7октября 2023года. Они пришли нас убивать-52

Первая часть:http://proza.ru/2024/05/31/1114

«Мы не знали, доживём ли до утра! Каждая минута в плену может стать роковой…» Из интервью Шарон Алони- Кунио агенству Reuters

      ДОЧКИ- МАТЕРИ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ШАРОН АЛОНИ-КУНИО

Субботнее утро светлого радостного праздника Симхат-Тора началось в семье Алони- Кунио так же, как и у всех  кибуцов и мошавов на юге Израиля, на  границе с сектором Газа : звучанием сирен, прорывом забора безопасности, захватом домов, убийствами, грабежами…

Гостеприимный дом семьи Кунио был подожжён. Не осталось выбора: либо задохнуться в дыму, либо бежать из горящего дома через окно. Муж Шарон, Давид, выбрался на улицу с одной из дочерей- близняшек, Юли. К нему приблизились террористы. Шарон крикнула: «Спасайся!» и захлопнула окно защитной комнаты.

Через несколько минут женщина опять открыла окно и увидела, что боевики направили оружие на неё. Прозвучали выстрелы, но, к счастью, пули попали в металлическую створку окна.

Задымлённость в комнате стала невыносимой. Пришлось снова открыть окно и по приказу террористов выбраться наружу.

Боевики разделили семью Шарон. Одни поволокли к машинам её сестру Даниэль* с дочерью Эмилией и племянницей Эммой.

В плену террористы держали Шарон вместе с мужем и дочерью Юли. А трёхлетнюю Эмму увидела она спустя десять дней!

Однажды Шарон услыхала детский плач. Она сказала мужу, что это голос Эммы. Открылась дверь и вошёл врач с девочкой на руках. Мать едва не лишилась чувств...

Условия плена были тяжёлыми. Заложником не разрешалось лежать. Можно было лишь сидеть или стоять.

Питание было скудным. Особенно страдали дети:

«Все старались поделиться с ними пищей. Никто не знал, принесут ли нам вечером лепёшки. И оставляли утренний паёк на вечер. Одну лепёшку делили на четыре части, чтобы дети не ложились спасть голодными.»

Иногда пленникам давали финики и сыр. Если хамасовцы приносили рис с мясом, то порции были настолько маленькими, что их едва хватило бы на шестерых. А в комнате  было двенадцать человек.

Разрешения сходить в туалет приходилось дожидаться часами. Это было особенно тяжело для трёхлетних дочек. Говорить можно было только шёпотом. Приходилось всё время одёргивать детей: «Тихо, тихо. Нельзя, нельзя!

Сильнее всего на психику давила неизвестность: «Каждый день проведенный в плену – это рыдания, страх, ощущение безысходности…»

Группу заложников, в которую входила семья Алони- Кунио, перевозили из дома в дом.

Шарон разлучили с Давидом, с которым она прожила в счастливом браке десять лет, за несколько часов до освобождения: «Я три часа просидела с ним, плакала, умоляла его не уходить, говорила, что не смогу без него жить. Давай отправим дочек и останемся здесь вдвоём – предлагала я ему. У нас есть родня, которая о них позаботиться. Но, что бы мы ни придумывали, нам не дали ни одного шанса. Давида увели…»

Шарон Алони-Кунио уверена, что жизнь всех, кто перенёс плен, никогда не будет прежней: «Мы реагируем на любую мелочь. Пролетает самолёт, громко хлопает дверь – дочки сразу прижимаются ко мне. У них бывают внезапные вспышки гнева. Я не вожу Эмму и Юли туда, где шумно… А о том, чтобы лечь спать, закрыв дверь комнаты, и речи быть не может…»

В плену у террористов остаются израильские граждане: чьи-то дети, отцы, матери, жёны, невесты. Давид- любимый муж Шарон, о котором она ничего не знает на протяжении долгих месяцев после своего освобождения.

Две сестры и их малышки остались живы, но вкусили все прелести плена. Безусловно, душа Шарон не знает покоя в тоске по мужу!

Говорят: «Надежда умирает последней, и пока живём- надеемся!». 
 
Пусть не будет смертей! А Надежда на скорую встречу с родными людьми - никогда не угаснет!



------
Фото из свободного доступа в Интернете

Продолжение:http://proza.ru/2024/06/04/917