Морок тьмы

                Книга 9               
Эльсинор влил яичную смесь на сковороду с соцветиями брокколи и кружочками моркови. Сверху присыпал массу сыром и накрыл крышкой. Он не любит брокколи. Но с тех пор как к нему зачастила Астрид, пришлось есть. Пресный вкус капусты он разнообразил щепоткой хмели – сунели, но это лишь безнадежная попытка обмануть вкусовые рецепторы.
Вчера Мая, его соседка и хозяйка антикварной лавки, уехала в Сундсваль на аукцион, а младшую сестру Астрид оставила на Эльсинора Берадзе. Что впрочем, стало уже обычным делом.
Мысль о Мае заставила его поморщится. Раньше молодая женщина встречалась с его другом полицейским Уве Линдбергом, и тогда Эльсинор не верил, что она испытывает к грубому болвану нежные чувства. Но когда Уве ушел от неё, Берадзе понял, что ошибся. Мая была несчастна. У неё было разбито сердце. И хотя она не рыдала прилюдно и не рвала на себе волосы, мужчина уверен, слёзы сжигают её душу.
«Жаль, что любовь нельзя законсервировать в формальдегиде. Тогда бы она была вечной», - вздохнул Берадзе. Но его сожаления прервала хмурая десятилетняя девочка.
- Ты похожа на приведение, - заметил он, когда Астрид всё еще в пижаме и со склоченными волосами пришлепала к нему на кухню.
- Можно подумать, ты когда-нибудь приведение видел, - недовольно буркнул подросток.
- Сейчас одно передо мной, - спокойно парировал Эльсинор.
- Ах, зря полночи не спала, - жаловалась Астрид. – Сериал дурацкий совершенно!
- Я ж тебе говорил, - пожал плечами мужчина, который вечером несколько раз пытался заставить ребенка пойти раньше спать. Но школьница его игнорировала, хотя и знала, что утром нужно будет идти на уроки.
- Десять серий! – пропуская мимо ушей его замечания, сокрушалась Астрид. – Целых десять серий Бьерн дразнил, терзал и обижал Сьюзен. А потом наговорил какой-то романтической бессмыслицы про любовь и ревность, и эта дура сказала ему «Да», и начала с ним встречаться. Чувствую себя обманутой, - ковыряла она яичницу, отодвигая ненавистную морковь в сторону.
- Так Бьерну нравилась Сьюзен? Я думал, что они враги, - Берадзе всегда поддерживал интересы Астрид, которая по сути была очень одиноким ребенком.
- В аннотации к сериалу написано, что это романтическая комедия. Но где романтика? Помнишь, как он заставил её играть в волейбол, хотя знал, что она не любит спорт, - решительно отодвинула девочка тарелку. Она съела яйцо и брокколи, а морковку оставила лежать горкой с краю.
- Да, мне казалось, он не принимает её такой какой она есть.
- Вот именно! Ты всё понял! – посмотрела она на мужчину, как на чудо.
- Но Астрид, не пора ли в школу? – решил он поменять тему.
- Школа… - простонала девочка и, демонстративно нехотя, шаркая ногами, пошла в ванну.
Еще полчаса она собиралась. И ожидая её, периодически посматривая на часы и подгоняя, он думал о том, как же ему проще жилось, когда она смотрела аниме типа «Наруто» или «Тетрадь смерти». Её всё устраивало, и она была счастлива. Но вот уже пару недель, как она начала смотреть подростковые ромкомы, и его жизнь превратилась в ад.
- Астрид, я опоздаю на работу! – предупреждал он.
- Ты сам виноват, - схватила она рюкзак, такой же темный, как и весь её образ. – Давно бы купил машину и не ездил бы в метро.
- Думаешь, утром в Стокгольме нет пробок? Да я бы еще позже приезжал в университет, если б авто водил. А парковки?
- У преподавателей свои парковочные места! – спорила девочка с ним. Он не стал отвечать.
Когда они дошли до школы и она, не прощаясь, вбежала во двор, он развернулся и пошел вдоль аллеи с отцветшими липами к станции метро. Погода сегодня была прохладная, впрочем, как и всё шведское лето двадцать третьего года. И не смотря на то, что это были последние августовские дни, трава была такой же изумрудной, как в мае, а на деревьях по- прежнему шелестела зеленая листва. И лишь холодный северный ветер напоминал, что вот-вот начнется осень.
В университет он всё же приехал вовремя. Выпил кофе с коллегами, обменялся короткими фразами о погоде, и пошел в свою аудиторию. Заметил, что полы в ней еще влажные, видимо уборщица только-только убиралась, а студентов было совсем мало. Шведская пунктуальность допускает пару-тройку минут опоздания, и никто по этому поводу не переживает.
«Инья фара» - что переводилось «ничего страшного» и эту фразу шведы говорят не реже, чем «Инья стресса» - «никакого стресса». Да, жить там, где люди избегают не только конфликтных ситуаций, но даже намека на них – очень приятно!
Но стоило Эльсинору подумать об этом, как из соседней аудитории послышался вопль. И этот крик Берадзе ни чем не спутает никогда. Так сигнализируют те, кто, к несчастью, обнаружил труп. Мгновенно Берадзе выскочил из своей аудитории и подбежал к комнате, из которой пятилась перепуганная уборщица. Он подбежал первым к двери и, оценив ситуацию, преградил путь к месту преступления студентам и преподавателям, бросившимся на крик.
Осмотрев толпу, Эльсинор взглядом выцепил из толпы своего студента Ноя и приказал:
- Вызови полицию!
Потом обратился к студентке:
- Позови ректора! – он не сразу понял, что это была Мириам. И только потом вспомнил, что девушка была в хиджабе. А только она в группе так одевается . В это время уборщица обессиленно сползла по стене, и пока студенты пытались ей помочь, Берадзе зашел в аудиторию и прикрыл за собой дверь.
Он стал у порога и смотрел на убийственную картину, которую преступник выставил на показ. А то, что перед ним была картина, не вызывало сомнений. Тело жертвы было абсолютно обнаженно. Убитая была Оди Тойко. Она была художницей и сейчас сидела, словно живая, перед мольбертом. Убийца расположил её тело так, что создавалась впечатление, что она по-прежнему рисует. Для того, чтобы тело не падало, он закрепил его тонкими, почти невидимыми тросами, вбив маленькие крюки в потолок.
«У него было время, - подумал Берадзе. – Весь вечер и ночь. Часы, когда в университете никого нет. Несомненно этот человек имеет доступ к инструментам и стройматериалам, что важнее, умеет пользоваться ими. А такие навыки далеко не у каждого шведа. Скандинавы –то и мебель из Икеи собрать не могут»
Между Эльсинором, стоящим на пороге, и мертвой женщиной в центре мастерской, было несколько метров. И насколько он мог видеть, на обнаженном теле не было следов насилия. Но была широкая шелковая лента розового цвета на шее. Поэтому Эльсинор предположил, что Оди задушена. И жалость к её угасшей жизни и утраченному таланту охватила его.
К горлу подступила тошнота, и он ощутил головокружение. Почувствовал, как лента охватывает его горло. Сознание еще живет, но дышать больно и невозможно. В ушах гул, а в душе приступ отчаяния. Звуки уходят и понимаешь, что надежды нет. Эльсинор качнулся, и в это время его подхватили чьи-то руки.
- Тихо, тихо, выйди подыши. Теперь мы здесь сами разберемся, - услышал он голос старшего помощника комиссара Уве Линдберга.
Не здороваясь и не оборачиваясь, Эльсинор покинул место преступления и вышел в сад. По хорошим делам, он должен пойти в аудиторию и успокоить студентов. В конце концов, он старше их, и смерть видит не впервые. Но именно то, что он видел смерть не раз и не два, делало ситуацию невыносимой.
Только он подумает, что его жизнь входит в нормальную колею, как из-под него выбивают стул, и он снова чувствует отчаяние висельника. «Смерть всегда рядом со мной» - неслось в мозгу. И в этом бесконечном потоке сознания он видел лица ушедших. Тех, кто ушел, когда он еще был ребенком. Тех, кто покинул его позже. Друзей, которые друг за другом уходили последние десять лет. И лица жертв, смерти которых он расследовал это десятилетие.
Теперь и Оди вошла в портал смерти. Словно наяву, он видел её стоящую под этим же деревом в саду в длинной, салатного цвета юбке с вышивкой, и голубой блузе с нитями из бисера. Как и многие художники, она создавала образ, в котором важную роль играла одежда из винтажных магазинов. И еще длинный мундштук. Курить ей приходилось тайком. Но не могла же она снюсить? Класть за десну вонючую подушечку с никотином? Фу, как не красиво! Снова слышал, как наяву, Берадзе её голос. А теперь она умерла.
- Кофе, нужен кофе, чтобы взбодриться, - встряхивал он головой.
- Держите! – это Ной нашел его в саду. Он видел, как Линдберг вытянул Берадзе из аудитории. И понял,  что преподаватель явно не в себе.
И с полицейским и со своим будущим университетским преподавателем, Ной знаком уже  несколько месяцев. Он, немец, учил шведский язык перед поступлением в университет в Стокгольме. И эта парочка, полицейский и психолог, раскрыла убийство хирурга-трансплантолога в школе для иностранцев. Тогда его сокурсники посчитали Линдберга импульсивным и грубым, а Эльсинора изысканным и холодным. Но Ной уже тогда понимал, что Берадзе так защищается. Он чистой воды эмпат, что для психолога-криминалиста огромный недостаток.
- Откуда ты здесь? – удивился преподаватель, выпив глоток бодрящего напитка.
- Хм, я же Вас не первый день знаю. Видел, как раньше вы с Оди тут постоянно болтали. Кажется, из всех преподавателей, с ней больше всех сдружились. Это ведь она в той комнате?
- Да, - кивнул психолог.
- Как её убили? – продолжал спрашивать Ной.
- Думаю, задушена, - Эльсинор знал, что не стоит студента посвящать в подробности, но рано или поздно слухи всё равно разнесутся. – Надо вернуться в аудиторию.
- О чем вы? Студенты разбежались по домам, полицейские и ойкнуть не успели.
- По домам?
- Ну Вы же знаете шведов? Их любимая страшилка «стресс», - презрительным жестом закончил Ной свою речь.
- А ты не такой, значит, - слабо улыбнулся ему Эльсинор.
- Нет, конечно. Я же немец. У нас всегда стресс.
Они вошли в здание и Эльсинор убедился в правоте Ноя. Студенты разошлись. В аудитории осталась только Мириам.
- Я, наверное, пойду в библиотеку, - решила студентка в хиджабе. Дома у нее было несколько младших братьев и сестер. И мать сразу же, как только девушка оказывалась в поле зрения, заставляла работать по дому. Студентка же мечтала выучиться и сделать карьеру. Для себя Мириам уже давно решила, что никогда не выйдет замуж. Впрочем, также поступали многие девушки-эмигрантки из Азии и Африки. Здесь, в Швеции, они могли не просто мечтать, здесь у них появлялась смелость, а главное возможность, достичь мечты.
Вскоре после того, как Мириам и Ной ушли, Эльсинора вызвал к себе Линдберг. Это уже второй раз за лето они встречались в кабинете ректора Карин Карлссон и обсуждали убийство. Но если убийство профессора Якоба Сванберга почти не коснулась университета, так как произошло на вилле его спонсора, то убийство Оди Тойко произошло непосредственно здесь, в художественной мастерской университета.
- Что думаешь? – сразу спросил Эльсинора Уве. Они знали друг друга давно и не нуждались в лишних разговорах.
- Он очень организован, спокоен, не импульсивен.
- Почему ты так думаешь?
- Он продумал все до мелочей и ему хватило терпения реализовать свой план во всех деталях. Убийство, положение тела, экспозиция. Думаю, он довольно крупный и это его не первое убийство.
- Почему?
- Оди была не маленькой и не слабой женщиной. Тем не менее у нее не было возможности сопротивляться. А то насколько спокойно и профессионально он убил её, говорит, что это для него стало привычным. Кроме того, - подумав добавил Эльсинор, - он точно уже бывал здесь и видел Оди раньше. По крайней мере знал, что она уходит домой поздно, так как увлечена творчеством.
Уве напряженно смотрел на Берадзе. Казалось, он обдумывает услышанное и вместе с тем принимает важное решение. Потом, не спеша, открыл папку, лежащую перед ним на столе.
- Смотри, - протянул он несколько фото. На одном из них была изображена обнаженная женщина, которая растопырив ноги, лежала на гинекологическом кресле. Она также была обнажена. А на шее у нее змеилась розовая лента.
- Она врач?
- Да, - кивнул Уве.
На другом фото была женщина. Тоже обнаженная и с лентой. Если бы не это, Берадзе подумал бы, что она просто уборщица, которая держит швабру и моет пол.
- Тело держится на тросах? – хотел убедиться Берадзе в догадке.
- Да. И это значит, что у нас появился маньяк.
- Он насилует их?
- Нет, это то и странно.
- Нижнее белье пропадает или что другое?
- Нет, всё на месте, - вздохнул Уве. – И я бы хотел понять, в чем дело. Пока мы не нашли связь между женщинами. Они не знакомы друг с другом.  Организации, где они работают, не имеют ничего общего между собой. Спортзалы, магазины, где бывали жертвы, образ жизни – ничего общего.
- Однако, все они стройные блондинки. И он их выставляет на показ, - констатировал факт Берадзе.
- Да. Если что-то придумаешь, позвони мне, - пожал руку Эльсинору на прощание Уве.
- Договорились, - вышел из кабинета Берадзе. Он спустился по лестнице и столкнулся с ректором Карин Карлссон. Она сказала что-то типа, чтобы ехал домой и отдохнул, и он не стал задерживаться в стенах университета. Но выйдя за территорию учебного заведения, решил не идти на остановку автобуса, а пройтись до метро пешком.
Несмотря на то, что Берадзе преподавал криминальную психологию и расследовал немало дел вместе с полицией, с маньяками не сталкивался раньше. Он знал, что эти люди идут за своей фантазией. И чем дольше фантазируют, чем детальнее фантазия становится, тем быстрее преступник приступит к исполнению задуманного. И понять эту фантазию – это понять убийцу, и найти к нему дорогу.
На минуту Эльсинор остановился и написал Уве смс, в котором просил дать ссылки на инстаграм жертв. Они были тоже частью фантазии и соответствовали замыслу убийцы. И чем быстрее полицейский и психолог поймут, в чем дело, тем больше девушек останутся живыми.
Вскоре Берадзе нырнул во мрак метрополитена, но на станции «Стокгольм центральный» вспомнил, что в субботу у Астрид день рождения, а он до сих пор не купил подарок. Поэтому мужчина вышел из поезда на следующей остановке и пошел по улице с магазинами. Он хотел бы подобрать подарок, который соответствовал её интересам. Но в этом то и была загвоздка. Если б она любила читать – он купил бы книги. Рисовать – краски, наборы для рисования, качественные кисти. Решать задачки - головоломки и пазлы. Но это всё не про Астрид.
Кроме того, её сестра управляет антикварным магазином, который им достался от родителей. Астрид буквально выросла среди необычных вещей и предметов искусства. Чем её можно удивить?
Больше всего она любит аниме, сериалы и проводить с ним время. Может, сходить с ней в кино или в какой-нибудь интересный музей с интерактивной программой? Например «Технический»? Там масса всего интересного. Но Астрид была там уже несколько раз со школой.
Берадзе шел между рядами с игрушками и ничего не мог придумать. Он уже дошел до прилавка с куклами: Барби-космонавтка, Барби- ученая, Барби- художница, беременная Барби смотрели на него из своих коробков. Эльсинор посмотрел на них, и у него возникло чувство дежавю. Где-то он такое уже видел. И до конца не осознав озарившую его идею, Берадзе набрал номер Уве.
- Линдберг слушает.
- Кажется, я понял, что он хочет сказать, - начал сбивчиво объяснять свою идею психолог полицейскому. - Девушки светловолосые и все презентуют какую-то профессию. Плюс, у всех них есть ниточки, за которые можно дергать, словно они марионетки.
- Да.
- Это куклы.
- Что?
- Все жертвы маньяка похожи на кукол, точнее на Барби из серии «Барби карьера».
- То есть, он выбирает женщин, по его мнению похожих на классическую Барби, но презентующих какую-то профессию.
- Да. И он выставляет своих жертв на показ, как будто бы они на витрине магазина. Он не прячет тела. Они доступны глазам зрителя. Точно так, как доступны куклы в магазине.
- Это странно, не кажется ли тебе?
- Фантазии маньяков вряд ли бывают нормальными, - настаивал Берадзе.
- Но согласись, я не могу объявить, что всё худенькие блондинки Стокгольма в опасности только потому, что похожи на куклу, - протестовал полицейский.
- Простите, - услышал Берадзе за своей спиной. Он обернулся и увидел продавца магазина. – Вы не могли бы выйти?
Только сейчас мужчина спохватился и понял, что говорит о маньяке в  магазине игрушек и пугает родителей, пришедших с детьми.
- Простите, - скороговоркой произнес Эльсинор, но вышел из помещения спокойно, стараясь сохранить лицо. Хотя, вряд ли может что-то сохраниться после такого диалога. Оставалось лишь надеяться, что окружающие подумали, что он обсуждает ужастик из телевизора.
Берадзе возвращался из магазинов с пустыми руками. Всё, что он видел сегодня, не подходит Астрид. Когда он думал о девочке, то первое, что приходило на ум, это её одиночество. И по хорошим делам, нужно завести щенка. Но согласится ли Мая на его идею?
Мужчина посмотрел на часы на телефоне. Пять вечера. И только сейчас он увидел в мессенджере, что ему написала Мая.  Астрид сама вернется домой и проведет вечер с сестрой. Обычно это значило, что они устроят шопинг и ужинать будут вне дома.
Что ж, сегодня он избавился от какого-нибудь сопливого ромкома и криков Астрид, что все героини романтичные дурочки, а герои говнюки и паразиты. Но с другой стороны, он не успеет обсудить с Маей идею с собакой.
И всё же вечер не должен пропасть даром. Эльсинор зашел в магазин алкоголя «Систембулагет» и купил две бутылки вина. Сегодня нужно хорошо подумать и опередить маньяка, прежде чем тот  нанесет очередной удар.
Подходя к дому, Эльсинор увидел парня и девушку на плетеных качелях. Они целовались и одновременно делали селфи на память. Психолог вспомнил, что маньяк не взял ничего из вещей своих жертв, хотя подобные личности обычно сохраняют трофеи. Это позволяет им удовлетворять свою похоть  даже по прошествии какого-то времени.
«Но вряд ли он фотографирует их на смартфон. Ведь гаджет может попасть в чьи-то руки, и люди узнают, чем он занимается. Скорее всего у него есть профессиональная камера. Не зря же он место преступления обставляет настолько детально».
Эльсинор снова пожалел, что никогда не интересовался темой маньяков. Строго говоря, когда он учился на психолога и начинал свою карьеру, он вообще не рассчитывал раскрывать преступления. Долгие годы на двери его кабинета висела табличка «Кабинет психолога», он проводил семейные консультации, и в его жизни не было никакого криминала. И лишь гибель Ирины Вольской перевернула всё с ног на голову.
… Дома на диване, расслабляясь с бокалом вина, Эльсинор неспешно перебирал события прошедшего дня. Потом заглянул в памяти на день раньше. Потом на неделю раньше. Говорила ли или делала Оди что-то такое, что могло привести к гибели? Кто общался с ней? Были ли новые люди на их этаже?
 Аудитория Эльсинора была крайней на его факультете. Дальше шли аудитории и мастерские «Факультета искусств». Кабинеты Оди и Эльсинора были смежными. И оба выходили в сад. Поэтому они так часто пересекались и пили кофе вместе. Комната отдыха для преподавателей не привлекала. Сдержанные разговоры о природе или налогах на зарплату не приносили удовольствия. Так что, Оди поставила кофеварку прямо в своей мастерской и постоянно звала Эльсинора поболтать по душам.
Они были разными и поэтому интересными друг другу. Их вкусы отличались во всем, и по сути, это у Эльсинора было больше шансов стать жертвой маньяка, чем у нее. Ведь это ему нравились мрачные картины Босха, он всегда притягивал неприятности, она же была светлым человеком, рисующим Стокгольм и его окрестности, искренне любя неспешность здешнего быта.
В дверь позвонили. Берадзе посмотрел на часы. Почти девять вечера. В такое время к нему ломиться мог только Линдберг. Он не ошибся. Понурив голову, на пороге стоял Уве.
- Может твоя идея, что жертвы – это куклы на витрине и не плоха. Но я пока не понимаю, как его найти, - сходу начал он. Берадзе же молча достал второй бокал и указал Линдбергу на зал.
Сев на диван, Эльсинор наполнил бокал и передал Уве. Тот сел напротив него в кресло. Они сделали по глотку. Эльсинор снова расслабился и откинул голову. А Уве пока еще не успокоился.
- Мы проверили все. Розовые ленты абсолютно обычные. Их можно купить в «Икее» или магазине текстиля. Компании по клинингу на рабочих местах жертв нанимались тоже разные. Ремонт в вашем университете делали этим летом, но в других местах, где были найдены тела – еще в прошлом году. Так что не строители, если говорить о сильных мужчинах с инструментами, не доставщики из ресторанов, не рядом живущие соседи под подозрение не попадают. Господи, даже автомеханики у них разные.
- Подожди, - вернулся к жестокой реальности Берадзе, - что ты сказал?
- Автомастерские разные.
Но Эльсинор поднял палец вверх, мол: «Тихо!». Он уже прилично выпил, поэтому не сразу мог ухватить нужную мысль. Но в голове вертелись возмущения Оди: «Все лето в университете шел ремонт. Я не могла пользоваться мастерской. Неужели нельзя было всё сделать сразу?»
- Вентиляция! – вспомнил Берадзе.
- Вентиляция?
- На прошлой неделе на нашем этаже какая-то компания меняла вентиляционные трубы. У Оди был разобран потолок в аудитории словно конструктор «Лего», и она постоянно возмущалась, так как студентам пришлось мольберты и краски вынести в сад.
Линдберг подскочил с кресла и набрал Мэтью Оланда.
- Есть еще кто-нибудь в офисе сегодня? – оторвал он подчиненного от отдыха дома.
- Ульссон на смене, - не растерялся тот.
- Позвони ей, пусть узнает, не проверяли ли вентиляцию на местах преступления, и если да, то какая компания.
- Хорошо.
Линдберг снова сел. Было видно, что ожидание давалось ему тяжело. Берадзе же подумал, что ждать придется долго, уже почти ночь, люди нормальные спать ложатся дома, а не сидят в офисах у компьютеров. Вряд ли удастся получить информацию раньше утра. Берадзе налил еще по бокалу вина, незаметно качнул маятник метронома и подсел ближе к Уве. Одной рукой подал бокал, а другой накрыл ладонь полицейского.
- Расслабься, - тихо произнес он, зная, что если погрузит Уве сейчас в сон, то утром Линдберг от злости порвет его на части. Но это все равно было лучше, чем видеть мечущегося полицейского в своей квартире.
Уве действительно быстро отключился. Он доверял Берадзе и его сознание не сопротивлялось. Тот же продолжал пить вино, держа телефон Линдберга радом с собой. Но даже глубокой ночью никто не позвонил. Впрочем, ничего другого от сотрудницы по фамилии Ульссон, Эльсинор и не ожидал. Он никогда не видел эту полицейскую, но знал, что она еще ни разу в жизни не выполнила ни одного приказа вовремя. Знал от Мэтью Оланда, который любил посплетничать, и многое рассказывал Эльсинору о жизни в их полицейском отделении.
Уве проснулся лишь в семь. К тому времени Берадзе уже принял душ и приготовил завтрак. По его внешнему виду нельзя было угадать, что он не спал всю ночь, в ожидании звонка или смс. Линдберг же очнувшись, обнаружил себя на диване.
- Я не думал, что так много выпил, - пробурчал он, найдя Берадзе на кухне. - Я могу воспользоваться душем и одолжить рубашку?
- Я у Маи забрал твои вещи, на стуле висят, - словно ничего и не было, спокойно ответил хозяин квартиры, и указал на стул.
При упоминании имени Маи Линдберг смутился, но потом спохватился:
- Мой телефон?
- Вместе с вещами.
Полицейский взял свежую одежду, телефон, и закрылся в ванной комнате. Через несколько секунд Берадзе услышал фамилию Ульссон и крики Линдберга. Потом звук льющейся воды и что-то падающее с полки.
- Дурдом, - вздохнул Берадзе и ушел одеваться в спальню. Сегодня он выбрал бежевые брюки, черную рубашку и платок цвета кремовой розы. В Швеции его любовь к шарфам и платкам ни у кого не вызывала вопросов. Из-за всегда ветреной погоды и холодного климата, эти аксессуары носили все поголовно. Но сам Эльсинор предпочел бы обходиться без них. Увы, шрам на шее не оставлял других вариантов.
- Тебя подвезти? – спросил уходя Уве.
- Нет. На метро быстрее.
- Лады. Я помчал, - захлопнулась за ним дверь.
Берадзе не стал отвечать. Сегодня у него только одна лекция. Потом надо заехать к Мае в магазин и определиться с подарком для Астрид. Если будут новости, Линдберг ему сообщит. Если  снова возникнет тупиковая ситуация, приползет и будет страдать на диване. Но как бы то ни было, сейчас Эльсинор вряд ли чем-то может еще помочь.
… Суббота. Астрид исполнилось одиннадцать лет. Она открыла глаза, зная, что проведет чудесный день. Последнее время они с Маей все время были вместе. Но сегодня Эльсинор отведет её в «Грена Люнд». Мая, конечно же, тоже будет с ними.
В этот момент девочка услышала как кто-то шкребется. Вздрогнула и осмотрелась. На полу стоял большой коробок перевязанный лентой. Осторожно слезла к кровати и подошла к нему. Дотронулась до крышки. Послышался скулеж. Отодвинула крышку и заглянула вовнутрь.
Там сидел маленький белый щенок. Астрид смутилась. Она никогда не просила собаку. Не хотела быть похожей на других девчонок. Но щенок был милым. Протянула к нему руку, но малыш  попятился.
- Не бойся, я не обижу тебя, - нежно сказала девочка и притянула щенка к себе.
Тот принюхивался к ней и успокоился. Тогда в комнату вошла Мая.
- Нравится?
- Это подарок Эльсинора? – в ответ спросила Астрид.
- Как догадалась?
- Он всегда переживает, что у меня нет друзей.
- Разве это не так?
- Но Эльсинор же друг.
- О детка! – смутилась Мая.
- А я говорю – друг! И пойду его будить! – решила Астрид, и вместе с щенком потопала через лестничную площадку.
- Ты где? – во всю глотку прокричала она, войдя в его квартиру.
- С днем рождения, Астрид, - ответил он, поднимая голову от смартфона.
- Это Линдберг пишет? - выхватила она гаджет у него из рук. – Ты сегодня мой, а не его! – и громко прочла сообщение от Уве: «Мы взяли его. Ты был прав. Все дело в куклах». И что это значит? – недоуменно переспросила она.
- Понятия не имею, - пожал плечами Эльсинор. – Как насчет торта?
- Хочу!
И в эту минуту в квартиру вошла Мая, неся фруктовое чудо с горящими свечами.
- С днем рождением, сестричка, - и запела традиционную песню: «Я мо ха лева».

                16.08.2023
               
                Стокгольм