Кольцо казненного на гильетине

                Книга 10
Ночь еще не отступила, и в сумрачном свете сванские башни были похожи на восставших из могил дозорных. Хмурым взглядом тускло горящих глазниц, они смотрели на гору. Там огромный, растянувшийся на несколько километров, похожий на язык древнего чудовища ледник Чалаади неустанно поглощает потоки воды, стекающие с горы Чатини.
В то страшное утро он проснулся рано. Наверное, его разбудил звук автомобиля. Неведомый гость посетил дядю Грегола. Но разве ходят в гости так рано? Маленький Эльсинор слез с кровати. Пол был холодным и ноги сразу же озябли. Он натянул меховые тапочки и пошел вниз по лестнице.
В доме было тихо и темно, только у печи бликовали две пары желтых огоньков. Он знал, что это глаза бабушкиных котов. Бабуля говорила, что пока кошачьи глаза сияют в темноте, тьму можно не бояться.
Мальчик подошел к двери, тихонько открыл её и вышел во двор. Осмотрелся. Дяди и его гостя не было видно. Но большая черная машина на огромных колесах все еще была здесь. Эльсинор обошел её, такого красивого автомобиля он еще никогда не видел. Потом заметил, что пассажирская дверь приоткрыта, и из неё валит теплый пар.
Любопытство манило его и, не удержавшись, малыш открыл дверь шире и влез на сиденье. Гость не глушил машину, приборы светились в темноте неоново-голубым светом. Мальчик восторженно прикоснулся к рулю, потрогал рычаг коробки передач, погладил роскошную торпеду, нажал на замочек бардачка. Тот немедленно открылся. Любопытный ребенок заглянул во внутрь.  Там лежали документы и небольшая черная шкатулка с резной поверхностью.
Маленький Эльсинор потянулся к ней. Резной узор в виде животного был выполнен превосходно. Но совсем не было видно, как её открыть. Однако дядя когда-то показывал ему похожую. Механизм срабатывает, если одновременно нажать двумя пальцами на глаза зверя. На этой шкатулке был вырезан волк. И глаза его хищно смотрели на мальчика. Он не испугался. Приложил большие пальцы к ним, механизм сработал и крышка приоткрылась.
Из шкатулки заструилась фиолетово-желтая струя. Она зазмеилась вокруг маленького Эльсинора и его охватил ужас. Малыш зажмурился, а потом резко открыл глаза, надеясь, что это сон, и он проснется. Но вместо пробуждения, оказался на вершине горы. Неведомая сила тянула его к краю пропасти, чтобы столкнуть. Эльсинор пробовал сопротивляться, но тело его не слушалось. Он не мог пошевелиться. Ни один его орган ему не подчинялся. Он пытался кричать, но хрип был беззвучен. И в этот момент он проснулся.
Эльсинор Берадзе не сразу сообразил, где он находится. Ему пришлось перечислить в уме константы. Сентябрь, двадцать третий год, Швеция, Стокгольм, улица Свеавеген, я в своей квартире.
Фонари на улице уже не горели. А лучи рассвета бесцеремонно проникали сквозь толстые, густые, темные шторы. С улицы доносились шум транспорта и вопли чаек.
Он побрел на кухню и включил кофеварку. Её традиционное урчание в утренние часы успокаивало и радовало началом нового дня. «Я все еще жив» - подумал мужчина.
Люди, пережившие страшные события, хоть раз оказавшиеся на границе между жизнью и смертью, понимают настоящую ценность обычных бытовых звуков. А каждое действие, будь- то поход в магазин или покупка подарков, одежды, еды, просмотр нового фильма - приобретают сакральный смысл. Ибо эти действия и есть гимн жизни.
- К чему этот кошмар? Почему я снова вспомнил то утро? – задумался Берадзе, глядя пустым взглядом в окно. Он снова вспомнил ту машину, и шкатулку и сиреневый, дурманящий туман. Вспомнил и боль, с которой ночной гость выдернул из его рук шкатулку и захлопнул её. А потом капля крови из маленького пузырька запечатала волка.
Дядя же маленького Эльсинора, отец Грегол, священник в местном приходе, молниеносно отнес его на руках в церквушку и полностью, с головой засунул в чан со святой водой. Он до сих пор помнит тот леденящий холод и слезы, которые полились из его глаз, когда дядя разрешил вылезти из чана. Вода стекала с него, он стоял на ледяном полу, а дядя продолжал читать строки из девяностого псалма:
- Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой, и уповаю на него…
Потом в церковь зашел тот гость с одеялом, закутал Эльсинора и понес на руках в дом. Мужчина был очень высоким, сильным и довольно молодым. Но дядя называл его «Патриарх» и мальчику это показалось очень странным.
- Хватит, - встряхнул головой Эльсинор и налил себе чашку кофе. Чашку он взял самую большую, на четыреста миллиграмм, а кофе заварил очень крепкий, черный как смола. Первые глотки сделал большие, заставив организм заработать и окончательно прогнать дурман ночи. Остальные полчашки пил не спеша, включив телевизор и слушая новости.
- По данным, которая передала британская разведка, в Швеции готовится теракт, - несколько дней как попугаи продолжали долбить умы зрителей репортеры. Слово же Аль-Каида ретранслировалось через все каналы информации сто раз в сутки. Это началось после того, как сожгли Коран на площади. Сжег, самое смешное, книгу какой-то сириец. Но Аль-Каида и ряд мусульманских стран стали угрожать шведам, так как на акцию дала согласие шведская полиция.
Сами по себе шведы атеисты и нигилисты. Они мало придают значения какой-либо святости, считая религию полной чушью, ну или, как утверждали когда-то марксы- энгельсы и иже с ними, опиумом для народа. Так что этим летом был сожжен не только Коран, но и Библия и Тора вместе с ним. Это скорее была не акция отвращения к конкретной религии. Это ненависть к религии как таковой.
Возможно, христиане и иудеи, как представители более древней религии, понимают что Бог добр и милосерден, и простит сжигающих священные книги «ибо не ведают, что творят». Но страны чтящие ислам видимо были другого мнения. И судя по угрозам, летящим в сторону шведов по всему миру, верующие в этих регионах ставят свои чувства выше милосердия. Так что в воздухе витал вполне ощутимый страх, а население Швеции напряглось. Вместе с этим на улице появилось больше полицейских, в аэропортах, на станциях, местах скопления людей больше охраны.
Дальше диктор рассказала о неофициальном приезде в Стокгольм кардинала Лео Коста Верса и его посещении музея средневековья. Священнослужитель был довольно известной и популярной личностью, так что его даже пригласили в «Утреннюю студию» и провели с ним дискуссию, которая на удивление оказалась интересной, а сам кардинал – приятным и эрудированным человеком.
Берадзе допил кофе, принял душ, посмотрел на приложение общественного транспорта, отметил, что автобус будет через 12 минут и поспешил выйти. Сегодня в университете он ведет лекции целый день.
…Утро старшего помощника комиссара Уве Линдберга было напряженным. Стокгольм трусило в ожидании терактов, обещанных разведками нескольких стран, полицейские работали дополнительные смены, часть персонала сняли с их обычных служебных обязанностей и посадили за мониторы, следить за камерами видеонаблюдения на улицах города, в трех аэропортах, на бесчисленных  станциях метро и железнодорожных вокзалах. Надо было скоординировать работу всех участков по Стокгольму, организовать дополнительные тренинги, принимать звонки, отправляться на вызовы по обычным, бытовым преступлениям и всё это в условиях жесткой нехватки персонала.
Когда Уве давал очередное распоряжение крупной женщине – полицейской по фамилии Ульссон, в офис вошел лучезарный, молодой и красивый Мэтью Оланд. Вместе с его появлением в офис всегда приходила радость, даже если он приносил самые ужасные из возможных новостей.
Вот и сегодня Оланд вошел в отделение с улыбкой, зашел в к Уве Линдбергу в кабинет, поприветствовал и огорошил:
- Нам только что позвонили, - начал он.
- Что еще? – недовольно спросил Уве, который спал всего ничего этой ночью, чувствовал себя уставшим, с кофе перешел на жесткие энергетики и всё равно чувствовал, что мозг тормозит.
- Кардинал Лео Коста Верса…
- С ним-то что? Только не говори, что террористы на него напали, - злился Уве. В обычной спокойной жизни Линдберг, высокий, накачанный, светловолосый мужчина, с глазами, цвет которых варьировался в зависимости от настроения от голубого небесного к стальному серому, мог показаться вполне симпатичным человеком.
Но на работе, в моменты стресса, он был похож на взмыленного в ходе боя на родео быка, ну или, по крайней мере, грубого полицейского из американского фильма восьмидесятых годов.
Новичок в отделе Мэтью Оланд первое время его ужасно боялся. Но после расследования нескольких дел понял, что по-настоящему Линдберг бывает невыносимым, только, если его друг психолог Эльсинор Берадзе вляпается в историю, и на этой почве они разругаются. Тогда жизнь всего отдела реально превращалась в ад. Потому что Уве Линдберг был манипулятором и моральным садистом, и кого угодно мог довести до нервного срыва.
Но сегодняшние новости Берадзе не касались, так что Мэтью смело доложил:
- Есть подозрение, что похищена Тереза Коста Роса.
- Это еще кто такая? - Удивился Линдберг, впервые услышав это имя.
- Официально, она племянница кардинала, неофициально – его дочь, - всё с той же улыбкой продолжал Оланд. Грехи и слабости смертных ему были близки и понятны, он никого никогда не осуждал.
- Почему подозрение? – уточнил Линдберг с тем выражением лица, словно собирался сказать вслед за Винни- Пухом: «Мед или есть, или нет».
- По словам охраны отеля девушки в номере нет, а личная охрана кардинала бегает и суетится как поджаренная.
- Когда это могло произойти?
- Утром он был на передаче в «Утренних новостях». Дорога туда и обратно заняла два часа, плюс в студии он был еще два часа. Когда вернулся, девушки в отеле не было. Начали искать - звонить – безрезультатно. Сам кардинал отменил все встречи и не выходит из номера отеля. А вот его личный секретарь суетится и встречается с подозрительными людьми. Собственно говоря,  одна из таких встреч и навела полицейских, которые сейчас отслеживают по видеокамерам происходящее в городе, что у кардинала что-то стряслось.
- С кем секретарь встретился?
- С Греголом Маргиани.
- Твою мать! Если люди такого уровня встречаются с грузинской мафией, базирующейся в Германии – жди беды, - постучал Линдберг костяшками пальцев по столу.
- Полицейские тоже так подумали.
- Мы не можем сейчас выделить на это дело много сотрудников, террористическую угрозу никто не отменял и на кону жизни сотен людей. Кроме того, пока кардинал не обратился за помощью официально, мы связаны по рукам и ногам, - размышлял Уве и принял решение:  – Так, возьми пока пару человек, создадим оперативную группу по этому делу. Займете конференц-зал пока и ведите наблюдение за секретарем и группировкой Маргиани. Подключите полицейских на участках. Однако не афишируйте исчезновение девочки. Иначе прознает пресса, и нам не жить, и Терезе тоже.
- Вы поручаете дело мне? – подпрыгнул радостно Оланд.
- А у меня есть выход? – буркнул Уве. – Какие времена, такие и действия. И Мэтью…
- Да?
- Не дай Бог об этом хоть одна душа прознает.
- Я понял, понял, всё понял! – выскочил Мэтью так радостно, словно ему поручили расследовать не исчезновение девушки, а подарили пони на девятый день рождение.
… Рабочий день Берадзе прошел легко и интересно. Студенты работали активно, задавали вопросы, дискутировали, участвовали в обсуждении.
- Многие издания имеют раздел «Криминальной хроники», - задал очередной вопрос студент из Германии по имени Ной, - в которых даются характеристики личности или группы преступников, описываются методы совершения преступлений и поведение задержанных обвиняемых. Мы можем использовать такие источники?
- Данные прессы и телевидения подвергаются контент-анализу, - ответил преподаватель, - для этого ты, как исследователь, должен разработать схему анализа исходя из проблемы. Но в общем, контент- анализ СМИ пока мало используется для изучения криминально-психологических проблем, - вздохнул он. - И на этом сегодня пожалуй всё.
- Спасибо за лекцию, спасибо за лекцию, - студенты подскочили со своих мест, наполнив комнату стуком задвигающихся стульев и столов.
- Хороших выходных! – попрощался Ной, он всегда последним покидал аудиторию. Очень часто даже после лекции он подходил к преподавателю и задавал вопросы. Такой же была и студентка Мириам. Эти оба конкурировали за лучший бал на потоке. Но пятница и пятничные развлечения выгоняли студентов их аудиторий. Так что, уже минуту спустя комната опустела.
Берадзе собрал учебники и записи, проверил на месте ли его проездной и телефон. И именно в этот момент прозвенел звонок, словно кто-то знал, что его рабочий день окончен, и Эльсинора можно потревожить.
- Здравствуй, - услышал он мужской певучий голос.
- Здравствуй дядя, - внутри Эльсинора всё похолодело. После событий в девяностых, он редко общался с дядей. У брата матери были конфликты с отцом Эльсинора, и они не поддерживали связь последние годы.
Повисло молчание. А потом прозвучало то, что преподаватель университета никогда бы не хотел услышать:
- Ты знаешь, я никогда тебя ни о чем не просил, - начал Грегол, в прошлом православный священник в Грузии и первый тренер Берадзе по «Хридоли», теперь же просто преступник, скрывающийся в Европе.
- И я тебе благодарен за это.
- Однако, сейчас только ты можешь помочь.
- Нет.
- Нет не принимается, - голос на той стороне провода голос стал жестче, - ты можешь отказать своему дяде, но не можешь отказать наставнику.
Берадзе продолжал молчать.
- Это вопрос жизни и смерти, и поверь, я не преувеличиваю, - голос Грегола Маргиани снова смягчился. Он любил племянника, и когда попрощался с прошлой жизнью, только недостаток общения с ним, всё еще больно отзывался в сердце. – Ты должен поехать в Сигтуну сейчас. Там есть разрушенный храм. Рядом кладбище.
- Да, я знаю, где это.
- А за кладбищем еще один храм. Он функционирующий, и там всегда полно туристов. Когда войдешь в него, слева увидишь лестницу вниз. Спустишься, увидишь подсобное помещение, а в нем небольшой шкафчик в конце коридора. Замок с кодом.
- Дядя, - хотел перебить его Эльсинор.
- Код, твой день рождения, - неумолимо продолжал Грегол. – Заберешь вещь, которая там лежит. И отвезешь в Сундсваль. Там, на парковке около магазина BILTEMA встретишься с человеком, и передашь ему вещь.
- Как я его узнаю? – перестал сопротивляться Берадзе и принял ситуацию.
- Узнаешь.
- Хорошо, я сделаю это.
- Не спросишь, что в шкатулке?
- Нет.
- Сделаешь это сегодня? Это действительно очень срочно.
- Ладно, - вздохнул Берадзе. В уме он прикинул, что если поедет в Сигтуну, а потом в Сундсвалль прямо сейчас, у него есть хороший шанс к понедельнику вернуться на работу.
- Ивасу- хари. Спасибо, - закончил разговор дядя и отключился.
Берадзе не сразу вышел из аудитории. Ему понадобилось какое-то время, чтобы совладать с тревогой и волнением. Он, его папа, мама и сестра жили в Сухуми, когда Эльсинор был маленьким. Дядя же жил в деревушке недалеко от города Местия, и служил в местном приходе. Отец Грегол – так тогда его все звали. Кроме того, что он был священником, он еще организовал для детишек занятия по «хридоли». Эльсинор очень часто гостил у дяди, и был чуть ли не лучшим учеником.
Хридоли – это древнее эклектическое грузинское боевое искусство. Оно объединяет в себе четыре способа ведения боя: грузинскую борьбу «хридоли» – это прежде всего бросковая и ударная техника, Хевсурское фехтование, грузинскийй бокс и стрельбу из лука. Боевые искусства Сакартвело являются основой грузинской культуры. Они родились и развивались в сражениях против персов, монголов, арабов, греков и других «непрошенных» гостей.
Эльсинор Берадзе считал «Хридоли» красивым, наполненным смыслом и историческими репликами мастерством, и долгие годы гордился тем, что смог изучить его и не стеснялся применять на деле. Это и не удивительно, раньше на его родине с помощью кинжала нередко решались даже бытовые конфликты.
«Греголу не стоило напоминать, что он мой учитель. Так или иначе, я всё равно бы все для него сделал. Что бы о нем не говорили, а для меня он  самый главный человек в жизни».
А говорили об отце Греголе разное. Например, что он связался не с теми людьми. Семья Андреевых втянула его в крупные неприятности. Причем говорили об этом тихо, скорее даже шепотом: «с теми людьми, ну знаешь, черными археологами».
Как-то Эльсинор побывал в особняке Андреевых. Он уже был тогда подростком, и к тому времени его семья разорвала все отношения с отцом Греголом. Но однажды, когда Андреевы перевозили контрабанду через таможню между Молдавией и Приднестровьем, началась стрельба между людьми клана и пограничниками.
В этой семье погибли невестка и сын главы клана, того самого человека, которого все звали «Патриархом». Дядя Грегол тоже серьезно пострадал и все думали, что он умрет. И только поэтому отец Эльсинора разрешил своей жене, сестре раненного, и сыну поехать к Греголу и попрощаться.
Мать потом рассказывала соседкам, как богато жили Андреевы, и что наверняка не только археологией промышляют. Отец же тогда горько заметил, что «Андреевы раскопали могилы на всех шести континентах» в поисках сокровищ». Но Эльсинор запомнил лишь маленького четырехлетнего мальчика- сироту, внука Патриарха.
Тот сидел под сводами холла в одном из многочисленных кресел, и читал детскую книгу по истории с картинками. Эльсинор помнил, что ребенок был очень серьезным, и ни на кого и ни на что не обращал внимание. Его звали Муся, и он считался гением с большим будущем. Пророчили, что он станет следующим главой клана.
Дядя Грегол тогда выжил, уехал в Румынию, и очень долго о нем не было вестей. А вот Муся, когда подрос, стал протестовать против деда, уехал учиться в Австрию, а два года назад погиб при взрыве в лаборатории в Вене.
В день смерти Муси для Берадзе эта история была закончена. Так он думал по крайней мере. Но вот зазвонил телефон, дядя Грегол напомнил о себе, и картины прошлого снова непрошено всплыли в памяти.
До Сигтуны, маленького городка с богатой историей, Эльсинор Берадзе добирался почти два часа. Церковь, о которой говорил дядя, была знакома мужчине. Он был в ней, когда приезжал в Скандинавию в самый первый раз. Поэтому выйдя из автобуса, мужчина не стал идти вслед за толпой людей в сторону улиц с аккуратными старинными домиками, а огляделся и двинулся к древним руинам в противоположной стороне. Там он обогнул большой дуб, прошел по тропинкам между ухоженных могил, окинул взглядом камни с таинственными рунами и вошел в храм.
Справа от входа стоял огромный подсвечник. Он был ярусоподобным и свечи, расположенные по кругу, горели от низа до верха. А слева действительно были ступеньки, которые вели вниз, в подсобные помещения. В конце коридора мужчина увидел шкаф. Подошел к нему. Шкаф был металлическим, покрашенным в серый цвет. Замок тоже обычный с кодом. Эльсинор набрал код 1011 и открыл дверь. Заглянул во внутрь. На единственной полке шкафа была только одна вещь – маленькая черная шкатулка.
Эльсинор вздрогнул. Его опыт подсказывал, что черные шкатулки от семьи Андреевых ведут к беде. С другой стороны, если антикварная шкатулка, которую он видел в детстве, была вырезана из дерева и имела тайный замок, то эта выглядела безобидно, такие можно увидеть в обычных ювелирных магазинах. Подумав несколько секунд, Берадзе протянул руку, взял коробочку и положил в карман. Хоть у нее и был вполне безобидный вид, но заглядывать в неё он не хотел.
«Будь, что будет» - пронеслось в мозгу: «дядя всегда любил меня, чтобы это ни было, даже если эта крайний случай, он бы не попросил меня перевезти нечто реально криминальное».
Мужчина вышел из церкви и пошел в направлении остановки, даже не подозревая, что видеокамера зафиксировала его каждый шаг. Снова сел на автобус, но не вернулся в Стокгольм, а поехал в Уппсалу, и только оттуда сел в поезд на Сундсвалль.
Только в поезде он сообразил, что почти весь день не ел, но было уже поздно что-то предпринимать. Так что усевшись в мягкое кресло, он воткнул маленькие наушники в уши и включил музыку. Так отрешившись от всего мира, почти не шевелясь, он проехал почти четыре часа до Сундсвалля. Там он снова сел на автобус, и доехал до всем известного магазина, оформленного в сине- белых тонах.
В пятницу магазин BILTEMA работает до восьми часов вечера. Эльсинор посмотрел на часы. Почти одиннадцать. А значит единственный автомобиль около магазина, черный Jeep Grand Cherokee, ждет его. Берадзе замедлил свой шаг и остановился в двух метрах. Тогда водитель сам вышел из автомобиля.
- Садись уже давай, - произнес мужчина. Но Эльсинор не шевелился. Его буквально парализовало. Он узнал этого человека. Или призрака?
- Ты должен быть мертвым как минимум два года, - прокомментировал Берадзе.
- Ну, как видишь, я всё еще жив, - ответил Муся Андреев, внук главы клана Андреевых.
Берадзе подошел к пассажирской двери и сел в крайслер.
- Я привез то, что просил дядя, - и протянул маленькую коробочку Мусе. Тот улыбнулся в ответ и взял шкатулку.
- Знаешь что здесь? – в глазах сверкнуло коварство.
- Нет, - покачал головой Берадзе.
- Так я и думал, - рассмеялся Андреев. В этот момент если бы Уве Линдберг увидел Эльсинора и Мусю, то подумал бы, что они братья. Внешне у них был один типаж. Черноглазые, темноволосые, стройные, классические черты лица. Вместе с тем,  Муся почти на десять лет младше Эльсинора и на полголовы ниже, но это сейчас было незаметно. Муся, всегда в дороге, среди опасностей и страстей, был похож на породистого, но давно живущего на улице, потрепанного пса.
Эльсинор же, обожающий комфорт, выглядел как домашний любимец. И эта разница в образе жизни отражалась также и в глазах. Карие глаза Эльсинора излучали тепло и ассоциировались с шоколадом. Темные глаза Муси были тьмой, и горели демоническим огнем.
Эльсинор вспомнил, что хотя Муся и был внуком Патриарха, наследником клана станет Эрик Андреев , который был внуком младшего брата главы семьи. Причины были две. Во-первых Андреевы были убежденными христианами. Религия была альфой и амегой этой семьи. Муся же, ученый-генетик, открыто игнорировал и критиковал церковь.
Во-вторых, Муся был бисексуален и вёл максимально распутный образ жизни, как многие считали, на зло деду. Возможно, тот бы терпел бесконечную череду женщин, и даже одного незаконнорожденного ребенка, который жил теперь в особняке клана, но никогда бы не смог простить бесконечную череду мужчин-любовников. Так что его внук не мог стать наследником, клан попросту бы не принял его образ жизни. Впрочем, бисексуальность не мешала Мусе продолжать работать на деда и иметь доступ ко всем ресурсам семьи. Более того, если не считать Эрика Андреева, Муся был самым ценным бойцом клана.
В этот момент внук патриарха открыл коробочку и протянул Эльсинору. Тот отпрянул от неожиданности и зажмурился на мгновенье. Больше всего на свете он не любил тайны  семьи Андреевых. Бог весь знает, что они откапывают в могилах и чьи души потревожили.
Муся рассмеялся в ответ на его реакцию. Но ничего доброго в его смехе не было. Эльсинор открыл глаза и увидел золотой перстень с гербом.
- Просто кольцо?
- Просто кольцо? – язвительно переспросил Муся, закрыл шкатулку и вернул Эльсинору. Потом завел автомобиль, и они вырулили с парковки. – То, что для тебя может быть просто кольцом, для других может быть самой большой ценностью в жизни.
Эльсинор заметил, что они ехали в сторону выезда из города:
- Дядя говорил, что я должен только передать кольцо тебе. На этом моя миссия окончена.
- Ты сейчас единственный человек с боевыми навыками, который не находится под колпаком у полиции, и которому Грегол может доверять. С этой террористической угрозой в Швеции сейчас невозможно не вдохнуть не выдохнуть.
- Боевые навыки? Я давно бросил это. И кроме того…
- Хватит уже выделываться как девочка - целочка, - прозвучала злость в голосе Муси. – На твоих руках крови столько, что мне до конца жизни за тобой не угнаться. В конце концов, ты не одуванчики в зоне АТО собирал. И по рассказам твоего дяди, те кто убил твою сестру, давно гниют в горах Сванетии.
- Какого хрена? – огрызнулся Эльсинор.
- Это кольцо, - как ни в чем не бывало, спокойно продолжил Муся, - принадлежало Гракху Баберу, французскому мятежнику восемнадцатого века, которого казнили на гильетине.
- Тогда казнили всех подряд.
- Но Гракх был никто подряд. Он был основателем движения «Равных».
- Ладно. Это было давно. Сейчас -то что?
- Новости не смотришь? Францию трясет последнее время, разница между богатыми и бедными слишком явная. На этом фоне возрождение движения «Равных» со столь же озлобленными, радикальными участниками, как и пару веков назад – естественное явление.
- И что, они жить не могут без кольца? – насмешливо спросил Берадзе. За окном мелькали ели, где-то вдали угадывались горы.
- Представь себе, артефакт – их главная святыня. Эти люди настроены серьезно.
Эльсинор вздрогнул от того, каким мрачным голосом он это сказал.
- Значит, они хотят кольцо. А что дадут взамен? Прости, но на Санта-Клауса ты не похож.
- Жизнь человека, - строго произнес Муся. И резко сменил тему. – Ты наверное не ел? Я тоже голодный. А меня всегда укачивает в машине, знал?
- Откуда мне знать и потом, ты же водитель, как тебя может укачивать?
- Вот так. Смешно, не правда ли? – и Муся свернул с дороги в сторону призывно манящих огней заправочной станции.
Сонный сотрудник посмотрел на них недоуменно. Нормальные шведы в такое время спят, не говоря уже о том, что на дорогах к северу Сундсвалля бредущих лосей можно увидеть чаще, чем автомобили.
Но все же сделал им хот-доги. Муся расплатился, Эльсинор налил кофе из автомата в пластиковые стаканчики. Юноша облокотился на стойку и неспешно жевал хотдог. В ярком свете помещения Эльсинор заметил, что у того пролегли глубокие круги под глазами.
- Ты вообще давно спал?
- Не помню, - отмахнулся Муся. Он налил себе еще один стаканчик кофе и выпил залпом также, как и первый. Эльсинор взял со стойки ключи от автомобиля и, выходя из помещения, заметил:
- Я поведу автомобиль.
- Ты хоть знаешь куда ехать?
- Мы в двадцать первом веке живем, люди давно придумали навигатор, - парировал Берадзе.
- Ладно.
Муся выставил маршрут, пристегнул ремень и тут же отключился. Берадзе посмотрел на навигатор и отметил, что ехать до цели не больше двух часов. Дороги пустые, можно было бы и быстрее, если бы не дикие животные. Он как-то видел автомобиль, врезавшийся в лося. От передка машины ничего не осталось. Что и не удивительно если учесть, что в среднем лось весит 600 килограмм.
Поэтому Берадзе вел осторожно. Дорога была гладкой как шелк, звука двигателя не было слышно и всё же, Муся проснулся минут через сорок. Эльсинор понял, что этот человек попросту не привык спать дольше. Опасность и постоянная тревога приучили его быть начеку.
- Был бы ты моим пациентом, я приписал бы тебе пропить курс Магний – В6 и поспать хотя бы месяц, - не сдержался Эльсинор.
- В прошлом.
- В прошлом?
- Ты бы прописал мне это в прошлом, - потянулся, зевая Муся, - когда реально помогал людям.
- По-твоему, сейчас не помогаю?
- Ты стал криминальным психологом, а значит помогаешь отправлять людей за решетку.
- Ты-то откуда знаешь?
- Твой дядя Грегол переживает за тебя.
- Он следит за мной? - Эльсинор свернул в поворот по указке навигатора.
- Не только он. С того момента, как ты открыл ту шкатулку в горах, ты никогда не выпадал из поля зрения не только Грегола Маргиани, но и клана Андреевых. Просто, - на минутку остановился Муся, - считай, что ты пока что сидишь на скамье запасных.
От его слов в душе Эльсинора всё похолодело.
- Чья жизнь сегодня на кону?
- Терезы Коста Роса. Мы приехали, туши огни, осмотримся, - скомандовал Андреев.
- В испанских фамилиях первая – фамилия отца. Коста – фамилия кардинала Лео Коста Верса. Она его дочь? – догадался Берадзе.
- Да. Так через него «Равные» надавили на нас, чтобы мы вернули кольцо. Сам понимаешь, клан ссориться с кардиналом не хочет.
- Куда выгоднее, чтобы он был вашим должником, не так ли? – продолжил мысль Эльсинор.
- Тихо. Вот и они, - указал Муся на подъехавший автомобиль. Фары мигнули, дальний свет переключили на ближний. -  В бардачке пистолет, возьми, - указал на бардачок Муся.
- Это обязательно?
- Они человека похитили, думаешь, они эльфы с цветочной горы?
Эльсинор взял пистолет Beretta 92 и вышел вслед за Мусей. Тот протянул к нему руку:
- Я обменяю кольцо на девушку, ты меня прикроешь.
Эльсинор отдал ему коробочку. Муся выдвинулся вперед. Берадзе держал дистанцию. Из второго автомобиля радикалы вывели девушку. Она была низкой и худой. На глазах её был завязан платок, руки перетянуты веревкой, когда её вытянули из машины, она спотыкалась и скулила.
Муся преодолел несколько шагов и протянул руку с коробочкой. К нему подошел похититель и открыл шкатулку. Убедившись в подлинности артефакта, мужчина кивнул своему напарнику, тот подвел девушку и толкнул её в объятия Муси.
- Ждите, пока мы уедем, - буркнул и сел в автомобиль.
Эльсинор не снимал преступников с прицела, пока они не отъехали достаточно далеко, и огни автомобиля не погасли вдали. Муся стоял не шевелясь. Всем своим телом он чувствовал, как нервной дрожью трясется девушка в его руках. И честно говоря, мужчина не знал что делать. Муся привык трахать людей, мужчин ли женщин, без разницы, но он никогда их не успокаивал.
В этот момент подошел Эльсинор, развязал девушке глаза и руки, накинул на нее пиджак и притянул к себе. Та словно поняла, кто надежнее в этой паре, и доверчиво прильнула к психологу. Её ноги подкашивались от стресса, и он придерживал её за талию.
- Позвони тому, кого она знает, - сказал он Мусе.
- Да, точно, я держу связь с секретарем кардинала.- Андреев набрал номер и когда ему ответили, сообщил: - Тереза со мной, все в порядке. – Потом приложил гаджет к уху девушки, но это её не успокоило, она лишь разрыдалась сильнее.
- Садись за руль, - сказал Эльсинор Мусе. – Я поеду с ней на заднем сиденье. – И он сделал как сказал. Усадил девушку и сел рядом. Она плакала уткнувшись ему в плечо, он гладил ее по голове и тихо приговаривал:
- Всё будет хорошо, всё хорошо.
Муся выехал на трасу. Дорога все еще была пустынной. Можно было расслабиться. Гонку со временем они выиграли и дело разрешилось успешно.
Андреев периодически поглядывал в зеркало заднего вида, удивляясь терпению Берадзе. Казалось, Тереза вот-вот успокоится, но потом она начинала плакать сильнее. И эти волны страдания нервировали даже его, сидящего впереди за рулем, а Берадзе, принимая волну чужой боли на себя, остается невозмутимым. И это вызывало искреннее восхищение.
- Мы передадим её людям кардинала в Фалуне, это в Даларна-лэне - прокомментировал Муся.
- На дорогу смотри, - отмахнулся Эльсинор. Девушка ему не была в тягость. В отличие от многих мужчин, он знал, что не стоит пытаться остановить поток слез. Нужно дать им пролиться всем до последней слезинки. Пусть грязь уйдет и останется чистый, незамутненный родник. Главное – быть рядом.
В город они въехали на рассвете. Лучи восходящего солнца окрасили реку и крыши домой в розовый свет. Путешественники пересекли мост через реку, въехали в район Вилластаден, остановились у красивого дома, построенного по проекту архитектора Класа Бомана.
У подъезда стоял Мануэль Фернандес, секретарь кардинала Лео Коста Верса. С ним были еще два охранника. Эльсинор передал им плачущую девушку и вернулся в автомобиль. Муся же сказал лишь одну фразу:
- Кардинал теперь должен клану Андреевых. Пусть никогда не забывает об этом.
Секретарь открыл рот для ответа, но Муся его слушать не стал. Он сел в машину и нажал на газ. Двигатель взревел и они помчались в сторону вокзала.
Солнце прогнало ночь, разлив свет на привокзальной площади. Они остановились на парковке. Здесь уже стояли первые автомобили. А с вокзала доносился запах кофе и булочек. Когда они подъехали, Эльсинор хотел выйти, но Муся придержал его.
- На поезде уеду я.
- Не понял? – удивился Берадзе.
- Эта машина – твой подарок на день рождения от дяди Грегола.
- Мой день рождение в ноябре.
- Да, но никого из нас в Швеции не будет к тому времени. Техпаспорт под козырьком.
- А где, - Эльсинор оборвал вопрос. Он хотел спросить, где сейчас живет дядя, но знал, что Муся не ответит ему.
- Удачи, - протянул руку для рукопожатия Андреев.
- Тебе тоже, - ответил тем же Эльсинор.
Он откинулся в кресле: «Дядя действительно всё контролирует. Знает не только номер телефона, но что я так и не купил автомобиль. Но к добру ли это?»
В стекло постучали. Он опустил его. Это был снова Муся. Он наклонился к Эльсинору:
- Забыл что-то? – уточнил тот.
- И да, и нет, - в голосе почудилось сочувствие. И это было не свойственно Мусе.
- То есть?
- Я сказал, что клан наблюдает за тобой.
- Так себе новости, если честно, - посмотрел Берадзе в глаза Андрееву.
- Помнишь ту ночь в горах? – устало начал объяснять Муся.
- Такое не забудешь, - поежился психолог.
- Считается, что в той шкатулке была запечатана яростная душа самурая, пролившего кровь тысячи врагов и служившего богу смерти Шинигами. Мы уничтожили её. Но так случилось, что один маленький мальчик, прежде чем мы уничтожили злобную душу, открыл артефакт. И мы, честно говоря, не знаем последствий. Поэтому наблюдаем за тобой. И ты однозначно притягиваешь неприятности к себе. Людей, таких как ты, в наших кругах называют «воронками», - понизил голос Муся.
Он смотрел в глаза Эльсинору и читал в них, что тот не верит ни одному его слову. Он бы сам не поверил, если б не сталкивался с паронормальными явлениями каждый день своей жизни. Поэтому не стал давить, отступил, но всё же  напоследок сказал:
- Если поймешь, что не можешь дальше с этим жить, найди меня, я помогу тебе умереть, - и Муся скрылся в здании вокзала. Что ему оставалось? Дедушка хотел проверить, в каком состоянии Эльсинор. Это была главная причина того, что они вызвали на дело именно племянника отца Грегола.
И Мусе пришлось изучать психолога. И со своим необычным даром, он прекрасно видел темную ауру души Эльсинора. Но та не была абсолютной тьмой. Возможно, дисциплина искусства «Хридоли» научила Эльсинора бороться со злом, возможно, первоначальный свет души был достаточно чист, однако Берадзе однозначно был в порядке. Не в идеальном состоянии, но вполне удовлетворительным. В каком-то смысле Мусе стало легче. Убить такого бойца как Берадзе, было бы сложно. Вряд ли бы он сдался без боя. Даже безоружный, он был машиной для убийства. Именно таким его создал отец Грегол.
Муся вспомнил книгу, которую читал, когда был подростком. Воланд де Морт и Гарри Поттер имели общие навыки, например, оба говорили на языке змей. Более того, Гарри был «кристражем» монстра, носил в себе частичку бессмертия последнего. Но всё равно оставался добрым человеком.
Оказывается, можно иметь одинаковый набор качеств и навыков, но по-разному их применять. Злобный дух самурая подчинился дисциплине и ценностям «Хридоли», что вполне было естественно для души- воина. А приобретенное мастерство, помогает Эльсинору на его пути, а не сбивает с него.
И пока Муся, внук патриарха Андреева, ехал в поезде в Гётеборг, и размышлял над дальнейшей судьбой племянника отца Грегола, сам Эльсинор сидел в автомобиле еле дыша. После разговора с Мусей он прекрасно понял, почему именно его попросили участвовать в операции. Как и понял угрозу, брошенную в его адрес Андреевым.
Но тест он прошел, раз остался не только жив, но и получил в подарок автомобиль. И только через десять минут после ухода его несостоявшегося палача, Эльсинор смог выдохнуть воздух.
В детстве клан Андреевых казался ему таинственным и привлекательным. Когда же он вырос и стал нормальным взрослым человеком с обычными бытовыми потребностями и желаниями, эта семья стала казаться сборищем сумасшедших. Опасных сумасшедших.
А этот автомобиль. Что с ним делать? Слишком большой, слишком дорогой, слишком бросается в глаза. Уве сразу поймет, что Эльсинор не смог бы купить его сам и зная полицейского, расспросов не избежать.
Так что хотел сказать дядя? Что Эльсинор может играть с полицией в расследования, но не должен забывать по какую сторону закона он реально находится? Или чтобы понял, что существует грань, за которой его ждет казнь? И палач уже назначен, и имя ему – Муся Андреев.
Эльсинор сидел в джипе не шевелясь еще около часа, прежде чем решиться и поехать в Стокгольм. И эта его нерешительность вызвала улыбку на лице. Раньше импульсивность и эмоциональность руководили всеми его действиями, заставив метаться по свету так же, как мечется сейчас Муся. Раньше бы он бросился искать дядю, обвинять и требовать ответа.
Но в какой-то момент жизни он заставил себя остепениться и решения принимал не спеша. И эти изменения радовали его. По крайней мере, он всё еще жив.
... Через несколько часов Уве Линдберг получил информацию, что кардинал вылетел из аэропорта Скафста чартерным рейсом, и Тереза Коста Роса была с ним на борту.
- Информация проверена? – уточнил он у Оланда.
- Да, я лично проверил видеокамеры аэропорта. Кардинал, девушка, секретарь и охрана – вылетели все.
- Значит, они заплатили выкуп?
- Видимо да. Наши люди говорят, что секретарь покидал Стокгольм.
- Куда он ездил?
- Даларна- лэн. Но там они его потеряли. Точнее…
- У нас не было полномочий следить за ним там, - уточнил Уве.
- Да, - ответил Оланд и было видно, что он хочет продолжить, но не решается.
Уве посмотрел в окно. Вечер, хочется домой. Но у Оланда явно есть еще плохие новости:
- Продолжай уже, - примирительно сказал Линдберг.
- Есть еще кое-что, что Вам надо увидеть. И мы не знаем, как Вы к этому отнесетесь. В общем, это нашла команда Ульссон, - мялся Оланд.
- Но они предпочли подставить тебя. Показывай уже.
Мытью подошел к монитору компьютера, перетянул папку на рабочий стол и включил несколько коротких видео. Вот Эльсинор в церкви, которую Грегол Маргиани посещал несколько раз в прошлом году. Вот видео, на котором Берадзе уезжает на поезде из Уппсалы.  А вот кадр с автозаправки с севера, где его друг пьет кофе с человеком, который взорвал лабораторию в Вене.
- Как вы смогли обнаружить это?
- Программа распознавания лиц.
- Не могли найти секретаря, но нашли Эльсинора?
- Секретарь кардинала не пользуется общественным транспортом, и не пьет кофе на заправках.
- Ясно, - гнев загорался в сердце Уве.
- Что будете делать с этим? Берадзе явно имеет отношение к этой истории с Терезой Коста Роса.
- Разве кардинал обращался к нам за помощью? Разве она была официально признана похищенной? – заорал на подчиненного Линдберг.
- Простите, - Оланд понял, что пора отступить. Линдберг будет защищать Берадзе. И с этим пока ничего нельзя сделать. – Я… простите, - выскочил он за дверь.
Однако выйдя из офиса начальника, Оланд скачал видео на флешку со своего компьютера. Он понимал, Линдберг уничтожит их уже сегодня. Возможно, даже предупредит о них Эльсинора. Но он, Мэтью Оланд, находясь в начале своей карьеры, должен иметь информацию обо всех вокруг себя. А Берадзе, человек, который знает слишком много, чтобы Мэтью мог о нем забыть.
Уве распечатал на принтере несколько кадров, потом, также как Оланд сделал копию видео на флешку, а потом, как и подозревал подчиненный, подчистил видео на сервисе. Это заняло немало времени. Но он был рад, что со своим уровнем доступа мог залезть в какие угодно глубины хранилищ полицейской сети. И сейчас, когда все сосредоточены на террористах и безопасности в аэропортах, вряд ли кого будет интересовать пропавшие минуты видеозаписи с камер бензоколонки где-то на севере.
Закончив и закрыв офис, Уве не поехал домой. С Эльсинором говорить сложно. Но придется. Слишком часто они попадают в ситуации, в которых зависят друг от друга. И в минуты опасности он предпочел, чтобы Эльсинор был на его стороне, а не против.
Приехав на Свеавеген, он позвонил в дверь на четвертом этаже дома друга. Эльсинор открыл. Выглядел измученным, словно после боя. В принципе, Уве и не ожидал увидеть другого. Они молча прошли в зал. Линдберг сразу заметил пистолет Beretta и ключи от автомобиля на журнальном столике.
Берадзе налил ему виски в хрустальный стакан и подал. Уве принял угощение. Он не знал, как начать. Хотел показать фотографии, спросить о произошедшим, но почему-то знал, что этого не стоит делать.
Берадзе же стоял у окна, молча потягивая виски и пялился в темноту. Он думал о произошедшем. Годами он верил, что дядя любит его настолько, что прикроет в любой ситуации. Но Грегол остался тем, кем был – священником, пусть и с пистолетом в руках вместо креста. И как бы он не любил племянника, с того дня в горах мальчик стал для всех бомбой замедленного действия. И дядя не просто в это верил, но и согласился бы со смертным приговором, вынеси его Муся.
Эльсинор чувствовал себя невероятно одиноким сегодня вечером. И приход Линдберга в обычный день был бы в тягость. Но сегодня оставаться одному ему не хотелось. И больше не хотелось хранить паскудных тайн своей семьи. Тайн, которые неумолимо тянули его в бездну. А день казни, отсроченной сегодня, рано или поздно наступит. Он знал это наверняка.
Так почему бы единственному человеку, которому не наплевать на него и его жизнь, не рассказать обо всём? Даже смертники имеют право на исповедь. Пусть это будет звучать нереально, фантастически и нелогично, но именно эта фантасмагория убивает его. И вздохнув, он начал:
- Однажды ночью, далеко в горах, сумрачном свете сванских башен, я увидел автомобиль.

               
                27.08.2023