13 глава
Всю ночь не могла уснуть, прислушивалась к каждому шороху. И ждала возвращения Плиния, и страшилась этого одновременно. Все-таки прикипел он ко мне, боится потерять, вон, искать бросился… Хороший он, в принципе, но… жестокий. И эгоист, каких поискать! Нет, нечего его жалеть! И думать о нем не надо! Ну кто он мне, если разобраться-то? Кто? Даже не друг, просто сожитель в хорошем смысле этого слова. А Чушку я все равно не брошу! Вылечу обязательно, тем более, что причины ее болезней мне вполне понятны. Ничего там страшного нет, все лечится и даже успешно, но при условии, вернее, при условиях, человеческих условиях…
Ближе к рассвету скрипнула дверь, я краем глаза убедилась, что это Плиний и быстренько притворилась спящей, а сама тихонько наблюдаю за его реакцией. Ожидала всего: что разорется, драться полезет, укорять будет, не исключала и вариант с промыванием мозгов, но только не того, что произошло дальше. Мой лже муж, едва увидев меня, спокойно дрыхнувшую в постели, тотчас же подбежал ко мне, встал передо мной на колени и… заплакал. Господи, каких мне усилий стоило в тот момент самой не разрыдаться! Но я сдержалась, а он вдруг зашептал, тихо-тихо:
- Ты здесь! Ты вернулась. Девочка моя, родная моя, Ирэна… Слава Богу! Прости, прости, немного осталось терпеть, совсем не много, я увезу тебя из этого ада, обещаю…
Тут я вздрогнула и, сделав вид, будто только проснулась, открыла глаза. Он поспешно поднялся на ноги и насмешливым тоном спросил:
- Ну что? Не удалось далеко сбежать? Ну и правильно! Хватит выделываться! Живешь в Аспии, живи по нашим законам. Вот когда вернешься в свою Кренландию, тогда и займешься делами милосердия, а сейчас слушайся меня!
- Вот еще! Я все равно Чушку вылечу! – гордо заявила я ему в ответ и отвернулась к стенке. – Не мешай спать! И жрать готовить я тебе с этого дня не буду, и стирать на тебя тоже! И вообще, я тебя больше за человека не считаю! Так и знай!
- Ну… Да ладно, не велика потеря. Переживу как-нибудь. Только и я для тебя готовить не буду. Поняла? Отныне каждый за себя! Кстати, я на сегодня шашлычки замариновал по новому рецепту, с медом и сливками, м-м-м… И это все мне одному!
- Надеюсь, подавишься, - пожелала я ему сквозь зубы приятного аппетита, на что он так по-детски рассмеялся, что и я не выдержала, фыркнула в одеяло.
Однако, наше примирение в то утро так и не состоялось. Я проспала до обеда, Плиний к этому времени пожарил шашлык, покушал основательно, судя по опустошенной бутылке красного вина, валяющейся под столом, и куда-то пропал. Вопреки своему обещанию, мяса он мне оставил предостаточно. Я сначала было захотела соблюсти характер, так сказать, не притрагиваться к нему, но потом решила, что глупо это. Да и есть очень хотелось…
Вечером у нас с Чушкой была запланирована встреча, я собрала в узелок немного вкусностей, мяса тоже прихватила, и отправилась к старому дубу.
Прошла я совсем немного и вдруг отчетливо услышала голос Плиния, он раздавался откуда-то с края опушки, тут же к нему присоединился еще один мужской голос… Не удержалась от искушения, осторожно приблизилась к ним, выбрала безопасное место, такое, чтобы уж точно не заметили, и стала подслушивать их разговор. Давно мне хотелось вывести этого интригана на чистую воду. Надеюсь, что рискую не зря.
- Да на кой ляд тебе эти девки сдались? Бери пацанов! – раздался хриплый незнакомый голос. – От них толку больше.
Я напряглась, дурные предчувствия нахлынули волной. Сама не ожидала, но оказалось, что я не готова была к разочарованию. Все-таки в глубине души я верила в доброту и порядочность своего покровителя… Верила… Но…
- Говорю, только девки, от шести до восьми лет, не больше и не меньше. Пацаны даром не нужны, - голос Плиния и не узнать, странно…
Как будто специально изменил. Ну да, он же у нас артист… Понять бы еще, о чем они вообще говорят…
- В приюте таких соплячек немного. Пятеро всего. Всех выкрасть не смогу, двух максимум, да и то, сверху придется отстегнуть лекарю ихнему, ну типа, от чумы померли…
- Понял, не вопрос. Как уговорились, двойную плату.
- Половина вперед!
- Э-нет, сначала товар, Сотку, так и быть, держи, на расходы там, - Плиний торговался с незнакомцем так легко, что можно было подумать, они говорят о мешках с мукой, а не о детях…
У меня мурашки пробежали по спине, сердце стучало, как сумасшедшее, но я продолжала слушать…
- Описывай девок, я скажу, которые нужны.
- Ну, я тебе советую, каких покрепче брать, да позмазливей. Тебе для какой цели? Перепродать? Или самому нужны? – с неприкрытой похотливой усмешкой в голосе спрашивал незнакомец.
- Не твое дело. Давай, поподробнее.
- Ну… Две рыжие есть! Одна из них ничего так, подрастет, сделаешь на ней денег, если что, огонь девка вырастет, а вторая конопатая, дурнушка, не советую…
- Рыжих не надо, - бесстрастно отрезал Плиний.
- А зря, но на вкус и цвет… Одна хромоножка, чернявая, слабая, вряд ли толк будет… Блондинок нет, сразу скажу, русых две, одна ничего так на лицо, вторая так себе. Бери рыжую, огонь девка вырастет! Мое чутье меня ни разу не подводило, - продолжал настаивать на своем бандит.
Но Плиний снова перебил его:
- Чернявую беру и русых тоже, доплачу! Где встретимся?
- Да на кой ляд тебе хромоножка?
- Не твое дело!
- Троих выкрасть не смогу!
- Тройная цена!
- Да пойми ты! Это мне тогда помощника нужно нанимать. Не, одну только.
Плиний, кажется, пошел на уступку:
- Цвет глаз у них какой?
- А это-то тебе зачем?
- Не знаешь, так и скажи, другого найму, более компетентного и менее болтливого.
- Да чего не знать? Я их, почитай, каждый день вижу во дворе. У чернявой серые глаза, а две русые наши, аспийские, черноглазые.
Голос Плиния отчего-то дрогнул:
- Уверен, что серые, не голубые? И что у девчонки с ногой? Почему она хромает?
- А я почем знаю? А глаза…, может, и голубые, черт их разберет.
Плиний выругался. А потом заявил:
- Сам должен посмотреть. Устроишь?
- Уговор тот же?
- Тот же.
- Тогда без проблем, через три дня повезем их на сбор ягод, завтра уточню, куда и когда тебе приходить. А сотку сейчас давай!
Плиний протянул незнакомцу мешочек с деньгами, они пожали друг другу руку и разошлись…
А я осталась стоять на месте, судорожно цепляясь рукой за колючий куст боярышника… Боль в ладони, возникшая от этого не совсем продуманного действа, немного успокаивала… Подслушанный разговор просто не укладывался в голове. Мне так хотелось надеяться, что я чего-то недопоняла, ошиблась в своих выводах, но, кажется, на это не было никаких шансов. Плиний торгует маленькими детьми… Девочками… Он что, содержатель притона для педофилов?! Холодный пот выступил на моем лбу от всех этих страшных умозаключений. Нет! Этого просто не может быть!!! А если может? А если может, то надо хватать Чушку и бежать… Бежать из этой страны куда угодно! Немедленно! Может, и вправду, выкрасть лодку у рыбаков? Напоить их водкой, дождаться, пока все уснут, и выкрасть?
А сейчас бежать! А то не дай Бог, Плиний домой пошел, увидит, что меня там нет, искать начнет… Бежать! Но тело, вопреки доводам рассудка не хотело слушаться. Ноги буквально подкашивались. А я-то думала, это поговорки такие, «ноги подкосились», « руки опускаются»! Ничего себе – поговорочки! Реально ватными ни с того ни с сего сделались, и ноги, и руки… Опустилась прямо на землю. Сижу. И такая тоска напала, что еще чуть-чуть и… в петлю залезу. Отчего это? Никогда не думала, что малодушна, уверена была, что все испытания выдержу, даже неминуемый предстоящий очередной заплыв в открытом море… А тут вдруг такое? Нет, правда, отчего? Неужели же я в Плиния влюбилась? Да нет, любовь это другое, подружки рассказывали, там все не так… Тогда что? Ну разочаровал меня этот аспийский бандит, ну есть немного. Чего уж теперь отрицать? Но почему мне от этого ТАК плохо? Может, заболела? Да, скорее всего так и есть, это все объясняет.
И только я начала немного успокаиваться, хотела уже встать, как вдруг с ужасом почувствовала, что на мое плечо ложится рука Плиния. Замерла от неожиданности и страха, узелочек с едой к груди прижала, и молчу, жду, что он мне скажет.
А он этим самым узелочком и заинтересовался:
- Что это там у тебя? Все никак не угомонишься? Вещички для побега собрала? А ну быстро домой!
Грубый такой, схватил меня за руку и вверх тянет. Дебил! Подобного я стерпеть не смогла, хлопнула его со всей силы по руке, чтобы не повадно было, и крикнула:
- А ну не трогай меня! И дома у меня здесь никакого нет! В твое логово я больше ни ногой! Жить под одной крышей с торговцем детьми я не собираюсь! Ну вот зачем, зачем тебе нужны маленькие девочки?!!! Зачем?!!! А я думала, что ты хороший! Поверила тебе, а ты… ты просто мерзкий бандит, ты, ты…
Слезы душили, истерика началась незаметно и быстро набирала силу, я кричала, не находя нужных слов, рыдала и одновременно колотила руками и узелком с едой по всему телу Плиния. Только спустя минут пять до меня дошло, что он и не уворачивается от моих ударов, и не оправдывается даже… Так и стоит, остолбенев, глаза полузакрыты, лицо бледное, губы сжаты… Внезапно он, словно очнувшись, прижал меня к себе крепко, крепко, так что у меня даже дыхание перехватило и СПОКОЙНЫМ голосом говорит:
- Нехорошо подслушивать! Все-таки недаром я всегда подозревал, что в сиротских приютах воспитание хромает. Не ошибся, значит. А сейчас слушай меня внимательно, девочка! Ты ничего не слышала! Поняла? Через три дня я тебе все сам объясню. А сейчас иди домой и никаких вопросов! По-хорошему, прошу, иди домой! И сиди там! Я приказываю тебе! Ты поняла?
Он ослабил хватку, я взглянула ему в лицо и сочла нужным скорее кивнуть в ответ. Без всяких возражений. От греха подальше. Реально, с таким выражением лица и убить можно…
Отконвоировал он меня прямо в наш фургончик, я залезла с ногами на тюфячок свой, узелок так и не выбросила, жалко, прижала его к себе и молчу. А Плиний тоже молчит, недовольный, злой, но молчит… Думала, уйдет сейчас по своим делам, (он каждый вечер куда-то уходит), а я, пока его нет, к Чушке и сбегаю. Но мой покровитель имел на мой вечерний досуг совсем другие планы. Уйти-то он ушел, но меня запер! Просто наглым образом дверь снаружи дубиной подпер, или еще чем, не знаю. Пыталась открыть, да все бесполезно… Ну вот о чем он думает? А если пожар начнется? Окошко в фургоне малюсенькое, голова моя в него, может, и пролезет, а вот все остальное точно нет. Впрочем, готовить я ничего не собиралась, свечку зажигать как-то тоже особой нужды не было… Так что с пожаром я, конечно, фантазирую, что уж греха таить… А вот за Чушку обидно! И накормить ее хотелось, и отвар я подкорректировала, более мощный приготовила, чтобы кожу в порядок привести. Еще и от возможных паразитов специальную пасту из семечек тыквы с чесноком сделала. Противное лекарство, конечно. Но Чушка девочка умненькая, поймет, что нужно потерпеть, в этом я и не сомневалась даже. Но, увы, похоже, лечение придется отложить на время... Бедняжка! Самое обидное, что девчушка подумает обо мне плохо, мол, обещала, а не пришла… Это не давало мне покоя. Почему-то я прекрасно понимала ее отчаяние, еще немного и малышка совсем веру в хороших людей потеряет… А в ее возрасте это опасно, это навсегда… Черт! И все из-за Плиния! Расскажет он мне что-то через три дня… Да что он расскажет? Придумает сказочку в свое оправдание? Да тут что ни придумаешь, все равно гадко выйдет… Потому что нет оправдания тем, кто ворует детей и продает их в рабство…
Где-то с час я сидела истуканом на смятом тюфяке и предавалась всем этим невеселым мыслям, но вдруг со стороны двора послышались чьи-то легкие крадущиеся шаги. Поначалу испугалась, а потом поняла – Чушка! Сама пришла! Вот ведь умничка! Поняла, что не могла я ее просто так предать, и пришла!
Выглянула в окошко и кричу:
- Чушка, я здесь, меня Плиний запер. Подойди, я тебе кое-что передам!
Она шустро так подскочила, веселая такая, улыбается вовсю! Мне показалось? Или ее личико светлее стало? Кажется, да, мази подействовали. Вот здорово! А Чушка машет мне рукой в окошко и кричит:
- Ну вот зачем ты к нему вернулась? Я тебе свой домик показала, а ты… Он тебя больше не бил? Нет? Подожди, я попробую дверь открыть…
- Не надо, спасибо тебе, что пришла, а я вот тебе еду собрала, держи. И еще лекарства. Отвар, (водичка такая, коричневая), пей по три глотка три раза в день, а в баночке паста от глистов, противная, сразу предупреждаю, но по чайной ложке на ночь ее нужно будет глотать. Поняла? Считать умеешь? Знаешь, сколько это – три?
Чушка радостно закивала в ответ:
- Умею, Феора, ты за меня не волнуйся, я все, что ты мне вчера сказала, сделала. И чай твой пила, и кремом на ночь мазалась. И никому ни слова! Вот зуб даю, никому не проговорилась! А считать умею, умею, я до десяти умею и даже чуть больше! Феора, утром у меня даже ничего не чесалось! Правда! Почти совсем!
- Здорово! Скоро и вовсе выздоровеешь. На, лови узелок и беги домой, только смотри, чтобы тебя никто не видел! А завтра я постараюсь сбежать, жди, где условились. И, главное, т-ссс! Никому о наших с тобой планах!
- Ага!
Подхватила узелок и стремглав в лес упорхнула, только ее и видели… А у меня на сердце отлегло после ее прихода, все-таки нет худа без добра, подружкой вот обзавелась…
С Плинием два дня не разговаривала, как он только ко мне ни подкатывал. Не обращала на него никакого внимания, и все его проявления заботы тоже безжалостно отклоняла. Даже от еды отказалась. Ну как отказалась? Заначку себе из сухарей и вяленого мяса под тюфяк припрятала, и пока его нет, кушала потихоньку, а за стол – ни-ни! Он злился, ругался, но в конце-концов махнул на мое поведение рукой, объявил меня сумасшедшей, которой ни один психиатр уже не поможет, и отстал. Но закрывать больше не закрывал, что уже хорошо!
А мы с Чушкой за эти два дня сдружились еще крепче! Здоровье ее улучшалось хорошими темпами, настроение тоже. Мы и купаться с ней на море разочек сбегали, заодно лодку она мне показала. Мало ли, вдруг срочно убегать придется. Вечерами же сидели в своем убежище и предавались мечтам, а попросту сказки сочиняли. Вот откуда пятилетняя кроха столько историй волшебных знает? Просто в голове не укладывается. И вообще, чем больше я с ней общалась, тем больше у меня возникало сомнений насчет ее возраста. Может, она старше? Я спросила ее об этом, но она только плечами пожала. И опять разговор завела, что атаманша не ее мать, а кто ее настоящая мать, и где она сейчас, тоже не знает. Я решила не расстраивать девочку лишними вопросами. Ну зачем? Только настроение и себе, и ей портить.
В общем, эти два дня я провела в бездействии и относительном спокойствии. Наслаждалась летом, хорошей погодой и позволила себе немного расслабиться да подурачиться с моей замечательной Чушкой-подружкой. Кстати, имя ее мне не нравилось, и я ее решила назвать Звездочкой, глазки у нее такие же красивые, яркие, голубые! Это раньше не очень-то и заметно было, а теперь, когда личико немного посветлело, девочка, словно по волшебству превратилась в настоящую красавицу! Свое новое имя она приняла с восторгом, охотно отзывалась на него. Все чаще и чаще ее звонкий серебристый смех звучал в окрестностях нашего убогого фургончика. И все было бы хорошо, но, увы, не только я заметила чудесное преображение нищенки в принцессу… И кое-кому это не слишком-то и понравилось.
Беда грянула за день до воскресной службы. Гражданский муж атаманши вздумал Чушку к рыбакам послать за свежей рыбкой. Она сбегала, принесла, да нет, чтобы в платок закутаться или лицо золой специально измазать, так наоборот, умылась, причесалась, волосы себе ракушкой красивой , что ей рыбаки подарили, заколола. И хоть пьян был ее отчим, но не заметить перемены в своей падчерице не мог. Рассказал атаманше, а та сразу смекнула, чьих рук это дело…
Плиний вечером зашел в фургон, встревоженный и, несмотря на наш обоюдный бойкот, заговорил с порога:
- Что ты натворила? Феодора злая, как черт, срочно тебя к себе требует!
У меня кровь от лица отхлынула, отчего-то сразу поняла, что с Чушкой неладно. Спрашиваю:
- Чушку видел? Где она?
- При чем тут Чушка? – вскипел он. – Тебе сейчас о своей шкуре думать нужно, а не о чужой дочери!
- Без твоих советов разберусь! – огрызнулась я.
- Ты что-то ей все-таки рассказала! Все вы бабы – болтушки, язык за зубами держать не умеете!
- Ничего я ей не рассказала. Просто вылечила девочку и все…
- Что ты сделала?! Говорил я тебе, не влезать в дела общины? Да атаманша на убогой дочки не только зарабатывала, она на ней весь свой имидж построила! Ее люди уважали, жалели, да ты не поймешь…
- Да куда уж мне! – согласилась я. – В законах вашего воровского общества сам Бог не разберется, и черт, кстати, тоже. А я даже и пытаться не стану.
Он схватил меня за руку и закричал:
- Да что ж ты такая дура! Тебе бежать нужно! Они же убьют тебя, ну не убьют, так покалечат! Давай собирайся, воды и сухарей с собой возьми на всякий случай, я тебе скажу, что пограничникам левийским сказать.
- Да пошел ты! – крикнула я в ответ.
И выдернув свою руку, тихо добавила:
- Без Чушки я не побегу. Я обещала ее спасти и спасу!
- Что ты ей обещала?! Ты точно сумасшедшая…
- Какая есть.
Несмотря на категоричный запрет Плиния идти к Феодоре, я пошла к ней… Мне нужно было убедиться, что с моей Звездочкой все в порядке. Слава Богу, она сумела сбежать! Это я поняла по разговору атаманши со своим мужем. Мне же устроили настоящий допрос. Я, по-прежнему, успешно притворяясь деревенской дурочкой, свои знания в медицине объяснила просто. Мол, ведьма потомственная. И мать, и бабушка ими были. А что? Терять мне все равно нечего. Не про кренландскую же академию рассказывать? А в ведьму поверили… И испугались, надо сказать. Честное слово, испугались! Я сама удивилась их тупости, но оскорбления и угрозы в мой адрес внезапно утратили свою колоритность и заметно смягчились. Правда, за то, что нарушила закон общины, (какой только не рассказали), меня приговорили к избиению кнутом. Как положено, у всех на виду, на монастырской площади… На что я сразу заявила (А что? Хуже-то уже все равно не будет), что прокляну любого, кто меня хоть пальцем тронет, что заговор знаю на пожизненный отворот воровской удачи! Ха! Муж атаманши, уже предвкушающий собственноручную расправу надо мной, сразу же передумал переквалифицироваться в палачи и предложил:
- А вот пусть твой мужик и лупит тебя сам. А то, я смотрю, больно много у него этой удачи-то в последнее время! А мы постоим в сторонке, посмотрим вечерком на ваши ласки, послушаем твои стоны, цыпочка.
От его предложения все пришли в полный восторг. Потребовали у меня «паспорт», то есть ту филькину грамоту, за которую я, дура наивная, единственную память о матери отдала. Прямо на бумаге написали, что такого-то числа состоится публичное вынесение приговора с последующим исполнением сего, в виде наказания кнутом, монахини такой-то, обвиняемой в нарушении монастырского закона. Плинию тоже бумагу какую-то выписали, в которой сообщали ему о предстоящей миссии. Все это было бы очень смешно и комично, если бы не касалось моего собственного тела… Да делать нечего. Взяла я эти бумажки и отправилась в свой фургончик. Слава Богу, хоть арестовывать меня, не стали, пригрозили только, что если сбегу, то Плиний пострадает. Впрочем, никто и не ожидал от меня, запуганной деревенской дурочки, непослушания.
Глава 14
Сумасшедшая идея –немедленно бежать отсюда, махнув рукой и на Плиния, и на Чушку, признаюсь, была. Но если первому так и надо, заслужил, не жалко, ну или почти не жалко, то Звездочку свою бросить в беде я просто не могла себе позволить. Будь, что будет. Не забьет же меня Плиний до смерти. А там сама себя вылечу. Надо только заранее мази заживляющие подготовить, время еще есть. Успею.
Примерно с такими невеселыми мыслями я и возвращалась в свой фургончик. Но паники отчего-то не было, все-таки научилась я себя в последнее время в руках держать. Права была нянюшка, нет худа без добра. Как нет и добра без худа, впрочем… А это уже хуже. Зайдя в домик, сразу же поняла, что хозяин его отсутствует. Вот ведь засада! А если он до шести вечера, (именно на этот час была назначена моя экзекуция), не вернется? Что тогда? Это будет расценено как попытка к бегству или нет? Да и ладно, что толку зря себя накручивать? Как говорится, двум смертям не бывать! Вернется, не вернется, мне по большому счету никакой разницы, все одно – битой быть. Пойду-ка я пока Чушку проведаю. Надеюсь, она в своем «домике»! Набрала еды в узелок, (голодная ведь со вчерашнего вечера, небось), бутылочку морса захватила. Молодец, Плиний! Вовремя его приготовил, сам малины набрал, надавил, в общем, хозяйственный человечек мой палач будущий.
Прихожу к старому дубу, оглянулась по сторонам, никого. Тихо крикнула:
- Звездочка!
Тишина, у меня даже руки похолодели от волнения. Неужели ее здесь нет? Но тогда беда! Кроме меня ей помочь некому. А из меня через пять часов помощник никакой будет. Недолго думая, запрыгнула в дупло.
Тут, спит, бедняжечка моя. В клубочек свернулась и спит себе. У меня на сердце отлегло. Будить не хотелось, да надо:
- Звездочка!
- Мама! – спросонья шепнула она и раскрыла свои очаровательные глазенки.
На душе кошки заскреблись, еле сдержала слезы. Прошептала:
- Это я, вот еды тебе принесла и морса еще. Ты посиди здесь до ночи, а ночью я постараюсь к тебе прийти, и мы с тобой отправимся в плавание. Готова?
Она согласно кивнула головой.
А потом спросила:
- А сейчас ты куда? Не уходи, не надо! Тебе тоже нужно спрятаться, мамка сказала, что убьет тебя за то, что ты меня вылечила. Феора, ты не думай, я тебя не выдавала, правда, не выдавала! Это не я. Они сами почему-то так решили!
- Все в порядке, Звездочка, я сказала им, что ведьма. Они поверили и испугались. Так что накажут меня совсем чуть-чуть и отпустят.
- Не ходи к ним! Давай сейчас сбежим! – умоляюще зашептала Чушка. – Они тебя бить будут, я видела, как они наказывают. Они одного дядю били, били, а потом он у столба лег, прямо в лужу, а к утру окочурился. Мамка еще ругалась долго.
Я вздрогнула, но постаралась успокоить девочку:
- Во-первых, не окочурился, а умер, а во-вторых, бить меня будет Плиний, а он хоть и странный немного, но по-своему любит меня. А в-третьих, я же и вправду ведьма, так что ничего со мной страшного не случится, не бойся!
- Правда, ведьма?! Вот здорово! – с восторгом откликнулась Звездочка.
Ну а что? Я и не солгала почти. Разъяснила:
- Ведьма на самом деле, это не сказочная старуха, умеющая колдовать. Ведьма – это та, кто много ведает, то есть знает. А я много знаю, уж поверь мне! Так что давай покушай немного, и спокойно меня дожидайся. Хорошо?
- Хорошо. Только ты не умирай, пожалуйста! Не умирай!
И разревелась, глупышка. Еле успокоила. Господи! Надо бежать! Нельзя ребенку жить в таких нечеловеческих условиях! Нельзя!
* * *
Набрав для мазей нужных корешков и травок, я вернулась в фургончик. Кажется, Плиний приходил, так как мой «паспорт» и его «извещение» я оставляла на столе, кощунственно поставив прямо на них недопитую бутылку красного вина, чтобы сквозняк не унес, а сейчас бумаги лежали на лавке, бутылка же была пуста… Вот и замечательно! Извещение нашло своего адресата и это главное, а что адресат напился и опять куда-то сбежал, так это уже не мое дело. И хоть на душе у меня и было немного тревожно, но я храбро принялась за дело: варить целебные мази и отвары, даже песенку под нос себе замурлыкала, для придания смелости, так сказать:
- Ничего, ничего, ничего!
Не страшны нам любые напасти!
Мы врага победим все равно,
Мы добудем в бою свое счастье!
За этим занятием и застал меня внезапно вернувшийся Плиний. Наверное, он подумал, что я сошла с ума. Такая тревога читалась у него в глазах! Он сразу же подбежал ко мне, снял со спиртовки мое почти готовое варево, тем самым испортив его безнадежно, схватил меня за плечи и сказал:
- Бежать, тебе надо немедленно бежать! Ирена, я все подготовил, лодка под расколотой надвое ивой, я провожу тебя. Слушай, что нужно будет сделать…
Я его перебила:
- Плиний, я никуда не побегу. По-крайней мере, сейчас! И вообще, ты мне мазь испортил! Чем я теперь свои шрамы мазать буду?
- Какие шрамы? – рассеянно спросил Плиний.
- Какие ты мне на спине оставишь. Кстати, поздравляю, у тебя появилась прекрасная возможность отомстить мне за все свои мучения.
Он испуганно взглянул мне в глаза и осторожно спросил:
- Ирена, с тобой все в порядке?
- Нет, я сошла с ума. А что? – сказала и попыталась рассмеяться.
Не получилось… А вот разрыдаться, да… ничего так, вышло.
Плиний даже испугался не на шутку, воды мне принес, усадил на тюфяк, сел рядом, утешает и ругает одновременно, а сам чуть не плачет:
- Ирена, Ирена, что же ты наделала! Я ведь тебя предупреждал, не связывайся с дочкой атаманши, она все ей расскажет, она же маленькая. Какой с нее спрос? Вот что теперь делать? Что?! Если бы у нас было время! Мне бы еще три дня хотя бы! Я бы и сам с тобой уплыл в Левию, а теперь тебе одной придется плыть, но ты не волнуйся, я скажу, что делать.
Я оттолкнула его от себя и успокоившись, уже ровным голосом произнесла:
- Плиний, если я сбегу, они тебя накажут, а может, и убьют. Они сумасшедшие. Я это сегодня точно поняла, им закон не писан, тем более, что они сами его пишут. Так что никуда я не побегу, а если и побегу, то с Чушкой вместе. И вообще, пойми ты, она не дочь атаманши, так матери к дочерям не относятся. Она погибнет здесь. А кроме меня ей помочь некому. Кстати, ничего она ей не рассказывала обо мне, они сами догадались, что я ее вылечила. Ну и я подтвердила им это.
- Зачем?
- Сказала, что потомственная ведьма. И прокляну любого, кто ко мне дотронется. Ты не представляешь, как они испугались. Так, впрочем, и возникла твоя кандидатура на роль палача. С подачи мужа атаманши. Он, я смотрю, к тебе неравнодушен.
- Ох, и зря ты это сделала! Да что уж теперь? Ты же упрямая… Но, Ирена… Может, все-таки послушаешь меня. Для побега время подходящее, море спокойное…
- Нет.
- Ох, и дурочка ты! Ну обещаю, возьму с собой Чушку, когда сам в Левию побегу! Обещаю!
- Я тебе не верю, не могу так Чушкой рисковать. Ведь ты мне так и не объяснил, зачем тебе маленькие девочки из приюта понадобились.
- О, Господи! Ну, Ирена! Ну ты же меня знаешь! Разве я плохой человек? Расскажу, но не сейчас. Сейчас нельзя! Я тебе все о себе расскажу, но после… А пока просто поверь мне, пожалуйста! Да что ты такая не пробиваемая-то!
И тут он, видимо, от отчаяния, приник мне на грудь своей головой. И так мне его жалко отчего-то стало, что теперь уже я его утешать принялась. По волосам гладить. И вдруг вижу, что корни волос у него светлые!
Изумленно спрашиваю:
- Плиний, так ты что, тоже волосы смурью красил?!
Он отскочил от меня, поправил прическу и нарочито грубо ответил:
- Тебе показалось. Это я от твоих выкрутасов седеть уже начинаю.
Невольно улыбнулась в ответ. Ну хоть успокоился, и то хорошо…А то, что он не аспиец, мне давно подозревалось.
А он и вправду успокоился. Посмотрел на меня внимательным взглядом и тихо так спросил:
- Так, значит, остаешься?
- Да, - одними губами прошептала я в ответ.
Он вздохнул, а потом вдруг и говорит:
- Что ж, разыграем спектакль, коли на то пошло. Слушай, что тебе нужно делать. Во-первых, ты цветы смертоноски знаешь, как выглядят? С целительством дружишь, значит, должна знать. Их срочно нужно найти, немного, штук десять, двадцать, но обязательно распустившиеся, с семенами. Я их в нашем лесу недавно видел.
- Да знаю я смертоноску, она как краситель пищевой используется, а в медицине не особо полезна. Правда, примета плохая, ее цветы срывать, говорят к несчастью. Но я найду. А зачем она тебе?
- Ну в приметы, я надеюсь, ты не веришь. Нам она как раз должна помочь несчастье отогнать. Я же тебе не врал, когда рассказывал, что артист. И однажды даже мне довелось роль палача играть…Так вот, если в кнут аккуратно пристроить несколько капсул с семенами смертоноски, то даже от простого поглаживания кнутом на теле ярко-красные рубцы остаются, очень эффектно смотрится, между прочим. Одна дамочка из первого ряда даже сознание, помню, потеряла. Ты же понимаешь, они потребуют, чтобы я тебя в полную силу бил… Господи, Ирена, ну что же ты натворила!
Я не дала ему снова впасть в панику, беспечно ответив на это:
- Не бойся за меня, я однажды с груши дикой свалилась, все ребра себе и спину исполосовала, и ничего, выжила, как видишь. И ремнем меня били, в детстве, конечно…
- За что хоть? – улыбнувшись, поинтересовался Плиний.
- Ну… мы с ребятами часто за грушами в приютский сад лазили… - скромно ответила я на вопрос.
Думала, запозорит сейчас, типа « я же говорил, что ты воровка!», а он вдруг осторожно обнял меня, прижал к груди и нежно прошептал:
- Прости меня, пожалуйста, заранее прости, я постараюсь бить совсем не больно. Я умею, тренировался. Прости, девочка моя, родная моя…
Вот я честно стойко держалась, но после его слов слезы опять из глаз полились. Оттолкнула его довольно-таки грубо:
- Все, Плиний! Отстань! И так на душе тошно. Что будет, то будет, пошла я за цветами, а ты еще потренируйся.
- Подожди, когда буду бить, ори, как резанная, больно, не больно не важно! Они не простят, если мы их с тобой разочаруем. Ведь все припрутся, чтобы на мученья твои посмотреть… Скоты! А на девятом ударе притворись, что сознание потеряла. Хорошо? Справишься?
- Хорошо, Плиний. Ну куда мне теперь деваться? Справлюсь, конечно. Не переживай за меня так.
И ушла, якобы за цветами, а сама решила проведать лодочку и Звездочке кое-какие указания дать. Если все пройдет гладко, и я не очень пострадаю, то сегодняшняя ночь – самая подходящая для побега. После зрелища всем наверняка выпить захочется, «спектакль» обсудить. А по малу здесь никто и не пьет. Да, самое то. Тем более, что девочку нужно побыстрее вывезти из этого ада, пока не нашли и не покалечили. Жаль, конечно, что в приют попадет. Но в Левии неплохие приюты, а потом, может, мне удастся восстановить документы, вернусь в Кренландию, официально попрошу запрос на удочерение Чушки. А почему бы и нет? Я совершеннолетняя, имею полное право взять себе любого ребенка из приюта на воспитание. Ох, да неужели я когда-нибудь снова окажусь в Кренландии? Мне уже и не верится даже.
Лодку я нашла быстро, на всякий случай процарапала проволокой на носовой ее части солнышко, это для Чушки. И побежала к своей девочке. Та все еще плакала, и к еде даже не притронулась. Я обняла ее и приказала:
- Так, Чушка, быстро давай кушай, а не то не буду тебя больше Звездочкой звать, поняла?
- Я…я не хочу. Ты не ходи к ним, Феора. Зови Чушкой, только не ходи, пожалуйста!
Ну что ты будешь делать? Похоже, у ребенка истерика. Придется принимать меры.
- Я тебе приказываю немедленно съесть хотя бы кусок хлеба и выпить морс! Тебе сегодня понадобятся силы. Времени у нас мало. Если ты будешь капризничать, я не смогу найти нужные мне травы. Они мне очень нужны, чтобы я не заболела. Поняла? Будешь кушать?
- Буду.
Девочка поспешно запихнула кусок хлеба в рот и принялась усиленно жевать его. Я одобрительно погладила ее по голове и продолжила наставления:
- Вот и умница! Сегодня ночью мы уплываем с тобой в Левию!
- Ура!
- Тише ты, так и подавиться можно. Плиний нам поможет. Вернее, мне поможет. О тебе он ничего не знает и незачем ему это знать. Ведь так?
- Да. Но он же меня увидит. А давай, ты в широкий плащ закутаешься, а я к тебе прижмусь, он и не заметит, - предложила Звездочка.
- Всегда знала, что ты умная девочка, - еще раз похвалила я ее. – Хорошая идея. Но мы с тобой поступим немного по-другому. Ты заранее пойдешь к лодке, залезешь под заднюю лавку, она довольно-таки широкая, я уже посмотрела, и завесишься тряпкой, ее я тоже туда положила. А теперь запоминай. Лодка под сломанной ивой, в зарослях осоки. На всякий случай проверь, на ее носу солнышко нацарапано. Все запомнила?
- Все! – с готовностью отозвалась девочка.
И такая решимость в ее горящих глазках читалась, что того и гляди сейчас же лодку искать пустится. Пришлось осадить ее пыл:
- Э-нет, выйдешь, когда сядет солнце, не раньше. И еще. Надень-ка вот это! Это чтобы ты не утонула!
Я протянула ей спасательный жилет, который Плиний, видимо, приготовил для меня, так как он был в лодке.
- Ух ты! Вот здорово! А ты? Ты тоже наденешь?
- Да, - солгала я, чтобы не расстраивать ее по пустякам.
В конце концов, плаваю я хорошо, если перевернемся, выплыву. Хотя, конечно, не хочется переворачиваться…
* * *
Смотреть мою экзекуцию пришли почти все члены общины. Кто бы сомневался в этом? Событие как-никак. Мужики громко обменивались грязными шуточками в наш с Плинием адрес, хохотали, о чем-то спорили и бесцеремонно поедали нас глазами, но, как бы мне ни было страшно и противно, я старалась не обращать на них никакого внимания. Держалась стойко. У меня забрали паспорт, чтобы по окончанию процедуры сделать отметку о погашении проступка. Я когда это услышала, даже хихикнула про себя, не, ну бюрократы чистой воды. А дальше стало не до смеха…
Мне обнажили спину, руки связали какой-то грязной веревкой и, подняв их вверх, примотали веревку к крюку, вбитому в столб. Я с содроганием заметила, что опилки возле столба сохранили следы чьей-то пролитой крови. Замерла, ожидая первого удара. Послышался очередной выкрик:
- Знать, крепко баба мужика достала, ишь, как размахнулся! Не убей, смотри! Кто тебя по ночам ублажать-то потом будет?
И тут противный свист пронзил воздух, шестым чувством ощутила, как кнут с силой приблизился к моей спине, и чуть не умерла от ужаса. Он же обещал бить не сильно! И я ему поверила! Но тут же, к собственному облегчению, почувствовала, как что-то, слегка врезавшись мне в кожу, неспешно проскользило по спине, не принеся мне никакого вреда, только влага потекла, но я знала, что это сок…
От испуга я совсем забыла, что должна уже во все горло кричать. Привело меня в чувство чье-то замечание, сделанное тоном, не скрывающим восхищения:
- Во баба сильна! Да такой удар мужика свалит, а она терпит, гордая!
Быстренько спохватилась, застонала изо всех сил. Ничего, кажется, правдоподобно получилось, ни у кого никаких подозрений не возникло. Дальше же я орала, как резаная! Мне даже сочувствовать начали! Во как! Оказывается, и среди аспийцев есть сострадательные люди. На Плиния многие мужики, да и бабы коситься нехорошо начали, мол, как так можно, девку загубишь. Но мы честно отработали свой спектакль, только на последнем ударе, когда я уже притворилась висящей в глубоком обмороке, и уже слышались призывы прекратить наказание, у Плиния, видно, рука дрогнула. Я почувствовала, как что-то жалящее больно обожгло мне шею, совсем чуть-чуть, но кровь проступила. Еле сдержала крик, человек без сознания кричать же не может…
Отметку о погашении проступка в паспорте мне поставили. Люди довольно гудели, обсуждая наше с Плинием представление. Все, вроде, остались довольны, кроме атаманши, разве что. Но это понятно, Чушка-то еще не объявилась…
Моя решимость бежать сегодня же укрепилась еще больше после того, как Феодора подошла к Плинию, (я в это время у него на руках с закрытыми глазами лежала), и гаденько посмеиваясь, заявила ему:
- А ты парень не промах, все больше и больше ты мне нравишься, может, и на повышение пойдешь, а девку свою в узде придержи. Как очухается, скажи ей, чтобы к моей доченьке и близко не подходила, я ей другую повинность придумаю, чтобы жизнь медом не казалась. И Чушке своей морду на место верну, пусть не обольщается. Иди, иди, спиртом ее смажь, чтобы заразы не было. Дать бутылочку-то? За хорошую работу! На! Заслужил!
Плиний без зазрения совести позволил ей засунуть бутылку спирта к нему в карман да еще и отблагодарил ее, да как вежливо, словно и впрямь настоятельницу монастыря. Вот гад!
По дороге к фургону, только я уже хотела сама на ноги встать и пойти, слышу голос мужика, того самого, что пожалел меня у храма:
- А ну стой!
Это он Плинию, у меня и так сердце не на месте было, а тут чуть и вправду не отключилась.
Плиний спокойно спросил:
- Чё надо? Посторонись лучше, а то кнут мой, вот он, рядышком!
- Да ты вообще человек или кто? Что ж ты бабу свою же и не жалеешь?
Ну ни фига себе! Кажется, у меня защитничек нарисовался!
- Моя баба, мне с ней и разбираться, - невозмутимо ответил Плиний.
- Продай ее мне, слышь! Да ты же ее все равно в гроб загонишь! Вон за неделю всего как изморил! Была пышечка, теперь кожа да кости. Продай! Я тебе ящик коньяка кренландского взамен дам! Мне бы такую бабу, я б ее на руках носил, уж я-то хорошую девку за версту чую, твоя из таких, за мной она, как за стеной будет. Продай, не гневи бога, Плин! Ну на что она тебе? Ну загубишь же ни за что ни про что! Продай!
На это Плиний только кнутом щелкнул, да так угрожающе, что мой несчастный рыцарь поспешил ретироваться. Вот так-то… Меня в десять бутылок коньяка оценили. По аспийским меркам дорого. И смех, и грех, как говорится.
На ноги мне встать так и не дали, Плиний заботливо уложил меня на свое спальное место и приказал не двигаться. Я хотела было его уверить, что со мной все в порядке, но он так рыкнул на меня, что пришлось замолчать. Осторожно снял с меня рубаху, и протер мне спину какой-то жидкостью, но не спиртом точно. Спросила:
- Чем это ты меня мажешь?
- Чем надо, это, чтобы следов от смертоноски не осталось, ее сок очень едкий, может воспаление вызвать. Ирен, тебе не очень было больно? А то ты так кричала, что я даже сомневаться в себе начал. Вдруг больно бью? Так-то никаких следов не должно остаться, вот на шее только немного. Рука дернулась. Простишь?
- Плиний, все в порядке со мной, не волнуйся. Я вообще удивляюсь, как ты их всех обмануть сумел. Да меня нянюшка в приюте и то больнее шлепала, - честно ответила я. – Спасибо тебе большое.
Не надо было этого говорить, а то он сразу же глумиться начал:
- О, а ты всех, кто тебя бьет благодаришь? Ну если что, обращайся, я всегда могу повторить.
- Не смешно, - только и сказала я.
Он извинился:
- Прости, и вообще, все у нас теперь будет хорошо!
- Ага, хорошо, - возразила я. – Плиний, ты что, не слышал, атаманша теперь мне такую жизнь устроит, что мало не покажется. И Чушке тоже…
- Не паникуй, через неделю другую, мы отсюда уедем! Вдвоем! – радостным голосом сообщил он. – Мы же с тобой недаром в фургончике живем, как бродячие артисты, настала пора сменить обстановку.
Да я бы с удовольствием с ним уехала бы и на край света, только б из Аспии сбежать, но как же Звездочка? Не могла я ее бросить, не могла и все. А она уже, наверное, в лодке сидит, ждет… Жаль, конечно, расставаться с Плинием, все-таки хороший он человек, но… выбора у меня, похоже, нет.
- Плиний, а лодка еще под ивой?
- Ну да, за нее не волнуйся, завтра перенесу, сегодня все будут наш спектакль обсуждать, никто к берегу и не сунется.
- Вот именно, - согласилась я. – Плиний, сегодня самая подходящая ночь для побега! Давай сегодня сбежим!
- Нет, Ирена. Я не могу, через неделю, может, дней через пять, тогда да.
- Тогда будет поздно, - сказала и, быстро надев рубашку, отвернулась от него.
И заплакала, навзрыд, сразу, как-то само так получилось, притворяться не пришлось, стресс, видимо, сказался.
Плиний дал мне выпить вина, обнял, принялся утешать, но я оттолкнула его от себя и всхлипывая попросила:
- Подари мне эту лодку, Плиний! Я понимаю, что это дорогой подарок, но, пожалуйста! Я хочу уплыть из этой страны! Я не могу больше тут жить, Плиний, ну, пожалуйста!
Он вздохнул, встал, прошелся пару кругов по нашему малюсенькому домику, посмотрел на меня с жалостью и согласился:
- Ну что ж, может, так даже и лучше будет. Тем более, что для побега все готово, да к тому же, ты права, сегодняшняя ночь ой, как для него подходит! Собирайся, только быстро!
Уговаривать и поторапливать меня не пришлось. Через пять минут мы уже шли к сломанной иве. По дороге Плиний давал мне наставления, учил, что говорить левийским пограничникам, как себя вести, чтобы они не дай Бог, стрелять не начали.
- И самое главное, - добавил он, внезапно остановившись, - Если тебя арестуют, а скорее всего, так и будет, не паникуй. Требуй, чтобы тебя отвели к Фирсу, запомни к Фирсу! На всякий случай я тебе его опишу: черная густая борода, глаза зеленые, реально зеленые, нос горбатый, фигура мощная, прямо богатырь, ты его ни с кем не перепутаешь, на вид грубый, но мужик хороший.
- Постой, Плиний, - перебила я его. – А откуда ты его знаешь? Ты из Левии? Из пограничников? Да?
- Нет, я не пограничник. Ирен, я потом тебе все объясню. Пожалуйста, не надо меня ни о чем спрашивать!
- Когда потом? Да мы же больше не увидимся, неужели ты этого не понимаешь?
А ведь и вправду! И так горько мне на душе от этой мысли стало, что опять не удержалась, всхлипнула.
Он обнял меня за плечи и тихо сказал:
- Увидимся. Я же тебе обещал дворец с озером и лебедями… Обязательно увидимся, я скоро найду тебя, не бойся и жди, чтобы ни случилось. А теперь слушай и не перебивай: увидишь Фирса, передай ему привет от бабарана. Повтори!
- Бабарана?! Ну и имена в Левии, все не устаю удивляться. Бабаран, смешно! Правильно?
- Правильно, а теперь иди к лодке, надень жилет и быстренько залезь под заднюю лавку, там люк еще большой, увидишь. Я скоро.
- А ты куда?
- Нужно кое-что прихватить с собой, на случай, если наши домотаются. Не бойся, я мигом!
Мне это только на руку было. Подбежала к лодке, позвала Звездочку, она высунулась из-под лавки, глаза блестят, веселая. К приключениям готова, жилет на ней. Ну вот и славно!
- Ну все, сейчас поплывем, только Плиний мне тоже сказал под лавку залезть. Как думаешь, вместимся?
- Вместимся. Тут просторно, и тепло, как в домике. Мне даже нравится. Давай, лезь быстрей. Я тихо буду сидеть, не бойся, не выдам тебя!
Нет, ну просто чудо какое-то, а не девочка. Спрятались мы с ней в своем укрытии, обняли друг друга, ждем Плиния.
Он подошел, тихо спросил:
- Ты здесь?
- Здесь.
- Ну с Богом!
Плыли мы молча, вот и хорошо, равномерный стук весел по воде успокаивал и клонил ко сну. Кажется, Чушка заснула, но я вслушивалась в каждый звук, с тревогой ожидая ареста.
И точно, минут через пятнадцать я услышала чей-то грубый голос:
- Ты что ли, Плин? Если рыбачить, то поворачивай назад, ближе к берегу. Начальство заметит, нам головы оторвет, тут уже граница, нельзя, сам знаешь.
- Да ладно тебе, Берк, ну что ты за зануда такая? – развязно ответил Плиний.
Он неплохо притворился пьяным, по голосу можно было подумать, что человек не меньше бутылки водки опустошил. И вправду, артист!
- Говорю, заворачивай. Понимаю, напился, море по колено, да только смотри, угодишь в кутузку, мало не покажется. Или ты чего продать левийцам хочешь, а? Смотри, если так, сам знаешь, не поделишься, лично тебя сдам в лапы шакалов!
- Ну чё сразу к шакалам? Когда я с тобой не делился?
- Чего там у тебя? – заинтересованно спросил пограничник.
У меня поджилки от страха затряслись. А вдруг он сейчас лодку проверять начнет?
Но Плиний беззаботно ответил:
- Коньяк, кренландский. Ящик всего, так что особо-то лапы не протягивай! Две бутылки с тебя хватит.
- Три!
- Две!
- Нет три! А то заложу!
- Говорю две, больше не получишь!
Господи, да зачем же он торгуется? Он, что, не понимает, как рискует?!
Но вскоре все же Плиний настоял на своем, Берк уплыл восвояси, довольствовавшись всего двумя бутылками коньяка. Интересно, где Плиний его купил? Уж не у того ли благородного рыцаря, который хотел меня на него обменять? Подумать об этом мне не дали.
- Ирена, вылезай. Все в порядке.
Вылезла, осторожно поправляя плащ, чтобы не дай бог, Звездочку не обнаружить.
Плиний притянул меня к себе, обнял нежно-нежно, поцеловал прямо в лоб и вдруг удивленно вскрикнул:
- Ты что? Без жилета? Я же тебе сказал, его надеть! Он здесь, на лавке лежал.
- Ну, его там не было, может, собака унесла. Да не волнуйся, море спокойное, я хорошо плаваю, к тебе же как-то добралась и не утонула, и от тебя уплыву, значит, если что…
- Ох, Ирена, сумасшедшая ты, я смотрю, впрочем, какой тебе еще быть? Я же такой же. Если что… не будет, не волнуйся, вон, нас уже заметили. Мне пора сматываться! Что передашь Фирсу?
- Привет от бабарана… Плиний! Как же ты поплывешь? А вдруг они в тебя стрелять будут?
- Не бойся за меня, я поднырну, а потом за скалой вынырну, вон видишь, там уже аспийская территория. Ну не волнуйся, со мной ничего плохого не сделается, я сильный, ты сейчас о себя должна думать. Требуй встречи с Фирсом и, повторяю, ничего не бойся, что бы ни случилось, скоро я тебя найду, так и знай! Слышишь? Ну не плачь, родная моя!
Мы обнялись на прощание, он снова поцеловал меня и бесшумно нырнул в воду. Я тупо смотрела сквозь пелену слез в ту сторону, где он должен был вынырнуть, где-то через минуту, мне так показалось, по крайней мере, за скалой послышался легкий всплеск, я выдохнула, Плиний быстро плыл к берегу. Слава богу, ему уже ничего не угрожало.
- Звездочка, вылезай! – весело крикнула я своей подружке и обмерла, увидев, что с двух сторон к нам подплывают патрульные лодки с вооруженными мужчинами на борту. Над лодками развевались флаги Левии…
15 глава
- А ну стой, постреленок! Все равно ведь догоню! От меня еще никто не уходил! – мощный бас Фирса раздавался на всю округу.
Луция вздрогнула, спешно отложила книгу с так и недочитанной главой и выглянула из окошка сторожевой башни посмотреть, что происходит во дворе форда. Хотя уже догадывалась, конечно.
Накануне Фирс встретил их скромную делегацию с огромной неподдельной радостью, о Луции позаботился, как о самой королеве, выделил ей отдельные комнаты на верху башенки, со всеми удобствами, с библиотекой и небольшой ванной. С Реем подружился сразу, тот уже второй день хвостиком ходил за своим «медведем», так он коменданта окрестил, едва увидев. Фирс не возражал, ему даже понравилась кличка. А что? Сходство явное, такой же громадный, с густой не в меру разросшейся бородой, и хоть с виду и неповоротлив и неуклюж кажется, такой же сильный, хваткий, сметливый. К мальчику начальник погранзаставы сразу проникся симпатией, прощал мелкие шалости и вообще был на удивление добродушен и снисходителен. Но сегодня, похоже, что-то изменилось. Девушка с тревогой смотрела, как Рей со всех ног удирает от Фирса в сторону ее башни. «Сейчас попросит спрятать» - не успела подумать она, как в дверь вломился разгоряченный быстрым бегом мальчишка.
- Спаси! Медведь взбесился, того гляди задушит! – объяснил он ей свое неадекватное поведение и тот час же нырнул под кровать.
- Где он? – взревел Фирс, так же бесцеремонно вошедший в комнату без стука.
- Стучаться в покои девушки, я так поняла, вас обоих в детстве забыли научить, - наигранно строгим голосом сделала она выговор начальнику погранзаставы.
Она знала Фирса еще с раннего детства, ее родной дядя так же служил в этом форде и часто брал племянницу с собой подышать свежим морским воздухом и отдохнуть от учебы. За что маленькая девочка просто боготворила и дядю, и его лучшего друга Фирса.
- Прости, милая, - отдышавшись, заговорил он, поочередно обращаясь то к Луцие, то к своему обидчику. – Этот чертенок у меня пачку папирос из кармана вытащил, прямо на плацу, пока я своим орлам новые приемы разведки объяснял. Да так незаметно! И как у тебя только получилось, засранец! Пока я сообразил! Еще и хвастается всем! У… постреленок! Ну все, ты попался! Ишь чего удумал, меня на всеобщее посмешище выставить! Уши я тебе сегодня точно откручу.
- Тише, тише, - засмеялась Луция. – Да пожалей ты его, Фирс, я только три дня назад ему их чуть не открутила, а теперь вот ты.
И обратившись уже к мальчугану приказала:
- А ты вылезай уже, все равно плохо спрятался, вон ботинок торчит. Извинись перед господином Фирсом и немедленно отдай ему его имущество! То есть папиросы!
Из-под кровати раздалось обиженное сопение:
- Да я их даже не попробовал, я уже полгода как не курю. Что ж за страна такая! То нельзя, это нельзя! Тюрьма какая-то, а не страна. Вылезу, если этот медведь поклянется меня не бить!
- Клянусь… - заговорил Фирс, быстро выхватил Рея за ногу из-под кровати, и добавил. – Что сейчас же надеру тебе уши! Тюрьма! Вот ведь выдумал! Да ты настоящей тюрьмы не видел! Но если так дальше пойдет, то тебе до нее недалеко, не боись! Давай сюда сигареты, увижу, что куришь, не поздоровится!
За уши Рея все-таки оттрепали. Но даже Луция поняла, что так, понарошку. Несмотря на дикие крики мальчика, видно было, что тот притворяется, играет, и эта игра, похоже, ему нравится, впрочем, как и самому Фирсу.
Он удовлетворенно поставил на ноги раскрасневшегося хулигана и тоном, не терпящим возражений, приказал:
- А теперь наряд вне очереди! Наши молодцы как раз рыбы наловили, пойдешь им помогать ее чистить. И никаких возражений! Шагом марш!
- Есть! – с радостью отозвался мальчуган и побежал исполнять приказ.
Луция даже изумилась:
- Ничего себе! Фирс, научи меня! Я с этим мальчишкой совсем измучилась. Ну не слушается и все! Что я только не делала, и метод кнута применяла, и пряника. А ты его вон как быстро перевоспитал!
- Учись, девочка! – не без самодовольства отозвался на ее слова Фирс, уже прикуривающий папиросу. – Я покурю, разрешишь?
Она согласна кивнула в ответ.
- Тут мужская рука нужна, женщину такой чертенок слушать не будет, это уж я тебе точно скажу, извини, конечно, но это так. И вообще, чему ты там его учишь? А? Стишки писать, да на клавесине играть? Бросай ты это дело! Отдавай его мне, я из него настоящего солдата-то сделаю! – предложил Фирс.
Но Луция только покачала головой на это:
- Нет уж, сначала он у меня выучится всему, что необходимо знать любому образованному гражданину Левии, а потом, пожалуйста, можешь его забирать, если он согласен, конечно!
- А сколько ему еще учиться?
- А это все от него зависит, будет стараться, и за год управится с программой, а не будет…
Она развела руками.
Фирс понял по-своему:
- Ну, значит, за три месяца управится, пойду с ним поговорю об этом!
Луция вышла следом за ним, все равно книга неинтересная какая-то попалась, лучше уж вдоль берега погулять, морем полюбоваться.
В столовом дворе между тем творилось что-то непонятное, Рея нигде не было видно, но вокруг большого деревянного разделочного стола столпилось полно народа. Все увлеченно смотрели на что-то и восторженно комментировали:
- Во дает!
- Прирожденный рыбак, наверное.
- Сам малец, а нож держит так, как будто с ним родился!
- Аж завидно, я-то это дело просто ненавижу!
Фирс заинтересованно протиснулся сквозь толпу с криком:
- А ну разойдись! Устроили тут балаган!
И увидел, как Рей, словно заправский рыбак ловко счищает с камбалы кожу, да так, что, действительно, оставалось только завидовать его мастерству.
Он подошел поближе и обратился к зевакам:
- Чего рты раскрыли? Малец за вас работать что ли должен? А ну быстро за дело. И поучитесь заодно, криворукие!
Солдаты, бывшие в наряде, неохотно взялись за ножи и тоже приступили к разделке рыбы. Фирс попросил Рея:
- А ну научи-ка и меня, как это у тебя так ловко выходит. Сколько лет живу, а подобного не видел!
Рей охотно и самозабвенно делился со всеми своими нехитрыми секретами, а Луция тихонько отошла в сторону и побрела к берегу моря. Вид и запах распотрошенной рыбы у нее вызывал тошноту. Да и вообще в последнее время она с прискорбием ловила себя на мысли, что начинает раздражаться поведением Фирса и Рея. Ну тот-то ладно, мальчишка, с него спрос небольшой, а Фирс! Разве за тем они сюда приехали, чтобы ознакомить мальчика с укладом пограничной службы?! Когда-то, в далеком детстве и ей нравилась военная жизнь, солдаты катали ее на лодках и на лошадях, она любила смотреть на тренировочные бои и стрельбы. Да это все здорово, конечно! Но Лин!!! Она здесь только ради него! Неужели Фирс этого не понимает. Вчера еле уговорила взять ее с собой на ночное дежурство. Взяли, со всякими оговорками, предостережениями, жилет тяжеленный нацепили. А толку? Всего одну лодку обнаружили, да и в той находились обыкновенные рыбаки, случайно заплывшие в воды Левии. Рей к тому же никого из них не узнал. Так что бесполезное времяпрепровождение. И сегодня, похоже, ничего не изменится, вон как все увлеклись дурацкой разделкой рыбы! Ну мальчишки и есть! А ей что делать? Книжки читать? Луция с досады пнула ногой небольшой валун, лежавший у нее на пути, тот с шумом покатился в пенящуюся волну…
«Лин, Лин, ну почему же ты не пишешь?! Я же люблю тебя! Люблю! Неужели ты не понимаешь, как я волнуюсь, переживаю за тебя? Лин! Это же жестоко, очень жестоко!» - подумала про себя отчаявшаяся девушка и тут же, спохватившись, тихо прошептала:
- Только живи! Лин, дорогой мой, я буду ждать, сколько угодно, лишь бы ты был жив!
* * *
После вкусного и сытного ужина Луция не без сожаления снова вернулась в свою башенку и взялась за книжку. Нет, это невозможно читать! Взглянув на часы, девушка достала листок, карандаш и принялась писать письмо своей подружке в Кренландию, заодно попросив ее узнать что-нибудь у своего отца, служившего в министерстве, о судьбе Лина. Конечно, никаких особых надежд по этому поводу она не питала. Если Лин не захотел, чтобы о его планах знали посторонние, значит, ничегошеньки никто и не знает.
Закончив писать, Луция вышла во двор, намереваясь немедленно отыскать Фирса с Реем и отправиться вместе с ними в дозор. Подзорную трубу себе она уже выклянчила у сторожа склада. Но во дворе никого не было. Все были в саду, где Рей снова устраивал представление. На это раз он стрелял из рогатки по яблокам, да так точно, что и Фирс не удержался, взял из рук мальчугана нехитрое детское оружие и тоже пальнул. Попал только с третьего раза. Луция не верила собственным глазам, видя, как неподдельно радуется своей удаче старый командир.
«Ну нет, это уже просто невозможно! Этому нужно положить конец!» - решила Луция и твердым шагом направилась прямо к Рею.
Но остановить это безумие ей было не под силу. Опередив ее, к мальчику подскочил какой-то парень лет двадцати и спросил его:
- А если я яблоко себе на голову поставлю, с двадцати шагов собьешь?
- Да легко! Давай! – хвастливо ответил Рей.
Но тут вмешался Фирс. Луция с радостью уже было подумала, что он помешает им. Но его слова ее сильно разочаровали:
- Давайте, ребятки! Только ты, Перей, спиной к нам встань, а то мне слепой солдат не нужен, а голове твоей, если и камень в нее попадет, ничего не будет! А мы за честностью проследим, давай, вот к той груше отходи!
Когда яблоко, сбитое камнем, благополучно слетело с нетронутой головы Перея, и все начали качать ее воспитанника, Луция уже не стерпела. Сердито спросила Фирса:
- И не стыдно тебе мальчишке потакать? Нет, не оставлю я его вам, вы из него непонятно кого сделаете, паяца какого-то.
Фирс потупил глаза:
- Да, не сердись. Мы так, побаловались чуть-чуть. Ребятам иногда нужно баловаться, чтобы пар выпустить. А ты что вышла?
- В дозор с вами пойду, - тоном, дающим понять, что возражений она не примет, ответила девушка.
- А… Ну давай, давай, собирайся пока, жилетик только не забудь. Мы скоро. Давай, иди к шлюпке.
Луция безнадежно махнула рукой в их сторону и отправилась переодеваться.
И эта ночь прошла без толка, море было безлюдным и спокойным, нарушителей границы тоже не было видно. Только ближе к рассвету, Рей заметил, как в нейтральные воды вплывает небольшое суденышко, к нему со стороны соседнего левийского поста, вышла было сторожевая шлюпка, но заметив патруль Фирса, быстро поменяла свое направление и вернулась обратно.
«Надо бы к соседям получше присмотреться, - не без основания подумал комендант. – Дело нечисто, не иначе, как сделка готовилась».
Он оказался прав. При задержании аспийского моряка обнаружилось, что в его лодчонке имеются кое-какие товары, запрещенные для продажи. Луция со страхом смотрела, как двое левийцев легко скрутили и связали огромного бородатого контрабандиста. Тот, впрочем, и не думал сопротивляться, делал вид, что ничего не понимает и бешено вращал выпученными глазами, периодически истошно подвывая, изображая сумасшедшего. Смотреть на это, действительно, было страшно. Луция прижалась к Рею и тихо спросила:
- Ты его знаешь?
Он ответил ей так же, шепотом:
- Знаю… но не подойду. И тебе не советую. Дрянь-мужик! Для нашего дела точно не подойдет.
- Скажи это Фирсу, - посчитала нужным предупредить коменданта Луция.
Мальчик тот час же исполнил поручение и поспешил скрыться от глаз арестованного за широкой спиной «медведя».
Мужика конвоировали на берег, с охраной тут же, отправили куда надо.
Луция продолжала жадно вглядываться через подзорную трубу в далекий аспийский берег. Никого. Только заросшие низким кустарником колючие пески, да вечные птицы. Ночь кончилась. Похоже, и на этот раз она ничего не узнает о судьбе Лина. План, придуманный Арком, все меньше и меньше казался ей стоящим. Лучше бы они с Реем сами переправились в Аспию… Хотя…
Девушка нервно подернула плечами, представляя себя одну, беззащитную, слабую, перед тем же контрабандистом с огромными безумными глазами. Нет. Арк прав. Нужно терпение. Время все расставит по своим местам.
Она проспала все утро и даже обед, ей снился Лин, грустный, растерянный какой-то. Во сне он одиноко стоял у небольшой кибитки, у которой сломалось колесо. Но заменить его или еще каким способом починить свое транспортное средство ему, видимо, не приходило в голову. Просто стоял, смотрел и молчал…
Луция со вздохом открыла глаза. Господи! Как же измучила ее эта разлука! Жизнь в форде с каждым днем становилась все невыносимей, Фирс же совсем не понимал ее тревоги, только повторял, что Лин сам разберется, что ему делать, а она своим нетерпением помешать может. Что ж, доля истины в его рассуждениях, конечно, была, но она так соскучилась! Так хотела хотя бы мельком, издали увидеть своего любимого, что никакие доводы рассудка не могли смутить ее решимости.
Внезапно раздался сигнал тревоги.
Что это? Нападение? Да нет, вон, мужики во дворе, как стояли, о чем-то увлеченно разговаривая, так и стоят. Но где Фирс с Реем?
Луция спешно оделась, выбежала из своей башенки, на ходу закалывая волосы, и подскочила к болтающимся без дела солдатам:
- Ребята, что случилось? Где комендант?
- Да ничего, не волнуйтесь, беженец из Аспии объявился. Вначале думали, деверсант какой, а потом выяснилось, что, действительно, беженец, Рей его, кстати, знает. Да вы пройдите в штаб, там они все.
Луция со всех ног бросилась в переговорную. Охрана почтительно расступилась перед ней. Рей, едва заметив свою учительницу, радостно ей подмигнул и поманил к себе. Та не заставила себя долго ждать.
- Это Марий, дружок мамкин. Бежать решился, нормальный мужик, только трусливый малость, ну и слабак, конечно. Мы это Фингалом все звали, потому что у него каждое воскресенье под вечер новый синяк под глазом вырастал. Ему пить нельзя, как выпьет, дурной совсем становится. А наши люди шутки плохо понимают, чуть что, сразу в морду, - своеобразно, но довольно-таки обстоятельно представил ей мальчик аспийского перебежчика.
- А портрет Лина ему показали? – шепотом спросила она.
Мальчик отрицательно мотнул головой:
- Пока рано, щас эта бадья с протоколами окончится, тогда мы и поговорим с ним спокойно. Только это, ты не сердись, я тут жениху твоему волосы чуток углем подмазал. У нас, аспийцев, воображение, сама говорила, плохое. А так наглядней будет, так, может, и признает, если видел, конечно. Смотри! Зашибись получилось! Да?
Луция только вздохнула, посмотрев на то, во что ее воспитанник превратил дорогой портрет ее возлюбленного. Но ругаться не стала. Рей прав. Если Лин перекрасил волосы в черный цвет, то и на портрете имеет смысл сделать то же самое. Она ласково потрепала мальчишку по волосам и терпеливо принялась ждать окончания формальностей.
Наконец, военный секретарь и охранники покинули комнату. Фирс устало приподнялся за столом и пригласил Луцию к себе поближе. Та подошла.
Фирс дружеским тоном обратился к беженцу:
- Ну что, Марий, рад помочь хорошему знакомому Рея, документ тебе скоро выпишут, с ребятами поедешь в лагерь, тут недалеко, там поживешь немного, осмотришься, а дальше – выбирай работу по душе и вперед! Строй свою жизнь заново! Жилье тебе предоставим, подъемный капитал, пусть небольшой, но дадим. Так что все в твоих руках. Но, чур, законы левийские не нарушать! Иначе пеняй на себя.
- Благодарю, господин начальник. Не ожидал такого приема. У нас-то слухи разные о вашей заставе ходят, один другого страшней. Думал, в тюрьму угожу, а тут такой прием!
- Ну… Это ты Рею спасибо скажи. Ну и еще. Вопросик к тебе у нас имеется. Посмотри-ка ты на портрет этого малого. Не видал ли где?
- А… - разочарованно протянул про себя Марий. – В шпионы, значит, вербуете. А я уж и вправду было вам поверил.
- Да какие шпионы? Знаешь, так знаешь! Нет, так и спроса нет. Видишь эту девушку? Муж у нее пропал, вот и ищем, сможешь помочь, помоги! Бог велел людям-то друг другу помогать, - непринужденно давил на него Фирс.
Марий протянул руку за портретом и принялся внимательно разглядывать его. Луция замерла от страха, по глазам беженца ей было ясно: видел! Узнал! Но вот расскажет ли?
Похоже, Фирс убедил Мария сотрудничать с ним, так как знакомец Рея, вернув портрет, заговорил сразу:
- Есть у нас такой. Недавно в нашей общине появился. Хваткий малый. Сразу скажу, знаю его плохо. Пару раз пересекались по монастырским нашим делам. И все.
Луция нетерпеливо спросила:
- Чем он занимается? Ведь не монахом же служит?
Марий ухмыльнулся:
- А у нас, милая девушка, монахом никто и не служит, Рей неужели не рассказывал ничего. Это только так, для отвода глаз, монастырь. Да и не действует он уже давно. Шайка, а не община. Так что муж-то Ваш, разбойником стал. Сочувствую.
Луция залилась краской, словам верить не хотелось, но с другой стороны, раз Лин решил внедриться в разбойничью шайку, значит, он, действительно, знает, что делает. Спорить не стала. Спросила только:
- Он здоров?
- Дай Бог каждому такое здоровье! Как бык! Что ни вечер, по две-три бутылки вина проглатывает. Пронырливый такой. А удача воровская к нему так и прет, так и прет! Ни разу не то чтобы не замели, даже под подозрение ничье не попал. А карманы от золота пухнут! Наши уже косятся, не заговоренный ли. К атаманше так успел в доверие влезть, что диву даешься. Нам, старым членам общины, даже в мелочах не доверяет, а этому Плинию что сыну родному. Того гляди, мужа своего на него сменит.
Фирс крякнул:
- Хм, хм… Плиний, значит, добро, добро… А лет-то сколько вашей атаманше? Девка она что ли молодая, мужей-то чтобы как перчатки менять?
Парень неприятно осклабился:
- Ха, какая девка? За сорок перевалило, дочка у ней, мужик тоже имеется, да нравом-то больно распущенная.
У Луции немного отлегло на сердце, но червячок ревности не ускользал. Да и Лин ли это, в самом деле? Чтобы на подобную старуху позариться? Да и вино он в таком огромном количестве не пьет. Может, перепутал что этот аспиец?
- Фирс, сдается мне, что все-таки это не он, - неуверенно предположила она.
Тот пожал плечами и попросил Мария еще раз на портрет взглянуть. Не ошибся ли?
Беженец был абсолютно уверен в том, что не ошибся. Фирс вздохнул, с неудовольствием посмотрел на Луцию, которая машинально, видимо, из-за расшалившихся нервов, отковыривала от стола щепку за щепку.
- Ты, доченька, погоди мебель-то крушить. Нашелся твой суженый! Жив, здоров, даже не бедствует. Что тебе еще? Соскучится, сам приедет. А ты давай-ка, домой завтра возвращайся…
Марий снова ухмыльнулся и бесцеремонно перебил говорящего:
- Как же! Соскучится он! Да он себе в общину бабу какую-то с деревни приволок. Хороша, не то слово! Молодуха, глупая еще, по уши в него влюблена. С такой не соскучится.
- А ну молчать! – рявкнул на него Фирс. – А ты, Луция, сплетен-то не слушай. Иди к себе, потом поговорим!
Марий побледнел, понял, что сдуру не то ляпнул, испугался, хотел было извиниться, но его снова осадили.
Луция же и не думала слушать старика. Она принялась расспрашивать у Мария все подробности. Тот пошел на попятную, говорил, что толком не знает ничего, да и девку Плиния всего раз и видел.
Фирс воспользовался случаем и снова попытался спровадить Луцию в комнату:
- Вот видишь, как я и думал. Ничего он не знает, сплетней насобирал, что баба базарная, да и распустил язык. Иди, иди, доченька. Жив, здоров. Что еще нужно-то?
Рей тоже решил вмешаться, подбодрить, так сказать, свою наставницу:
- Эка невидаль, с девкой какой-то сошелся! Так она же, как и мамка моя, богу Свободы служит. Сегодня с одним, завтра с другим. Чего тут переживать-то? Правильно я говорю, Марий?
Такой поддержки Луция не выдержала, она вскочила со стула и крикнула:
- Помолчите вы все! Марий! Тебе деньги нужны?
- А кому они не нужны, деньги-то? – осторожно ответил вопросом на вопрос перебежчик.
- Не сможешь Плинию весточку от меня передать? Очень нужно! Большие деньги плачу! Сможешь?
Тот шмыгнул носом и отрицательно помотал головой.
Луция разочарованно спросила:
- Почему? Своих боишься?
- Да нет, своих-то не боюсь как раз. А вот с Плинием ты лучше сама разговаривай! Уж больно он вспыльчивый. Вряд ли ему понравится, что я приветик от бывшей прислал.
- Бывшей? – шепотом переспросила внезапно побледневшая девушка.
Фирс снова вмешался:
- Луция! Я приказываю тебе – немедленно иди отдыхать! А ты, болтун, поясни, чего это ее мужа испугался!
- Так он на прошлой неделе даже свою девку так приласкал, что она три дня с синяком в пол лица ходила, а уж скольких моих дружков разукрасил да покалечил, и не пересчитать.
Луция вдруг засмеялась:
- О, Господи, Фирс! Да ошибается он. Неужели не ясно! Обознался, вот и все! А я-то было запаниковала, дурочка.
Фирс задумчиво почесал бороду, подошел к Марию и, положив ему руку на плечо, твердо произнес:
- Да, парень! Извини, ошибочка вышла. Обознался ты. Обознался, говорю! И нечего тут хмыкать! Иди, можешь быть свободен, а с утра направишься в лагерь. А что обознался, так с кем не бывает?
Марий, может, и хотел ему возразить, но могучая медвежья рука весомым аргументом положила конец всем препирательствам. Он поспешно встал и буквально выбежал в коридор, где его уже ждали.
Луция попыталась улыбнуться своим друзьям, но ничегошеньки у нее так и не вышло, только гримаса вымученная, да такая жалкая, что слезы из глаз так и вызвала. Она смутилась, прошептала тихо:
- Прости, Фирс.
И поспешила выйти на улицу. Рей было за ней дернулся, утешить хотел, но Фирс его за рукав удержал со словами:
- Дай ей поплакать. Любовь – штука сложная, постреленок. А мы с тобой лучше ка пока чайку с пряничками попьем. Ты как на это смотришь, а?
Рей смотрел положительно.
* * *
И Фирс, и Луция прекрасно понимали, что не ошибся Марий, и если старый повидавший жизнь комендант не делал из сложившейся ситуации никакой трагедии, молодой парень, дело-то житейское, то с девушкой все обстояло иначе. Она, не без труда справившись, наконец, с неудержимыми слезами, вышла на берег моря, в надежде отыскать там Перея, которому сегодня в ночь нужно было идти в дозор. То, что Фирс больше не возьмет ее с собой в море, ей было абсолютно ясно, как и то, что завтра же начнет выпроваживать их с Реем домой под каким-либо выдуманным или не очень предлогом. Например, проверка грядет, или карантин объявят. Она же сдаваться не собиралась. То, что Лин жив и здоров, это здорово, конечно. Но вот что за девка там у него в Аспии появилась? Этот вопрос теперь занимал ее больше всего на свете. Неужели она в нем ошиблась? И ее Плиний обычный бабник, каких, кстати, и в Левии не мало? Да нет, ну не может же этого быть. Просто не может! Луция прокручивала в голове все возможные объяснения того факта, что ее жених живет в шайке с какой-то девицей легкого поведения, и пришла к выводу, что, скорее всего, Марий что-то напутал. Может, Плиний просто с кем подружился, может, помог чем, а то и спас от какой-нибудь беды, но чтобы влюбиться – этого не может быть. Про синяк, якобы поставленный им этой, с позволения сказать, девушке, Луция без смеха и думать не могла. Надо же, что выдумывают эти бродяги аспийские! И, главное, зачем? Понятно же, что бред полный… И все-таки… Нужно как-то связаться с Лином, спросить хотя бы, не нужна ли ему помощь. Что слышно о пропавшей принцессе? Не вышел ли он случайно на ее след? В общем, дел много, вопросов тоже, а Фирс так и норовит ее домой отправить. Нет уж. Сегодня она все равно в море выйдет. Тем более ночь подходящая, полнолуние. Если поближе подойти, то, может, и видно будет, что у них там на берегу творится. Если Перей, конечно, отважится подойти поближе…
* * *
Перей может и рад бы был отказать Луцие в ее просьбе, но не знать, чья она дочь и подруга, он не мог, а значит и отказать так же не мог. Ни в чем. Даже отважился нарушить немного границу Аспии на свой страх и риск. Впрочем, юноша понимал, что особо и не рискует ничем, Фирс хоть и поругается чуть, так своей любимице все равно все простит. А он человек подневольный в данной ситуации, с него и спроса никакого.
Луция жадно вглядывалась в аспийский берег. Луна светила, что твой фонарь. В подзорную трубу можно было разглядеть даже идущих по песку людей. Так… Стоп! Сердце девушки неожиданно екнуло, на горизонте появилась небольшая лодочка с одиноким рыбаком на ней. И это был… Лин! Луция не могла не узнать его фигуру, те же движения, тот же знакомый ей до боли, жест рукой, которым он всегда отбрасывал спадающую на глаза челку. А что волосы черные и одежда непонятная, так и должно быть. Это точно он, никаких сомнений! Господи! Неужели решил вернуться?! Как удачно она сегодня вышла в море! Хорошо, что Фирса не послушалась!
- Перей! Остановись здесь, можешь даже чуть назад отплыть. Видишь ту рыбацкую лодку?
- Ну да, они пока в своих границах, имеют полное право.
- Мне за ней нужно проследить, но так, чтобы меня никто не видел, понял задачу?
- Понял! Выполняю! – с веселой готовностью отозвался молодой моряк и тот час же направил суденышко в место, на которое как раз падала густая тень от скалы.
Радость Луции, увидевшей после долгой разлуки своего жениха, вскоре сменилась приступом жгучей ревности. Да, она поспешила с выводами. Похоже, он не собирается никуда возвращаться. Да и рыбу ловить тоже не собирается. Вон, к нему подплыла аспийская охрана, блеснули в лунном свете, передаваемые из рук в руки бутылки, очевидно, со спиртным… Девушка ничего не понимала, но то, что охранный челнок быстро уплыл восвояси, ее все же радовало. Но неужели же Лин занимается незаконной продажей спиртного?! Бред какой-то! Зачем это ему нужно? Она навела трубу на другую сторону лодки, намереваясь получше рассмотреть чем же еще она нагружена, и чуть не выронила прибор из рук. Девушка! Черноволосая аспийка! Не о ней ли рассказывал Марий? Худенькая, лица не рассмотреть, но наверняка красавица… Так что же это получается? Она тут жизнью и здоровьем рискует, пытаясь узнать все ли с ним в порядке, а он… романтические прогулки под полной луной с любовницей совершает?! Заодно приторговывая краденным алкоголем? Сердце ухнуло куда-то вниз, там и осталось. Руки дрожали, но Луция продолжала неотрывно следить за своим неверным возлюбленным. Вот он что-то ей говорит, сильно жестикулируя, значит, что-то важное. На лице аспийки что-то блеснуло. Слезы? Они прощаются?! Да. Он обнимает ее… Целует!!! Боже! И это ее Лин?! Тот, кто совсем недавно клялся в вечной любви к ней?! Вот и аспийка обняла его в ответ, тоже целует… Нет! Она не просто любовница! Так любовниц не целуют! Холодок в груди все разрастался, Луция вздрогнула и чуть не вскрикнула, когда увидела, как Лин нырнул в открытое море. Господи! Что же он делает?! Ведь без спасательного жилета! И где он?! А нет, вынырнул… Ничего себе, как долго он может находиться под водой! Она и не знала. Поплыл к берегу…
- Вы только посмотрите! Они сюда плывут! Прямо к левийской границе! Ну плывите, плывите, голубчики. Сейчас мы вас примем.
- Ты о ком, Перей? – спросила Луция.
- Да вон девка какая-то с ребенком, беженцы, наверное, опять будут политическое убежище просить. Задолбали они все, если честно, местным-то работы мало, а они прут и прут…
Она так переживала за Лина, что совсем потеряла из вида свою соперницу. А та, действительно, направляла лодку прямо на левийский берег. К тому же, как оказалось, в лодке еще кто-то был. Похоже, ребенок.
- Перей, иди ка ты к берегу лучше, только незаметно, чтобы Фирс нас не увидел. Их уже встречают, как я понимаю. А нам с тобой лучше не злить твоего командира, - предусмотрительно распорядилась Луция.
И как бы Перею ни хотелось первому арестовать нарушителей границы, тем самым заслужив себе честную славу, и заодно добыв лишний выходной в качестве законной награды за успешную службу, он, тем не менее, снова не рискнул ослушаться своей новоиспеченной начальницы.
* * *
Фирс недовольный внезапным пробуждением, неторопливо оделся и вышел из своей комнаты.
Как надоели эти беженцы! Прав Перей, такими темпами скоро вся Аспия к ним перебежит. Подойдя к берегу, старик с досадой заметил в толпе пограничников и Луцию… Ну нет покоя этой девчонке! И ведь не угомонится, покуда своего не добьется, знает он ее упрямый характер. Да что уж греха таить, сам к нему руку приложил. Вот и пожинает теперь плоды собственной недальновидности.
- А ну разойдись! – привычно гаркнул он, обращаясь к своим подчиненным.
Те мгновенно повиновались. Взору Фирса предстали две девчушки, растерянные испуганные, жалкие какие-то. У него даже в груди дрогнуло что-то.
- Ну и чего вы тут все столпились? Встречайте гостей, завтра в лагерь для беженцев оформим. А сейчас ночь, выделите им комнату пока.
Но Луция посчитала нужным вмешаться и даже возразить коменданту:
- Господин Фирс. Думаю, вначале нужно выяснить, кто такая эта женщина, чей это ребенок, есть ли у нее на него документы. Не стоит забывать, что Аспия наш враг.
Пристыженный Фирс недовольно крякнул, ишь ты, яйца курицу учить вздумали, но все-таки спросил:
- Кто такие? С какой целью решились на преступление? Ну и документы, конечно, тоже, давай сюда, девочка.
Но черноволосая аспийка только крепче прижала к себе стоящую возле ее ног и цепляющуюся за ее непомерно длинную юбку, девчушку. Похоже, она так испугалась, что не в силах была вымолвить и слова.
- ,Это твоя дочь? – Луция решила взять инициативу в свои руки.
В голосе ее звучали стальные нотки, во взгляде легко читалась неприязнь к беженке. Фирс только удивленно повел бровями, заметив все это. И что с ней происходит в последнее время?
Наконец аспийка заговорила:
- Меня зовут Ирена, я не из Аспии, а из Кренландии. Это девочка не моя дочь.
- Ты ее украла? – спросила Луция.
- Нет, просто увезла. Ей нельзя оставаться в Аспии, она там погибнет.
- Фирс, заметь, она призналась в краже ребенка, - уточнила Луция.
Фирс нахмурился и сам обратился к беженке:
- Ну сказок-то я за свою жизнь достаточно наслушался, аспийка ты или нет, не мое это дело, следствие разберется. Как зовут девочку?
- Чушка.
- У нее есть родители?
- Да.
- Они отпустили ее с тобой?
- Нет, - еле слышно прошептала девушка и снова опустила голову.
Луция вскрикнула:
- Да что с ней разговаривать! Уж чего-чего, а хитрить эти аспийцы умеют. Все слышали, что женщина украла ребенка у родителей? Ну так что вам еще нужно? Действительно, пусть с ней разбирается следствие. Девочку же мы пока оформим в приют.
Фирс, скрепя сердце, согласился с ней:
- Да, заберите ребенка. Рей, ты здесь? Это хорошо, что ты не спишь! Вот тебе новая подруга! Позаботься о ней, головой отвечаешь. Ясно?
- Так точно! – радостно отрапортовал мальчишка.
Луция, словно во сне, смотрела, как двое солдат уводят под руки ее плачущую навзрыд соперницу, и не могла поверить, что ее Лин! Ее Лин! Образованный, благородный человек мог так вероломно поступить с их любовью: притащить в Левию свою любовницу, под бочок, так сказать, для удобства. Небось, золотых гор наобещал. Да и какую любовницу! Смотреть тошно. Замарашка настоящая! Одета безвкусно! Дурацкая длинная юбка, какой и нянюшка Феора-то наверняка побрезгует, и такая же вульгарная блузка, воротник грязный, рваный, да еще и кровью запачкан, похоже… Фу! Нет, это невозможно! Неужели Лин настолько переменился? Или как там мужики любят говорить, на безрыбье и рак рыба?
В голове шумело. Еще и эти крики! Девчонка, которую силой оторвали от ее спутницы просто истошно орала, никак не давая Луции успокоиться:
- Феора! Феора! Я хочу к Феоре! Отпустите меня! Где мои деньги? Вы украли мои деньги! Феора!!!
Так ее еще и Феора зовут! Ну надо же! Луция на мгновение закрыла глаза и невероятными усилиями воли заставила себя отрешиться от личных переживаний. Она подошла к девочке, обняла ее и ласково попросила:
- Не надо кричать. Все хорошо. Никто тебя здесь не обидит. Сейчас ты искупаешься, покушаешь и ляжешь спать. А завтра две красивые черные лошадки повезут тебя в большой уютный дом, где ты найдешь много новых друзей. Там ты сможешь играть, учиться и радоваться жизни.
Но девочку не так-то просто было угомонить. Она со злобой оттолкнула незнакомую тетю, топнула ножкой и заявила:
- Пока не вернете деньги, что вы у меня украли, я никуда с вами не пойду!
- Какие деньги? – поинтересовался Фирс.
- В кувшине, в лодке остались, мне не дали их с собой забрать. Это мои деньги! Я их честно заработала!
Рей метнулся к лодке и спустя минуту уже возвращался с маленьким кувшинчиком в одной руке, второй же он плотно придерживал подозрительно оттопыривающийся карман брюк. Девочка, словно кошка, бросилась к нему, выхватила свое законное, как она считала, имущество и прижала наполовину опустевший кувшин к груди.
- Ну теперь пойдем? – снова обратилась к ней Луция.
- Нет! Я хочу к Феоре!Где моя подружка?
Фирс пообещал:
- Завтра ты с ней увидишься, а сейчас она уже кушает и скоро ляжет спать. Что и тебе советую сделать.
Лицо маленькой беженки озарилось мягкой улыбкой. Она поверила им. И покорно дала себя увести.
16 глава
Вот тебе и пресловутая справедливость Левийского государства! Я долго не могла прийти в себя от того кошмара, что обрушился на меня в эту злополучную ночь. Мало того, что и слова сказать не дали, девочку увели, буквально силой вырвав ее из моих рук, так еще и не дали отдохнуть, не накормили даже. Вот так, сразу, без каких-либо доказательств вины, надели наручники и посадили в какую-то кибитку, приставив охрану в виде пары молодых неприятной наружности солдатиков. При оружии, к тому же. Ну да! Я же особо опасная преступница…
Впрочем, сама во всем виновата, с какой стороны ни смотри. Плиния не послушалась, к тому же и обманула его, взяв с собой Чушку, не посоветовавшись с ним. Хотя, ясно же, что он никогда бы мне не разрешил этого сделать… Да виновата. И почему я думала, что с вывозом девочки не возникнет никаких проблем? Слишком самонадеянная… Впрочем, ни о чем не жалею! Девочку-то они не арестуют, не настолько отмороженные. А, значит, попадет она в приют, подобный тому, в котором я и сама выросла. И это хорошо. По крайней мере, Звездочка моя вырвалась из того кошмара, в котором прожила всю жизнь. Ну а мне не привыкать. Судьба у меня, знать, такая, горемычная. Предаваясь всем этим горестным размышлениям о смысле жизни, внезапно вспомнила: я же совсем забыла про то, что велел мне сказать Плиний! Этому Фирсу. А ведь это был Фирс, огромный такой мужик, злой с виду, да и на самом деле, похоже тоже отнюдь не добрый. А его, действительно, ни с кем не спутаешь. Тут Плиний прав, ну что же… дура, есть дура. Упустила свой шанс на свободу. Хотя… Забудешь тут! Смотрят все с неприкрытой ненавистью, взглядом, словно испепелить хотят. За что, спрашивается? Что документов с собой не оказалось? Так и у других беженцев их нет. Что девочку чужую в их страну вывезла? Ну, наверное, да. Со стороны, может, это и похоже на преступление. Но ведь только со стороны! Почему меня даже слушать не стали? Почему? Я бы смогла им все объяснить! Все-таки у нас в Кренландии лучше законы, и свободы у нас больше…
Воспоминания о родине снова ввергли меня в состояние депрессии. Доказывать ничего не хотелось, ну не умею я доказывать, что не верблюд! Не умею! Ничего, ничего. Следствие во всем разберется. Если, конечно, будет разбираться…
Черт! Ну почему я не послушалась Плиния?! Ведь он просил всего три-четыре дня ему дать! Знать бы еще на какие цели! Эх… А девушка эта черноглазая… С каким презрением она на меня смотрела! Да что там, с презрением, с ненавистью! Убить готова была. До сих пор от ее взгляда мурашки по коже… Ну за что?!
Слезы снова предательски увлажнили мои глаза, но, слава Богу, заговорил один из охранников:
- Вот скажи, на что ты надеялась, когда ребенка похищала? Зачем он тебе? Думала, за своего выдашь? Или сказок о сладкой судьбе аспийских эмигрантов наслушалась? В рай решила попасть на чужом горбу? Ведь с детьми пособие у нас дают, да? И хорошее такое пособие…
Я только поморщилась на его слова и честно ответила:
- Я не похищала ребенка, а спасла его от неминуемой смерти. Вот и все. Кстати, разочарована вашими порядками. Так сразу, осудили без суда и следствия. Везете куда-то… Хоть куда, скажите.
- А тут тайны нет. На каменоломню, там колония для особо опасных преступников, мужская, кстати. Так что тебе обрадуются.
Оба охранника залились громким хохотом, а я чуть в обморок от страха не грохнулась. Переспросила:
- Как мужская? Тогда зачем вы меня туда везете?
Один, перестав наконец хохотать, соизволил ответить:
- Да не бойся, это так, на время. Фирсу тебя негде было разместить до приезда полицейских, вот он и решил к дружку своему тебя спровадить. У Дарсия в карцере посидишь, поразмышляешь о своем поведении, а денька через три, хотя нет, сегодня у нас что? Среда? Где-то во вторник только решат, что с тобой делать.
Я немного успокоилась, но все равно не могла понять, за что со мной так обращаются, словно с особо опасным преступником. В горле пересохло.
Попросила:
- Дайте воды, пожалуйста, пить очень хочется.
Прыщавый паренек низенького росточка тот час же отозвался:
- Поцелуй, тогда дам! А если что еще сделаешь, то и покормлю…
Ничего не ответила, только слез уже больше не могла сдержать. Вот что мне теперь делать? Как выжить? Скорей бы приехали, что ли…
Паренек все не унимался, сыпал похотливыми шутками, сам же над ними и смеялся, а я просто беззвучно плакала и делала вид, что ничего не слышу и не вижу. Так мы и ехали, пока, наконец, у второго охранника совесть не проснулась, и он не напоил меня чистой холодной водой. Все-таки хорошие люди еще не перевелись на этой земле…
На рассвете были на месте. Встретил меня сам начальник колонии. Толстенький, миловидный старичок, которого все уважительно называли Господин Дарсий. Встретил со странной улыбкой, отчитал охранников, что не укрыли меня одеялом, мол, ночь холодная, простудится еще, а у него как раз лекарь уехал по семейным делам к черту на кулички и жди его теперь.
Спросили мое имя, происхождение. Видимо, тоже не поверили, так как не стали даже препираться со мной. А дальше вдруг выяснилось, что и здесь для меня места нет. Дарсий ругался на чем свет стоит. Странно было слышать грубые бранные слова из уст такого добродушного с виду человека.
- Ну и чем этот … Фирс думал, когда девку ко мне направлял? У меня мужская колония! Мужская! В карцер! Да занято все! Кто там у нас, Верий? И за что? – спросил он одного из своих подчиненных.
- Кулак. Ну этот, рыжий такой, за разбой сидит. Как его?
- А… Понял. Булат. Он же только что оттуда вышел! Опять подрался?
- Да он специально дерется, чтобы туда угодить, от работы отлынивает. Ясно же, как Вы только терпите! Пора уже серьезные меры к нему принимать.
- А ты мне не указывай! Ишь ты! Молокос еще! Дорастешь до моего звания, тогда и будешь распоряжаться. Хотя… ты не дорастешь. Башкой не вышел. Значит, так! Гони этого Булата в шею, пусть апартаменты освобождает. Девушку туда пока поместим, - приказным тоном заявил Дарсий.
- Ага, выгонишь его как же! Он уже третий день ноет, что нога у него болит. Притворяется, что ходить не может.
- Да что же это такое, а? Все самому нужно разруливать! Ничего вам, дармоедам поручить нельзя! – ворчливо заметил Дарсий и сам пошел сопровождать меня в уготованную для моей злополучной персоны камеру.
Я смирилась с судьбой и не возражала. Даже слова не произнесла больше. Какой смысл? Все равно мне не поверят. Да и вообще, если честно, от усталости глаза закрывались. Денек-то мне выдался не из скучных! Скорей бы уж лечь на постель, хотя… Какая постель? Слава Богу, если соломки кучку выделят! Да я и за это буду благодарна. Спать хочется, просто сил уже никаких не осталось…
Шли мы недолго, больше времени ушло на препирательство моего конвоя с каким-то нечесаным мужиком, похоже, дворником. Чем-то он тоже не угодил Дарсию.
Вошли в небольшую полуподвальную комнатку с зарешетчатым единственным окошком под самым потолком. Душно, холодно, но не грязно, что порадовало несказанно. Вдоль стен две деревянные кровати поставлены. Кстати, соломы на них не было, а были самые, что ни на есть, настоящие матрасы, и даже подушки с одеялами. На одной из кровати кто-то лежал…
Зажегся свет. Дарсий прикрикнул:
- Булат! Быстро вставай. Свободен. Считай, отбыл наказание. После обеда можешь к работе приступать. Кому говорят? Вставай быстро! Ишь разлегся!
Но несмотря на грозный тон прозвучавшего приказания заключенный по имени Булат и не думал выполнять его. Только приоткрыл чуть глаза и слабо застонал.
Дарсий рассердился:
- Симулировать перед бабой своей будешь! Передо мной не советую! Быстро встал, а не то…
Булат чуть приподнялся на подушке и равнодушно ответил:
- Твоя воля, господин начальник, да только я не симулирую. Сам посмотри, как нога распухла. Не могу встать.
Я поначалу равнодушно следила за их диалогом, но когда мужик откинул одеяло и обнажил страшно распухшую ногу, ахнула и не удержалась от комментария:
- Боже мой! Да у него же гангрена начинается! Нужна немедленная чистка!
Дарсий странно посмотрел на меня и спросил:
- Да тебе-то, аспийке, почем знать? У вас медицина на первобытном уровне.
- Я не аспийка, а кренландка, - спокойно ответила, особо не заботясь о том, поверят или нет. – И закончила с отличием академию целительства, к слову сказать. Так что кое-в-чем разбираюсь.
- А его посмотреть можешь? Лекарь наш местный, как назло, к себе домой смотался, дочку замуж выдает. Боюсь, надолго он там задержится. Слабый он на вино-то, слабый…
Я подошла к Булату. Обросший, страшный, смотрит немного нагло, ухмыляется. В общем, старается держаться. А в глазах страх, самый настоящий страх…
Пощупала лоб, горячий, но не критично. Нога горячее, легкое прикосновение вызвало боль. Это я заметила по тому, как Булат губы резко сжал. Попросила его:
- Не надо терпеть! Говори честно, в каком месте болит сильнее всего. Здесь?
Он кивнул. Попросила фонарик, охранник тут же его мне подал. Итак, что мы имеем? Нарыв. В принципе, обыкновенный нарыв, вызванный попаданием инфекции в ранку. Попеняла:
- Значит, наступил на гвоздь или камень острый, а рану обработать не посчитал нужным, так?
Булат опять кивнул. Потом осторожно спросил:
- Девушка, милая, теперь только отрезать, да? Теперь одноногим буду?
Я улыбнулась ему ободряюще, как нас учили по медицинской психологии, и успокоила больного:
- Если вовремя и грамотно прооперировать, то через три дня на работу придется выходить.
Дарсий посмотрел на меня с надеждой и попросил:
- Это… понимаю, конечно, странная просьба, но, может, ты его это… вылечишь, а?
Улыбнулась и ему:
- Мне нужен скальпель, чистые салфетки, спирт, обезболивающее и еще кое-что из стандартного набора хирурга, надеюсь, у вас есть такой набор?
- Э… не знаю. у нас только аптечка какая-то, большая по объему. Тащить?
- Обязательно. И свет хороший нужен.
- Сделаем.
Я добавила:
- Ну и кто-нибудь из вас будьте моим ассистентом, пожалуйста.
Охранник робко попятился назад и сказал:
- Это… я как-то к таким вещам не приучен. Может, кого другого позвать? Я мигом!
Дарсий вздохнул, сделал шаг по направлению к больному, посмотрел мне прямо в глаза и гордо произнес:
- Я сам буду твоим ассистентом! Тем более, что и проследить за вами, голубчиками нужно. Скальпель в руках преступников – дело нешуточное…
Не стала возражать, только улыбнулась про себя. И еще поняла, что добродушная внешность начальника колонии совсем не обманчива, как мне в начале показалось, а вполне соответствует складу его души. Что ж, это хорошо! Господи, это не просто хорошо! Это прекрасно!
То ли долгожданное возвращение к любимой работе открыло во мне второе дыхание, то ли на меня так подействовало доверие и дружелюбие моих тюремщиков, но после удачно проведенной операции настроение мое значительно улучшилось, желание спать тоже куда-то пропало.
Булата я напоила снотворным, нога его просто на глазах возвращалась в свою обычную форму, температура так же стремительно приближалась к нормальной. Я вымыла руки, вытерла их полотенцем, которое мне услужливо подал сам начальник колонии, и тихо попросила:
- Господин Дарсий, а можно мне немного воды хотя бы. Во рту пересохло.
- Господи, девочка ты моя, ну и дубина я бесчувственная. Ну-ка немедленно принести сюда обед и на мою долю тоже, и булочек сладких от меня добавьте, скажите, я приказал!
Его помощник тот час же кинулся исполнять приказ, а мы в ожидании обеда разговорились, душевно так. Рассказала я ему все свои злоключения. И он… поверил! Сразу, без каких-либо сомнений. Вот поверил и все! Только на Фирса ополчился не на шутку. Но тут я с ним была заодно, возражать не стала. Да и с чего мне выгораживать человека, который так наплевательски относится к своей работе?
Камера оказалась вполне себе пригодной для проживания. Даже место для справления нужды в нем имелось отдельное, огороженное, с внутренним замком. Для меня в данных обстоятельствах это было настоящим подарком судьбы. Беру свои слова о левийском беспределе обратно! Вполне цивилизованная страна! Да и люди здесь тоже хорошие, ну кроме этих пограничников разве что. Не выспались они, что ли, в ту злополучную ночь?
К вечеру Булат совершенно пришел в себя и намеривался даже вскочить с лежанки, но я заставила его потерпеть еще немного, хотя бы до ужина. А сама, увидев в корзине, стоявшей рядом с его спальным местом, кучу грязных и не очень приятно пахнущих вещей, принадлежащих заключенному, взялась за стирку, благо и вода и мыло были в наличии. Булат поинтересовался:
- А это ты с каких таких пирогов меня обслуживаешь? Думаешь, что я тебе заплачу? Так, милая, я бы и рад, да обобрали меня здесь, как липку. Гол, как сокол, бросай, сам очухаюсь немного и постираю. Вон ручки-то у тебя какие белые, нежные. Негоже их портить, задаром, к тому же.
Я искренне рассмеялась в ответ:
- Ну что ты! Какие такие деньги? Просто тебе сейчас переодеться во все чистое нужно. Бинты скоро менять, а у тебя тут антисанатория полная. Не хочу снова в ноге твоей ковыряться, по-новой гной вычищать. Так что, лучше уж я белье постираю.
- А, понял! – хлопнул себя по лбу Булат. – Это ты меня боишься, вот и ластишься. Ну это ты совсем зря, девочка. Я хоть и разбойником слыву, но не настолько отмороженный, чтобы злом на добро отвечать. Ничего я тебе плохого не сделаю, деточка!
Я даже рассердилась на это:
- Говорю же, к утру нужно будет чистое белье! Кстати, готовься к перевязке! Ну и потом… Что мне, трудно пару тряпок постирать, что ли? Все равно здесь делать-то нечего.
- Это да… это ты права, деточка. Нечего делать. Хоть бы ужин быстрей принесли, а то уже под ложечкой сосет.
И только он произнес эти слова, как дверь с грохотом отворилась. Вошел охранник с двумя подносами, уставленными едой: гречневая каша с мясной подливкой, салатик из свежих овощей, бутерброд с сыром, чай с лимоном и целая миска печенья. Ничего себе! Это тюрьма или санаторий? Не успела я подивиться толком щедрости левийского правительства, как в дверях появился Дарсий собственной персоной. Его полное, гладко выбритое лицо благоухало дешевым одеколоном и светилось радостью, в руках же начальник держал огромную миску, полную свежих и спелых персиков. Я как увидела их, так и не удержалась от восторга:
- Ох, какая красота! А как пахнут!
Дарсий заулыбался еще шире:
- Нравятся? Я приказал самых спелых в саду набрать, специально для тебя. Вот ребята и постарались, ты кушай, моя хорошая, кушай, витамины тебе нужны. Эй, подожди, это чем это ты здесь занимаешься?! Булат!!!
От его гневного крика мой бедный сокамерник чуть не подавился бутербродом. И как-то растерянно, словно оправдываясь, объяснил:
- Господин начальник, я здесь ни при чем. Вот те крест, ни при чем! Я ее отговаривал, как мог, а она… Заладила свое «антисанитария», мол. Перевязку нужно в чистоте делать.
Я поспешила вмешаться:
- Господин Дарсий. Он правду говорит! Это чисто моя инициатива! Рана у Булата серьезная, чтобы не было осложнений лучше пока ногу в чистоте содержать. Да к тому же мне все равно нечего делать. Так что не ругайтесь, пожалуйста! Я Вас очень прошу! Да я уже и закончила! Эх, повесить бы на улице сушиться, белье бы мигом высохло…
На что Дарсий невозмутимо заявил:
- Так сложи в таз, мои хлопцы повесят, а к утру вернут высушенное.
- Вот спасибо-то!
Я выжала выстиранное белье, сложила его в таз, выпрямилась, посмотрела на мужчин и даже смутилась как-то. Все трое глядели на меня, как на какое-то чудо света. Буквально раскрыв рты. Вот интересно, что я же такого необычного сказала? Вроде ничего. Поблагодарила только.
А Дарсий и говорит:
- И за что тебе, Булат, в жизни-то так везет? Драчун, склочник, бандит отпетый, а вот гляди, Бог тебе не иначе как самого ангела в лице этой девчушки послал. За что?
Булат обиженно шмыгнул носом и заговорил:
- Ну не такой уж я и отпетый бандит, как ты, начальничек, считаешь. Вам тут в Левии легко рассуждать о морали там всякой. А вы в Аспии поживите! Поживите! Через полгодика тогда и поговорим… Да, деточка? Ты-то тоже из Аспии бежала, как я понял? Небось, хлебнула там горюшка-то?
Я задумчиво пожала плечами в ответ. Воспоминания нахлынули. Но да что теперь уж унынию поддаваться? Ответила с улыбкой:
- Честно говоря, в первое время в шоке находилась от местных нравов, да мне повезло, добрые люди попались, помогли выжить. Мне вообще везет на добрых людей!
Дарсий многозначительно заметил:
- Нет, милая, ошибаешься ты. Это не тебе везет на добрых людей. Это людям на тебя везет.
Ну совсем засмущали! Чтобы скрыть краску, внезапно проступившую на лице, чуть наклонила голову и приступила к завтраку.
Внезапно раздался удивленный возглас Булата:
- А это что за хрень?! А, деточка? Это что у тебя на шее-то? Никак шрам? Свежий еще. Кто ж тебя так, неужто здесь, полицаи местные?
Я небрежно ответила:
- А, так это от кнута, ничего страшного, заживет!
- Ну, гражданин начальник! Ну не ожидал я такого от вашего хваленого государства! Это и есть ваша лояльность и милосердие, за которые нам по воскресеньям местные жрицы втирают? Дитя невинное кнутом бить? Да за что хоть? Не поверю, чтобы ты хоть одну серебряную монетку украла! – разгорячился не на шутку Булат.
Я поспешила объясниться:
- Ну что вы! Это меня так в аспийской общине наказали за то, что я дочку атаманши, вернее, матушки, как она себя именует, вылечила.
Тут уже Дарсий разволновался:
- Как же это так? За то, что вылечила, кнутом бить? Да она что, с головой не дружит.
Я усмехнулась:
- Можно и так сказать. Но понимаете, дочку она свою ненавидела, и на ее болячках и уродстве деньги делала, увечной подают хорошо. А я в ее планы вмешалась без спроса.
- Ишь ты! – присвистнул Дарсий. – Вот какие в Аспии нравы… Так не та ли эта девочка, что ты с собой в Левию привезла?
- Ну да… Ее хотели искалечить так, чтобы больше невозможно было вылечить, а она, молодец, сумела вовремя сбежать из шайки, приютилась в дупле дерева, прячась ото всех. Я-то знала, где ее убежище, нашла ее, накормила, успокоила. Вот и решились мы с ней тогда на побег. Кто же знал, что у вас это за преступление считается? Но да ничего. Надеюсь, малышку-то не обидят. В приют поместят, образование дадут… Я сама в приюте росла, ничего, выросла и даже профессию хорошую получила. Так что, хотя, может, это и плохо, но не жалею я о том, что сделала. Вот не жалею и все! Господин Дарсий, а как Вы думаете, сколько мне лет дадут на суде?
Булат взревел:
- Да если ее кто хоть пальцем тронет, я любого урою! Из-под земли достану! Не посмотрю, кто он, судья или сам король!
Дарсий прикрикнул на разгорячившегося заключенного:
- Угомонись, Булат! Ишь ты, разбушевался. Уроет он короля! Чтобы я таких речей от тебя больше не слышал! А то мне за них голову начальство отсечет. А ты, доченька, не волнуйся. Я за тебя сам заступлюсь. Виданное ли дело, сажать человека за то, что он ребенка от смерти спас! Я, если что, до самого Аркоиналия дойду! А в обиду тебя не дам, будь уверена!
У меня даже слезы на глазах выступили. Я подбежала к Дарсию и в порыве чувств расцеловала его в обе щеки, а потом и Булата, за доброту их и прямодушие. Они как-то сразу смутились, а Дарсий и говорит мне:
- Дочк, а ты пойди-ка сама белье-то повесь, там между двух березок веревки натянуты, увидишь. Заодно и свежим воздухом подышишь, а то спертый он здесь какой-то. Нездоровый. А ты вон какая бледненькая. Сходи, сходи, не бойся. Я разрешаю.
Ну вот, я же говорила, что везет мне на хороших людей. А они еще и не верили!
17 глава
Луцию била дрожь, она никак не могла поверить в то, что произошло сегодняшней ночью. Лин, Лин… Господи, да как он только мог ТАК поступить с ее любовью?! И главное, как ей, лично ей, жить со всем этим дальше?! Сделать вид, что ничего не знает и ничего не видела? Но это… гадко как-то. Спросить напрямую, кого он выберет? Тоже глупо. И мерзко к тому же. Утешает, конечно, что своей аспийки теперь ему не видать, как собственных ушей. За похищение несовершеннолетних в Левии лет пятнадцать можно получить. Понятно, у нее наверняка найдутся смягчающие обстоятельства, но все равно просто так на волю не отпустят. Да и… разве в этом дело? Какая ей разница, увидятся они еще или нет? Ну вот какая?! Если Лин, если Лин… ее разлюбил…
От этой мысли кровь отхлынула от лица девушки, она пошатнулась и, если бы не заботливая рука Фирса, точно грохнулась в обморок. Но он поддержал и тот час же не преминул отругать:
- Вот, говорил тебе, спать ночами нужно! Довела себя! У меня лекаря нормального нет, коновалы одни, так что… За девчушкой я сам присмотрю, а ты быстро в постель и спать до обеда! Это приказ! А завтра домой! Никуда твой Лин не денется, живой он, точно тебе говорю! Вот поклясться могу, что живой. Этот перебежчик просто болтун и сплетник, насочинял тут сказок, но в одном не соврал – видел он Лина. В полном здравии, заметь! Так что без разговоров тут у меня. Завтра домой поедешь! Рея можешь оставить, а сама домой! Я найду способ как женишка твоего беспутного из Аспии выманить, не сомневайся даже!
Луция слабо улыбнулась на его отповедь и тихо сказала:
- Да, наверное, ты прав, Фирс. Поеду я домой. Но Рея не отдам! Пока не закончит учебу, ты его не получишь. И вообще отпущу я его к тебе только тогда, когда пообещаешь строго за ним присматривать! Не хочу, чтобы он хулиганом вырос! Он хороший мальчик, из него толк будет.
- Да я-то что? Разве против? Я из него настоящего человека сделаю! Это я тебе обещаю уже сейчас. Только ты не тяни там с учебой. Ну много ли ему нужно будет для службы? Читать, считать, писать умеет и хватит с него.
- Хорошо, хорошо, Фирс. Вот только куда девчонку пристроить? Боюсь, сбежит она из Дома новой жизни, там уже адаптированные дети, а с этой дикаркой еще повозиться придется.
Фирс посмотрел на угрюмо идущую впереди маленькую беженку и согласился с девушкой:
- Да, сбежать может, но ты ведь у нас умеешь подход к деткам находить. Может, и с ней у тебя получится. Дай-то бог!
* * *
Получалось плохо, во-первых, Чушка отказалась от молока, отказалась наотрез, а когда Луция хотела поднести к ее губам чашку, то и вовсе разлила предложенное питье. Ругаться на нее смысла не было. Какой с такой малышки спрос? Во-вторых, девочка так же категорично отказалась мыться и переодеваться в одежду Рея. Ну а что ей еще можно было предложить? Вот тут Луция не выдержала и слегка прикрикнула на девочку:
- Ты должна слушаться, а не то будешь спать на улице. Потому что у тебя, наверняка, в волосах и в одежде вошки живут. И если ты не помоешься и не переоденешься во все чистое, то эти противные насекомые поселятся сначала в твоей кроватке, а потом перепрыгнут и на чужие. А дальше вошки будут у всех! Представляешь?
Девочка презрительно хмыкнула:
- Ну и что? У нас у всех они были, и вы почешетесь. А вшей у меня нет, между прочим! Мне Феора их все вывела, и одежда у меня чистая, не то что у него!
Она пальцем показала на Рея, чей костюм явно требовал стирки. И не поспоришь тут.
Луция глубоко вздохнула и тихо попросила:
- Ну я очень тебя прошу, Чушка! Тебе просто необходимо помыться! Так нас даже в комнату не впустят. Вон видишь, у двери дяди строгие стоят. Они грязных в дом не пускают. А я спать хочу, всю ночь не спала.
- Я тоже, - упрямо ответила девочка. – Иди спи, а я и на улице посплю, мне не привыкать, я дома в сарае спала, там все равно, что на улице.
Но потом смягчилась:
- Ладно, помоюсь, только быстро! И в море! Я всегда в море моюсь!
На уговоры принять настоящую ванну ушло еще минут десять, но, наконец-то, девочку, чисто вымытую, причесанную и одетую в длинную не по размеру мужскую рубашку, ввели в комнату, где сидели Луция и Фирс.
Девушка радостно всплеснула руками, увидев ее, преображенную:
- Ах, какая прелесть! Совсем другое дело, теперь на тебя посмотреть приятно. Умничка! Чушка… Вот имя мне твое не нравится что-то. Или это прозвище?
Девчушка растерянно пожала плечами и ответила:
- Не знаю…
- Как не знаешь? – удивился Фирс, - А мамка-то тебя как звала?
- Змеюкой и заразой. И не мамка она мне вовсе!
Луция предложила:
- А давай ты себя новое имя выберешь, а? Как бы ты хотела, чтобы тебя звали?
- Звездочкой, меня так моя подружка называла. А мы с ней, правда, завтра увидимся?
Фирс отвел глаза:
- Ну, если ее не задержат где… У нее дел много важных, вот как она с ними разберется, так и увидитесь.
Чушка совсем по взрослому кивнула головой, показывая, что понимает, о чем речь, а потом прибавила:
- У взрослых всегда важные дела. Но я подожду, пусть она не спешит, я ее всегда буду любить, она самая лучшая!
Луция чувствовала, как страх подступил к сердцу. А вдруг девочка не лжет? Вдруг любовница Плиния никакая не проститутка, а хорошая девушка? Дети лгать не умеют, да и Плиний не дурак, с первой встречной не сойдется… Господи, что же ей все-таки делать со всем этим?! И посоветоваться не с кем… Фирс не поймет, Рей мал еще, с нянюшкой Феорой разве? Да не хочется сор из избы выносить. Ой, как не хочется.
Между тем Фирс заговорил:
- Звездочка – это, конечно, красиво, да вот беда, имени такого нету. Разве что Стелла, Стелла это по кренландски звезда. Хочешь быть Стеллой, а?
Отгоняя прилипчивые мерзкие мысли, Луция поспешила вступить в разговор:
- Подожди, Стелла – звезда, а звездочка – Астеллия, так звали маленькую принцессу, которая утонула в море. Ты, наверное, и не слышала о ней…
Чушка раскрыла большие голубые глазенки и тихо прошептала:
- Я хочу быть Астеллией, я помню это имя.
- Что значит помнишь? – поинтересовался Фирс, - Так кого-то из твоих знакомых зовут?
Девочка замотала головой:
- Нет, так меня звали, давно-давно…
Луция улыбнулась:
- Наверное, тебе это приснилось, так бывает. Вот и отлично, будем считать этот сон вещим. Решено, тебя зовут – Астеллия!
Но, странное дело, Чушка словно бы и не обрадовалась этому решению, она вдруг с силой оттолкнула Луцию, которая хотела ее обнять и ринулась к двери. Дверь была закрыта, со злости девочка заколотила в нее кулачками.
Фирс встал, поднял маленькую бунтарку на руки, усадил на колени и попытался успокоить:
- Ну что ты, милая? Тебя здесь никто не обидит. Зачем убегаешь?
- Вы не верите мне! – зарыдала в ответ девочка, - мне никто не верит, одна только Феора мне верила, а вы ее увели куда-то! Вы врете, что ее не обидите! Где она? Я хочу к ней!
- Ну подожди реветь! Объясни мне, старику, в чем я тебе не верю, а?
- Что меня звали Астеллией, что мамка мне не мама! Ничего мне не приснилось! У меня был большой дом и лошадка была, и даже брат, большой пребольшой, настоящий великан! И на кораблике я плавала. А мне никто не верит. А мамка так вообще говорила, что я это… умалисонная… Это неправда, я не сонная!
Платок, которым была покрыта девочка, растрепался и совсем слез с ее головки. Луция развязала его, чисто вымытые шелковые волосы Чушки, непослушными прядями рассыпались по плечам. Девушка взяла расческу, намереваясь заплести ей косу. И тут раздался громовой возглас Фирс:
- Не может быть! Луция, подождите меня, я мигом! Не может быть!
Старик вскочил и, схватившись за сердце, умчался куда-то вниз по лестнице. Луция встревоженно проводила его взглядом. И что с ним такое? Разве можно в его возрасте так бегать?
Не успела она закончить с прической, как Фирс уже влетел обратно, в руках он держал толстую папку с бумагами.
- Вот, здесь, ее портрет и приметы, - срывающимся от быстрого бега голосом заговорил он. – Так. Да!!! Луция! Да какие же мы идиоты! То есть, прости, я, конечно, ты-то толком и не знала ее! Но я-то! Как я мог не узнать нашу крошку?! Как мог?!
- Подожди, Фирс, успокойся, пожалуйста, - попыталась угомонить его Луция. – Объясни лучше, кого мы с тобой не узнали?
- Астеллию!!! Лин был прав! Она жива! Вот она, бедненькая наша крошка! Господи, сколько же ты натерпелась-то…
Он схватил на руки ничего не понимающего ребенка и принялся целовать девочку, поминутно приговаривая:
- Она, она! Слава Богу, и глазенки те же, и волосики. А вот и родинка над левым ушком! Видишь, видишь, Луция? А тут на ручке, на плечике должны быть целых три, в форме треугольника. А ну, малютка, покажи ручку, правую. Ты же знаешь, где правая, а где левая? Знаешь?
Девочка гордо кивнула головой:
- Знаю, и считать умею, а Феора меня еще и читать обещала научить, буквы-то я уже тоже знаю.
И с готовностью оголила правую руку.
Луция и Фирс с замиранием сердца смотрели на три маленьких темных пятнышка на плече так чудесно нашедшейся принцессы. Сомнений не оставалось, это точно она! Только, как будто и не выросла даже, а ведь уже шесть с половиной годочков должно исполниться…
Первым пришел в себя Фирс:
- Нужно бы найти ту девушку, что привезла ее, поговорить с ней. Поторопились мы с тобой ее к Дарсию отправить! Эх, ну ничего. Немедленно едем во дворец, обрадуем Арка, а он уж сам ее к себе вызовет.
Луция снова почувствовала, как холодеет кровь где-то под сердцем. Нет, она не готова видеть рядом со своим домом любовницу ее Линоинария. Совсем не готова… В отчаянии она перебила Фирса:
- Не стоит торопиться. Во первых, Астеллия устала, ей нужен сон и отдых, завтра утром я сама отвезу ее во дворец. Охрану, надеюсь, ты нам выделишь соответствующую ситуации. А что касается той женщины, то… Фирс, все равно ведь она уже там. Так что пусть Дарсий с ней сам разбирается, следствие установит ее вину, если она есть, конечно, а уж потом и доложим все факты Аркоиналию. Пусть восторжествует справедливость. А то он, в порыве чувств может и дров наломать. Сам посуди, женщина сама, при свидетелях, призналась, что украла девочку, да я бы на его месте тот час же ее казнила!
Фирс задумался на минутку, а потом и согласился:
- Ты права, девочка, я свое дело сделал, задержал беженку, отправил куда нужно, все строго по инструкции. Все правильно сделал. Какие ко мне претензии? А там пусть сами разбираются. И насчет короля ты тоже права, не нужно горячку пороть, жалко девушку, молодая еще, ну, оступилась, бывает. Что с аспийцев взять? А потом, откуда же ей было знать, кого она похитила. Неоткуда. Ты права, права, голубушка. Во всем права.
Хорошо, что малышка не поняла ничего из их разговора, а то неизвестно, каким бы скандалом все это закончилось. А пока она только переводила свои ясные голубые глазенки то на чудного старика с портретом какой-то нарядной девочки в руках, то на красивую женщину, которая почему-то внушала ей страх.
Самой Астеллии решили до приезда во дворец ничего не объяснять, пусть это сделает сам Аркоиналий. Вот радости-то у всех будет! А пока уложили малышку в постель, Луция прочитала ей сказку про заблудившуюся принцессу, та дослушала ее до конца, не задавая ни единого вопроса, и, абсолютно счастливая, спокойно заснула.
Чего нельзя было сказать о самой Луции. Она вообще ничего не понимала! Если Лин нашел принцессу, так отчего же не привез ее сам, а отправил сюда на какой-то жалкой лодчонке да еще и вместе с любовницей. Все это было так не логично, что у девушки просто голова кругом шла от всевозможных догадок.
В ту ночь ей так и не удалось поспать, нервы разошлись не на шутку, и не только измена была тому виной, судьба беженки так же не давала ей покоя, проснулась совесть, затем ревность, затем страх потерять Лина, потом снова совесть, снова ревность и так до рассвета. Она успокаивала себя разумными доводами, что они с Фирсом действовали согласно инструкции, что девушку Дарсий в обиду не даст, если она ни в чем не виновата, а если виновата, то и думать о ней смысла нет. Все было так, но… что-то все равно не давало покоя…
18 глава
В маленьком деревянном домике старого жреца Фиола было так уютно и спокойно, что будь его воля, Арк остался бы здесь ночевать, и даже не на одну ночь. Нет, правда! С воцарением во дворце мисс Аданны жить в нем стало просто невыносимо! Шум, суета, постоянные нелепые просьбы и жалобы. И потом эти вечные ее гости и гостьи. Одна только мисс Паола, мать Луции, столько неудобств доставляет! Лично для него, конечно. Только и думай, как бы на глаза ей не попасться, объясняться-то, ох, как не хочется. А тут… тихо как! Только птички в саду заливаются на все лады. А воздух-то какой вкусный! Хоть на хлеб намазывай и ешь! Молодой король вдохнул полной грудью и с наслаждением втянул в себя аромат утреннего сада.
- Господи, Фиол! До чего же ты счастливый человек! Жить в таком раю! Я многое бы отдал, чтобы поменяться с тобой домами хоть на месяц! – не сумел он сдержать своего восхищения.
Фиол прихлебнул из чашки лавандовый чай, улыбнулся тихой и доброй улыбкой, помолчал чуть, а потом многозначительно произнес:
- Ваше величество, не стоит всуе поминать имя нашего создателя, да еще и досаждать ему подобными детскими желаниями. Каждому Господь свой дом положил. У меня он здесь, у тебя во дворце… И каждый волен сделать его по своему усмотрению либо райской обителью, либо логовом адских змей. Я сделал свой выбор. Сделай же и ты!
- Сделай! Как же! Верно ты подметил – логово адских змей, и мне приходится жить в самом его центре, - с горечью возразил ему Арк. – Только как бы я ни вертелся, никогда мне покоя не видать. Так что про свободу выбора это ты зря. Человек рождается либо под счастливой звездой, либо под несчастной. Мне вот не повезло.
- Сын мой, прости, что я тебя так называю, но ты мне и вправду, как сын, - мягко попытался вразумить его Фиол. – Мало в тебе веры в Бога, это и мучает тебя. Страдаешь ты от собственного заблуждения. Нет никаких счастливых или несчастливых звезд, есть просто небесные светила и есть душа человеческая, которая тянется либо к свету, либо к тьме. По другому не бывает, а ты, горемычный, застыл на их границе и не знаешь в какую сторону ступить. Но ничего, это с каждым бывает в юности. И со мной такое было. Что усмехаешься? Не веришь? А зря… Было дело и я чуть не впал в отчаяние, когда поддался власти темного неба, и этот уютный домик не был мне мил, а казался настоящей тюрьмой, я его даже хотел продать и уехать отсюда в Версу, это святое место для толстосумов всех мастей и каст, дабы снять там какую-нибудь конуру, открыть свой магазинчик, заколачивать деньги, разбогатеть, стать успешным и завидным женихом, и все только для того, чтобы та, которая меня отвергла, пала к моим ногам, прельстившись на грязные деньги. Можешь себе представить степень моего безумия? Я вот до сих пор содрогаюсь от ужаса, как вспомню, до каких глубин пропасти я чуть тогда не добрался. Но слава Богу, вера спасла меня, и, будь уверен, что и тебя Господь не оставит, ты только сердце ему свое раскрой, не мешай ему войти в него. И делать-то ничего не надо. Только не мешай.
- Чудно ты говоришь, Фиол. Я бы с удовольствием! Да, сам посуди, что мне делать? Сенат торопит с женитьбой. И я понимаю, что и так слишком затянул с этим. Но до чего же муторно на душе, Фиол! Если бы ты знал!
- Ты пей чаек-то, пей, болезный мой. И послушай, что я тебе скажу: любая муть сама по себе не возникает, а только от чужого вмешательства происходит. Посмотри на озеро на рассвете! Водица чистая, прозрачная, словно слеза невинного ребенка! А под вечер приди, и не узнать его. Взбаламутили люди, скот, пыль от дорог, птицы да ветер. И что? Вода другая стала? Да нет же, та же! За ночь опять все успокоится, а утром снова чистота! Так и сердце наше. Не позволяй никому принуждать себя делать то, что не по сердцу, вот и весь нехитрый секрет. А чай-то хорош! Лаванду сам собирал, в прошлом году еще. Пей, сынок, пей!
- Да… Хорошо мне с тобой, Фиол, вот хорошо и все! Сам не пойму, отчего это так? Поговорили о пустяках, вроде бы, проблемы, как были, так и остались, а на душе вдруг легче стало! И как так у тебя получается, а? Значит, говоришь, сердце держать открытым, но мутить в нем воду никому не позволять. Ой, боюсь, что эти два совета противоречат друг другу. Если сердце открытым держать, так кто-нибудь непременно в него заскочит, и вовсе не ангел, а тот, кто понаглее и попронырливей.
- Арк, вот вроде умный ты паренек, а одного не понял, душа-то наша, что крепость неприступная, так просто враг в нее проникнуть не может, только если сам пустишь. Я ведь недаром про воду заговорил, вокруг крепости озеро-то и разливается, кто пройдет по воде, не замутив ее, того и впускай смело! Других же гони беспощадно, - продолжал говорить загадками жрец.
Арк спросил:
- Ну хорошо, образ мне понятен, и сравнение, кстати, очень удачно. Но как пройти по воде, не замутив ее? Это только одному богу под силу.
- Ну почему же одному богу? – не согласился с ним Фиол. – Солнышко разве что плохого для озерца делает? Нет, только тепло дарит и раскрашивает во все цвета радуги. Луна серебрит по ночам, да путь указует верный. Звездочки отражаются в чистой водице, веселят ее… Да мало ли еще кого, кто только добро и свет нам несет!
- А, знаешь, что, Фиол? А вот возьму и послушаю тебя! Не позволю никому со злом в крепость войти. Вот только смогу ли? Сенат наседает, а с кем венчаться? Вот, подскажи, сделай милость! Я про любовь не говорю, не маленький, понимаю, что долг есть долг, но… все равно не могу выбора сделать.
- Трудно сделать выбор из того, что тебе не принадлежит, и никогда не будет принадлежать, - снова заговорил Фиол. – А про любовь забывать нельзя, только любовью и надо руководствоваться в данных вопросах, а не советы стариков разных слушать. Наберись терпения, подожди немного, пока не появится и над твоим озерцом радуга, а потом и приходи за советом.
Арк с грустью слушал старика и не понимал, зачем тот его утешает и напрасно обнадеживает, знает же, что никакой радуги на горизонте для него никогда не появится, но перечить больше не стал. Уж слишком он уважал и любил Фиола. К тому же и время поджимало, засиделся в гостях, через полчаса заседание в сенате будет, важное заседание, где ему просто необходимо присутствовать. Речь пойдет о реформе здравоохранения. Перемены нужны, проблемы назрели, и пришла пора браться за их решение кардинально, полумеры больше не помогут.
Попрощавшись с Фиолом, король вскочил верхом на своего любимого коня по кличке Смельчак, и нисколько не заботясь о том, что своим неприличным для владыки средством передвижения компрометирует себя, галопом помчался в совет, внутренне приготовляясь к неизбежному неприятному разговору с Сионом, отцом Луции.
* * *
Вернувшись во дворец, Арк пребывал в таком угнетенном состоянии духа, что впору было обратно к Фиолу идти, за чаем лавандовым, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Заседание прошло, считай, даром. Только время зря потеряли. Каждый тянул одеяло на себя, никто не хотел брать ответственность за нововведения, все осторожничали. В общем, все, как всегда, похоже, пришло время, как в Кренландии, места в сенате не по наследству выдавать, а по волеизъявлению граждан. Пусть люди сами себе сенаторов выбирают! Когда-нибудь Арк, конечно, решится и на этот шаг, но пока просто с досады перенес заседание на неделю, пригрозив, если хоть что-нибудь дельное не придумают, уволить их всех к чертовой матери. Кажется, впечатлились…
На Сионе тоже сорвался, к своему стыду. Тот выразил недовольство тем, что его дочь без разрешения родителей уехала к Фирсу, и не постеснялся высказать все это Арку. Ну он и ответил, что вообще-то, это дело отца, следить за дочерью, а он, хоть и король, но не может ограничивать свободу передвижения своих подданных, да и не желает этого делать. А то, что ни одного письма не написала им с матерью, значит, не так уж и скучает. Сион, услышав это, сразу осекся, побледнел даже, про помолвку и спрашивать не стал. И то хлеб. Хотя стыдно, конечно, что и говорить. Все-таки Сион – пожилой, уважаемый человек, а он с ним, как с мальчишкой обошелся. И все из-за дурного настроения. Стыдно!
Не успел войти в кабинет, как в него тут же постучалась Аданна. Глаза у нее были то ли заплаканы, то ли специально натерты для видимого эффекта, Арк не исключал и этого, он вообще, не очень доверял матери Весты.
- Простите великодушно, Ваше Величество, - ангельским невинным голосочком начала она свою песню. – Понимаю, что Вам не до меня, да и устали после трудового дня, все понимаю, но…
- Ну что еще случилось? Опять кто-то обидел Вашу дочь? – недовольным голосом спросил король.
- О, нет, здесь, во дворце, к моей Весточке все относятся более чем добросердечно, благодарю Вас за это от всей души. Дело не в ней. Дело в мисс Феоре…
- Вы опять с ней повздорили? Уж простите меня, конечно, но тут я ничего не могу поделать. Свои отношения улаживайте как-нибудь сами.
- Ах, выслушайте, пожалуйста! Я не займу много времени. Дело в том, что мисс Феора специально делает все, чтобы расстроить мое здоровье, а оно у меня и без того слишком слабое!
- Например? – сухо спросил Арк.
- Вот вчера она специально, заметьте, специально впустила в мою комнату собаку! А у меня аллергия на шерсть, я буквально задыхаюсь!
- Подождите, подождите, это вы о том щенке, с которым играла Веста? Так не Феора его впустила в Вашу комнату, а сама Веста, хотела, наверное, Вам показать своего нового друга.
- Ах, Ваше Величество! Ну какой спрос с моей бедной девочки? Ясно же, чьей это было идеей, Феора же была рядом. Да я не жалуюсь, я, конечно, потерплю ее выходки. Ради моей доченьки, я на все готова, но мое здоровье так слабо…
- Хорошо, я поговорю с мисс Феорой, она позаботится о том, чтобы во дворец не пускали домашних животных во время Вашего пребывания здесь, - от греха подальше решил пойти ей навстречу Арк, - Что-нибудь еще?
- Да! Чашка, в которой мне приносят чай, покрыта подозрительно блестящей краской, я, боюсь, что это свинец, а, как недавно выяснили ученые, он смертельно опасен для человека!
- Будьте уверены, что это не свинец, но, хорошо, чашку Вам заменят, - чуть ли не скрипя зубами, выдавил из себя король.
- Ах, нет, Ваше Величество. Я почти уверена, что это свинец. Вот и мисс Паола тоже так считает! Кстати, она просила Вам передать, что очень обеспокоена Вашим здоровьем и желает Вам скорейшего выздоровления!
Арк удивленно спросил:
- С чего это мисс Паола решила, что я болен?
- Ну как же! Ведь Вы перестали посещать все светские мероприятия! Люди поговаривают…
Это было уже чересчур! Слушать сплетни о себе да еще и в собственном кабинете! Арк резко оборвал зарвавшуюся собеседницу:
- Довольно! Меня не интересуют, что поговаривают люди! И передайте мисс Паоле, что вообще-то в стране траур! И ей, как порядочной женщине и гражданке Левии, следовало бы его соблюдать!
Аданна осеклась:
- Ах, Ваше Величество! Простите! А ведь и правда! Траур! Мисс Паола вероятно о нем просто забыла. Но… не сердитесь на нее, пожалуйста. В последнее время, как я заметила, и кстати, не я одна, ей слегка не здоровится. А вообще-то она хорошая. О Весточке моей, что о родной дочке заботится! Не сердитесь! Прошу Вас! Так вот, вернемся к посуде! Ваше Величество! Нельзя так пренебрегать собственным здоровьем. Я смотрю, и у вас на графине та же краска! Свинцовое отравление сразу и не заметишь. А вот последствия его могут быть фатальны, вплоть до смертельного исхода. Я читала в одном журнале…
Арк попытался закончить разговор:
- Мисс Аданна! Простите, но у меня неотложные дела! А что касается свойств свинца… проконсультируйтесь на эту тему с кем-нибудь другим, Пимом, например.
- Ах, я все понимаю, все понимаю! Простите великодушно! Но, Ваше Высочество, позвольте о Вас немного позаботиться! Прикажите выделить мне денег на покупку нового сервиза! Не для себя, не подумайте плохого! Для дворцовых нужд! И для Вашей же безопасности, и для безопасности той же Феоры, и Пима, да всех! А потом! Я была на кухне! У вас так давно не обновлялась посудная утварь, что как-то неприлично даже. Да и не в моде сейчас белый фарфор с блестящими дедовскими рисунками, сейчас все пьют чай в ажурных цветных чашечках. Кстати, я недавно видела один такой милый сервизик! И не очень уж и дорогой…
- Сколько?
- Тысяча золотых, но на двенадцать персон! Шестьдесят предметов! Паола уже приобрела себе подобный. Не нарадуется!
- Хорошо, скажите Морку, что я разрешил. А теперь, простите, но я намерен заняться своими делами!
Аданна улыбнулась хищной улыбкой акулы, заполучившей то, что хотела, но ушла не сразу, а спросив, как бы между прочим:
- Простите, еще вопрос! Вы не знаете, где Морк? Я жду его уже с самого обеда. Столько неотложных дел! Бумаг опять же много накопилось. Он обещал прийти в два часа, а сам куда-то пропал.
- Не знаю, видимо, у дипломата задержался. Как подойдет, я его сразу же к Вам направлю, не беспокойтесь.
- Ах, спасибо! Вы просто мой ангел-хранитель. Да поможет Вам Господь!
Когда за ней захлопнулась дверь, Арк вздохнул с облегчением. Легко Фиолу рассуждать о незамутненных водах души! Попробуй тут не пусти эту дамочку! Визгу не оберешься. И она должна стать его тещей! Нет, только не это! Он потянулся рукой к бутылочке коньяка, налил стопочку… но тут дверь кабинета снова бесцеремонно распахнулась.
- Господи, это проходной двор какой-то, ну кого еще принесло? – в порыве раздражения вырвалось у Арка.
И хоть сказал он эту фразу совсем негромко, так, больше для себя, душу облегчить бесполезным ворчанием, но Феора услышала и не замедлила с ответом:
- Это еще что за манеры? Я тебе дам «принесло!», и поставь сейчас же на место эту дрянь!
Юноша, смутившись, беспрекословно отставил налитую стопочку коньяка и с самым жалким видом посмотрел на разгневанную нянюшку.
- Вот так-то! А то ишь, чего удумал! Пример отца ничему не научил? Или забыл уже все? Так я напомню, напомню, я еще и крапивы могу нарвать!
На это Арк улыбнулся и скептически заметил:
- А не растет она во дворцовом саду, садовник всю извел!
- Найду! Даже не сомневайся, да я для такого дела и за город съезжу, лишь бы тебя, беспутного, с кривого пути сбить! Ну что еще случилось, милый? Опять беда что ли какая?
Добрая женщина нежно обняла своего воспитанника и тихонько перекрестила, от сглаза, видимо. Арк поспешил ее успокоить:
- Нет, нянюшка, не волнуйся, пока еще новых бед не приключалось. Да с меня старых с лихвой хватает. Опять эта Аданна приходила, денег клянчила и на тебя, кстати, жаловалась. Ты уж постарайся, не задирай ее больше, пожалей мои уши и нервы, пожалуйста.
- Вот змеюка! Гнать ее пора из дворца метлой поганой, да девоньку бедную жалко, Весточка ведь, что ребенок малый, добра, наивна, комарика не обидит. В отца уродилась, болезная. Ладно, не буду эту змею задирать, я бы и вовсе с ней предпочла бы и не встречаться даже, так она, куда ни приди, всюду оказывается. Прямо вездесуща. Грех сказать, иной раз мне кажется, что ведьма она настоящая. И, главное, во все свой нос сует. Секретаря твоего прямо своей ручной собачонкой сделала, все вместе, все вместе, все чегой-то шепчутся, подсмеиваются над кем-то. У… Ненавижу! Хочешь, скажу, что я об этой парочке думаю? Любовники они! Так-то! И мой тебе совет, гони обоих при первой же возможности, от греха подальше! Помяни мое слово, змее во дворце не место, она всегда найдет, кого укусить. И подружка у нее такая же. Паола эта. Так и зачастила в последнее время во дворец, каждый божий день, почитай, приходит! Все варенье скоро изведут, куда только влезает? Сидят в комнате, чаи с пирожными глотают, да кости твои моют! Как вместе, так целуются, милуются! А сами-то друг друга за глаза помоями поливают! Слышал бы ты! Как есть две змеюки!
- Ну-ну, нянюшка! И Слава Богу, что не слышал! Я смотрю, отношения у вас не очень дружественные. Потерпи чуть-чуть, отправлю ее куда-нибудь обязательно. И Морка тоже. А пока пусть Веста в себя придет, Пим с ней, вроде, справляется, в последнее время она немного лучше себя чувствует, даже улыбается иногда.
- Да я и говорю, девоньку жалко. Слышь?
Феора подошла к входной двери и приложила ухо к замочной скважине.
- Опять идет! Дай-ка на затвор запру. Пусть себе стучит!
Арк мученически закатил глаза долу и жалобно спросил:
- Во дворце осталось еще хоть одно местечко, куда она не заходит, как к себе домой?
Феора ответила сразу:
- Только одно! Это комната ее дочери! Туда она никогда не заходит, так что можешь смело там от нее прятаться, если уж невмоготу совсем станет. Хотя… Вчера Паола Весточку заходила проведать, уж не знаю только, зачем. Подарок даже ей какой-то принесла. Лицемерка! И пяти минут с ней не пробыла, я засекала. Тихо!
Ручка двери дернулась, потом еще раз, раздался осторожный стук, затем более громкий, еще раз и еще!
Когда шум прекратился, Акр с облегчением сказал:
- Спасибо, Феора! Последую я твоему совету, пойду-ка тоже Весту навещу, только конфет с собой захвачу. Не знаешь, какие она любит?
- Как не знать? Знать-то знаю, да только ужин скоро, нечего аппетит перебивать ребенку. Она, и так, как птичка кушает, все ей невкусным кажется, а ты еще с конфетами своими, лучше вон цветочек ей сорви, она их больно любит.
* * *
Арк так и сделал, сорвал одну из фиалок, цветущих прямо в горшке, тут же в кабинете, и направился в комнату… своей будущей жены.
Увидев Весту, он сильно засомневался в словах нянюшки, кажется, уж чем-чем, а аппетитом девушка не обижена, личико кругленькое, да и сама она больше похожа на добродушного упитанного гномика, а не на человека. Такая же маленькая, толстенькая, ушки полненькие, да еще и торчат в разные стороны, вечно открытый рот, по любому поводу, расплывающийся в улыбке, довершал сходство.
Арк смущенно отвел глаза, поймав наивный детский взгляд Весты, в нем светилась такая неприкрытая радость от его прихода, что ему невольно отчего-то стало совестно дарить ей цветок. Уж больно маленький и невзрачный, такой разве что кролику в качестве угощения можно предложить. Но уже принес. Впрочем, девушка с радостью приняла в руки подарок и тут же стала рассматривать нежные фиолетовые лепестки цветка, что-то приговаривая при этом. Различать ее речь и так-то всегда было трудно, она постоянно глотала буквы и делала долгие паузы не только между словами, но иногда и между слогами, а сейчас и вовсе, кажется, перешла на вокал.
- Привет! Ты сегодня гуляла в саду? – попытался наладить контакт с девушкой молодой человек.
Но та, словно не слышала его, все занималась своим цветком. Ну и ладно. Так даже и лучше. Арк достал с полки книгу и уселся в свободное кресло, чтобы немного почитать и тем самым скоротать время до ужина в относительно спокойной и безопасной обстановке. Ему это почти удалось.
Но где-то через полчаса со стороны окна, где стояла Веста, укачивающая и, видимо, укладывающая спать фиалку, раздались горькие рыданья.
- Что случилось? – вскочил Арк и подбежал к девушке.
Та стояла, склонившись к безнадежно увядшему цветочку, закутанному в носовой платочек, и громко плакала:
- Цэточик… у…ме!
- Да, жалко, нужно было поставить его в воду, - с опозданием констатировал Арк.
- Оду? – с надеждой заглянув ему в лицо, переспросила она и тут же выплеснула на цветок содержимое стакана, стоявшего на тумбочке.
Понятное дело, это только усугубило ситуацию. Веста снова зарыдала:
- Уме! У… ме. Циточек…
Арк вдруг почувствовал свою вину за то, что так необдуманно и глупо сумел огорчить бедную девочку. Попытался утешить словами, не помогло. Тогда он, не долго думая, вышел из комнаты, вернулся в свой кабинет, и снова вошел к Весте, но уже с цветочным горшком в руках, в котором красовалось около десятка роскошных фиалок. Девушка моментально утешилась, но теперь уже не трогала лепестки цветов, а просто любовалась на них издали, приговаривая:
- Циточки, касиые. Еста лю… бит циточки. Хаошие! Мои!
Арк снова погрузился в чтение, но радостные восклицания и периодические припрыгивания Весты невольно раздражали его и не давали сосредоточиться… Он захлопнул книгу, посмотрел на часы и обратился к девушке:
- Время ужина! Пойдем вместе? А цветочки пусть на окошке постоят, они очень любят смотреть в окошко.
- Потому что там … са… ду дузья, да?
- Да, это ты верно угадала, потому что в саду они видят своих друзей и радуются этому! Так пойдем ужинать?
- Да!
Она с готовностью встала рядом с ним, подставив кавалеру руку, согнутую в локте, словно собралась танцевать с ним какой-то замысловатый танец, и широко улыбнулась, обнажив ряд нестройных, торчащих в разные стороны зубов. Арку снова пришлось смущенно отвести глаза, взять девушку под руку и к неописуемой радости Аданны, стоявшей в коридоре в компании его секретаря, повести ее в банкетный зал.
Ел Арк молча, не смотря на отчаянные попытки Пима разговорить его. Настроение было испорчено окончательно. Чем больше молодой король наблюдал за поведением своей будущей невесты, тем больше мрачнел, осознавая, что хоть и хорошая Веста девочка, добрая, наивная, безобидная, но быть ее мужем он просто физически не сможет. Вот не сможет и все! Он мог бы полюбить ее как милого больного ребенка, но не как собственную жену. Да еще и эта Аданна в качестве пренеприятнейшего бонуса… Брр…
19 глава
Ну наконец-то, дома! Луция вздохнула с облегчением, когда увидела ярко белые крепостные стены родного города. Поездка с двумя малолетними сорванцами изрядно утомила ее. Охранники не вмешивались, скакали себя тихонько поодаль, едва успевая за каретой, девушка даже занервничала, вдруг отстанут? А она тут одна из взрослых, не считая кучера, да какой от него толк? Все-таки Фирс явно недооценил ситуацию, назначив им сопровождение в виде всего двух нерасторопных охранников. И хоть дорога была пустынна и практически свободна от проезжающих, но тревога и чувство ответственности за вновь обретенного члена королевской семьи не давала ей расслабиться ни на минутку. А как хотелось спокойно подумать о собственных проблемах! Ведь она так и не решила для себя, что же ей делать дальше. Порвать с Лином? Или делать вид, что ничего не происходит? Или, действительно, ничего не происходит, а этот перебежчик просто обыкновенный сплетник, которых не только в Аспии, но и в Левии пруд пруди. Но… девушка, сопровождающая принцессу… Она-то была настоящая! И Луция четко видела в подзорную трубу, как Лин целовал ее! Нет, с этим что-то срочно нужно решать! Но что? Слезы буквально душили, но не плакать же при детях? Этого она не могла себя позволить. К тому же Рей все время задирал Астеллию, так что внимание ослаблять тоже было небезопасно. Еще подерутся, неровен час. Принцесса, судя по всему, в Аспии получила такое воспитание, что теперь и дюжине самых талантливых гувернанток ситуации не изменить. А как она выражалась! Не хуже Рея! И это, конечно, было ужасно. Луция попыталась было начать перевоспитывать девочку сразу, прямо в карете, но, увы, потерпела сокрушительное фиаско. Астеллия с таким искренним непониманием, переходящим в обиду, восприняла ее осторожные замечания, что пришлось повременить с применением учительских навыков. Хорошо, что Рей достал карты и увлек ее игрой в пьяницу! Да, игра, конечно, вульгарная, и ничего полезного в смысле развития и обучения новым навыкам детям не дает, но время занимает, и то хлеб. Попробовала увлечь ребятишек игрой в города, но опять из этого ничего не вышло, так как географические знания детей, выросших в Аспии, очень скудны и ограничиваются двумя-тремя названиями местных деревенек. Рей, правда, предложил изменить правила игры, и вместо городов называть имена. Вначале все шло хорошо, но Астеллия путала настоящие имена и самые невообразимые клички, ну и пошло поехало. Ворюга, Аболтус, Свинья, Ящер, Рыло, Олух… А вот на Х принцесса выдала такое, что срочно пришлось прекращать игру, с чем даже Рей согласился. Правда, хихикал потом долго и как будто даже с уважением стал поглядывал на свою юную спутницу. После небольшого обеда, в котором принцесса снова почему-то отказалась принимать участие, детки немного угомонились и заснули, а вот Луция все никак не могла избавиться от состояния крайнего раздражения. Поэтому вздохнуть свободно она смогла, только, когда их карета остановилась прямо у главного дворцового входа.
Разбудив тихонько Рея, она направила его в Дом новой жизни, пообещав все-таки небольшое вознаграждение за пусть и не до конца проделанную, но все же работу. Он удовлетворился и десятком золотых, даже не торговался.
Принцессу же будить не стала, поручила охраннику сторожить сон девочки и бегом направилась прямо во дворец, обрадовать Арка.
Застала она его в столовой и очень удивилась тому, в какой компании находился молодой король. Вот интересно, что здесь делают мисс Аданна с дочерью? Он же, едва заметив влетевшую в зал, безо всяких церемоний, Луцию, вскочил с места, словно только и ждал ее прибытия, и не давая ей и слова сказать, быстро вышел вместе с ней в коридор.
- Уф! Наконец-то ты приехала! Как же я рад этому! – заговорил он каким-то подозрительно возбужденным голосом. – Ну что там, с нашим шпионом? Что-нибудь узнала?
- Да, с ним все в относительном порядке, он в Аспии, успешно ассимилировался в одной из бандитских шаек, даже заслужил уважение местной атаманши, но да Бог с ним, - как-то подозрительно равнодушно отозвалась о своем женихе девушка.
Это не могло ускользнуть от внимания Арка. Он удивленно спросил:
- Луция, что случилось? Ты ничего от меня не скрываешь? Так ты виделась с Лином или нет?
- Нет, это неважно, тут такое произошло! Арк, у меня для тебя огромный сюрприз! Пойдем за мной, только тихо! Ты не представляешь себе кого я привезла с собой!
- Неужели старина Фирс соизволил наконец-то покинуть свою берлогу и выполнить обещание, данное еще моему отцу в незапамятные времена, а именно погостить у нас? Как-то не верится, если честно, - предположил юноша.
- Вот и не угадал!
Они подошли к карете, Луция осторожно заглянула внутрь, девочка еще спала.
Заинтригованный король хотел уже взяться за ручку дверцы, чтобы открыть ее, но девушка еще раз попросила:
- Только тише, пожалуйста!
- Да кто там у тебя? Зверек что ли какой?
А потом, едва взглянув на спящего ребенка, вздрогнул, побледнел и тихо прошептал одними губами:
- Не может быть! Все-таки Лин нашел ее! Она жива! Жива!
Луция удивленно взглянула на него и спросила:
- Ты так сразу сумел ее узнать?
- Да как же я ее не узнаю? Если я каждый вечер смотрю на портрет, висящий у меня в спальне, да и ты его видела, тот, где мы еще все вместе. Господи, Луция! Да она же совсем не изменилась!
- А я, к стыду своему, и не узнала ее, если бы не Фирс, то отправила бы в дом новой жизни вместе с Реем! Ты представляешь, какая я глупая?
Он подошел к ней, крепко обнял и вдруг заплакал. Если бы молодые люди в этот момент удосужились хотя бы оглянуться по сторонам, они не были бы так неосторожны, но им обоим в тот момент было не этого. Луция, как могла, успокаивала переволновавшегося друга, а с парадного крыльца, прямо на них с нескрываемой досадой и злостью во все глаза смотрела вездесущая Аданна, губы ее были плотно сжаты, скулы напряжены. По всему было видно, что картина представшая ее взору, ей явно не по нраву …
Когда же молодой король взял на руки спящую Астеллию и понес ее во дворец, лицо Аданны и вовсе покрылось ярко красными пятнами. Стоящий поодаль доктор даже заволновался, предположив, что у нее вот-вот начнется удар, но на все его вопросы о самочувствии женщина только раздраженно взмахнула руками и поспешила к Луции, чтобы поскорее прояснить ситуацию.
Узнав в чем дело, мать Весты еле сдержала крик отчаяния и заметно побледнела, правда, в ту же минуту сумела взять себя в руки и язвительно посоветовала дочери Паолы:
- Надеюсь, что ты, милочка, не прикасалась к девочке, посмотри внимательней, бедняжка принцесса, кажется, больна проказой. Я бы порекомендовала и его величеству быть поосторожнее, эта болезнь очень и очень опасна, особенно для молодых людей.
Луция только плечами пожала в ответ, она так изнервничалась за последнюю неделю, что обращать внимания на Аданну, известную всем своим змеиным характером, даже не посчитала нужным.
Во дворце произошел настоящий переполох, в спальню маленькой принцессы сбежались все! Феора рыдала от счастья, прислуга радостно переговаривалась между собой и обсуждала устройство игровых и классных комнат для подрастающей принцессы, а старик Пим так переволновался, что Луцие самой пришлось его лечить. Заодно накапала валерьяночки и себе. Не помешает.
Арк же, нисколько не заботясь о степени чистоты одежды, в которой была его сестренка, положил малышку на свежезастеленную огромную кровать, а сам присел рядышком и терпеливо стал ждать ее пробуждения, попутно отгоняя излишне любопытствующих домочадцев.
Какого же было изумление девочки, когда проснувшись, она обнаружила себя не в карете, а утопающей в белоснежных кружевах огромной королевской постели, да еще и окруженную незнакомыми ей и такими нарядными людьми! Не веря собственным глазам, она часто, часто заморгала ресничками и громко воскликнула:
- Ни хрена себе! Я умерла и попала на небо? Да? А ты бог? Красивый! Я тебя таким и представляла.
Луция обреченно вздохнула, да, с воспитанием принцессы придется повозиться, Пим всплеснул руками от радости, что девочка наконец-то заговорила, Феора бросилась к постели, чтобы перекрестить свою любимицу, а то такими словами не шутят, еще накличет, не дай Бог, беду, а молодой король только улыбнулся в ответ и поцеловал сестренку.
Узнав, что она принцесса, и что красивый бог вовсе не бог, а ее родной брат, Астеллия пришла в такой восторг, что тот час же принялась прыгать на кровати, и кричать:
- Я знала, я знала! Мне никто не верил! Я не Чушка! Я принцесса! И у меня самый красивый и самый лучший брат! Ура! Ура!
Потом вдруг резко замолчала, явно задумавшись о чем-то, посмотрела по сторонам и спросила:
- А где Феора?
Старая нянюшка смахнула с глаз слезы и радостно запричитала:
- Вспомнила, деточка моя сладкая! Ангелочек мой, вспомнила свою няньку-то! Вот радость-то какая! Вот, наконец, и счастье к нам пришло! Я здесь, дитятко мое! Здесь!
Но принцесса посмотрела на старушку с непониманием. Правда, не оттолкнула, позволила себя обнять и шепотом произнесла:
- Ты не Феора, Феора молодая…
- Так это я, деточка моя, постарела так за годы нашей разлуки. Все глаза себе выплакала, все о тебе Господа молила. Ну да слава Богу! Услышал он мои молитвы! Жива! Жива звездочка наша!
Астеллия покосилась на Луцию, словно желая, чтобы та ей все объяснила, но тут, наконец, Пим пришел в себя и деловито обратился к тесному кружку взрослых, плотно окруживших растерянную девочку:
- Так, господа! Феора, особенно это к тебе относится, прекращаем причитания, принцессе нужен покой и лечение, у нее шок, а вы не даете ей прийти в себя, нехорошо, господа. Ну словно дети малые! Честное слово. Не ожидал от вас! Понимаю, конечно, радость великая, но… имейте совесть. Девочка только с дороги, небось, и не кушала еще ничего, а вы все - узнала, не узнала…
Все виновато потупились и замолчали. Луция же поспешно сообщила доктору:
- Да, она уже второй день отказывается от еды! Не могу заставить!
Арк встревоженно посмотрел на Пима, тот многозначительно покачал головой, еще раз осмотрел всех присутствующих и уже приказным тоном недвусмысленно указал всем на дверь. Впрочем, Арк все равно остался, да и как он мог уйти, когда Астеллия вцепилась в него обеими руками и не отпускала от себя…
* * *
Постепенно страсти улеглись, девочка потихоньку привыкала к новой обстановке и с радостью заводила многочисленные знакомства как с обитателями дворца, так и с его гостями, начиная от приехавшего на званый ужин министра здравоохранения до помощника дворцового дворника, слабоумного, но милого и доброго мальчика лет пятнадцати. И что интересно, несмотря на опасения Луции, девочке легко удавалось находить общий язык буквально со всеми! С министром же она была просто на удивление мила, тактична и благовоспитанна, чем подкупила сердце старого холостяка Редса. Только вот с самой Луцией отношения как-то не заладились, не то, чтобы девочка вовсе сторонилась ее, но и не горела особым желанием оставаться в ее обществе. Феора буквально молодела на глазах, даже волосы покрасила и постригла покороче, явно желая угодить своей воспитаннице, каждый вечер угощала ее вкусными фруктами, а на ночь рассказывала такие интересные сказки, что Астеллия слушала их, затаив дыхание. Постепенно прежние дружеские отношения между нянюшкой и ее воспитанницей были восстановлены, Феора успокоилась и с удовольствием посвятила все свое время служению юной принцессе. Единственное, что ее смущало, это то, что иногда девочке снились страшные сны, в которых она постоянно звала ее на помощь «Феора! Феора!», но когда нянюшка будила ее и поила теплой мятной водичкой, только горько плакала и шептала про себя: «Феора, когда же ты меня найдешь? Ты обещала…»
Подобное странное поведение очень огорчало добрую нянюшку, она даже хотела сводить принцессу в храм к главному жрецу, чтобы тот посмотрел, нет ли на ней какой порчи, но потом Луция объяснила ей, что у Астеллии в Аспии была подружка и звали ее Феорой. Няня вздохнула с облегчением, но тайную ревность в душе к неведомой тезке сопернице все-таки затаила, впрочем, безо всякой злобы, конечно.
Арк так же все свое свободное время уделял сестренке, они часами гуляли в саду, болтая обо всем на свете. Вначале брат принялся было расспрашивать девочку о ее жизни в Аспии, но вовремя заметил, что горькие воспоминания неблаготворно действуют на нервную систему Астеллии, и старался больше даже не возвращаться к этой теме.
Аданна же, внушив себе, что у девочки проказа, и близко не подходила к юной принцессе, так, издали, улыбнется едва заметной улыбкой, поздоровается сквозь зубы, и тут же спешит закрыться в свой кабинет, предварительно вызвав туда Морка. Арк возблагодарил небо за такой роскошный подарок, ведь теперь он опять стал хозяином своего дома, и даже повеселел. Не понимал он только одного, почему Лин не спешит возвращаться домой? Ведь принцессу-то он нашел! Что могло еще задерживать его в Аспии? Неужели, он рискует жизнью из-за сплетен о будущей помолвки короля с Луцией? Может, стоило бы написать ему письмо, разъяснить ситуацию? Поговорив с Луцией, он еще больше запутался в этом вопросе, так как понял только одно, девушка что-то скрывает от него, и это что-то явно относится к ее возлюбленному. Допытываться, в чем, собственно дело, и тем самым залезать в душу к подруге детства, молодой человек не стал, не имел такой привычки, но письмо все-таки решил написать. А уж способ передать его адресату Фирс всегда найдет! В этом он даже и не сомневался нисколько.
Основательно взвесив все за и против этого довольно-таки рискованного предприятия, молодой король, наконец, принял окончательное решение сообщить Лину последние новости и, не откладывая дела в долгий ящик, в тот же вечер вытащил из своего письменного стола тетрадку с детским шифром, который они с Лином придумали еще совсем в юном возрасте. Придумали с единственной целью, позлить малышку Луцию. Так комично она обижалась, когда ребята обменивались между собой какими-то записками, что-то горячо обсуждали на неведомом ей языке, а ей не разрешали даже взглянуть на эти записи. Однажды она решилась на отчаянный шаг, выкрала их из карманов брюк своих друзей, когда те беззаботно плавали в теплой водичке июльского озера. Каково же было ее разочарование, когда она поняла, что ей никогда не разгадать тайного шифра. Обиделась она тогда крепко. И целых три с половиной дня не появлялась больше в королевском саду, а собрала вокруг себя кружок девчонок и все это время «учила» их языку фей, который сама и выдумала, воодушевившись примером мальчишек. Впрочем, скоро ей надоело обижаться, подружки так и остались без знания волшебного языка, а сама Луция с радостью вернулась к Арку с Лином, чтобы играть с ними, пусть и не совсем в девчачьи игры, типа войны и пиратских приключений, но зато в такие веселые и интересные. Дальше шифр как-то сам собой забылся, но в юношеские годы снова всплыл в письмах неразлучных друзей. Теперь уже он предохранял их секреты от нежелательных чтецов и прочих любопытствующих.
Вот и снова пригодился. Арк в нескольких кратких предложениях сообщил Лину о своем решение жениться на Весте, поблагодарил за спасение Астеллии и недвусмысленно намекнул, что просто горит желанием погулять на их с Луцией свадьбе, где обещался быть другом жениха и опустошить не менее половины дюжины бутылок вина. Закончив письмо, он спрятал маленький клочок бумаги в брюхо вяленой воблы и отправил сие послание прямиком к Фирсу с указанием передать рыбку аккурат в руки Лина. Если все сложится удачно, то дня через три друзья снова будут вместе. Вот радость-то была б! Да и Луция, глядишь, повеселеет. А то в последнее время все какая-то недовольная ходит.
20 глава
Рано утром, когда рассвет только чуть зарумянился на глади озера, и первые лучи солнца несмело пытались предпринять попытки проникновения в плотно занавешенные окна дворца, когда сам Арк еще сладко спал в своей кровати, внезапно раздался отчаянный вопль Феоры, не услышать который было просто невозможно:
- Пропала! Радость моя пропала! Беда-то какая.
Юноша вскочил и, не одеваясь, тут же выбежал в коридор. Там уже спешила к нему со всех ног взлохмаченная и чем-то чрезвычайно взволнованная нянюшка:
- Арк, беда! Прости, не углядела! Пропала девочка наша! Господи, нужно было с ней в комнатке спать! И зачем я только ушла?
- Подожди, подожди! – прервал ее причитания молодой человек. – Объясни толком, что случилось? Я так понял, что Астеллии нет в спальне? Но, может, она ушла в сад или к Весте в гости заглянула, в последнее время девочки очень сдружились. Ты заходила к Весте?
- Да заходила я уже во все комнаты, и к ней заходила, спит, бедняжечка, одна спит, нет у нее принцессы, к змее этой подколодной, матери ее липовой, тоже заглянула, тьфу, и рассказывать не буду, что я там увидела! А и черт с ней, и с секретаришкой твоим тоже. Поделом ему! Сад весь кругом обежала! В саду тоже нет принцессы! Все тропинки прошла, во все беседки заглянула. Нигде нашей крошки нет! Ну совсем нигде! Что ж делать-то теперь? Господи, помоги нам, грешным.
- У Пима была?
- Нет, у него еще нет. А и правда, может и у него… Побежали!
Но и Пим не был в курсе, где пропадает юная принцесса, все трое обошли снова весь дворец, посеяв панику среди прислуги и изрядно напугав охрану. Все понимали, если девочка не найдется, места они и лишиться могут, особенно главный дворецкий, который должен был по службе строго следить за каждым, кто входил во дворец или выходил из него.
В саду так же Астеллии не нашли, Арк, видя, в каком расстроенном состоянии находятся Феора с Пимом, пожалел их, и, сделав вид, что только что догадался о месте пребывании своей сестренки, хлопнул себя по лбу и сказал, стараясь придать голосу толику убедительности:
- Совсем забыл! Луция! Она же собиралась сегодня с утра отвести Астеллию на экскурсию по городу! Все в порядке, идите к себе, а я их сейчас разыщу.
Феора с облегчением выдохнула, а вот Пим все еще не верил:
- Да как же они мимо охраны-то сумели незамеченными пройти? Да и рано еще для экскурсий-то. И без завтрака…
Арк нахмурился и пообещал:
- А вот с этим я сам лично разберусь. Похоже, пора во дворце устроить небольшую генеральную уборочку.
- Давно пора, давно, и некоторым особам не помешало бы намекнуть, что больно загостились, пора и честь знать, - вставила свои пять копеек и Феора.
О ком она говорила, уточнять и не нужно было, все и так понятно. Когда старики скрылись из сада, Арк, не совсем доверяя своей догадке, все же отправился в дом Луции.
Она уже не спала. Сидела у письменного столика и с рассеянным видом то открывала, то закрывала, стоящую перед ней музыкальную шкатулку. Арк узнал безделушку. Та самая, которую они ей с Лином подарили на ее тринадцатилетие. Хотели сначала модель пиратского корабля купить, но хозяин магазина подарков застыдил их и подсунул эту коробку со словами, что о такой каждая девочка мечтает. Как оказалось, продавец их не обманул. До сих пор вот хранит…
Судя по красным воспаленным глазам девушки, было ясно, что не спала она всю ночь. Молодой король вкратце обрисовал ситуацию, надеясь, что у нее есть хоть какие-то идеи о том, где можно было найти принцессу.
Он не ошибся. Луция нисколько не удивилась отсутствию девочки в своей спальне. Только в очередной раз попеняла королю:
- Я тебе еще раз говорю, принцессе требуется хорошее образование и не только. Больше всего сейчас она нуждается в воспитании. Вернее, в перевоспитании. Арк, неужели ты не видишь, как дурно на нее повлияла жизнь в Аспии? Нет, я ни в коем случае не осуждаю бедняжку, она ни в чем не виновата, это понятно. Но меры принимать нужно немедленно. А ты все не выпишешь хороших гувернеров! А еще лучше было бы отправить ее в пансионат для девочек из высшего общества!
- Ага, в монастырь еще ее отправь! Она кстати там уже жила. Даже слышать не хочу об этом! – сердито ответил на ее предложение Арк. – Не вижу ничего дурного в ее поведении! Она просто прелесть!
- Да, прелесть, для деревенской девочки. Не спорю! Но, Арк! Она – принцесса! А это, сам же прекрасно знаешь, обязывает! Ты слышал какие слова она употребляет? А ее возня с собаками на псарне? Еле отмыла ее потом, до сих пор руки псиной пахнут! И еще, эти их игры с Вестой. Пойми, Веста, хоть и добрая девушка, но она слабоумна! Слабоумна! Понимаешь ты это? Арк! Ведь никто не знает, что и когда ей взбредет в голову! Ее нельзя оставлять одну без присмотра. Она может поджечь что-нибудь, залезть в опасное место и принцессу за собой увлечь! Пойми ты, я обеим желаю добра! Но нельзя же быть таким беспечным, Арк!
Молодой человек только улыбнулся на ее тираду и заметил:
- Луция, как ты сейчас похожа на своего отца! Такая вся правильная, мудрая. А вспомни, как мы в детстве по чужим огородам лазили и не за овощами даже, а так, ради интереса, заметит нас сторож или нет. Вспомнила? А как на шухере стояла, когда мы в библиотеку моего отца залезли за какой-то книгой, где голые девушки были нарисованы?
- Ну… Я же тогда совсем маленькая была, - смущенно ответила Луция. – Нашел что вспомнить. Да и вы с Лином тоже хороши. Старшие товарищи называются. Мне тогда и было-то лет пять, а вам по двенадцать! Так что, не надо сравнивать. А потом ты и сам прекрасно понимаешь, что я права. Девочке нужно дать достойное воспитание! Думаю, королева Берта тут меня бы полностью поддержала.
- Да я и не спорю, в общем-то, Луция, - сдался наконец Арк. – Конечно, Астеллии необходимо научиться и хорошим манерам, и тонкостям этикета. Но пойми и меня тоже, малышка столько настрадалась, что не могу я сейчас ее загружать всякими нудными уроками и наставлениями. Пусть сначала в себя придет. Да и Пим утверждает, что она только что перенесла серьезное заболевание, черную оспу или ее разновидность, судя по тому, как испещрена язвами вся ее кожа, и что организм ее очень и очень слаб.
- Ладно, я же не говорю, что нужно приступать к ее обучению немедленно, - примирительно сказала она. – Есть у меня одна догадка, где ее искать. И если она окажется верна, кто-то еще долго не отправится к Фирсу.
- Думаешь, с Реем убежала?
- Да, он вчера вечером подозрительно долго в саду крутился, как будто ждал кого-то! А принцессе скучно, у нее же совсем нет подруг. Веста не в счет. Кстати, вот еще один аргумент в пользу пансионата!
- Ни за что! Лучше ты мне отбери кого-нибудь поприличней и поумнее из воспитанников вашего дома и пусть они приходят в королевский сад, играют там вместе с принцессой.
- Арк!!! Да ты что?! Они же все из Аспии! Аспии, понимаешь! Ладно, вижу, что не понимаешь, потом объясню, пошли к Рею! Только давай через запасной вход войдем, чтобы не успели сбежать. Знаю я их!
* * *
К великому облегчению сыщиков, ребятишки действительно нашлись на задворках школьного двора. Как они оказались там в такой ранний час и чем занимались, понять было довольно-таки сложно. Картина, представшая перед взорами молодых людей, выглядела несколько странно и комично. Рей, видимо, изображающий из себя генерала, в огромном черном плаще с желтыми нашивками по плечам, важно прохаживался вдоль шеренги сорванцов младшего возраста и строго отчитывал их за неряшливый вид, те терпеливо молчали, сопя себе тихонько под нос.
- И запомните, если еще кого увижу босиком, к турниру по стрельбе не допущу! А теперь внимание, объявляю турнир по стрельбе из рогаток открытым!
Все радостно загудели, забегали вокруг стоявшей в сторонке принцессы, в руках у которой была целая корзина со спелыми и не очень яблоками. Девочка с серьезным видом выдавала фрукты юным стрелкам, а Рей снабжал их еще и рогатками, которых видимо сам и наделал.
Луция хотела было уж вмешаться в процесс, но Арк тихо зашептал ей на ухо:
- Подожди, интересно, что они задумали.
- Ничего интересного! Я уже знаю, что сейчас будет. Это все Фирс! Нет уж, нельзя больше Рея к нему отпускать! – недовольно ответила на это девушка, но выходить из своего убежища все-таки не стала, видимо, решив удовлетворить любопытство друга.
Между тем ребята разбились на пары. Шум вокруг стоял невообразимый! Но тут снова раздался командный голос Рея:
- Право открыть турнир получает принцесса Астеллия! У кого яблоки? Вставайте возле того дуба, кладите их на головы и поворачивайтесь к нам спиной. И смотрите, не роняйте яблоки.
- А почему спиной? Разве так что-нибудь увидишь? А что если у меня яблоко с головы постоянно слетает? – раздались робкие вопросы.
Рей невозмутимо отвечал всем:
- Если твоя башка не способна даже яблока удержать, то чего ты в стрелки полез? Иди спи, да не забудь пижамку потеплее надеть и колпак на голову. А спиной встать нужно для того, чтобы в случае промаха вам без глаз не остаться. На кой ляд мне одноглазные стрелки нужны? Всем все ясно?
- Так девка же. Она точно промахнется, не, я пас, - сказал какой-то тощий паренек и отдал свое яблоко Рею.
Тот надкусил его, поморщился и швырнул свой недоеденный завтрак в сторону кустов, за которыми прятались Луция с Арком. Король едва удерживался от смеха, но продолжал наблюдать за происходящим.
- Еще дезертиры будут? – невозмутимым голосом спросил Рей.
Больше дезертиров не было, но нашелся один любитель азартных игр. Он предложил сделать ставки на то, сколько промахов будет у принцессы.
Рей нашел эту идею вполне себе достойной, только внес кое-какие поправки:
- Предлагаю вот что! Делаем ставки либо на меня, либо на принцессу! У нас с ней будет отдельное соревнование! Выигравшие получат долю сладостей проигравших. Кто за?
- Все! Только так не интересно. Конечно, ты выиграешь! Она же девчонка! Я на тебя ставлю. Вот две конфеты!
- И я на тебя, но у меня только одна!
- И я тоже на тебя!
Астеллия же во время этого разговора молча стояла рядом и вертела в руках свое нехитрое оружие. Казалось, что девочку не очень-то и задевает неверие ребят в ее силы.
На принцессу не поставил никто, кроме двух черноглазых близнецов лет одиннадцати от рода, не больше. Рей удовлетворенно скомандовал:
- Стройся!
Мальчишки смело побежали к дубу и выстроились в один ряд. Кое-как разместили яблоки на своих головах, не у всех это получилось с первого раза, но, в конце-концов, кому-то пришла гениальная идея отгрызть одну сторону фрукта для придания ему устойчивости. Это решило проблему. Астеллия подошла к прочерченной заранее условной черте…
Луция едва сдерживала себя, так ей хотелось вмешаться и поскорее прекратить все это безобразие, но в глазах Арка она уже увидела блеск азарта, так что решила оставить все на его совести. Ну, если кто покалечится, например, не дай Бог, конечно.
А дальше произошло что-то совсем невероятное. Яблоки падали с голов мальчишек буквально после каждого выстрела юной принцессы. Близнецы ликовали!
- Двенадцать из двенадцати, - слегка дрогнувшим от разочарования голосом констатировал Рей. – Теперь моя очередь!
Он не торопясь подошел к черте, уважительно пожал руку своей меткой сопернице, прицелился и…
Король шепнул на ухо Луции:
- Спасай своего генерала! Повторить такое у него вряд ли получится. Жалко же парня, переживать будет.
Девушка только этого ждала, она с шумом вышла из кустов и крикнула:
- Рей, Астеллия ко мне, остальные по комнатам. Быстро! Два раза повторять не буду!
Повторять ничего и не пришлось, ребятишки, словно стайка испуганных воробышков, бросились врассыпную.
- Шухер! Училка! Вот засада! – послышались шепотки разочарования и обиды.
Рей, опустив голову, поплелся к Луции, Астеллия же не спешила подходить к ним и воровато оглядывалась по сторонам, явно намереваясь удрать куда-нибудь и спрятаться. Но выбрав в качестве укрытия пышно зеленевшие кусты сирени, она совершила ошибку, так как там ее ожидали крепкие объятия старшего брата.
От неожиданности девочка испуганно вскрикнула, а потом обреченно спросила:
- Ты меня ремнем будешь бить или палкой? Давай лучше ремнем, а то в прошлый раз, когда меня дядька палкой ударил, я долго потом ходить не могла, он по ноге попал.
От этих слов Арк вздрогнул и вместо того, чтобы наказать девочку, расцеловал ее смуглое личико, поднял на руки и тихо прошептал:
- Больше никто и никогда не посмеет тебя ударить. Обещаю! А здорово ты из рогатки стреляешь! Научишь?
- Правда?! Ты, правда, хочешь, чтобы я тебя научила стрелять? Вот здорово! Конечно, научу! Это совсем легко! – радостно пообещала ему сестренка.
Рею повезло меньше. Отныне он должен был в течение всего месяца каждый день писать небольшое сочинение на тему «как я провел день» и ежевечерне сдавать его на проверку Луции.
21 глава
Вот уже больше часа в вестибюле дворца встревоженно толпились почти все его обитатели. Они с замиранием сердца ждали возвращения короля с принцессой. Непритворный вздох облегчения пронесся по залу, когда те, наконец, появились.
Феора со слезами на глазах обняла и расцеловала Астеллию, хотя окажись в свое время на ее месте Лин или Арк, всыпала бы шкоднику по первое число. Пим усиленно делал вид, что вовсе и не сомневался в том, что девочка всего лишь выехала на прогулку. Только охрана боязливо посматривала на Арка, пытаясь понять, что же у того на уме. Стоит ли уже подыскивать новое место работы или, как всегда, все обойдется выговором? Обошлось. Король не стал никого серьезно наказывать, объявил всем, что произошло досадное недоразумение, и, проводив сестренку в ее комнату, поспешил укрыться ото всех в своем кабинете.
Только Астеллия собралась в очередной раз пересчитать заветные монетки в своем кувшинчике, как в дверь внезапно постучали, и не дожидаясь ответа, тот час же распахнули ее. Девочка поспешно задвинула под кровать свое сокровище и удивленно посмотрела на незваную гостью. Эту мисс она уже не раз видела во дворце, они как-то даже пожелали друг другу приятного дня, но кто она такая и зачем пришла к ней, Астеллия не имела никакого понятия. На всякий случай принцесса, как выучила ее Луция, грациозно поклонилась своей посетительнице, поздоровалась и настороженно посмотрела ей в лицо. Та расплылась в фальшивой улыбке и заговорила с девочкой притворно слащавым голосом, каким обычно разговаривают с младенцами:
- Какое счастье, что его величество нашел тебя, дорогая принцесса! Мы все так беспокоились за тебя! Где же ты была, если не секрет?
- Секрет, - простодушно ответила та.
Женщина ничуть не смутилась и продолжала заискивать:
- Ах, когда я была такой же малышкой, как ты, у меня тоже было много секретов. А еще у меня было много замечательных игрушек. У тебя много игрушек, милая?
- Много, - все так же скупо отвечала она на вопросы.
- Ах, это прелестно! А знаешь, что было моей самой любимой игрушкой?
- Кукла? – осторожно предположила принцесса.
- Куклы я тоже любила, но нет, самой любимой игрушкой для меня была музыкальная шкатулка! Я каждое утро заводила ее по несколько раз и любовалась чудесными фигурками людей, танцующих в цветущем саду. У тебя есть музыкальные шкатулки?
Принцесса недоуменно пожала плечами:
- Я еще не знаю, у меня много игрушек, но я их еще не все пересмотрела. А что такое музыкальная шкатулка?
Гостья, довольная тем, что сумела-таки заинтересовать девочку, всплеснула руками и заговорщицким тоном произнесла:
- А ты никому не скажешь, если я тебе покажу одну вещицу?
- Могила! – по привычке, приобретенной в Аспии, поклялась та.
Женщина обрадовалась и, приложив палец к губам, сказала:
- Жди меня, я сейчас! Только тихо!
Вернулась она с небольшой коробочкой в руках и торжественно объявила:
- Это и есть та самая музыкальная шкатулка, которой я заслушивалась в детстве. Но если ты думаешь, что это обычная игрушка, которую легко купить в любом магазине, то ты ошибаешься. Эту самую шкатулку мне подарила сама царица фей, обитающая в волшебном саду. Она прилетела ко мне из сказки и принесла подарок за то, что я хорошо себя вела. А теперь я выросла, волшебная шкатулка больше мне не нужна и я решила подарить ее тебе.
- Ух ты! Мне? А почему мне? Я себя не очень хорошо веду, вообще-то. Госпожа Луция меня даже ругает иногда. Может, лучше подарить подарок Весте? Она хорошо себя ведет. – наивно спросила девочка.
- Ах, Весточка уже слишком большая, чтобы играть в такие игрушки. А тебе понравится, вот увидишь. Открывай же, не бойся.
Астеллия осторожно приоткрыла крышку коробки, ожидая увидеть внутри нее настоящее чудо. Но ничего особенно не произошло. Откуда-то зазвучала негромкая нудная музыка, то и дело прерываемая скрипом и противным писком. Девочка внимательно осмотрела коробку: тоже ничего интересного - на внутренней стороне крышки были грубо нарисованы облака, очертания дворца и цветущих деревьев, половина пространства коробки было заполнено зеленым картоном, изображающим луг, по которому неуклюже двигались оловянные фигурки людей в бальных платьях и костюмах. Остальная половина «сцены» была стеклянной и изображала озеро. Под стеклом тягуче переливалась серебряного цвета жидкость, красиво блестевшая в лучах дневного света. Стекло было старое, кое-где потрескавшееся. Девочка разочарованно смотрела на игрушку и не могла поверить, что настоящая сказочная фея может прислать такой скучный подарок. Но обижать тетю, которая с восторгом наблюдала за всем, что происходило в шкатулке, принцессе почему-то не хотелось. Живя в Аспии, она научилась ценить доброту людей. Поэтому Астеллия заставила себя улыбнуться и сказать:
- Спасибо Вам за такой волшебный подарок! Это очень красиво! Хотите я Вам тоже что-нибудь подарю? Вот у меня есть кукла в свадебном платье? Она тоже очень красивая.
- Ах, что ты, милая! Как же ты добра! Мне уже не нужны куклы, подари ее Весточке, если хочешь. Вы же с ней подружки. А я и так счастлива, что тебе понравился мой подарок. Только, уговор, никому не рассказывай про него! А то фея может обидеться и забрать его назад, а ты же не хочешь ссориться с феей? Ведь так?
- Не хочу! Я никому не скажу… А брату тоже нельзя ничего говорить?
- Ни в коем случае! Мужчинам вообще нельзя открывать подобные секреты! Феи не очень-то жалуют мужчин и мальчиков за то, что те не верят в них и срывают без надобности их цветы, а то и просто специально мнут их ногами. Разве ты не знала об этом?
- Нет… - шепотом произнесла Астеллия, немного напуганная словами незнакомой тети.
Дело в том, что буквально вчера они с Реем играли в войну на цветочной поляне, где ромашки были иноземные захватчики, а они с ним воины освободители, вооруженные игрушечными саблями. Сколько ромашек было скошено ни за что ни про что? А вдруг фея и вправду на это обидится?
Но женщина не заметила растерянного лица девочки. Она, явно чем-то очень довольная, широко улыбнулась юной принцессе, пожелала ей счастливого дня и поспешила куда-то по своим делам.
Девочка же, оставшись наедине со своей новой игрушкой, еще раз открыла коробочку, внимательно осмотрела ее содержимое, и не найдя там ничего интересного для себя, засунула подарок под кровать. А то мало ли, няня увидит или Арк. Достала кувшин и снова занялась подсчетом монет.
* * *
Рей, вопреки своему обещанию, данному учительнице, в тот же вечер тайком пробрался в королевский сад, где в маленькой затененной беседке его уже должна была поджидать Астеллия. Ведь турнир не был завершен! И это нужно было как-то исправить. Конечно, половина мальчишек испугалось вновь выходить на приютский двор с рассветом солнца, но продолжения турнира хотели все. И Рей уже придумал, как решить эту проблему. Но без поддержки принцессы ему не обойтись. Ведь нужно было чем-то отвлечь Луцию! Да и короля тоже желательно.
Мальчик осторожно заглянул внутрь беседки и разочарованно попятился назад. Его подружка была там не одна. Но убегать тоже было глупо, так как Астеллия уже заметила его. Девочка радостно вскочила со скамейки ему навстречу и закричала:
- Рей, привет! Смотри, кого я к тебе привела. Это Веста! Моя новая подруга! Она тоже хочет играть с нами. Ты же не прогонишь ее, нет?
Рей с опаской посмотрел на странную тетеньку с совершенно детским, немного глуповатым лицом и еле сдержался от ругательства. Ну вот, связывайся после этого с малышами! Даром, что стреляет из рогатки как заправский разбойник. А соображать еще не научилась. Ну какая из этой тетки подруга? И все же открыто выразить свое недовольство он не рискнул. Поздоровался, представился, как положено по этикету, и предложил всем пойти на озеро посмотреть на лебединый выводок, а заодно и обсудить кое-что. Девочки с радостью согласились. И пока Веста, абсолютно счастливая и постоянно смеющаяся, здоровалась со всеми встречающимися на пути цветами, Рей давал наставления принцессе:
- Вот зря ты ее с собой притащила. Расскажет еще всем. Ну ладно. Пусть это будет на твоей совести. Слушай, что нужно делать. После обеда, у нас в приюте дневной отдых, все должны либо спать, либо читать книжки в библиотеке. А выходить во двор категорически запрещено, так вот, именно после обеда мы и намереваемся продолжить наш турнир. Ты свое отстреляла. Все видели, так что твое присутствие необязательно.
Астеллия разочарованно протянула:
- Но я тоже хочу! А давай все снова! Ну как будто я и не стреляла еще.
- Нет, - отрезал Рей. – Но нам нужна будет твоя помощь. Ты должна задержать Луцию. Читать умеешь?
- Чуть-чуть.
- Вот и отлично. После обеда начинай капризничать, ныть, что очень хочешь научиться читать, проси своего брата, чтобы он позвал Луцию для того, чтобы она научила тебя этому, только ее! И никого другого! Ты поняла?
- Да, только Луцию. Но, Рей, я не хочу, чтобы Луция учила меня читать. Она слишком строгая. Я ее боюсь…
- Это ты зря! Она хорошая. И потом, ты же обещала мне помочь! Мы же друзья! Для меня очень важен этот турнир, я поклялся, что проведу его! Понимаешь? Или ты от своих слов отказываешься?
- Нет. Я попрошу Арка, чтобы он позвал Луцию. И она будет учить меня читать. А долго?
- Пока турнир не закончится. Для безопасности до самого полдника читайте! Ну, то есть, пока тебя кисель пить не позовут или чем вас там во дворцах кормят. Все поняла?
- Ладно, - не очень довольным голосом согласилась девочка и тут же спросила, - А в войну сегодня будем играть?
Рей быстро отломил у ближайшей ивы две тоненькие веточки, одну дал Астеллии, а другой самозабвенно принялся срубать желто-белые головки, растущим на берегу озера ромашкам.
- Вперед! Ни шагу назад! Они снова здесь, Стелка! Они атакуют! Получай, вражеская морда! Вот тебе! И тебе! На!
И вдруг произошло то, чего мальчик никак не мог ожидать. На него без какого-то либо предупреждения накинулась Веста. Она с силой, которую трудно было даже заподозрить у такой девушки, как она, выхватила из его рук палку и храбро принялась бить своими пухленькими кулачками незадачливого воина по спине с криком:
- Цеточки! Нет! Не тогай их! Они живые! Им больно!
Астеллия не раз видела, как дерутся люди, и ей это не очень-то нравилось, поэтому она, ни секунды не мешкая, смело кинулась разнимать своих друзей. Как ни странно, но ее послушались. И немного напуганный Рей, и огорченная гибелью цветов Веста. Принцесса же выбросила из своих рук палку и громко заявила:
- Рей, ты ошибся! Ты принял друзей за врагов! Ромашки друзья! И Веста это знает. Правда, Веста?
Та энергично закивала головой.
- Кстати… - продолжала Астеллия, заговорщицки подмигнув своему другу. – Что у меня есть! Веста, ты веришь в цветочную Фею?
- Вею, только я не хочу с ним игать. Он плохой!
Она указала пальцем на Рея.
- Он просто ошибся. Он больше не будет. – заверила ее принцесса. - А потом, смотри, цветочки только сделали вид, что погибли, а на самом деле просто легли спать. Потому что уже вечер. А вечером нужно ложиться спать. Видишь, я их поднимаю, и они снова встают. А ты, Рей, обещай Весте, что не будешь больше обижать ее друзей!
- А кто ее друзья? – простодушно спросил мальчик.
- Все цветы! Обещай!
- Обещаю…
- Так вот! Что у меня есть! – как ни в чем ни бывало, продолжала отвлекать Весту от пережитого потрясения юная дипломатка. - У меня есть подарок от самой Феи цветов. Только это тайна. Хотите, принесу?
И не дожидаясь ничьего согласия, тут же побежала за подаренной ей незнакомкой шкатулкой.
Шкатулка привела Весту в настоящий восторг, она с улыбкой умиления рассматривала грубо намалеванный сад и с восторгом слушала хрипящую музыку, чего нельзя было сказать о Рее. Он разочарованно оглядел музыкальную игрушку и вынес свой вердикт:
- Дерьмо. Обычная девчачья безделушка. Враки все это, никакая фея ее тебе не дарила!
- Тише, - вовремя оборвала его принцесса. – Не видишь что ли, Весте нравится.
- А давай ее продадим кому-нибудь, а? – заговорщицки предложил Рей. – Правда стекло битое, много не дадут, но на хороший ножик хватит. А, Стелка? Я обещаю, что буду давать тебе с ним поиграть!
Но хитрость не удалась. Девочка, видя, как заинтересовала ее игрушка Весту, предложила ей:
- А давай я ее тебе подарю! Бери! Тебе нравится мой подарок? Веста?
На это Рей только разочарованно сплюнул и отошел в сторонку, а Веста же запрыгала от радости, захлопала в ладоши, и начисто забыв о благодарности, побежала в сторону дворца, прижав заветный подарок к своей груди.
Астеллия спросила своего друга:
- Как думаешь, она никому не расскажет? А то мне эту штуку одна тетя подарила и просила никому об этом не говорить. Вот глупая! Она сказала, что Весте такие игрушки не нравятся. А ей вон как понравилась коробка. Глупая тетя, правда?
- Чокнутая, - согласился мальчик, - И Веста твоя тоже чокнутая. Хорошо, что мы от нее избавились, это ты здорово придумала с феей. А теперь давай играть! Смотри тут целые полчища врагов!
Но принцесса, к его удивлению, не поддержала эту затею. И вообще, не скрывала своего недовольства им:
- Сам ты, чокнутый! И играть я с тобой не буду. Веста права, цветы живые! Она ведь с ними разговаривает! Я сама слышала! И они с ней тоже.
- Ну я же говорю, чокнутая!
- Это ты чокнутый. Меня в Аспии тоже так называли, а я не такая. Если мы не понимаем, что говорят цветы, это не значит, что Веста глупая. Я же разговариваю с собаками, и ты с лошадкой разговаривал, я видела!
- Ну, сравнила, животные они, как люди, они все понимают.
- И цветы, как люди! – не унималась принцесса.
Рей сдался:
- Ну ладно, ладно, не чокнутая, просто странная немного. Это я так, пошутил просто! Ну что завтра? Уговор в силе? Не забудешь? Сразу после обеда у тебя уроки чтения с Луцией! На всякий случай прямо сегодня скажи об этом своему брату. Он тебе не откажет. Взрослые просто обожают, когда их просят чему-нибудь научить.
- Я не забуду! После обеда мы с Луцией будем учиться! Только я тоже хочу на турнир.
- В следующий раз! – пообещал ей Рей. – Кстати, я думаю устроить еще турнир по стрельбе из лука. Круто?
- Ага!
22 глава
Главный лекарь Дома новой жизни с самого утра сидел в коридоре администрации, поджидая, когда же наконец его вызовут в кабинет директора, там он намеревался серьезно обсудить вопрос повышенного травматизма среди мальчишек. Дело в том, что накануне в его медицинский кабинет заглянуло более дюжины воспитанников. Такого в его практике еще не было. И все с травмами! Травмы, правда, были не вполне серьезными: шишки, царапины, в основном, но лекарь все равно всполошился. Внимательно изучил расписание и пришел к выводу, что мальчики получили увечья на уроке физкультуры, так как именно этот предмет был указан сразу же после дневного отдыха младших классов, а значит, что с техникой безопасности на стадионе что-то не в порядке. И это нехорошо, очень нехорошо… С этим нужно что-то делать и срочно!
Турнир удался на славу! Рей был счастлив, он наконец-то утвердился в глазах своих товарищей и приобрел статус лидера уже по-настоящему. Теперь ему наглый семиклассник Брот не указ! Теперь все мальчишки будут слушаться только его, Рея!
Да и Астеллии грех было жаловаться на свою судьбу. Заниматься чтением с учительницей ей очень понравилось. Растроганный столь горячим желанием сестренки познавать азы грамоты, Арк, едва она только обратилась к нему с этой просьбой, тут же помчался к Луцие. Та с удовольствием приняла предложение позаниматься с принцессой, все равно ей нужно было заняться хоть чем-то. В школе в этот день был выходной, а сидеть дома и часами размышлять о вероломной измене Лина, было просто свыше ее сил. На первый урок Луция отвела всего сорок минут, но, к ее удивлению, продлился он целых два часа. Девочка оказалась очень смышленой, все схватывала буквально на лету и никак не хотела заканчивать занятия, пока уже Пим с Феорой, рассердившись не на шутку, пригрозили и учительнице, и ученице лишением десерта. Узнав, что десертом в полдник послужит ягодный морс и шоколадное пирожное, обе тут же безропотно закрыли свои учебники и бегом побежали в столовую. Пим, правда, потом еще долго выговаривал Луцие, что нельзя давать больной девочке, изможденной голодом и трудными жизненными условиями, такую большую умственную нагрузку. Что обучение подождет, а вот здоровье его пациентки всегда должно быть на первом месте. Они даже поругались слегка, пришлось вмешаться Арку, тот пообещал, что принцесса будет заниматься грамотой всего три часа в неделю, на что Луция возмущенно фыркнула и выразила свое неудовольствие:
- Господи, да как же вы оба не понимаете! Девочке пора учиться! И заниматься она должна по три часа в день! В день! Понимаете? Не в неделю! Иначе от занятий просто не будет никакого толка!
Они бы еще долго спорили, если бы Астеллия не подошла к Луцие и не шепнула ей на ухо:
- А давай мы будем учиться не здесь, а где-нибудь там, где нас дедушка Пим не заметит.
На что Луция коротко кивнула и тут же прекратила бесполезный спор, бросив на прощание типичное женское:
- Ой, да делайте что хотите! Я просто сказала, как надо. Решать, конечно, вам.
И ушла.
Пим с Арком удивленно переглянулись. Старый доктор спросил:
- И что это с ней в последнее время происходит? Кажется, ее нервы нуждаются в поддержке. Может ей витаминчиков каких попить…
- Это точно. Скорей б уж Лин возвращался. – согласился с ним молодой человек.
- Да… - задумчиво протянул Пим, погружаясь, видимо, в какие-то свои мысли. – Любовь это как болезнь. Это серьезно.
Арк ничего не ответил, только удивился тому, что, оказывается, даже Пим знает о взаимной любви Лина с Луцией. А он еще сомневался, жениться ли ему на ней… Как же хорошо, что письмо написано и все точки над и расставлены! Как же хорошо!
* * *
А вечером снова неприятности. Неожиданно заболела Веста. Причем, заболела серьезно, бедняжку рвало, вид у нее был слабый и изможденный, кожа бледная, язык белый. Пим встревожился не на шутку, подозревая, что на вверенную ему территорию, вероломно проник зловредный вирус. Определить какой именно, сразу ему не удавалось. Измерение температуры показало, что у девушки упадок сил, но после двухчасового сна картина изменилась, градусник показал небольшое превышение нормы, всего в один градус, конечно. Но старый лекарь не питал иллюзий, он знал, что все это только начало. И под ударом окажутся все, кто общался с больной в последние три дня.
Принцессе категорически запретили входить в комнату своей подруги. Но кто остановит семилетнюю девчушку, если ее подруга больна и нуждается в обществе друзей? Вот и Астеллия, улучив момент, проникла в запретную спальню и на цыпочках подошла к кровати, где лежала Веста с таким грустным и измученным лицом, что маленькой принцессе сразу же захотелось развеселить ее хоть чем-то. Она скорчила страшную рожицу, изображая из себя плачущую старуху, и обратилась к подруге:
- Эй, видела? Это ты сейчас так выглядишь! Давай лучше играть! Смотри, какую раскраску я тебе принесла!
Веста немного оживилась, приподнялась на кровати и с интересом принялась рассматривать черно белые картинки с изображением различных цветов. Потом разочарованно протянула их обратно Астеллии:
- Они некасиые…
- Правильно! Но я же еще и карандаши принесла! А они красивые. Мы сейчас раскрасим эту розу. А давай она будет синей, а?
И тут же, не дожидаясь согласия, принялась покрывать краской рисунок. Веста снова заинтересовалась, взяла в руки красный карандаш и тоже принялась за работу. Но вскоре ей это надоело, руки Весты не очень слушались ее, раскрасить картинки красиво у нее не получалось. И это очень раздражало девушку. Она отбросила карандаш в сторону, протянула руку к подушке, достала из-под нее музыкальную шкатулку, раскрыла ее, с минуту послушала музыку и сказала:
- Вот это касио! Смоты!
Астеллия оторвалась от своего занятия и ответила:
- Да я уже видела. Красиво, конечно.
- Нет, ты смоты! Тут ода касиая!
- Ага, блестит, - согласилась с ней принцесса.
И хотела уже продолжить раскрашивание, но Веста рукой повернула ее лицо к шкатулке и повторила:
- Смоты!
А потом она поддела ногтем кусочек треснувшего стекла, вытащила его и окунула свой пальчик в густую серебристую жидкость. Облизнула. Поморщилась:
- Некусно. Но смоты!
Окунула карандаш в озеро, приподняла его тихонько… С карандаша на лист лежавшей возле раскраски, медленно упала тяжелая серебряная капля, потом вторая. Веста осторожно подтолкнула пальчиком первую каплю ко второй, они встретились и тут же, словно по волшебству, превратились в один большой блестящий шарик! От увиденного девочки пришли в настоящий восторг. И в течение ближайших десяти минут только и занимались тем, что выуживали из озера капли и превращали их в шары, потом снова разбивали большие шары на маленькие и возвращали серебряные капли «домой», в озеро. Внезапно в коридоре послышались шаги. Девочки вздрогнули, поспешно закрыли шкатулку. Веста снова водрузила ее в свой тайник, под подушку. И прислушались. Шаги затихли где-то у лестницы.
Астеллия облегченно вздохнула:
- Мимо! Если что, я к тебе не заходила. Мне дедушка Пим запретил тебя навещать. Ладно? Не выдашь меня?
- Ага. Касиая ода…
- Да, по-моему, это действительно вода из волшебного озера, наверное, в царстве фей там все озера такие блестящие! Вот бы туда попасть, хотя бы на чуть-чуть.
- И цэты там касиые, - мечтательно протянула Веста.
- Да, наверное, красивые. Ничего. Когда я подрасту, мы сядем на корабль и уплывем на нем в царство фей. Ведь если фея прилетела сюда, чтобы подарить нам эту шкатулку, то и мы, значит, можем навестить ее. Только вот у нас подарка подходящего нет. Что бы такого подарить фее?
Веста задумалась. Между тем в коридоре опять раздались шаги. Принцесса подошла к двери, прильнула глазом к замочной скважине и прошептала:
- Феора! Меня ищет. Ой, сейчас она, наверное, в сад спустится, но меня там нет… Ладно, Веста, ты пока думай, что подарить фее, а я побежала к себе. А то мне крышка. Пока. Карандаши и раскраску я тебе дарю.
* * *
На следующее утро в кабинет Арка постучался Пим. Он был серьезен, как никогда:
- Ваше Величество, можно?
Молодой король искренне удивился:
- Это с каких это пор ты меня так называть начал? Что то случилось?
- Я ругаться пришел, - хмуро бросил лекарь и присел в одно из стоявших у стены кресел.
- Так… И в чем же я провинился?
- В халатном отношении к своей сестре, принцессе Астеллии!
- Да ладно, Пим! Ты же знаешь, как я ее люблю! Что случилось-то? – не на шутку встревожился Арк.
- А то и случилось, что вы со своей учебой не даете девочке выздороветь, как следует. Веста больна. И судя по симптомам, болезнь только начинается. Вирус же это очень серьезно, как бы Феора это не отрицала. Тут чаем с медом и лимоном не отделаешься. Принцессе сейчас необходимы витамины, здоровое и обильное питание, прогулки на свежем воздухе. И никаких друзей и подружек! Они могут, сами того не подозревая, распространять вирус! Пойми ты, в конце концов! Девочка очень слаба! Очень! Выглядит она меньше своих лет. А это прежде всего результат плохого, вернее, отвратительного питания!
- Но Пим, - осторожно возразил ему король. – Все это в прошлом. И не наша вина, что Стеллочка немного остановилась в развитии. Сейчас же она получает полноценное питание, да ты же сам рацион составлял!
- Составлял! Я грамотно его составил, можешь не сомневаться! Да что толку? – старый лекарь раздражался все больше и больше.
- Ничего не понимаю, ну и в чем тогда причина?
- А в том, что мои предписания, как я вчера только выяснил, никто не выполняет, это все Феора, она от любви к своей воспитаннице совсем в маразм впала. Не понимает, что этим только вредит ей. Вчера, Ваше Величество, я своими глазами видел, как принцесса выходит из комнаты Весты! А я строго приказал следить за тем, чтобы девочки не общались. Я не злой! Но в целях всеобщей безопасности нужно затормозить распространением вируса.
- Да, это нехорошо. Я поговорю с ней. Хотя что взять с ребенка? Может, приставить к ней гувернантку? – поделился Арк своими мыслями.
Но Пим не согласился с ним:
- Никаких гувернанток! Они замучают бедную девочку! А комнату Весты во время ее болезни нужно просто закрыть!
- Это может ее напугать, - заметил молодой король.
- Другого решения проблемы я не вижу. Разве что отправить их вместе с Аданной в санаторий. Так не поедут же.
- Ладно, все-таки я поговорю с Астеллией, - решил Арк. – Она должна понять, я в это верю.
- Это еще не все! – добавил Пим. – Самое главное, что мои рекомендации по питанию принцессы не выполняются! Оказывается, девочка совсем не пьет молока! Совсем! И каши ей варят на воде! И сыр не дают! И творог! А вот с этим я не примирюсь никогда! молоко главнейший продукт в детском питании! Без него ребенок не может полноценно развиваться!
- Подожди, я что-то не понимаю… - удивился король. – Как все это объясняет повар?
- Да как объясняет? Не ест она ничего молочного! И все тут! Сначала притворялась, что ест, а как оказалось, на самом деле, просто выкидывала еду в за окошко. То-то я смотрю, она повадилась одна в своей комнатке кушать. А после того, как Феора об этом узнала, они с поваром и спелись. Возмутительно просто! Не находите, Ваше Величество?
- Пим, успокойся, пожалуйста. Я выясню это вопрос, обещаю! Принцесса будет есть молочную еду! Поговорю и с поваром, и с Феорой. Обещаю! Да и что мы ребенка не сможем обмануть что ли? Ну пусть по чуть-чуть начнут добавлять в чай, в кашку. Она и не заметит! По-моему, так проще всего.
- Это ты хорошо придумал, Арк, - согласился с ним доктор. – Так и поступим. Хотя проще, конечно, как следует поговорить с Астеллией. В конце концов, нельзя потакать детям во всем. Это же просто каприз. Сам помню, в далеком детстве ненавидел кипяченное молоко. А дело-то там было всего лишь в пенке! Противной она мне казалась! Потом догадались процеживать и все, вопрос решен. Делов-то!
- Я тоже думаю, что все наладится, - сказал Арк. – Для начала я, конечно, поговорю с сестренкой. Может, даже пристыжу немного. А заупрямится, тогда будем втайне от нее давать ей молочные продукты. Не беспокойся, старина. И спасибо, что предупредил. Я же тоже ничего об этом не знал. И меня очень огорчает тот факт, что девочка медленно растет. Да и худенькая она слишком. Я-то думал, что это из-за ее чрезмерной подвижности. Все-таки она по характеру не из усидчивых. А тут, вон как, оказывается… Ладно, обещаю, все наладится, Пим. А что там с Вестой? Ей не лучше?
- Хуже… Только хуже… И самое плохое, что ни насморка, ни кашля, этих обычных симптомов гриппа, нет и в помине. Только слабость, рвота, бледность кожи, и периодические скачки температуры. Боюсь, что придется созывать консилиум. Сегодняшний день все покажет. Буду наблюдать и лечить! Но изолировать девушку необходимо!
* * *
Дела закрутили, и серьезно поговорить с Астеллией Арку удалось только на следующий день. Не то, чтобы он был невнимателен к сестренке, совсем нет. Просто, если честно, считал, что Пим явно преувеличивает опасность положения. Да и не хотелось как-то давить на девочку из-за таких пустяков, как предпочтения в питании. Ну не любит она молока! Ну и что из этого? Лион вообще его на дух не переносит, а живет себе спокойно и нормально себя чувствует.
Но Весте становилось все хуже, рвота сменилась поносом, появился странный сухой кашель, по утрам температура достигала угрожающе высоких отметок… Пим нервничал, и молодой король, скрепя сердце, все же отправился в комнату сестренки с чашкой теплого молока, предварительно сдобренного медом. Чтобы не так противно было пить.
Астеллия с удивлением посмотрела на брата и категорически заявила:
- Я не буду это пить!
Арк вздохнул, поставил чашку на столик и подсел к девочке. Он дружески обнял ее за худенькие плечи и тихо попросил:
- Стелла, ну, пожалуйста. Я обещал дедушке Пиму, что ты с сегодняшнего дня каждое утро будешь выпивать по стакану молока с медом. Ведь это же совсем нетрудно. А потом, ты только попробуй, как вкусно! Не веришь?
- Я не хочу. Ну и что, что вкусно?
- Пойми, Веста заболела, и Пим очень боится, что и ты тоже заболеешь. А если будешь пить молоко, то твой организм станет сильным и никакие вирусы ему будут не страшны. Ну, пожалуйста, малыш! Нянюшка Феора процедила молочко, там точно нет пенок. Ну попробуй сама!
Он отхлебнул немного из чашки, но сестренка продолжала упрямиться:
- Я не буду это пить! Я дала обещание своей подружке!
Такого поворота событий брат не ожидал. Он снова поставил чашку на столик и строго заметил:
- Астеллия, ты должна иметь свою голову на плечах, а не слушать дурных советов подружек. Наверное, эта девочка не очень-то была умна, раз попросила тебя дать ей такое обещание.
Принцесса вскочила с кровати и с криком, в котором чувствовалась настоящая обида, сказала:
- Сами вы все глупые! А Феора умная, она вообще ведьма. Она все, все знает! И она добрая, меня вылечила, когда я болела. И помогла мне к тебе вернуться! А потом, я ее люблю! И вообще, слово нужно держать. Ты же мне сам это говорил!
Арк удивленно переспросил:
- Ведьма? Ну, знаешь, ведьмы существуют только в сказках. А потом они все злые и ничего хорошего людям не делают. Сколько лет твоей подружке?
- Это настоящая ведьма, добрая! Она меня травами лечила! И она уже большая, совсем, как Луция, у нее даже муж есть. Правда, он ее бьет.
Арк понял, что девочку не переубедить и решил действовать по другому:
- Ну ладно, я так понимаю, что никакая она не ведьма, а обыкновенная знахарка, которые в Аспии еще кое-где остались из-за дремучести образования в этой дикой стране. Ну или травница, по старому. И даже признаю, что она умная и добрая. Но… Астеллия, родная моя, неужели ты думаешь, что дедушка Пим, закончивший академию целительств и получивший свидетельство о высшем образовании, глупее ее? Он любит тебя и хочет, чтобы ты была здорова. И я этого очень хочу. Возможно, твоя подружка попросила тебя не пить молока, когда ты болела. Вот и все. Мне тоже, когда у меня разболелся живот, Пим категорически запретил его пить. Но теперь-то я его пью.
Астеллия задумалась:
- Ну, вообще-то, да, я сильно болела…
- Вот видишь, значит, я прав. Давай ты все-таки выпьешь это молоко? Ну хотя бы ради меня! Ты же любишь меня?
Девочка с нежностью обняла своего брата и ответила:
- Конечно, люблю! Ты думаешь, что Феора не обидится, если я нарушу обещание?
- Думаю, только похвалит тебя за это!
- А ты позволишь Феоре приехать ко мне?
Арк задумчиво пожал плечами, ответил честно:
- Только если она приедет в Левию. Но вряд ли ее отпустят оттуда. Да и сама говоришь, у нее уже есть семья.
Астеллия протянула руку за чашкой с молоком и залпом осушила ее, потом, вытерев губы тыльной стороной ладони, заявила:
- Вот, я его выпила. Теперь ты мне пообещай, что не прогонишь Феору. Она уже в Левии. Ведь это она меня сюда привезла! И Фирс сказал, что когда Феора уладит свои дела, то мы с ней обязательно встретимся. А семья у нее маленькая. Только муж. Но он остался в Аспии. Деток нет. Не прогонишь?
Арк, довольный тем, что Астеллия, наконец-то послушалась его, с легким сердцем пообещал:
- Конечно, малыш! Твои друзья могут свободно навещать тебя в любое время. А раз Фирс в курсе, где эта Феора, то вообще можешь не волноваться за нее. Уладит свои дела в лагере для беженцев, получит документы, работу и обязательно разыщет тебя.
- Она не знает, что я принцесса. Как она меня найдет? – чуть не плача, спросила она брата.
Тот успокоил ее:
- Я сам ее найду! Обещаю!
- Правда? Ты не врешь? Обещаешь? Ура! – обрадовалась девочка и крепко чмокнула брата прямо в щеку. – Спасибо! Ты настоящий друг!
* * *
Вечером Астеллия отчего-то не заглянула к брату в кабинет, как это она всегда делала перед ужином, да и на ужин не пришла. Пим так же не появился… Встревоженный король кое-как проглотив свой омлет и оставив недопитым бокал вина, поспешил в комнату сестренки, узнать в чем дело.
Застал он ее в постели в самом плачевном состоянии. Девочка тяжело дышала, все ее тело было покрыто красной сыпью. Положив руку ей на лоб, молодой человек тот час же почувствовал, что у нее сильный жар. Пим упавшим голосом предположил:
- Кажется, я не недооценил серьезность положения. Похоже, это не грипп. Все гораздо хуже. Корь…
Арк вздрогнул. Болезнь серьезная. От кори, несмотря на усилия министерства здравоохранения до сих пор продолжали умирать дети. Да и среди заболевших этим вирусом взрослых случались летальные исходы. Он растерянно посмотрел на лекаря и спросил:
- Пим, что же теперь делать?
Тот натужно улыбнувшись, решительно ответил:
- Лечить! Кстати, Весте чуть лучше. Так что, будем надеяться, что все обойдется. Но, думаю, не мешает созвать консилиум. Принцесса слаба, а я не имею права на ошибку. Прикажите вызвать Сира с Лакреалием! Они специализируются на инфекционных заболеваниях. Думаю, что их консультация будет полезна.
Арк коротко кивнул:
- Пим, я тебе полностью доверяю в этом вопросе, делай все, что считаешь нужным.
И, обратившись к девочке спросил:
- Хочешь, я почитаю тебе сказку?
Она только отрицательно покачала головой.
- А просто посижу с тобой?
- Да… А Феора, она придет ко мне?
- Нянюшка сейчас в саду, гуляет с Вестой. Кстати, подружка твоя уже выздоравливает, так что не волнуйся, скоро и ты будешь в полном порядке.
Принцесса тяжело вздохнула. Опять они ее не поняли, не про нянюшку она спрашивала, но спорить не стала, только прошептала тихонько про себя:
- Это все из-за того, что я нарушила обещание… Это все из-за молока…
- Ну что ты! Просто совпадение. Так бывает. Зловредные микробы, если проникли в какой дом, то не успокоятся, пока всех его обитателей не заразят. В медицине это называется эпидемией. А молоко, наоборот, дает нам силы бороться с микробами.
Астеллия встревоженно спросила:
- А тебя эти микробы тоже могут заразить? Тогда, не надо со мной сидеть. И нянюшке не надо, и дедушке Пиму. Я одна буду с ними бороться. Они ведь маленькие? Да? А я большая. Я их победю!
Арк поцеловал сестренку в лобик и сказал:
- Не бойся, мне эти микробы не страшны, а дедушке Пиму тем более. Он знает, чего они боятся больше всего. Пара-тройка дней и от них не останется и следа. Обещаю! Ты мне веришь?
Та тихо кивнула.
- А пока слушайся дедушку, выпей молочка и постарайся уснуть.
- А как же тогда я буду бороться с микробами? Во сне?
- Да! именно во время сна организм лучше всего справляется с этой задачей! Только ты должна ему помочь. нужно проглотить вот этот порошок. Он не очень вкусный, даже горький и противный, но без него организму трудно будет справиться с болезней, - попросил он сестренку.
Та послушно согласилась:
- Ладно, я не боюсь горьких порошков. Мне моя подружка уже давала лекарства. И не такие уж они и противные были. А потом они же нужны для войны с микробами. Это оружие, да? как бомбы и пистолеты?
- Точно!
- Тогда их нужно побольше, чтобы наверняка победить. Рей говорил, что, чем больше оружия, тем лучше.
Арк возразил:
- Не всегда. Все хорошо в меру. Слушайся дедушку Пима, он знает, сколько нужно.
- Он генерал, да?
- Именно, малыш!
Арк снова расцеловал свою смышленую сестренку и, пожелав ей спокойной ночи, с тяжелым сердцем отправился к себе.
23 глава
На следующий день Пим горько пожалел, что разрешил Весте немного прогуляться по вечернему саду, так как состояние здоровья его подопечной с самого утра резко ухудшилось. Девушка кашляла, постоянно просила пить и наотрез отказывалась от завтрака. Никакие уговоры и увещевания не помогали.
Принцесса чувствовала себя не лучше. К утру вся ее кожа покрылась ярко-красной сыпью, которую она к тому же постоянно расчесывала, усугубляя тем самым ситуацию. Девочка капризничала и часто плакала. Феора сбилась с ног, бегая от одной своей воспитанницы к другой, тщетно пытаясь облегчить бедняжкам их страдания. Арк страшно переживал, но старался держаться бодрым. Старый лекарь же, наоборот, ходил мрачнее тучи. И с нетерпением ждал прибытия кренладского профессора медицинских наук. Того срочной депешей пригласили приехать во дворец, но когда он еще доберется! Дня через два, не раньше. А девочкам нужна была немедленная помощь. Пим работал не покладая рук, но, увы, все порошки и отвары, которыми потчевал доктор своих пациенток, приносили лишь временное облегчение симптомов болезни и никак не влияли на ее развитие.
- А корь ли это? – задавал себе вопрос Пим.
Он все больше и больше сомневался в правильности поставленного диагноза. У принцессы яркая сыпь, небольшая температура, но нет кашля. У Весты же кашель присутствует, но не сильный, сыпь бледная и редкая, температура скачет с экстремально низкой до чуть повышенной, к тому же налицо все симптомы повреждения печени, желтый цвет лица и тошнота. У Астеллии тошноты пока не было… Симптомы разные. Очень разные. Вряд ли это корь. Скорее всего, обыкновенный вирус простуды, на который каждый человек реагирует по-своему. У кого-то болезнь поражает желудок и кишечник, у кого-то носоглотку… Время покажет, конечно. Да беда в том, что времени мало…
В общем, забот у дворцового лекаря было много. Он ежечасно справлялся у себя в библиотеке о том или ином вновь выраженном симптоме загадочной болезни, но все словари и справочники не вносили в ситуацию хоть какого-нибудь улучшения. Скорее наоборот, только запутывали дело.
* * *
Арк в дурном настроении отрешенно смотрел из окна своего кабинета на хмурое серое небо, с самого утра уже предвещающее ненастный день. Жаль, что Лин еще не вернулся, в последнее время молодой король чувствовал себя очень одиноко без поддержки своего друга детства. Может, к Фиолу сходить, попросить у того совета? Он ухватился было за эту мысль, но потом передумал. Астеллия серьезно больна, и отлучиться из дворца, пусть даже ненадолго, он не мог себе позволить. Вдруг понадобится его помощь? Да и просто нужно поддержать ее немного, посидеть рядом, почитать сказку. Нянюшка и так не спит уже третью ночь. То с Вестой занимается, то с его сестренкой. Да и потом, что скажет ему Фиол? Посоветует искать радугу на небе? Так вон какое оно сегодня темное, того и гляди, что дождь хлынет. Какая уж тут радуга…
В дверь постучали. И как всегда, не дожидаясь ответа на свой стук, в кабинет тут же вошла Аданна. Арк недовольно поморщился, но сумел-таки взять себя в руки. Поздоровался, спросил о самочувствии. Зря он это сделал, конечно, так как женщина тут же открыла рот и безостановочно заговорила:
- Ах, Ваше Величество! Благодарю, конечно, за любезность. Но сами знаете, наверное, каково мне сейчас. Бедняжка Веста больна, а Пим, на которого я возлагала такие большие надежды, похоже, уже не способен выполнять свою работу. Он до сих пор не может даже определиться с диагнозом. Мыслимо ли это?! На Вашем месте я бы подумала о смене дворцового лекаря, Ваше Величество. Настоятельно рекомендую! Ну да не смею вмешиваться в ваши дела. Решать, конечно, Вам. В принципе, я пришла не за тем, чтобы обсуждать несчастного старика, впадающего в слабоумие. Я насчет сервиза. Так Вы даете добро на его покупку? А то я уже договорилась с хозяином посудной лавки. И сходила к Паоле посмотреть на ее покупку. Сервиз просто великолепен! Он понравится всем, это я могу гарантировать! Правда, лавочнику я написала, что сама приеду за товаром. Знаете, этим торгашам совсем нельзя доверять. Никому! Поверьте мне! Я должна собственными глазами убедиться в подлинности фарфора, пощупать сервиз, проверить на прочность. Это, знаете ли, нелегкое дело. А лавка находится в приграничном Дерпте. Так далеко! Туда добираться дня два, не меньше. И обратный путь… Но что поделать, придется ехать самой. Больше некому. И я поеду, как только Вы подпишите чек. Конечно, душа болит за дочку. Но чем я сейчас могу ей помочь? Ничем, увы… Так Вы подпишите, Ваше Величество?
- С удовольствием!
Арк одним махом подписал бумагу на нужную сумму денег и протянул ее просительнице. Та, вполне удовлетворившись этим, тот час же рассыпалась в любезностях, но видя, что король ее совсем не слушает, а погружен в какие-то свои думы, поспешила попрощаться.
А он не солгал, говоря об удовольствии. Он действительно был рад неожиданно выпавшей ему возможности, избавиться от надоедливой женщины аж на целую неделю за сравнительно небольшую сумму денег. Причина, по которой Аданна торопилась с поездкой, его ни в коем случае не волновала. То ли деньги хочет потратить на свои нужды, то ли банально сбегает из дворца, испугавшись эпидемии, не его это дело. Даже если привезенный ею сервиз окажется обыкновенной дешевкой, которую легко купить в любой лавке, оно того стоит. Все спокойнее будет. А за Вестой есть кому поухаживать и без нее. Тем более, что и не занималась она этим вовсе. Только суету наводила, да грызлась с Феорой по всяким пустячным поводам.
Выглянув в окно, Арк проводил взглядом отъезжающую карету. Краем глаза заметил, как нянюшка смачно сплюнула ей вслед, усмехнулся и принялся за работу. Бумаг накопилось много. И откуда они только берутся? Ведь каждый божий день он их разбирает! И еще вопрос. Когда, наконец, он прогонит этого тунеядца Морка?
* * *
Лин спешил. Письмо Арка привело его в двойственное состояние духа. Во-первых, он ничего не понял! Абсолютно ничего! За что тот благодарит его, если ему так и не удалось найти принцессу? Ведь все его поездки по приютам и монастырям Аспии не дали желанного результата. А король пишет, что Астеллия уже во дворце! И благодарит его за то, что он сумел доставить ее из Аспии. Похоже, кто-то что-то, как обычно, перепутал! С этим он разберется позже. А вот вторая часть письма, в которой друг ему четко дал понять, что одобряет их с Луцией помолвку, просто сняла огромный камень с души молодого человека. Ему так не хотелось ссориться с лучшим другом, но в случае коронации Луции, это бы произошло. А теперь, похоже, все складывается самым наилучшим образом, по крайней мере, для него, Лина. Арку же можно только посочувствовать. Жениться на слабоумной Весте, та еще перспектива! Может, попробовать отговорить сенат? В конце концов, далась им эта королевская кровь! Сколько хороших и достойных девушек в Левии, чей изъян состоит только в том, что в них не были обнаружены следы королевской крови! Вон, в Кренландии уже лет пятьдесят на такую ерунду никто внимания не обращает! И ничего, мир не рушится, страна живет и процветает на зависть всем недоброжелателям. Пора, пора вносить изменения в законы Левии. Ничего, он этим скоро займется. В голове Лина уже созрело несколько конструктивных предложений по улучшению организации работы государственных органов. Понятно, что старики тугодумы, плотно засевшие в сенате, будут отпихиваться от новшеств руками и ногами, но куда они денутся? Молодой человек чувствовал, как энергия переполняет его, ему не терпелось скорее приступить к работе. Но прежде всего – сестренка! Его чудом обретенная младшая сестренка, о существовании которой он даже не подозревал! Лин очень надеялся, что Фирс позаботился о ней, так как считал, что сообщенного пароля вполне достаточно для того, чтобы тот понял, что перед ним не простая аспийская перебежчица, а подруга Лина. Но даже если девушку сослали в лагерь для беженцев, ничего страшного, он быстро разыщет ее. Конечно, нужно было рассказать Ирене о том, что они брат и сестра! Но… Лин не был уверен в благополучном исходе пересечения границы. А в Аспии пытки не редкость. Не хотелось ему подвергать слабую девушку опасности, ведь узнай аспийские власти, чья она сестра, ей не жить. Да и ему бы тоже пришлось несладко, советник короля, внедрившийся в местную шайку… Обвинение в шпионаже обеспечено. Да, смертный приговор – это самое щадящее, что грозило бы им обоим. Ну да ладно! Все обошлось! Ирена в Левии. Да и он без каких-либо происшествий пересек границу. Причем, ему даже не понадобилась помощь Фирса. Не такие уж и бдительные наши погранцы оказались. О его прибытии никто и не узнал и не знает до сих пор. Вот так-то! Уж поиздевается он теперь над стариком Фирсом! Прямо под носом его проскочил незамеченным. Вот он злиться-то будет! Но это потом, а пока нужно спешить во дворец! Навестить Арка с Луцией, посмотреть на принцессу. Интересно, она очень изменилась за два года? Наверное. Жизнь в Аспии вообще меняет людей, причем не в лучшую сторону. Да, жалко малышку, даже представить страшно, что она пережила. Лин вздрогнул, вспоминая свое встречу с «воспитанницами» аспийского монастыря. Невольно вспомнилась и Чушка. Он же обещал помочь ей! Да так и не сумел разыскать! И никто не знал, куда пропала девочка. Как в воду канула… Ирена ему этого не простит. Да и ему самому убогую дочку атаманши, по человечески было жалко. Пропадет ведь. Впрочем, лучше уж так, чем быть покалеченной и всю жизнь прозябать в нечеловеческих условиях. Да, лучше уж смерть, как бы кощунственно это ни звучало. Но Ирена, наверное, расстроится, да не наверное, а точно. Может, и сама на поиски бросится. Она же характером вся в него вышла, такая же упрямая и безбашенная. Если чего в голову вбила, ни за что не отступит от своего решения. Как пить дать, будет искать! Что ж, он попытается ей помочь и в этом. Может, кстати, и Арк не останется равнодушным к судьбе несчастной девочки. Все может быть.
Из тумана проступили, наконец, знакомые очертания родного города. Еще минут двадцать и он дома! Интересно, как там Луция? Наверное, переживает за него, ждет. Господи, как же он соскучился по ней! Все, в эту Аспию больше ни ногой! Хотя, надо признать, что и там ему было неплохо, даже весело иногда, особенно, после встречи с сестренкой! Интересно, Ирена обидится на то, что он ей ничего не рассказал? Ну, ничего, даже если и обидится, он сумеет загладить свою вину. К тому же, она добрая и умная. Это он понял почти сразу, едва увидев ее…
Когда Лин подходил к дворцовым воротам, туча, все утро угрожающе нависающая над городом, наконец вздумала разрешиться от бремени настоящим летним ливнем. Молодой человек завернулся поплотнее в черный, видавший виды, аспийский плащ и нетерпеливо нажал на звонок, оповещающий охранников о приходе посторонних.
Тут же перед ним возникло недовольное лицо Шериалия, короткого знакомца Лина. Охранник хмуро спросил:
- Что надо?
- Во дворец. К королю Аркоиналию Второму, - измененным голосом ответил Лин.
- С какой целью?
- Хочу показать ему, где раки зимуют!
- Что?! – Шер, похоже, не ожидал такой наглости и даже побагровел в лице. – А ну убирайся по добру по здорову! Пока полицию не вызвал.
- А ты меня полицией-то не пугай! Я и сам при оружии!
Шер едва услышав это, тот час же выхватил пистолет из кобуры и наставил его на Лина. Шутка затянулась.
Линоинарий скинул капюшон с головы и улыбнулся своему другу. Но это не помогло, Шер не узнавал его.
- Эй, ты чего? Квалификацию теряешь, а, Шерик? Друзей уже не узнаешь? Или я так хорошо загримировался?
- Тьфу ты! Дурак ты, Лин! Я же и шмальнуть мог.
- Я тоже, - парировал он в ответ.
- Шутки у тебя, как у пьяного мишутки. А загримировался ты действительно хорошо. Я тебя за аспийского бандита принял. Да проходи ты быстрей, вон ливень-то как разошелся.
- А я и есть аспийский бандит, по крайней мере, был им почти четыре месяца, - объяснил Лин. – Слушай, дай к тебе зайду, хоть переоденусь во что-нибудь. А то боюсь, меня и во дворец не пропустят. А уж Луцие на глаза и вовсе страшно показываться.
- Зайди, зайди, можешь мою одежду взять на время. А вот с волосами-то что? Это смурь что ли? Ее же не отмоешь! – посетовал Шер
- Смурь, да и хрен с ней, налысо подстригусь, лучше волосы будут расти. Ну, давай, рассказывай, как вы тут живете? Ты-то еще не женился?
- Скажешь тоже! Я что похож на сумасшедшего, чтобы жениться? Водочку будешь?
С удовольствием бы… Но… Вечерком может. А то Феора расшумится, ну и Луция… Они же такие, сразу унюхают.
- Понимаю. Тогда на вот, чайку попей. А то промок весь да и уставший ты какой-то… Тяжело там в Аспии-то жить?
- Как тебе сказать. Честным людям очень тяжело, а вот для бандитов там просто рай, так что жаловаться не буду…
- Да ладно тебе, - не поверил ему охранник. – Ты чего и впрямь бандитом был? И воровал? И грабил?
- А то! Смотри!
Лин с самодовольной улыбкой небрежно достал из кармана целую горсть бриллиантов, смешанных с другими драгоценными камнями.
- Видал? Держи, невесте подаришь. Вот – два на сережки, и вот этот крупный еще бери, на кулончик. Бери, бери! Не бойся, крови на них нет, это я так принцип грабь награбленное соблюдал.
Шер с удовольствием взял бриллианты и с завистью посмотрев на Лина, произнес:
- Класс! Эх, мне бы туда, да только одному стремно как-то… Вот если бы с тобой. Порезвились бы!
- Это да, тебя мне там очень не хватало! Шер, ты принцессу видел?
- Да видел, конечно! Все с ней в порядке, не волнуйся. Ты лучше скажи, чего сам с ней не вернулся? Взял, с беженкой какой-то отправил… А… понял! Ты искал способ камешки безопасно перевести. Да?
Лин уклонился от ответа и опять спросил про принцессу:
- С Астеллией точно все в порядке? Как она?
Шер ответил:
- Ну недавно заболела, вроде как, а так в порядке. Озорная, жуть, и выражается иногда совсем не как принцесса, но девчонка классная. Мы с ней даже подружились. Одно странно - два года прошло, а она, как была маленькой, так и осталась, словно и не выросла совсем, больше пяти лет и не дашь с виду. И как тебе удалось ее найти? Расскажи, а? Говорят, ее атаманша какой-то бандитской шайки за свою дочь выдавала. И имя ей новое дала, Чушка. Ну и имена там, в Аспии этой… Расскажи, а!
Лин хлопнул себя по лбу. Чушка! Надо же! И как он сразу не догадался? Хотя… Как тут догадаешься, если ищешь голубоглазую принцессу лет семи, а видишь перед собой заморыша с испорченной кожей, да еще и с ног до головы, постоянно закутанного в какие-то обноски… Спаслась, значит, слава Богу! Ирена опять же довольна будет. Но вот интересно, как Астеллия оказалась во дворце? С кем переправилась через границу? С какой-то беженкой, судя по словам Шера… Странно… И кто опознал в ней принцессу? Неужели Фирс? Наверное, у него на лица память просто феноменальная. Ничего, Чушка сама скоро все ему расскажет. Конечно, надо бы объяснить друзьям, что он не причастен к возвращению принцессы. Да вот только зачем? Приятно же иногда почувствовать себя героем, пусть даже и незаслуженно. Луция опять же им гордиться будет, и Арк похвалит. Да, совершенно не обязательно их всех разочаровывать, совершенно не обязательно…
* * *
Возвращение Лина во дворец не наделало много шуму, все, словно были уверены в том, что тот должен приехать с минуты на минуту, и поэтому приняли его появление как должное. Арк даже попенял ему, что так долго мешкал. Линоинарий же таинственно оглядел собравшихся перед ним Пима, Арка и Феору, и, подмигнув, сообщил:
- А я не только принцессу отыскал в Аспии! А кое-кого еще! Не поверите! Сейчас такое расскажу! Но сначала к Чушке. Да, кстати, Луция где?
Феора всплеснула руками:
- Господи, да она же еще и не знает ничего. Сейчас я пошлю к ней мальчика. Дома она, у себя. Сейчас, сейчас, я мигом. Самого шустрого пошлю! Можешь не сомневаться!
Лин и не сомневался, он знал, что нянюшка обеими руками за их брак. Она, в отличие от Арка, давно заметила их взаимное чувство, да и что там говорить, пару раз заставала их целующимися в самых неожиданных местах. Смешно было наблюдать, как полная старушка, думая, что ее никто не видит, пятилась на цыпочках, стараясь как можно тише покинуть место уединения влюбленных.
Пим повел всех в спальню принцессы, попутно рассказывая о ее состоянии:
- Сегодня с утра получше, температуры нет, но сыпь сильная, да еще и расчесывает она ее, не знаю даже, как быть. Бедняжка измучилась вся. Ты, кстати, не в курсе, может в Аспии какая эпидемия? Больно странная болезнь у нее… Даже диагноз не могу поставить, к стыду своему.
Лин задумался:
- Да нет, эпидемии вроде никакой нет. А Чушка…
Арк вмешался:
- Да не называй ее так! Кому только в голову могло прийти дать девочке такую кличку? Варвары они есть варвары!
Лин засмеялся:
- Да ладно тебе. Что ты все близко к сердцу принимаешь? По-моему, милая кличка, ласковая даже. Чушка, она и жила там, как чушка. В хлеву вместе с овцами, на одном хлебе с молоком. Я когда ей конфеты дарил, так она их сразу и не ела, прятала куда-то в тайник свой, словно это и не конфеты вовсе, а драгоценности какие. А во что ее одевали! Мешок с прорезями для головы и рук, смотреть больно. Хорошо, что климат в Аспии мягкий. А сыпь у нее всегда была, хотя в последнее время получше немного, а раньше вообще на лице живого места не найти было. Я поэтому и не мог ее узнать долго. Думал, ей года четыре, не больше. Цвет глаз из-за болячек и нарывов тоже не приметил сразу, пока понял, что не серые, а голубые... В общем, стыдно признаться, но долгое время я жил с ней по соседству, но не узнавал.
- Да узнаешь тут, как же, - сочувственно произнес Пим. – Я до сих не могу понять, как это ребенок за два года даже не вырос вовсе. Видимо, питание совсем скудное было.
- Скуднее не бывает, - подтвердил его догадку Линоинарий. – Как тут вырастишь? Она ведь еще и работала, то на поле, то на мельнице.
У Арка заходили желваки, Лин, заметив это, дружески похлопал его по плечу:
- Не волнуйся, старина. Теперь-то все хорошо будет. А малышка, вот увидишь, скоро забудет все свои беды. У ней характер хороший, легкий. Ух ты! Феора! Да как это у тебя получилось? Я что-то не знаю о твоих чудо способностях? Ты владеешь магией?
Из другого конца коридора к ним уже спешили Луция с Феорой. Нянюшка ответила Лину на шутку:
- Это вот, девочка наша, видимо, владеет магией. Я только хотела вниз спуститься, как она сама, голубушка, мне навстречу поднимается. Сердце-то оно больше нашего знает, само подсказало, что ты ее ищешь.
Влюбленные нежно обнялись, все почтительно отошли в сторонку и ждали, стараясь не смотреть на них. Все, кроме Феоры, конечно. От той не укрылось, что девушка, словно, неживая какая-то стоит. Улыбнуться боится. С чего это вдруг? Так ждала! Столько не виделись!
- Скучала? – с улыбкой спросил Лин свою невесту.
- Волновалась, - уклончиво ответила она.
Юноша внимательно посмотрел на нее и, заметив в глазах девушки проступившие слезы, тихо сказал:
- А я очень скучал! Очень, очень! Каждый день только о тебе и думал. Ну что ты, Лучик? Не плачь! Все будет хорошо, теперь-то я с тобой. Ты обиделась, что я тебе не писал долго? Да? Так я не мог, слишком рискованно это. А знаешь, кого я случайно встретил в Аспии? Ни за что не догадаешься! Но это потом. Пойдем, принцессу навестим, а затем всех вас ждет сюрприз!
24 глава
Астеллия с испугом смешанным с надеждой посмотрела на Лина и тихо спросила:
- Дядя Плиний, а ты что здесь делаешь?
- Привет, Чушка! А я и не дядя Плиний, а просто Лин. Это я в Аспии был дядей Плинием, а теперь я друг и советник твоего брата Линоинарий, но для тебя просто Лин.
- Ух ты! А я тоже не Чушка, я Астеллия! А где твоя жена, Феора? Ты нашел ее? Она приедет ко мне? Я ее очень жду.
Луция изменилась в лице. Все удивленно переглянулись.
Один только Лин ничуть не смутился и спокойно отвечал на вопросы девочки:
- Еще нет, но скоро найду и привезу сюда, к тебе. Обещаю. Только она тоже не Феора. Ее зовут Ирена! Запомнила? Ирена!
- Ух ты! Ирена! Так фею радуги зовут! Я знаю! Мне эту сказку Луция читала!
- Точно! У этой феи еще волшебная палочка была, из которой появлялась радуга, и по ней как по мостику можно было пройти куда угодно! Я тоже читал.
Арк вздрогнул, упоминание о радуге невольно что-то зацепило в душе юноши, но он только цинично усмехнулся про себя на это едва уловимое проявление надежды в его беспросветной жизненной ситуации…
- Здорово! – обрадовалась девочка, - А меня Астеллия – звездочка! Астеллия и Ирена! Такие нарядные имена! Радуга и звездочка! Мы с ней похожи! А ты больше не будешь ее бить?
Глаза у нянюшки округлились, Пим смущенно крякнул, а Лин весело пообещал:
- Не буду, если слушаться будет, конечно.
И обернувшись к друзьям, добавил:
- Чего это с вами? Съели что-нибудь не то? А, понял! Потом все объясню. А пока дайте нам со Звездочкой поговорить немного наедине, о своем, аспийском, хотя бы пять минут, очень нужно! Ну чего вам, трудно, что ли выйти? Чушка, прогони их, а!
- Ну знаешь, - обиженно произнесла Луция и, гордо вскинув голову, первой направилась к выходу.
Лин схватил Арка за рукав и предупредил:
- Займи ее пока чем-нибудь, не дай ей уйти. Да не смотри ты на меня так. Говорю же, объясню сейчас все.
- Да уж постарайся, будь добр. А то видишь, какой взгляд у Феоры. Чует мое сердце, не к добру это!
- К добру, к добру! Еще какому добру! – улыбаясь, заверил его друг и нетерпеливо подтолкнул того к выходу.
Оставшись наедине, Лин спросил принцессу:
- А теперь, Чушка, давай рассказывай, как ты здесь оказалась? Тебе рыбаки помогли, да? Не бойся, я никого не выдам.
Девочка потупилась и тихо спросила:
- А если я расскажу, ты обещаешь, что никого не будешь бить и ругать? Никого, никого!
- Обещаю! – с готовностью поклялся юноша.
- Ну… Когда твоя жена, Феора, ой, Ирена значит…
- Подожди, - перебил ее Лин. – Хочу, чтобы ты знала еще кое-что, она мне не жена и не подруга, она моя – сестра! Младшая сестренка, ну совсем как ты для Арка. Мы просто притворялись мужем и женой, ну игра такая, это чтобы нас не арестовали. Понимаешь?
- Да… - ответила девочка так серьезно, что Лину почудилось, она и вправду все понимает.
Впрочем, может, так оно и было на самом деле.
- Давай, рассказывай. Что Ирена?
- Ну мы с ней давно мечтали уплыть куда-нибудь из Аспии, а когда ее бить повели, я испугалась, что она умрет, как тот дядя… Но она пообещала, что все равно выживет, и когда вернется, мы сразу же с ней уплывем на лодочке в другую страну…
- То есть, она уже знала, что той ночью сбежит… Вот зараза! А я-то думал, чего это она так сорвалась ни с того, ни с сего…
Астеллия испуганно посмотрела на Лина и напомнила ему:
- Ты обещал, что не будешь ее бить!
- Да не буду, не буду, - вздохнул тот. – продолжай, рассказывай, что дальше было.
- Ну я, как только стемнело, побежала к лодочке, которая под сломанной ивой стояла, и как мне велела Ирена, надела какую-то кофту без рукавов, чтобы не утонуть, спряталась под лавку. Потом Ирена пришла и сама ко мне залезла…
- Ясненько, - подытожил ее рассказ Линоинарий. - Ну а дальше я и сам знаю, что было. Заговорщицы, значит! Хороши, нечего сказать! Обвели меня вокруг пальца, вот засранки! А я с ног сбился, тебя всюду искал. Да, ладно, не бойся, я не сержусь! Правильно вы сделали, что вовремя сбежали. Феодора рвала и метала, грозилась тебе покалечить, если найдет. Как мы ее облопошили! Да, Чушка?
Он ласково потрепал девочку по волосам и улыбнулся ей, та робко улыбнулась в ответ. Лин продолжал:
- И я правильно сделал, что сбежал. А ты чего это, подруженька моя, вздумала опять болеть? Не-е… Так дело не пойдет! Смотри, вот привезу Ирену, она расстроится, что ты опять хандришь. Так что, давай выздоравливай быстрей!
Принцесса беспомощно посмотрела на него и спросила:
- А как?
- Дедушку Пима слушайся, он же почти волшебник, любого может на ноги поставить!
- Я его слушаюсь!
- Ну, значит, скоро выздоровеешь!
- Правда?
- Конечно. А куда Ирена уехала, не знаешь случайно?
Девочка отрицательно помотала головой.
- А кто знает? – спросил Лин
- Дядя Фирс, он даже мне пообещал, что мы с ней обязательно скоро встретимся, только сказал, что у моей подружки сейчас очень много разных дел, которые долго-долго нужно делать. А когда она их все сделает, то мы с ней встретимся!
- Фирс прав, дел у нее действительно много. Спасибо, Чушка! Ты настоящий друг! Ладно… Я поехал за ней, помогу ей с делами управиться, а тебе даю два дня на выздоровление! Не больше! Поняла? А потом мы с тобой и с Иреной рванем в парк на целый день! Будем объедаться всякими вкусняшками и кататься на каруселях! Поедешь с нами?
- Да, да, да! Арка тоже возьмём?
- Посмотрим на его поведение, будет вести себя хорошо, тогда возьмем, - пообещал Лин и поспешил в коридор, где его с нетерпением ждали.
* * *
Луция с окаменевшим лицом молча стояла у самого выхода на главную лестницу, чуть поодаль от своих растерянных друзей. Вид у нее был такой, что становилось ясно, оставаясь здесь, она просто делает одолжение Пиму с Феорой, а так давно бы ушла, не дожидаясь никаких объяснений от своего вероломного возлюбленного, бывшего возлюбленного…
Лин легкой походкой вышел из комнаты и радостно всем улыбнулся.
Феора грозно предупредила его:
- Ты, парень, скалиться-то погоди! Мы все тут очень надеемся, что ты нам путного чего расскажешь, а то, берегись, не смотри, что я старая, рука-то у меня крепкая еще…
- Ну ладно, ладно, нянюшка. Погоди ругаться! Я вам сейчас такую новость сообщу! Господи, вы даже представить себе не можете, как я счастлив!
Луция невольно отступила к лестнице, но все же не ушла, остановилась и, смело взглянув в глаза своему жениху, напрямую спросила:
- Итак, ты нашел в Аспии любовницу? Это ты хочешь нам сообщить?
- Ух ты! А меня еще и ревнуют! Класс! – довольно заметил Лин и, хотел было заключить девушку в объятия, но та сердито уклонилась от них. – Только вы все не угадали. Я нашел… сестру! Родную сестру! Вот так-то! Не представляю даже, как сообщить об этом отцу! Как бы его удар не схватил от такой новости? А Пим, как думаешь?
Все ахнули! Луция побледнела, но все же переспросила:
- Сестру?! Но, Лин, у тебя же никогда не было сестры! Я это знаю точно, да все это знают! Лин! Ты что?! Какая сестра?! Может, эта девица пытается обмануть тебя?
Арк ее поддержал:
- Да, Лин! Объясни толком, так не бывает, что у человека вдруг ни с того, ни с сего появляются новые родственники. Насколько я знаю, никто в твоей семье, кроме матери, конечно (извини, Лин), не пропадал…
Пим внезапно изменился в лице, на его щеках проступили багровые пятна. Он взволнованно спросил:
- Подожди, парень, подожди… А сколько лет-то этой девочке? Не девятнадцать? Когда она родилась? Не в июле?
Феора же вдруг залилась слезами. Вот так, сразу, без всяких доказательств, старая женщина поверила Лину, обняла его и тихо прошептала:
- Есть господь на свете! А мама-то? С мамой-то что случилось? И зачем она тогда поехала в эту Кренландию? Будь она неладна! Говорила я ей, небезопасно это! На девятом-то месяце беременности путешествовать… А кашель ее и так бы прошел, без всяких этих соляных пещер проклятых, чтоб им развалиться всем!
Линоинарий внимательно оглядел стариков и, вдруг посерьезнев, спросил их:
- Так что же это получается? Вы все знали, что у меня должны были родиться сестренка или братик? А мне ни словом об этом не обмолвились? И отец тоже знал, да?
- Ну, конечно, знал... каждый год, в июле он втайне от всех в храм ходит, поминает маму твою и не рождённого младенчика… А не говорили мы тебе, чтобы лишних поводов для расстройства не давать. Да и для надежды тоже… Ты ж у нас какой!
- Какой? А… Что с вас взять! – с обидой произнес Лин и отвернулся.
В глазах у него стояли слезы…
Феора молча прижимала юношу к себе и нежно гладила его по волосам. Пим же нетерпеливо спросил:
- Так что с мамой-то? А, сынок?
-. По словам Ирены, моей сестры, маму нашли возле больницы, истекающую кровью. Она умерла при родах, так и не придя в сознание Вот и вся их хваленая кренландская медицина…
- Подожди, Лин! Так она из Кренландии? Девушка-то? Как же тогда вы в Аспии встретились? И… как ты ее узнал? – не удержался от любопытства Арк.
- По кулону, у нее мамин кулон остался! Да и потом, она так похожа на отца, да вы и сами скоро это увидите, - начал было рассказывать Лин, но взглянув на Луцию, испуганно спросил:
- Эй, что с тобой? Пим! Помоги!
Девушка была настолько бледна, что казалось, вот-вот упадет в обморок.
Лин схватил ее на руки и спешно отнес в кабинет Арка. Феора напустилась на юношу:
- Все ты! Дурень великовозрастный! Напугал девушку! Она тебя так ждала, так за тебя переживала, сама на границу с Аспией поехала, чтобы только о тебе новости какие узнать, а ты… Шутки шутить вздумал! Еще и ревновать заставил. С любовью, милок, не шутят. Да что с тебя взять-то? Малой еще, ничего, ничего, все образуется…
Нюхательная соль привела девушку в чувство. Луция растерянно и немного вымученно улыбаясь, оглядела встревоженные лица друзей и тихо извинилась:
- Простите, я напугала вас. Все в порядке. Лин, я рада за тебя, и за всю твою семью. Не надо, Феора, я не хочу пить. Со мной уже все хорошо. Правда!
- Ну вот и славно! – обрадовался Пим. – А ты, парень, давай рассказывай, как девонька-то попала к этим иродам, аспийцам!
Лин виновато взглянул на все еще нереально бледное лицо своей невесты и попросил у нее прощения. Та только кивнула в ответ. Юноша же поспешил удовлетворить любопытство лекаря:
- Да нет, она не аспийка, в Аспию случайно попала, так-то в приюте жила в Нэлле, как раз возле этих соляных пещер. Закончила, как она рассказывала, академию целительства, якобы даже с отличием, ну не знаю, может, и не врет.
Арк усмехнулся:
- А ты, значит, ей не веришь до конца? Почему? Если не секрет?
- Да… как тебе сказать… - замялся Лин. – Просто… Уж очень у нас характеры похожи…
Даже Луция нашла в себе силы улыбнуться на его слова. Арк же резюмировал:
- Итак, все слышали? Наш Лин наконец-то признался, что он болтун, каких поискать. Да?
- Сам такой! Да нет, Ирена, конечно, не врала, это я так, сам не знаю, отчего с вами своими домыслами поделился. Нашел с кем! Такие вы мне, значит, друзья, ну-ну…
- Ой, ладно, не строй из себя праведника, - безжалостно оборвала его игру Феора. – Рассказывай лучше дальше о сестренке-то. Нам же интересно!
- Так вот, она патент получила на работу в Левии, плыла на Счастливом, попала в шторм… Ну, я толком и не знаю, что там произошло на самом деле. У вас, наверное, побольше информации об этом будет. А что касается Ирены, то ей повезло, несмотря на то, что места в спасательной шлюпке не удалось занять. Сумела сама выплыть, но попала в Аспию, и прямиком к моему вагончику каким-то чудом вышла.
- Вот не верь после этого в Бога, - со слезами на глазах прошептала Феора. – Ты, парень, сегодня же в храм иди! Жертву ему принеси! Небось, и не подумал отблагодарить-то?
Арк внезапно открыл один из ящиков своего стола и достал какую-то папку. Вытащил из нее портрет Ирены К, протянул его Лину и спросил:
- Не она?
Тот удивленно воскликнул:
- Да! Откуда это у тебя? Я что-то не знаю?
Арк с облегчением почувствовал, как радость заполнила его душу, он улыбнулся и ответил:
- Да все просто, Лин! Твоя сестра, в отличие от тебя, между прочим, не лжет! На, почитай на досуге, что о ней директор академии пишет! Тебе до нее еще расти и расти! Так что ошибся ты, Лин, разные у вас характеры!
Тот с интересом начал пролистывать дело. Потом растерянно посмотрел на Пима и спросил:
- Так что же это получается, она сюда, к нам ехала? Чтобы стать твоей, Пим, помощницей? Класс! Так, ладно! Я к Фирсу! Луция, извини! Приеду завтра! Ирена, наверное, там, на заставе, я ей пароль сообщил, Фирс должен понять, что эта девушка моя подруга. Так что вместе с ней завтра и приедем! Ждите!
Луция вздрогнула, резко встала с диванчика, на котором все это время сидела и быстро подошла к Лину. Опустила голову и почти прошептала:
- Лин, мне нужно сказать тебе одну вещь… Только ты не сердись, пожалуйста!
- Лучик, чтобы я на тебя сердился?
- Не сердись, - еще раз повторила девушка. – Твоей сестры нет у Фирса. Не знаю, что случилось, может, она забыла про пароль… В общем, ее там нет.
- Блин! Вот дуреха-то! Я же ее предупредил! Не забудь! Повторить заставил. А она забыла! Теперь до лагеря тащиться… Ее в ближайший отправили? Не знаешь, Луция?
Лицо девушки вновь приобрело меловой оттенок, она тихо сказала:
- Нет… Она не в лагере… Она… она… у Дарсия…
- Что?! Фирс совсем в маразм впал что ли? Идиот старый! Как такое могло случиться? Луция! – не сумев сдержать подступившее негодование, вскричал юноша.
Феора вовремя его осадила:
- Ты чего разорался? При чем здесь Луция? С Фирсом будешь отношения выяснять. А вообще сам виноват! Я так поняла, ты их с принцессой на лодку посадил и одних к границе отправил! По морю! Девчушек-то беззащитных! Молодец, нечего сказать! Еще Бога благодари, что все так вышло относительно благополучно. Не перевернулись, под шальную пулю не попали… Разорался тут! Как дала бы подзатыльник! Да боюсь руку отшибить об твою чугунную башку-то! Все мозги в Аспии растерял, похоже!
Арк был с нею полностью согласен, да и Пим, судя по выражению лица, тоже. На Лина же было жалко смотреть, он присел с самым несчастным видом на старенький диванчик и, низко опустив голову, о чем-то глубоко задумался…
Арк нарушил молчание:
- Лин, не паникуй! И ты, Луция, тоже! Дарсия я знаю давно, он хоть и грубый с виду человек, но умный и справедливый. Не понимаю, правда, Фирса… Отправить девушку в колонию для особо опасных преступников… Да еще и мужскую… Это что-то на грани…
- Вот и я не понимаю! Но выясню! С Фирсом я поговорю еще! – с самым решительным выражением лица согласился с ним Лин. – А сейчас, простите! Я должен ехать!
- Да подожди ты! – снова раздался голос короля. – Луция, может, ты что знаешь? Фирс как-то объяснил свой поступок?
Девушка смущенно пожала плечами. По всему было видно, что разговор ей неприятен. Хорошо, что опять вмешалась Феора:
- Отстаньте от бедной девочки! С Фирсом своим сами разберетесь! А ты, милая, не волнуйся так. Все образуется. Пойдем лучше я тебя чаем напою! Пойдем, пойдем! Лин же все равно сейчас уедет, его же не остановить! Да не смотри ты так, на меня, езжай, кто тебе не дает-то? Только возвращайся побыстрее! Мы все переживать будем за вас. Пойдем, пойдем, Луция! Тебе отдохнуть нужно. И чего разнервничалась? Жених приехал, живой и невредимый. Ну дурной чуть, так он таким и был всегда. Радоваться нужно. А она тут…
Лин пропустил мимо ушей ворчание Феоры, подошел к невесте и виновато улыбаясь, сказал:
- Нянюшка права, я сейчас же выезжаю, мало ли, что… Тут каждая минута дорога. А ты не бойся, Фирса я не убью, хотя надо бы… И жди меня, я быстро вернусь, надеюсь, что к завтрашнему утру поспею. Тут ехать-то всего ничего. Если, конечно, эти умники Ирену еще куда не переправили.
И поцеловав девушку на прощанье, выскочил из кабинета. Арк ринулся за ним.
- Эй, подожди! Я с тобой!
- Да ну тебя! Пока ты соберешься! У меня нет времени ждать! – отмахнулся от него Лин.
- Ничего, подождешь пять минут. Лучше пока лошадей приготовь, а я воды с собой возьму да бутербродов каких. Пойми, Дарсий ведь тебе может и не поверить на слово. Как ты докажешь, что девушка твоя сестра? Документов у тебя никаких нет. У нее, как я понимаю, тоже. Опять ссориться будешь? А мое слово пока что вес имеет.
- Ну валяй, только быстро! У тебя десять минут! Опоздаешь, ждать не буду, – как бы не хотя, согласился Лин, в душе, конечно, понимая, что его друг прав, и что так будет куда вернее.
Ирена черновик главы 13-24
© Copyright: Людмила Першикова, 2024
Свидетельство о публикации №224060200795
Свидетельство о публикации №224060200795
Рецензии