Победа с привкусом стыда

 Наконец-то настало лето. У всех в нашей семье удачно совпадают выходные: мы с женой и двумя сыновьями отправляемся в гости к родителям супруги на дачу.

 Три с половиной часа в пути, и вот, не доезжая до соседнего областного центра, мы сворачиваем с трассы на дорогу вдоль озера. Нас уже ждут тёща с тестем, сестра жены с мужем и двумя племянницами: старшей - двадцать, младшей - семь. Под крытым навесом стоят два стола, стонущие под тяжестью разнообразных блюд, перечислять которые не имеет смысла…

 Тёща, проработавшая поваром до пенсии и не потерявшая к этому занятию интереса, предлагает нам то котлетки, то голубцы, то зелень с грядки.

 Успев наполнить наши тарелки едой, она пускает по кругу корзинку с хлебом. Все берут по кусочку, я же отказываюсь.

 - В гостях хлеб не ем. Не вижу смысла. – Произношу я свою короную фразу, которой очень горжусь. Она хоть и стара, и повторяется из раза в раз, но зато придумана мной…

II

 Первой из-за стола исчезает племянница Лера и устремляется на второй этаж, где её ждут коробки с игрушками, перевезёнными на всё лето из городской квартиры.

 Через некоторое время поднимаюсь на второй этаж и я. Под пристальным, не знающим пощады взглядом племянницы аккуратно ступаю между игрушек, и, совершив практически невозможное, добираюсь до заветной цели - кровати. Плавно опускаюсь на неё, и уже через пару секунд растворяюсь в ней. Прикрываю глаза, наслаждаюсь неповторимым ароматом струганных досок, которыми обиты внутренние стены – чувствую себя счастливым человеком, добравшемся до отдыха. От живота по всему телу разносятся волны тепла и блаженства. Чревоугодие - не мой грех, но в гостях у тёщи по другому не бывает.

 Лежу, слушаю детский щебет племянницы. Ленно, стараясь не привлекать внимания, наблюдаю за ней. Лера сидит за стенами замка, построенного из пластикового конструктора, в компании заморских кукол, которые держат оборону от наступающих мультяшных монстров, придуманных создателями, «подогревающими» свою фантазию запрещёнными веществами. Пучеглазые, многорукие, рогатые монстры безуспешно атакуют, лезут на стены, срываются или из-за своей неуклюжести, или будучи столкнутыми куклами. Чудовища, летя вниз, ругают оборонявшихся, ударившись о пол, обещают вернуться и отомстить. Куклы, словно ниндзя, летают от стены к стене, крутят «вертухи».

 Через некоторое время поле битвы выглядело так: замок полуразрушен, монстры валяются где попало, куклы, прижавшись к уцелевшей стене, сидят компактно – радуются победе и восстанавливают силы.

 В это время по лестнице поднимаются моя жена, Лена — Лерина мама - и старшая дочка Алина.

 - Так, – сходу командует Лена, - собирай игрушки. Ходить негде.

 Отдав распоряжения, они с моей женой усаживаются в плетённые кресла.

 - Я устала, у меня голова болит. – Отвечает Лера и, в изнеможении, словно сталевар после трудового дня, падает на кровать в противоположном углу.

 Лера продолжает играть роль неимоверно уставшего человека - закатывает глаза и делает страдальческое лицо. Алина, привыкшая нянчиться с младшей сестрой, молча опускается на колени и принимается наводить порядок.

 Через некоторое время, когда на полу не остаётся ни одной игрушки, Лере значительно легчает: головная боль улетучивается, за ней уходит и усталость - она снова бодра и чрезвычайно деятельна.

 - Давайте в карты поиграем. Кто будет в карты играть? Кто со мной? – Бодро кричит она и оценивающе обводит взглядом всех четырёх взрослых, находящихся в комнате. Все в раздумье молчат, тогда племянница безошибочно находит «слабое звено» и обращается ко мне:

 - Дядь Вадим, будете играть? Ну пожалуйста- пожалуйста-пожалуйста!!!

 - Хорошо. Пять минут полежу, и поиграем. – Соглашаюсь я.

III

 Время в разных галактиках бежит не одинаково – в галактике детских хотелок оно волшебным образом ускоряется, приближая получение желаемого. Через тридцать секунд Лера подскакивает ко мне и в нетерпении давит детскими ладошками на мой живот. Я протестно напрягаю мышцы живота, представляя себя римским гладиатором, о кубики пресса которого ломаются копья.

 Лера, руки которой наливаются силой, преодолевая сопротивление, начинает более активно мять мой живот, словно пекарь тесто. Салаты, котлеты, жаренная картошечка, которые еле втиснулись в мой желудок, оказались растревожены.

 - Лера! Дядь Вадик только что поел. – Лена делает ей замечание.

 - Да пусть. Может дерьма меньше будет. – Говорю двусмысленно я в ответ, разрешая экзекуцию.

 - А что такое дерьмо? – оценивает новое слово Лера.

 - Это внутреннее наполнение некоторых людей. – Назидательно отвечаю я с умным лицом, какое бывает у древнегреческих философов.

 - Хватит уже всякие глупости говорить – делает мне замечание жена.

 Я хочу возразить, что это не глупости, а мудрость человеческая, которую надо высекать в камне, но решаю промолчать.

 Мы берем карты, ручку, тетрадку и спускаемся вниз. Садимся за журнальный стол и начинаем игру в «Сто одно». За несколько минут Лера выигрывает меня с сухим счётом. Удивляясь, в поиске ошибки ещё раз пересчитываю свои цифры в тетрадке – всё напрасно, я потерпел поражение, посрамлён, втоптан в грязь. В досаде, как пощечины, всплывают воспоминания: студенческие годы, когда я слыл крутым игроком в покер, дурака и другие карточные игры. В те славные времена стены комнат общежития содрогались от криков отчаяния проигравших и победных воплей победителя: «Порвал как старые трусы!!!» или более целомудренное «Разорвал как Тузик грелку!». Мне, как человеку, проигравшему в казино зарплату, хочется отыграться.

 - Ну что, ещё? – предлагаю я победительнице.

 - Давайте – радостно соглашается она.

 В этот раз я продумываю каждый ход, однако, несмотря на мои мысленные усилия, мы подходим к рубежу в сто одно очко одинаково. Я раздаю карты перед решающей партией.  Мы поочерёдно скидываем карты. Расклад такой: у меня дама и семерка червей, у Леры на карту больше. Мой ход. Я прибегаю к методу, к которому прибегают почти все «великие игроки» - к обману. Краем глаза вижу у неё наличие дамы.

 «Так. Своей дамой перебьёт нужную мне масть, Значит надо обмануть дитя». – Думаю я. – «Попробую лёгкое зомбирование!».

 Начинаю подводить ребёнка к «правильному ходу». Специально проговариваю вслух свои «размышления» о нужной масти, которая позволит мне закончить:

 - Что бы мне заказать? Буби? Нет. Она тогда закончит игру. Может крести? Да - нет. У неё, наверное, все крести на руках. А!!! – Воскликнул я как будто меня «озарила» яркая идея. - Закажу-ка я пики. Вот их у неё точно нет.

 Бросаю даму и заказываю совершенно не нужные мне пики. Лера с торжеством перекрывает мою даму своей, и заказывает черви. Я с довольной ухмылкой заканчиваю игру семеркой червей.

 У Леры от удивления округляются глаза, брови делаются «домиком», словно её дядя показал немыслимый фокус. Она падает на кровать, вытягивается как струна и, пытаясь понять, где её «нашутили», восклицает:

 - Как? Как такое может быть? Как?

 Я не выдерживаю, смеюсь. Победа одержана, но я чувствую стыд, словно забрал у ребёнка конфету. Оставляю племянницу и иду к жене рассказать о своих проделках. Смеясь, объясняю все свои грязные трюки, описываю удивление на лице Леры.

  Жена улыбается больше от того, что меня разрывает от смеха, и говорит:

 - Когда ты повзрослеешь?

 - Скоро – обещаю я и иду обратно к племяннице, ободряя себя тем, что детская память незлобива.

IV

 После обеда младшая племянница зовёт меня на озеро. Я рад, что карма даёт возможность исправить мне картёжные проделки. Вода в озера тёплая, немного взбаламученная многочисленными отдыхающими. Лера маленьким сачком набирает в ведёрко зазевавшихся головастиков, туда же летят  моллюски, ползающие по илистому дну.

 - Давай их отпустим. – предлагаю ей я. – Они в ведёрке долго не протянут – им есть надо. А тут, - я окидываю озеро взглядом. – Еды много!

 - Я их сама буду кормить. Хочу увидеть, как они вырастут.

 Смиряюсь – моим советам больше не верят. Из жалости к обитателям озера закидываю в ведёрко несколько водорослей. «Потом уговорю её сделать доброе дело – отпустить на свободу улов».

 Во мне перемешаны в равной степени и цинизм, и сентиментальность. Хотя цинизм, на мой взгляд - это способность человека реально оценивать окружающий мир.

V

 Поздно вечером после того, как все попарились, собираемся за столами. В теле необычайная лёгкость, которая бывает после русской бани. Смотрим, как готовятся шашлыки, пьём чай с травами, который тесть приготовил в настоящем самоваре.

 На небе мерцают своим светом звёзды. Вокруг тишина и спокойствие. Даже комары куда-то попрятались. Редко нарушает тишину трель спрятавшегося в траве сверчка или цикады.

 Выходной день пролетел – завтра после обеда домой. Приходят грустные мысли о том, что лето пролетит так быстро, что и не заметишь…