Сладкая месть

                Книга 8
               
- Ну, и кто его нашел? – спросил Уве Линдберг, закладывая подушечку снюса за десну. Перед ним в луже блевоты лежал Анджело Моэн, крупный наркоторговец, за которым полиция следила не один год, но так и не «поймала на горячем».
- Уборщица, Луиза Мюре.
- Эмигрантка?
- Да, она приехала из Уганды. 5 лет в Швеции, - прочитал в своем блокноте Мэтью Оланд.
- Он жил здесь? – осмотрелся Уве. Апартаменты, в которых нашли Моэна, располагались в ресорт-комплексе «Гримм». Он состоял из гольф- клуба, фитнес-центра, гостиницы, ресторанов, бассейнов. Это был официальный бизнес Моэна, прикрывающий его преступную деятельность.
- Нет. По словам охранника Брента Коскинена, он живет в Норвикине в усадьбе с видом на озеро. У него есть жена Беатрис и четырехлетний сын Леонард.
- Эта его супруга? – указал Уве на спальню рукой, где на прикроватной тумбочке стояло фото рыжеволосой женщины в купальнике. Её яркая внешность затмевала экзотику морского пляжа. В саму комнату полицейский зайти не мог, там пока еще работали эксперты.
- Не уверен, - растерялся Мэтью.
- Где охранник и уборщица сейчас?
- Внизу, в баре.
- Пошли, - сказал Линдберг, зная, что эксперты не скоро закончат свою часть работы.
Они спустились в бар. Не смотря на дневное время, здесь всё еще было темно из-за плотных штор и, что вполне предсказуемого для такого места, дизайна помещения в красных и коричневых тонах. Охранник сидел за барной стойкой и пил кофе. Казалось, гибель шефа не сильно его беспокоила. С таким же спокойным видом стоял и бармен, не спеша натирающий бокалы. И только уборщица тихо плакала в углу. Но не из-за горя, а скорее потрясения, которое испытывает любой нормальный человек, обнаруживший труп.
Уве Линдберг, крупный, светловолосый мужчина сел на барный стул возле такого же крупного, светловолосого, накачанного охранника Брента Коскинена.
- Как долго Вы работаете на него?
- Восемь лет, - ответил тот глубоким, сильным голосом.
- И как часто он ночевал здесь?
- Два –три раза в неделю. Когда работы было много, и он не хотел тратить время на дорогу домой.
При слове «работа» из уст телохранителя наркоторговца у полицейского непроизвольно вырвался глухой, недовольный звук. Но Брента это не смутило.
- Вчера… - начал свой вопрос полицейский.
- Вчера он отпустил меня в восемь, - отчеканил готовый ответ Коскинен, - и приехать на работу сегодня, я тоже должен был в восемь.
- Довольно долгий рабочий день.
- Мне хорошо платят, - и Брент поправил себя: - платили.
- Где его жена сейчас? Дома?
- Нет, Беатрис в Японии.
- В Японии?
- Её мать японка, а отец швед. Мать до сих пор живет в Кобе, это префектура Хёго.
- А Вы неплохо ориентируетесь, - вставил Мэтью Оланд, стоявший рядом, и получивший недовольный взгляд Линдберга.
- Как я уже и сказал, - медленно и четко разъяснил Брент Коскинен, - я работаю на семью 8 лет, и несколько раз сопровождал Беатрис в поездках.
- Ясно, - сменил тему Уве. – Женщина на фото в спальне Моэма, не похожа на японку.
- Это фото его сестры, Анжелики Моэм. Они близнецы.
- Как её найти?
- Сейчас она на верфи в Италии. Скоро у них с братом должно было быть день рождение, 30 лет. Она хотела подарить ему новую яхту.
- Хм, - издал Уве.
В этот момент к ним подошел эксперт и сообщил, что команда закончила свою работу и следователи могут подняться в комнату.
- Не покидайте пока город, - кинул стандартную фразу охраннику Уве и поднялся в сопровождении Мэтью на второй этаж.
Апартаменты Анджело были просторными и роскошными. Из большого французского окна был выход на веранду, а оттуда открывался вид на гольф-поле, созданном архитекторами в классическом шотландском стиле «линкс». В помещении уютные диван и кресла, огромный экран домашнего кинотеатра, на столике след от коробки конфет. Саму коробку эксперты забрали.
- Он постоянно ел эти конфеты, - увидел направление взгляда Линдберга Мэтью. – Уборщица сказала, что минимум 2 упаковки в неделю из-под этих конфет выбрасывала.
- И возможно яд был именно в них, - предположил Уве.
- Эксперты еще не дали точного ответа, - поправил осторожно Мэтью, - Вы не рассматриваете возможность криминальных разборок?
- Мы рассмотрим все версии, - уверенно сказал Линдберг, - но если яд все же был в конфетах, то скорее всего, это что-то личное. Как говорят, яд – это оружие женщин и спецслужб. Вряд ли конкуренты Моэна стали прибегать к таким методам.  Убийство такой фигуры, начало борьбы за территорию – заявление, и оно должны быть громким. Ведь каждый должен знать, что в городе новый хозяин.
- Типа как генерал входит с триумфом в город, - фантазировал молодой Оланд.
- Свяжись с нарко отделом, пусть поделятся информацией, - не ответил прямо Уве, а дал новое задание подчиненному.
- Я уже сделал это.
- Теперь спальня, - пошел в следующую комнату полицейский. На полу возле кровати тела уже не было, но остался контур, созданный экспертами. Уве выдвинул и задвинул ящики. В одном из них лежала детская книжка «Белоснежка и семь гномов», что показалось полицейскому довольно странным. Он вспомнил, что и в зале лежали диски с мультфильмами.
Затем прошел к гардеробной, открыл дверь и присвистнул. Мэтью заглянул из-за его плеча:
- Ну ничего ж себе!
Перед ними находилась еще одна комната. Она была разделена на несколько зон, но в общем и целом, это была гардеробная удовольствий. Она была увешана латексными костюмами на плечиках, а на полках лежали игрушки для сексуальных игр.
- Я больше никогда не смогу смотреть диснеевские мультики, - огорченно прошептал Оланд.
- Это что, костюмы чудовища и Белль?
- Только у чудовища задница не прикрыта, - уточнил Уве.
- А у Белль отсутствует лиф, - указал на исчезнувшую деталь желтого платья Мэтью.
- Эксперты повеселились снимая образцы ДНК.
- Это что, Золушка, а там Шрек?
- Зеленый. Наверное, Шрек, я не силен в мультиках.
- У меня тоже детей нет, но это известный персонаж.
- Забери все диски с полки. В углу стоит камера, скорее всего Анджело записывал свои секс –игры. Посмотришь всё в участке и идентифицируй героев, - приказал Линдберг.
- Я? – удивился Мэтью.
- Ну, не я же, - буркнул Уве. – В участок вернешься сам. У меня еще встреча сегодня, - сделал он последний кадр на телефон и вышел.
И действительно, в центре города, в атмосферном месте, где подают только свежевыжатые смузи и соки, за маленьким столиком его ждал Эльсинор Берадзе.
- Я заказал для тебя смузи с мятой и авокадо, - начал он, когда Уве плюхнулся на стул перед ним. Полицейский залпом влил в себя стакан напитка, не особо разбираясь в нюансах вкуса.
- Всё нормально? – переспросил Берадзе. Линдберг всегда был немного нервным, когда получал новое дело. В такой момент он был похож на большую собаку, которая увидев хозяина не может сдержать эмоций.
- Не начинай! – рявкнул Уве. – Не смотри так.
- Как?
- Как будто я букашка у тебя под микроскопом! Знал бы ты, как я ненавижу этот твой взгляд. Вы психологи как новые священники. А психология, как новая религия, - заводился полицейский. – Только те утверждали, что все грешные. А вы – что все травмированные! Но и те, и другие, имеют свою десятину.
- Я просто тебе куртку принес, Мая просила передать, - указал Берадзе на пакет, вставая со стула.
- Ладно, прости, - схватил за запястье его Уве и посадил обратно. – Посмотри лучше это, - придвинул к психологу он свой смартфон и открыл папку с фотографиями. – Убитый точно твой клиент.
- Он однозначно застрял в детских воспоминаниях, - прокомментировал Берадзе. – Кто он?
Уве наклонился к Эльсинору и тихо прошептал на ухо:
- Анджело Моэн, наркоторговец. Руководил трафиком, который шел из Амстердама через Гетеборг в Стокгольм.
- Кто эта женщина? – также тихо спросил Эльсинор.
- Его сестра.
- А вот это действительно уже странно, - отодвинулся Эльсинор.
- Почему?
- У тебя тоже стоит на прикроватной тумбочке фото сестры в купальнике?
- У меня нет сестры.
- Ясно, - кивнул психолог и добавил: - несколько одинаковых коробок конфет. Марка – самая обычная. В любом супермаркете можно купить такие за 30 крон. Качество шоколада весьма среднее. Они что-то для него значили? Бьюсь об заклад, что эта та же фишка, что и книги с диснеевскими сюжетами.
- А латексные костюмы тебя не напрягают? – переспросил Уве.
- Они лишь следствие. Причина, скорее всего в семье, - резюмировал Берадзе. На что Линдберг резко рассмеялся.
- У психологов на всё всегда один ответ: мамочка недолюбила. Но знаешь, как по мне, слишком любила. Дети, которые растут в детских домах, рады были бы просто взгляду своих матерей. А разбалованные засранцы…
- Устакань свои эмоции, а мне в университет пора. Лекция сама себя не проведет, - ледяным тоном отчеканил Эльсинор и вышел на свежий воздух.
«Кажется наше перемирие с Уве закончилось. А каким он был милым щенком, пока встречался с Маей. Надо же, как всё неудачно вышло», - двинулся он по улице Дротнингатан вниз до станции «Стокгольм центральный». Ему нужно сесть на зеленую ветку и проехать всего пару-тройку остановок до работы.
Уве же какое-то время еще сидел в кафе. Он сам не знал, почему вел себя столь агрессивно с Берадзе. Может этот стиль общения с Эльсинором ему привычней? Но потом решил: «Не хочу путаться в запутанных мыслях», и вернулся в свой офис.
… Анжелика Моэн была потрясающе красивой женщиной, совсем не похожей на своего брата- близнеца. До встречи с ней, Уве ознакомился с её досье, которое передал ему наркоотдел. Она была художницей, создающей миниатюрные керамические вазы. У нее была своя мастерская, мелкие заказы. И они явно не могли покрыть расходы  рыжеволосой красавицы, одетой вычурно, с непередаваемым шиком и живущей в самом престижном районе столицы. Она не была втянута в дела брата, но явно жила за его  деньги.
- Я только утром прилетела, - лениво села она в кресло возле книжного шкафа, поджав ноги под себя. – Новость меня шокировала.
- И все же, Вам придется ответить на наши вопросы, - ответил Линдберг садясь на диван. Мэтью Оланд так и остался стоять у двери. Шеф был не в духе, и молодой человек держался на расстоянии.
- Я задам несколько вопросов личного характера. Для того, чтобы понять мотивы убийцы, надо понять характер жертвы.
- Ха-ха –ха, - нервно рассмеялась Анжелика, подскочила к стеклянному столику, плюхнула полный стакан виски и залпом его выпила. – Мой брат, - нервно заметила она, - был кем угодно, но не жертвой. Он был законченным психопатом, если хотите знать.
- Правда?
- Нам было по 14 лет, когда в автокатастрофе погибли наши родители. Прямо перед нашим днем рождением. В их автомобиль врубился грузовик.
- Я читал дело.
- Дело? Это моя жизнь, а не дело, - подчеркнула красавица. – Но раз уж вы читали, то должны были знать, что все враги моего брата погибали таким же способом.
- Да, я отметил это.
- Вы уже видели комнату в клубе? – вперила красавица взгляд в полицейского.
- Довольно необычная, - растерялся Уве. Он не ожидал, что она затронет эту тему.
- Книги из моей комнаты. В четырнадцать я давно из них выросла, а он вытянул их из ящиков, которые стояли в гараже отца. А конфеты…
- Что с ними?
- Любимые конфеты матери, - она усмехнулась. – Он жрал их день и ночь. Только ими и питался.
- Он употреблял наркотики?
- Он был настолько зависим от прошлого, что другие наркотики ему были не нужны.
- У него была любовница?
- Господь, я не сторож брату своему, - неожиданно процитировала  Анжелика. – Это вы у его охранника спросите. Тот должен знать.
Через полчаса полицейские спустились по лестнице, прошли на парковку и сели в автомобиль. Только когда они выехали с улицы, Мэтью Оланд решился спросить:
- Вам не кажется странным, что она процитировала это выражение из Библии?
Линдберг вздрогнул, казалось он только сейчас заметил Оланда, который следовал за ним тенью весь день.
- Почему?
- Эту фразу сказал Каин, после убийства брата.
- Если она убьет своего брата, как сможет вести такой роскошный образ жизни. Кто убивает курицу, несущую золотые яйца?
- Может быть, страховка существует в её пользу?
Уве не ответил. Он думал совсем о другом.
- В отчете эксперта указано, что кокаин был в шоколаде.
- Ага. Как в детективах Агаты Кристи. А вы видели, какие книги стоят в её книжном шкафу? Сплошные детективы, - тарахтел с энтузиазмом молодой Оланд.
- И у неё был доступ к кокаину. Что же касается алиби, то по большому счету его нет ни у кого из близких Моэма. Отравлено были две коробки, лежавшие в разных стопках на полках.
- Рано или поздно, он бы съел одну из них, - продолжил мысль начальника Мэтью.
- И он - таки съел, - согласился Уве.
- Его сестра лучше всех знала его привычки. Она вполне могла рассчитать, сколько он ест шоколада в день, и уехать в подходящее время, - гнул свою линию Оланд.
- Но ведь и жена уехала. И Беатрис Моэн наверняка привычки мужа отлично изучила за пять лет брака. Так что, обе женщины остаются под подозрением. - Парировал Линдберг. – С другой стороны, если верить Бренту, доступ в квартиру имели только четыре человека. Уборщица, Коскинен, Анжелика и Беатрис. Но, по его же словам, Беатрис не появлялась в клубе уже несколько месяцев.
- Да, после гибели тренера по гольфу Оскара Шнайдера.
- Какого Оскара Шнайдера? – резко затормозил Уве у полицейского участка.
- Ну…я забыл сказать. В общем вчера, когда Вы просили посмотреть дела.
- Я просил тебя пересмотреть диски.
- Ну да, но я подумал, что надо изучить персонал клуба.
- Разве этим должна была не Ульссон заниматься?
- Она…- замялся Оланд.
Уве молча вышел из машины. Мэтью тоже. Он не решался идти в отдел и выжидающе смотрел на Линдберга.
- Ты новый человек в отделе, я понимаю твою ситуацию, - произнес Уве. – Но это не значит, что другие члены команды могут сваливать на тебя свои обязанности.
- Я знаю.
- А ты знаешь, что хватаясь за все подряд, не успеваешь ничего?
- Простите.
- Ладно, - отмахнулся Линдберг, - что со Шнайдером?
- Он был тренером Беатрис. Потом погиб также, как и все жертвы Моэна.
- То есть, на него наехал грузовик.
- А потом были похороны, и после этого супруга погибшего в клубе не появлялась.
- Ха! У нас есть вероятность измены. И мотив.
- Кажется, оба изменяли друг другу, - добавил Мэтью.
- Но то, что может позволить себе муж, не всегда может позволить себя жена, - рассудил Уве.
Вошли в офис. Было время ланча и в отдел пустовал. Линдберг прошел на кухню и включил кофеварку. Прокатился рокот кипящей воды, струя напитка наполнила кофейный кувшин. Мужчины налили кофе в чашки и пошли за свои рабочие столы. Стол Оланда был в общей комнате. У Линдберга был отдельный кабинет. Сквозь стеклянную дверь Уве увидел, как Мэтью включил компьютер и загрузил диск из спальни Моэна.
Сам он взял конверт на столе с результатами экспертизы, который прислали в его отсутствие.
- Днк с костюмов…- и подумав, что не правильно понял информацию, пробежался еще раз глазами по результатам анализов. В это время в комнату влетел Мэтью.
- На дисках…
- Его сестра, - вместо него сказал Уве.
- Анджело трахал свою сестру Анжелику, сестру – близнеца? – ошалел Мэтью.
- Это как трахать самого себя, - и взгляд Уве непроизвольно опустился вниз. Спохватившись, он промычал: - Становится всё интереснее и интереснее.
- С кем мы теперь будем говорить в первую очередь? – уточнил Мэтью.
- Мы только что встречались с Анжеликой. Она поняла, что мы еще не знаем о её инцесте с братом. Пусть пока так и остается. Беатрис уже прилетела?
- Да. Коскинен встретил её утром в аэропорту.
- Хорошо. Навестим вдову. Пора с ней познакомиться.
…Норвикен, озеро растянутое на несколько районов Стокгольма. На нем не так много пляжей, но достаточно много лодочных причалов. Усадьба, где жило семейство Моэн, располагалось в районе с тем же названием, что и озеро. А дом был похож на другие дома. Те же деревья и цветы в саду, тот же детский батут в углу двора, ничем не примечательные машины под навесом. Вряд ли соседи знали, чем именно зарабатывает на жизнь Анджело.
Дверь дома открыл Брент Коскинен. Казалось, он ожидал прихода полицейских, и их появление не вызвало никаких эмоций. Оланд и Линдберг прошли во внутрь дома и услышали детский голос:
- Мам, а ты знаешь, что у нас в буфете живет гном? – увлеченно поведал четырехлетний Леонард.
- Неужели? – ответил нежный женский голос.
- Он любит конфеты. Особенно леденцы.
- Так вот куда они все пропали?
- Ага.
- Тогда скажи гному, - не растерялась Беатрис, - чтобы не забыл почистить зубы. А то они будут болеть!
- Хорошо, - согласился малыш.
Жена Моэма была не такой, как себе её представлял Уве. Её отец был шведом и полицейский предполагал, что это как-то скажется на её росте или цвете глаз. Но Беатрис была типичной японкой, и одета скромно как домохозяйки из японских сериалов. Полная противоположность яркой Анжелике.
Брент Коскинен подошел к ней, взял за руку малыша Леонарда, стоявшего возле мамы, и предложил:
- Пойдем кормить уток?
- Пошли! – вдохновился ребенок. – Только хлеб не забудь.
- Не забуду, - мягко улыбнулся Брент мальчику. Уве подумал, что это первая эмоция, которую он видит на лице охранника.
Когда они ушли, Беатрис жестом указала на стулья. Сама же осталась стоять у окна.
- Я бы хотел спросить о ваших отношениях с Оскаром Шнайдером, - задал вопрос Уве.
- А вы глубоко копаете, - заметила женщина. Но неожиданно сменила тему: - Со стороны близнецы кажутся идентичными людьми. Часто притягивают к себе внимание посторонних. Кто-то даже им завидует. Ведь каждый хочет иметь родственную душу. Того, кто будет понимать с полуслова, того, кто будет рядом всегда. Но, - вздохнула печально Беатрис, - сестра- близнец не всегда хотела быть рядом с Анджело. И отвечая на ваш вопрос, скажу, Оскар был моим тренером, но любовником Анжелики. Поэтому и умер.
- Оскар был любовником Анжелики? Разве она не спала с вашим мужем? – воскликнул удивленный Мэтью.
- Заткнись, Оланд! – рявкнул Линдберг.
- Всё в порядке, - тяжело вздохнула Беатрис. – Я знала об этом. Не всегда, конечно. Первые годы я думала, что они как древние Аполлон и Артемида, или Геракл и Ификл. У них свой собственный мир, понятный только им. Особая связь, которую невозможно разорвать. Но это ложь. И не более.
- Когда Вы узнали об их настоящих отношениях?
- После похорон Оскара. Я заехала в клуб и услышала обвинения, которые кричала Анжелика в лицо мужу. Она утверждала, что это он убил Оскара, а Анджело не отрицал. Сказал, что она принадлежит ему и только ему. А потом, - Беатрис тяжело дышала, - она начала кричать, что больше не хочет его видеть, что убьёт его. Анджело толкнул её и начал насиловать прямо на полу. Я хотела остановить его. Думала, Анжелика против. Подбежала. Тогда они увидели меня. А я увидела их лица! Оскалы обоих монстров выражали полное удовлетворение и звериный восторг. Клянусь вам, господа полицейские, ничего более отвратительнее вы никогда не видели!
- А потом?
- А что потом? В тот же день я улетела с сыном в Японию и не возвращалась в Швецию.
- Муж был не против?
- Думаю, он был рад. Ведь больше не надо было играть передо мной роль. И Анжелика принадлежала только ему. Безраздельно, всегда.
- Вы думаете, она могла убить его?
- Нет, - мотнула головой Беатрис. – Это всё равно, что отрубить себе руку. Они не просто были близки, они были единым. Не два монстра. А одно чудовище с двумя головами.
Из дома вдовы полицейские вышли с тяжелым сердцем. Печаль Беатрис передалась и им. Их сердца давно закалены и с легкостью, словно щитом, отражали волны чужого гнева, яростных эмоций, горя. Но эта тихая печаль несчастной женщина, словно вода сквозь песок, просочилась в их сердца.
Уве посмотрел на часы. Рабочий день давно закончен.
- Пора по домам, подкину тебя до метро, - обратился он к Оланду.
- Спасибо, - согласился тот. – А как вы думаете…
- Мэтью, едь домой и не думай о деле. Не неси грязь с работы. Отвлекись. О деле поговорим завтра, на свежую голову, - перебил его Уве.
- Ладно.
Однако сам Линдберг не мог последовать своему же совету. Высадив Мэтью возле метро, он поехал по дороге, совершенно погрузившись в свои мысли. По факту, у него не оставалось подозреваемых. Есть мотив, нет возможности. Есть возможность, нет мотива. Он был настолько погружен в свои мысли, что не сразу осознал, что приехал к дому Эльсинора Берадзе. А когда припарковался, не смел выйти из автомобиля и подняться к другу. Он понимал, ему нужен не совет, не чей-то свежий взгляд. Ему нужно громко проговорить всё дело вслух, объясняя его кому-то. И услышать свою ошибку от себя же.
Но таким человеком, перед которым он мог раскрыться, мнению которого доверял, чувства которого не пострадают от информации, которая выльется на него – был лишь Берадзе.
Восемь часов вечера. Свет в окнах квартиры психолога по-прежнему горит. Ужинает ли он сейчас или готовит новую лекцию? Вряд ли это имеет значение. «Эльсинор выслушает меня», - решился Линдберг, подошел к подъезду и набрал код. Пропищал сигнал, дверь автоматически открылась. Поднялся на четвертый этаж.
Коснулся, дверь не закрыта. Мая, бывшая девушка Уве, живет на одном этаже с Эльсинором. А её младшая сестра Астрид, считает психолога своим лучшим другом, и часто курсирует между двумя квартирами. Поэтому Берадзе не закрывает свою квартиру, и даже отдал Астрид запасной ключ, если вдруг его не будет дома.
Всё же для приличия Уве постучал и вошел. На всю квартиру орал телевизор. Астрид, растянувшись на диване, смотрела аниме «Атака Титанов». Берадзе сидел в кресле, поджав свои неимоверно длинные ноги под себя и читал книгу с заглавием: «Хридоли: четыре способа ведения боя».
Астрид увидела полицейского первая. Когда тот встречался с её сестрой, она была недовольна им и всячески это демонстрировала. Когда он разошелся с Маей, девочка стала злиться еще больше. Ей не нравилось, когда её сестре делали больно. Так что высоко задрав голову, она демонстративно вышла из квартиры, выключив предварительно аниме.
Только, когда в комнате воцарилась тишина, Берадзе поднял взгляд. Он не удивился, увидев Уве. Скорее, даже ожидал, что тот приползёт к нему рано или поздно. Так что продолжал молча смотреть на полицейского.
Тот видя, что привлек внимание, начал рассказывать ход дела, нанизывая словно бусины на нитку факт за фактом, допрос за допросом, описывая действующие лица и впечатление об этих людях.
- Но в результате, я оказался в тупике, - выдохся в конце концов Уве.
- Я слышу в твоих доводах несколько упущений, - спокойно заметил Эльсинор, когда громадина блондин наконец замолчал.
- Какие?
- Коскинен.
- Коскинен?
- Женщин не было в городе, но он -то был. И привычки хозяина он знал не хуже Беатрис или Анжелики.
- Нет мотива.
- Правда? – улыбнулся Берадзе. – Тогда скажи мне, почему ты пытался завоевать доверие Астрид?
- Чтобы получить сердце Маи, ясное дело, - сразу ответил Уве. А потом задумался. – Маленький Леонард. Охранник постоянно возится с ребенком. Неужели, ему нравится Беатрис?
- Почему нет? Ты же сам говоришь, он несколько раз сопровождал её в поездках в Японию. А Беатрис доверяет ему сына. Кто доверяет своего ребенку кому попало?
- Значит, Коскинен.
- Но не сам, - уточнил Берадзе.
- Не понял? – смутился Уве.
- Что общего между лягушкой древолазом, синим кольцевидным осьминогом и змеей Бумсланг?
- Они ядовиты? – неуверенно переспросил Уве.
- Они ядовиты – это да. Но еще у них яркий окрас. Именно так матушка-природа предупреждает нас об опасности. Именно поэтому, юный герой Оланд так ожесточился простив Анжелики.
- Яркая и ядовитая.
- Но тем не менее, ваши сердца поражены ядом, который проник в вас совсем незаметно и буквально ослепил Вас. И это не яд Анжелики.
- Совсем не понял,- буркнул Уве.
- Любовники всегда выдают друг друга. Касания не бывают просто касаниями, шутки носят двойной характер, ссоры, которые бывают лишь у тех, кто спит друг с другом. Неужели ты правда веришь, что Беатрис Моэн не знала долгие годы, кого в действительности трахает её муж?
Или она слепая, и не видела той фотографии на тумбочке мужа? Разве там не должна стоять фотография жены? А размер костюмов в гардеробной? Наверняка тот же размер, что и у сестры- близнеца. – И переведя дыхание, Эльсинор предположил:-  Думаю, первую попытку избавиться от Анжелики она предприняла подсунув той Оскара Шнайдера.
- Надеялась, что муж не простит Анжелику и убьет её. Не рассчитала, что измены и смерть лишь острая приправа для их извращенного секса, - продолжил мысль психолога полицейский.
- Беатрис вышла замуж за Моэна. Чем-то же она его привлекла. Может её красота не такая вызывающая, как у Анжелики, но почему-то же он решил, что она может быть ему, торговцу наркотиков, преступнику, садисту и извращенцу  - женой? Как она может быть безобидной? И, кроме того, как у любой женщины у неё есть гордость. Почему она должна терпеть соперницу?
- Она кажется скромной и безобидной.
- Большинство гадюк тихие и незаметные, но жалят и убивают также эффективно, как и их яркие сестры. Вот почему ты и Мэтью прониклись к ней симпатией, ведь с первой минуты вы были отравлены. С того момента, как увидели скромно одетую вдову  мило разговаривающую с сыном. Это канонический, библейский образ матери и ребенка – кто перед ним устоит?
- Получается, что Коскинен подсунул конфеты своему хозяину по просьбе Беатрис, - резюмировал Уве. – Я аплодирую стоя. Она отличная актриса.
- Лучшая ложь приправлена правдой. Думаю, по-своему она действительно любила своего мужа, - размышлял Берадзе. – Вообще, в этой истории Оскар Шнайдер, Анджело Моэм и Брент Коскинен, который все сделал за неё, жертвы разочарованной в своих ожиданиях, но тем не менее хитрой и коварной женщины.
- Я приложу усилия, чтобы посадить её за решетку, - заводился праведным гневом Уве.
- Ты не о том думаешь сейчас, - осадил Берадзе полицейского.
- То есть?
- Шнайдер, Моэн и Коскинен – пешки на шахматной доске. Но чтобы выиграть войну…
- Она должна убить королеву. Анжелика Моэн в опасности! – Дошло до Линдберга.
- Несомненно. И её Беатрис убьет сама. Ведь только тогда она почувствует настоящий вкус победы.
Линдберг подскочил на месте и позвонил Ульссон. Сонный, женский голос ответил:
- Ульссон слушает.
- Вы должны были установить слежку за Анжеликой Моэн. Где она сейчас?
- Мы не успели взять разрешение у …
- Какое к черту разрешение? Найдите мне Анжелику Моэм! Быстро! – выбежал Линдберг из квартиры Берадзе.
…Поле для гольфа клуба «Гримм» гордая женщина превратила в «додзё». Беатрис Моэн была мастером «кюдо». Японское искусство стрельбы из лука было её страстью. Именно на национальных соревнованиях по «кюдо», в момент победы, в лучах славы, в звуках щелчков камер фотографов, окруженную толпой фанатов, впервые Анджело Моэм увидел свою будущую жену. В тот момент она казалась ему самой прекрасной и гордой  женщиной Японии.
Беатрис горько улыбнулась. Четыре стрелы она пустила в тело, привязанной к столбу Анжелики Моэм. Эта развратная мразь, откровенно говоря, не заслуживала быть убитой стрелой из лука такого мастера, как Беатрис. Но что есть, то есть. Пятую стрелу она пустила в Коскинена.
Увидев, направленный на него тяжелый взгляд женщины, прозревший охранник пытался выхватить пистолет из кобуры. Но разящая стрела японки оказалась быстрее.
И вот теперь в холодном счете фонарей, женщина смотрела на дело рук своих.
- Теперь они все мертвы, - победно подытожила она. – Я выиграла, – и заботливо положила лук на зеленую, коротко постриженную траву. Села рядом. Глубоко вздохнула и выдохнула. Рано или поздно полицейские приедут и арестуют убийцу. Но Беатрис это не беспокоило.

                10.08.2023
               
                Стокгольм