Великая катастрофа

ГЛАВА XXIII. - Великая катастрофа.

А бессильный правитель ставит перед собой мятеж. Смерть суверенных
Требовали. Армия Под Моим Командованием. Жертва Кристофера. Финал
Катаклизм._
ПОСЛЕ тяжелой пробежки я перекинул мистера Ванкувера через плечо Хобарта.
Не было необходимости ускорять движение к колонии. Я повернул назад, чтобы встретить преследователей
и быстро побежал, пока не столкнулся с первым. Прежде чем они меня заметили
Я спрыгнул на землю и старательно осматривал ее, когда
они подошли и остановились, остальные бежали позади.
"В какую сторону?" - спросил первый.
"Отойдите!" Я сказал. "Я напал на след".
Они подчинились, но мой нож был наготове на случай непредвиденных обстоятельств. Я притворился, что потерял следы, но снова нашел их, прошел несколько шагов и объявил, что беглецы обратились и направился к тропе.
"Что принесет их в ловушку, - прибавила я, - для людей до сих пор
поднимались на поляну. Я буду следовать за беглецами и дать
сигнализация. Вы, мужчины, распространяться вверх и вниз здесь, потому что они могут вернуться.
Когда другие приходят с поляны, поверните их обратно, ибо они
испортить след и я не могу найти его снова. Значит, вы тоже возвращайтесь, если
вы не очень скоро услышать от меня. Немедленно пошлите человека к священнику и
скажите ему, чтобы он задержал людей там, а также распорядился принести еще дров и приготовить
для жертвоприношения. Я суминали и могу идти по следу, как собака.

Я повернулся, чтобы уйти, но остановился, чтобы убедиться в их присутствии. "Ты слышал
новости из дворца?" Спросил я.

"Нет".

"Король передал корону Лентале, а также командование армией
".

Это удивило их. "Где Гато?" - спросил один.

"Он ослушался короля и мертв", - ответил я. "Расскажи новость священнику".
"Расскажи новости священнику. Распространите это среди толпы". У меня вертелось на языке добавить, что
королева скоро появится с армией и разогонит толпу, но в этом была опасность
, и я промолчал. В настоящее время достаточно того , что
Я прекратил преследование.

[Иллюстрация: 0275]

Добравшись до дороги, ведущей на поляну, я обнаружил суматоху и узнал
что армия быстро приближается. Люди не знали, как
воспринять эту новость, означало ли это отправку или прекращение жертвоприношения
.

Послышалась возня отставших, спасающихся от армии, которая продвигалась вперед.
Кристофер бежал рысью впереди. Он увидел меня, развернулся и
поднял руку. Я знала, что его взгляд на мое лицо сказал ему
всю историю. Мое сердце переполнилось, когда я увидела Ленталу, поднятую в воздух на
паланкин из алого бархата без накидки, украшенный королевскими знаками отличия.
На ней было то же платье, в котором она была на празднике, с добавлением
короны. В руке она держала обнаженный меч, изящный и поджарый.

"Дорогу королеве!" - время от времени выкрикивал мужчина, бежавший впереди
королевы и позади Кристофера.

Увидев сигнал Кристофера, она подняла меч, и паланкин
остановился. Она с тревогой смотрела на отблески алтарного огня, но тут ее
взгляд наткнулся на меня, и на ее лице отразилась удивленная радость.

"Я не опоздала?" - спросила она по-английски.

- Нет, ваше величество. Все в порядке.

"Choseph!" она плакала, захлебываясь, выбрасывая ее меч подальше и, схватив обоих
мои руки.

Это был публичный скандал. Солдаты вытаращили глаза.

Я бросил на нее предупреждающий взгляд и сказал: "Ваше величество!"

Она отодвинулась с ледяным достоинством. Солдат подобрал ее меч,
вытер его, как лицо ребенка, опустился на колени и протянул ей. Она
хлопнул он со злостью в ножны, дал мне сокрушительный взгляд,
и открыл ее уста, чтобы говорить, но я гнал свои слова обратно, внезапно
процесс возврата в почтительном поклоне. Я бы многое отдал, чтобы увидеть ее лицо
в долгой паузе, прежде чем она велела мне встать. Мое лицо было серьезным, когда я встретился с ней взглядом.
ее сердитый, подозрительный взгляд.

"Сейчас не время и не место смеяться надо мной", - резко сказала она.

"Прошу прощения у вашего величества".

Она изучала меня. "Полагаю, вы видели Аннабел?" - спросила она.

"Да, ваше величество".

"И разговаривали с ней?"

"Да, ваше величество".

- Вы ... были рады ... увидеть друг друга?

- Очень, ваше величество.

- Она так же прекрасна, как всегда?

- Вполне, ваше величество.

Она осмотрела великолепный драгоценный камень в набалдашнике рукояти своего меча, подняла глаза
со спокойным лицом и потребовала, чтобы я рассказал ей, что произошло. Я
так и сделал, и она просияла, забыв об Аннабел.

"Я выведу армию на поляну, - сказала она, - положу конец этой чепухе"
и отправлю людей по домам.

Она сказала это уверенно, либо игнорируя опасность, либо не подозревая о ней.
Очевидно, ее целью была защита колонии, но я предположил
что потребуется какая-то сила, превосходящая ее. Кристофер
стоял рядом, молчаливый слушатель.

Ее наложения прибытия оказали сильное влияние на беспокойную толпу, как в
крест-свет луны и алтарь огня она встала в паланкине
и подняла свой меч за внимание. Она рассказала им о своей коронации, совершенной
взывая к их доверию, она приказала им разойтись по домам. Но она ничего не сказала
о жертвоприношении.

В толпе не появилось никаких признаков послушания, она бросила на меня взгляд, в котором
искала руководства. Я знал, что момент критический и риск велик,
но это казалось единственным выходом. Я взглянул на армию. Она поняла,
мгновение поколебалась и приказала солдатам очистить место.
Легкое движение и гул пробежали по рядам, но не было никакого
движения вперед. Затем раздался крик, мгновенно подхваченный, пока не превратился в
рев:

"Жертва! Жертва!"

Лентала спрыгнула на землю, взмахом руки отослала носильщиков паланкина и с
обнаженным мечом встала перед солдатами, высоко подняв голову, сверкая глазами.
Я знал, что она поняла, что был только один выход из отчаянной
дилеммы, и что она пыталась найти его без признания в неудаче
. Очевидно, она знала, что, хотя старый Ранган глубоко
посадили чувство преданности в солдаты, она мешает как
недостаток опыта в обращении с ними и давление толпы
позади нее, который был отек свои потребности в жертву бунтовщик
вспышки, что бы солдаты не имеют духа, чтобы встретиться, они, находясь в
сочувствие движению. Это стало необходимым для меня, чтобы действовать.

Я рванулась вперед и преклонил колени перед ней.

"Встань", - сказала она, расширяя свой меч на меня.

Когда я пришел к моим ногам она дала мне свой меч, и сказал, что ее голос
звон ясный и далеко:

"Я должен пойти к своим людям и успокоить их. Ты был другом короля Рангана
; ты тот человек, который сбросил Гато со стены, - Гато, который был
неверен своему государю. Я передаю тебе командование моей армией, пока я сам
буду среди своего народа ".

Я взял ее меч и быстро повернулся лицом к растерянным рядам, когда Лентала отошла.
но только после того, как я увидел, что Кристофер наблюдает за мной.;
он поймет, что я вверил ее его защите.

К счастью, на пляже и во время марша в долину я
внимательно наблюдал за тем, как Гато обращается со своими людьми. Они были грубыми
солдаты, и их муштра была детской, но мое обучение знало цену
дисциплина в любой степени, и я помнил тактику Гато. Более
важным, чем любые известные им эволюции, был дух единого
командующий ими.

Я отчеканил приказ о построении роты, поскольку люди были в свободном строю
. Как я и ожидал, некоторые из них уставились на меня, а остальные на
быстро растущий дух толпы перед ними.

Следует пояснить, что организация Gato полностью отличалась
от организации цивилизованных стран. В то время как людей, составляющих армию, было
почти вдвое меньше, чем в современном полку, и хотя наблюдалась некоторая грубость
идея вспомогательных группировок, отсутствие реального
опыта ведения войны сделало организацию едва ли более чем
флегматичная, напыщенная толпа, а младших офицеров мало, если не считать репитеров
и сил в общем порядке. Все офицеры были просто
""генеральские кадры.

Я сделал все, что мог с такой машиной. Повторив свой приказ
еще более резким тоном и видя лишь неловкую, неуверенную видимость
повиновения, я подскочил к офицеру, которого я могу назвать
подполковник, ужалил его в щеку плоской стороной моей рапиры и отправил
его закружило по рядам. Тут же оказался еще один офицер
получивший такую же пощечину, и еще один, пока я продолжал выкрикивать
приказ. Четвертый, угрюмый грубиян, принял удар, не поморщившись, и в
обеими руками начал поднимать свой меч, чтобы разрубить меня. Он так и не понял, что именно
его клинок со звоном упал на землю; и его внимание
сразу же привлекла кровоточащая рана в руке. Это привело к
изумленный полк пришел в себя; все младшие офицеры вскочили на ноги.
долг.

Затем, бегая взад и вперед по передней шеренге, пока я вспарывал животы солдат своим мечом
, я приказал взводу построиться. В соответствии с другими
обстоятельствах это было бы забавно видеть, как офицеры скремблирования
для небольшой команды уже не занятой. Видимо, там никогда не
прежде от них не требовалось таких быстрых движений; моя рапира
постоянно сверкала, и мужчины вздрагивали, когда она приближалась.

Обеспечив таким образом контроль, я оказался перед дилеммой.

Моей целью было развернуться к ним лицом, чтобы они не увидели
волнение, быстро нарастающее в толпе; но это привело бы их к тому, что
они оказались бы лицом к огню на алтаре, который горел вхолостую, напоминая им, что
люди были обмануты. Но выбора не было; я должен быть там, где я
мог встретить шторм, разразившийся над Ленталой и Кристофером. Не было
времени на марширование, чтобы обеспечить обратную презентацию толпе; я должен рискнуть
несуразность обратный формирования.

Команда об-лицо незамедлительно повиновался, и появились солдаты
удивляться, что найдешь меня снова перед ними. Было необходимо
удерживать их поглощенными маневрами, которые, самого простого вида, такие как
они могли понять, я немедленно применял.

Это не отвлекало моего внимания от турбулентности, сосредоточенной вокруг
Лентала. Я увидел плотно сбитую и крайне возбужденную толпу, окружавшую ее;
Я слышал крики о жертвоприношении, призывы к армии присоединиться к восстанию
; Я слышал ее чистый, уверенный голос; Я видел время от времени проблески
о Кристофере, стоящем как скала позади нее; и все это время мой меч
размахивал, а мои приказы заставляли армию работать. Это было бы
лишь вопросом времени, когда я смог бы обратить это на службу королеве,
но опасность угрожала.

Внезапно вокруг Ленталы поднялся переполох. Прежде чем я смог повернуть
за команду офицер, следующий по рангу и перейдите к Lentala помощь,
Кристофер, неся ее на плече, прорвался сквозь толпу, обошел
на бегу мой левый фланг и бросился к алтарю, к пламени
часть из которых превратилась почти в массу раскаленных углей, чрезвычайно горячих.
Не пытаясь понять его движения, но видя, что он
привел королеву в тыл армии с какой-то целью, я мгновенно открыл огонь
выстроил своих людей, скомандовал обнажить мечи и крикнул:

"Армия королевы на ее защиту!"

Командование было подхвачено каждым подчиненным офицером. И снова мужчины
обнаружили, что я стою лицом к ним, когда толпа с воем налетела на меня сзади; но двойная
линия стояла твердо, как разделяющая стена перед королевой. Тогда я понял
что они у меня в руках, но я не осмеливался рисковать и должен был увидеть
что делал Кристофер. Кувыркающаяся толпа остановилась перед обнаженными
мечами.

Когда Кристофер добрался до алтаря, он остановился и обернулся, он и его
ноша выделялись ярким силуэтом на фоне красной кучи углей. Она
казалось, была без сознания, потому что безвольно повисла у него на плече, ее руки
повисли. Остановка толпы и пауза Кристофера способствовали его
неожиданному рывку, заставившему толпу замолчать. Посреди всего этого раздался громкий
Голос Кристофера, чтобы все услышали:

"Мы принесем в жертву королеву! Королеву!" С этими словами он швырнул ее на землю.
приземлился и начал яростно рвать ее верхнюю юбку на полосы с
очевидной целью связать ее.

Сцена была видна толпе через разомкнутые ряды моих людей. Я был
не менее потрясен, чем дикари, дерзостью этого шага и
Свирепым методом действий Кристофера. И я не предпринял никаких попыток
помешать солдатам повернуть головы, чтобы посмотреть. Моей задачей было мгновенно
найти свою реплику в драме, которую разыгрывал Кристофер. Это произошло до того, как
Я был готов. В роли Кристофера, после связывания, которое требовало лишь
в тот момент, когда я нес Ленталу к погребальному костру, она начала сопротивляться и
позвала:

"Мои солдаты, спасите меня!"

Я бросился сквозь ряды, как я дал команду и
вперед в два раза быстрее. Но я опередил солдат, ударил Кристофер
вниз своим мечом, и поймал Lentala как она падает. Самый короткий.
потребовалось мгновение, чтобы разорвать ее путы, но мне этого было достаточно, чтобы
потерять контроль над ситуацией. Великолепная уловка Кристофера увенчалась успехом
он спас королеву от толпы, и я знала, что ничто, касающееся
него самого, не имело значения, кроме этого. На самом деле, я всегда думала, что он
намеренно выбрал время, чтобы отдать свою жизнь ради нее.

Как старый король сказал, туземцы были детьми, и вдруг
отвращение чувств в угоду королеве было больше даже, чем
солдат, который немного дисциплины, могли спокойно относиться. Волна
страстной преданности захлестнула их. Это была всего лишь толпа, с которой я столкнулся.
мой меч, когда я стоял перед Ленталой. Кристофер лежал лицом вниз
на земле так, как он упал. Я знал, что он был цел и невредим и свободен, чтобы сделать
бороться за свою жизнь. Никто не смог бы более ясно понял, чем он
что толпа отомстит ему, но никто не мог лучше понять этого.
понимал, что его сопротивление может поставить под угрозу королеву. Он просто
ради нее пошел на смелую игру, выиграл, а потом лег умирать.

Я не мог этого вынести, как и Лентала, которая все понимала. Без колебаний
она оставила меня и склонилась над ним, чтобы принять удар, и
была осторожна, чтобы он не догадался о ее намерениях. Я сделал, что мог,
кричал, приказывал солдатам построиться, угрожающе размахивал мечом.
Это оказало продолжительный эффект, и сейчас я не могу с уверенностью сказать, что это
потерпело бы неудачу.

Внезапно, с тошнотворным ощущением, я почувствовал, как земля задрожала под моими ногами.
Странное чувство головокружения, шатания заставило мои движения дрогнуть. ...........
........... Солдаты тоже шатались, и их намерение растерзать
Кристофер, казалось, расслабился; но ничто не могло противостоять
давлению толпы позади них. У меня едва хватило времени, чтобы подхватить Ленталу
и сократить путь обратно к алтарю перед Кристофером, чей взгляд нашел
Мы с Ленталой, невредимые, начали подниматься, когда шатающаяся орда бросилась на него
.

Шатающимся бегом, чуть не спотыкаясь на каждом шагу, я понес ее к
краю поляны, на стороне по направлению к колонии, и спрятал нас обоих
тени. Когда я подняла ее, она уткнулась лицом в мое плечо
и вцепилась в меня обеими руками за шею.

"Что это?" - спросила она.

"Извержение вулкана".

"Где Кристофер?"

Я приложил руку к ее губам, и она задрожала, прижимаясь ближе. Она была
молчат, как землетрясения увеличивается в насилии, и в настоящее время спросил:

"Ты видишь это, Choseph?"

Я наблюдал за ней так как мы сидели. "Да. Это у реки
проход. Кажется, что гору там снесло ветром, и...

"Остановись!" - закричала она, прижимая меня ближе.

Несомненно, извержение произошло в кипящем котле, мимо которого мы
прошли под горой. Первая вспышка уже прошла, и
землетрясение утихало; но я подумал, что вода из ручья в долине
и из багрового водопада, должно быть, льется в горячую
интерьер, и этому еще не было конца.

Выбросы выпада уже валятся о нас от великого
высота, на которую взрыв бросил их. Горячие камни всех размеров
шел дождь. Если бы лес не был сырым, он бы загорелся в
тысяче мест.

Как дикари на поляне были, но различима. Нет
определенность вышли из массового по-прежнему многолюдно и навороченные, где у нас была
слева Кристофер. Все, кто был достаточно близко, чтобы я мог видеть, сидели, уставившись на
Лицо, которое теперь явно мстило; все стонали и
выли, и падали ниц от страха.

Темно-красное пламя с шумом поднялось из эпицентра извержения.
когда из дрожащей земли донеслись новые раскаты грома и рева.
Поднимающееся пламя превратилось в быстро распространяющийся полог дыма и пепла
с момента первого взрыва. Ближний край огромного облака был бледным в
лунном свете, но нижняя поверхность отражала багровый отблеск пламени.
Все вокруг приняло этот ужасный оттенок. Зеленая листва взял ее на качестве
мутный фиолетовый гниения; коричневый лица туземцев выглядела так, как будто
избили до полусмерти.

Там появился другой свет, и он проснулся еще более коварные террора. Полосатый
малиновый столб, змеящийся из множества независимых отверстий
фиолетовое пламя было распределено по широкой области края долины.
И теперь самым чудесным из всего было само великое Лицо. Алый
свет поймал его в профиль, и, таким образом, чтобы затачивать его характеристики, как
казалось, живое чудовище немыслимой жестокостью. Ни был, что
самое страшное. Фиолетовое пламя снова вырвалось из-под лица с
большим увеличением. Поднимаясь и распространяясь, оно набрасывало тонкую вуаль на
лицо, делая его жутким.

[Иллюстрация: 0287]

Падение тяжелых камней прекратилось, но более многочисленные мелкие камни
начали забрасывать нас. Я обратил голову к моему пальто круглый Lentala, и сломал
дерево-ветки в пределах досягаемости, чтобы оградить ее тело, за камнями был
порочный жало.

Жар усиливался как из-за излучения багрового столба, так и из-за
отражения от кроны деревьев. Пламя вырывалось из леса рядом с местом
извержения, потому что жар высушивал листья.

Поскольку под давлением грунт во многих пластах раскрылся, steam обнаружил
многочисленные проблемы на передней части противоположной стены долины, рядом с забоем.
Сотрясения земли углубляются; стоны туземцы стали крики
веселая.

"Он хуже растет, Иосиф?"

Она была Beela поскольку сцена у алтаря, и я чуть было не
забыли Lentala. Это было сладко чувствовать ее дыхание на моей шее, как она
прижалась, как испуганный ребенок.

"Будь храбрым", - сказала я. "Помни, мы благополучно прошли через проход".

"Я так и сделаю, Джозеф", но я почувствовала рыдание у себя в груди.

Усиливающаяся жара начала творить в воздухе дикое безобразие. Поднимались небольшие
вихри, закручивая листья вверх. Внезапно они
прекратились, оставив после себя зловещее затишье. Затем раздался стремительный, кружащийся рев,
с треском ломающихся деревьев - шум торнадо. Я огляделся.
Почти на одной линии с луной поднимался вращающийся столб, уносящий ввысь
расчлененные деревья, освобождая их далеко вверху и отправляя вниз
разрушительно. Это чудовище, захват которого означал бы смерть,
взбиралось по склону на подходе к вулкану и, по-видимому, должно было
зачистить поляну при прохождении. Я не знаю, что и делать
не желаю Lentala, чтобы увидеть, что произойдет, но я должен подсознательно иметь
учитывая тревожный признак, ибо она молча перевела дыхание и затягиваются
ее удерживают.

Пока я беспомощно озирался по сторонам, из леса к нам, пошатываясь, вышло необычное видение
лохмотья и отчаяние.
Оглядываясь по сторонам. Ее вытаращенные глаза нашли меня, и она в страхе остановилась.

"Аннабель!" Я закричал.

Lentala вскочила на ноги, ее ужас ушел, и уставился на минутку;
затем, бросившись вперед, она взяла Аннабель на руки до Я
подошел к ней.

"Где мой отец?" - спросила Аннабел, узнав нас обоих.

"Он в безопасности с капитаном Мейсоном в колонии, дорогой", - ласково ответила Лентала
.

Я подтвердил эту новость, и поскольку она была потрясена гораздо сильнее, чем Лентала.
Я взял ее к себе и усадил на землю. Я усадил
себя рядом с ней, взял ее за руку и сказал ей, веселые вещи о ней
отец и мистер Роули. Она стала подозрительной и покинул колонию
поищите ее отца до возвращения капитана Мейсона вместе с ним.

Она тихо всхлипывала от благодарности. Теперь требовалась более мягкая помощь женщины.
и я огляделся в поисках Ленталы. К моему удивлению, она исчезла
. Это встревожило меня. Я искал ее, не выходя из дома.
Аннабель Я обнаружила, что торнадо повалил деревья на
противоположной стороне поляны и разбивался на куски после падения
в долину; но я не могла предположить, какой хаос он нанес, если вообще нанес
сотворенный на поляне, и глубокое беспокойство на лице Ленталы.
это делало мою обязанность заботиться об Аннабель утомительной. Даже в лучшем случае,
остатки торнадо падали вокруг нас и на поляну,
и усиление мрачного воя указывало на жестокие результаты, в
к которым могли быть причастны и Лентала, и Кристофер. И опасность
для нас с Аннабель была велика. Я делал все, что мог, чтобы защитить ее от
безжалостного дождя из расколотого леса.

Для меня было невозможно отказаться от надежды ради Кристофера.
Несмотря на то, что я верил, что он лег в совершенном согласии отдать
свою жизнь за Ленталу, извержение дало ему возможность
что он должен был быть готов. Если он жив и где-то возле
зоны опасности Lentala, она будет заботиться. Я мог бы принять нет
другой веры, чем он был.

Аннабель достаточно безопасной и тихой, я отметил прогресс
катастрофой, зная, что Кристофер позволил бы мне услышать от него вскоре,
если на всех. Дрожь земли стала ремиттирующей и более
насильственный характер. Крики туземцев переходили в отчаянные стоны.
Раскисшая земля сделала их бегство невозможным, даже если бы не страх.
Их парализовало. Кроме того, эффект странного света на лице был
достаточно, чтобы удерживать их в зачарованной беспомощности.

Вулканический столб огня стал короче, поскольку все еще распространяющийся
полог утолщался вниз. Рев был громче, с редкими
взрывы от боковых взрывов, пробив горы
окружающие западной стороне долины и совершил еще шире нарушение
в открытии взорвана первая вспышка. Фиолетовое пламя нашло
новые выходы, придавая противоположной стене долины мертвенный свет, и,
с распространением пламени, исходящего из-под Лица, придавая
ужасному облику невыразимое уродство.

Дальше было хуже, чем все, что было раньше. Внезапно навес
заслонил луну и стал похож на огромный гриб на кроваво-красной
ножке. Сильные порывы ветра налетали то тут, то там с сокрушительной силой,
внося хаос в лес и среди местных жителей. Время от времени раздавался
резкий одинокий крик человека, пораженного падающим камнем или забрызганного
пузырящейся грязью. Временами из-за потока обжигающих
газов раздавался рой криков. Сгустились тучи. Молнии сверкали между ними и
навес; крушение возле грома увеличилось смятение. Я старался не
думаю колонии.

"Где Лентала?" - крикнула Аннабель мне в ухо, очнувшись от
полубессознательного состояния.

"Она ушла на поляну", - рискнул я.

"Иди и найди ее", - испуганно настаивала Аннабель, насильно отстраняясь от меня.


"Как я могу оставить тебя?"

"Я здесь в безопасности и буду ждать тебя. Иди!"

Я повиновался, шатаясь, вышел на поляну и споткнулся о коленопреклоненных или
распростертых ниц дикарей. Вскоре мое сердце наполнилось радостью; ибо работали
бок о бок, бесстрашные и преданные, Лентала и Кристофер,
по-видимому, невредимые, и делали все возможное, чтобы утихомирить обезумевших
местных жителей, подбадривая их, перевязывая их раны и отправляя их на службу другим.
таким образом, быстро создавая центры контроля и помощи.
которые увеличивались с волшебной быстротой. Я подошел ближе, но двое, которые были мне
дороги, не заметили, так увлечены они были своим долгом. Я
никогда не видел столь милое выражение лица Lentala, и я решил, пусть
не глупо барьер стоит между нами с тех пор. Кристофер увидел меня
во-первых, но виду не подал, что угодно. Затем Lentala, и там было божественное
свет в ее испуганные, счастливые лица.

"Вы пришли ко мне, не так ли, Джозеф?", - сказала она, схватив мою руку.

"Аннабель обнаружила, что ты пропал, и послала меня найти тебя".

Ее лицо побледнело, и она выпустила мою руку. Каким бы ужасным ни был этот момент.
ее ребячество разозлило меня. Сейчас было не время для кокетства.
дисциплина.

"Она хочет ваше величество", - сказал я. "Привести ее к вам?"

Ее глаза вспыхнули, но она ответила: "Отведи меня к ней".

Я попытался взять ее за руку, чтобы вести ее, ибо земля была
прокатки и появились неприятные вещи, чтобы посмотреть по пути в Красную
блики, но она шла в одиночку, и как неуклонно, как И. Когда мы приблизились к
деревья там начали тошнотворно вздыматься, отличаясь от движений земли
раньше. Кристофер проскочил мимо нас к Аннабель, крича:

"Вниз - на лица!"

Я схватил Lentala и наклонилась вперед, но прежде чем поравняться
Кристофер Аннабель, и мы пошли вниз, в пылающий аварии.

*****

"Встряхнитесь, сэр", - донесся тонкий голос откуда-то издалека.

Я смог открыть глаза лишь на мгновение из-за сильной тряски, которая
Кристофер дал мне, потому что скользкие, теплые капли падали мне на лицо; но
Я встретил темноту, знакомую слепым. Болезненная пульсация заставила мое
я мотнула головой, когда Кристофер оттащил меня в укрытие и прислонил к дереву
.

"Где мы?" - Спросила я. Мои руки нащупали распростертое тело слева от меня.
Я открыл глаза, и мир померк.

"Лежите спокойно, сэр".

"Они оба здесь?"

"Да, сэр".

"Живы?"

"Да, сэр".

"Чозеф!" - слабо донеслось из тела под моей рукой.

Мои руки обхватили ее и подняли.

"Где Аннабель, Кристофер?" Я спросил.

"Справа от вас, сэр".

"Без сознания?"

"Да, сэр".

Лентала лежала в моих объятиях. Дождь грязи с навеса
вокруг нас грохотало и плескалось. Земля была неподвижна, и оттуда доносилось
почти не слышно было звуков, кроме склизких капель.

"Вулкан прекратился, не так ли?"

"Да, сэр".

Я задал следующий вопрос, будучи уверенным, что ослеп.
"Здесь вообще есть свет?"

"Нет, сэр".

Лентала вцепилась в меня. "Я рад, Чозеф! Я думал, что ослеп".

"Что случилось, Кристофер?" Я спросил.

"Мир взорвался, сэр".

"Что потом?"

"Темнота".

Дождь погасил лесные пожары, и капельки сиропа
смешивались с шипением раскаленных камней. Ничего не оставалось, как
подождите. С тихой поляны донеслись вопли. Лентала отодвинулась
.

- Бедные дети! - сказала она. - Теперь я могу учить их лучше. Есть хороший
жизнь впереди для меня здесь". Очевидно, она была думать ни о чем другом, и
она сказала, что это самый простой искренностью. В течение всех этих мрачных месяцев она
каждый план и действие были направлены на ее собственное и наше бегство с острова.
Я думал, что она приняла корону как временное средство для
восстановления порядка и спасения колонии; но теперь я знал, что, хотя она все еще
намеревалась отправить нас в безопасное место, она разорвала все другие узы и
отдала бы свою жизнь там, где в этом больше всего нуждались. Поведение людей
во время извержения придало завершающий штрих ее решению. Это
означало крушение всех ее надежд и мечтаний; это было увольнением
меня.

Я посидел минуту в безутешном молчании и нашел ее руку. Она вернула мне рукопожатие.
Но оно отличалось от всего, что она дарила мне раньше. Оно
стало тверже, передавая безмолвное послание окончательности.




ГЛАВА XXIV. - Час расставания.

_ Глава поразительных сюрпризов. Судьба Чернолицего. История
Двух девушек. Разыскивается - помощник короны. Била возвращается в
Последние._


Было что-то зловеще торжественное в поведении Кристофера, когда он
пришел одним прекрасным утром с приглашением от королевы на обед с
ней и Аннабель. Я был в курсе уведомления капитана Мейсона, чтобы Ее Величество
что в два часа колонии, которые были по-царски развлекаются в
дворец и его адъюнкт зданий, со времен Великой Катастрофы, хотел файла
прошлое ей добрые напутствия. Мои поглощающие обязанности по укладке груза
"Хоупс" держали меня подальше от королевы и Аннабель,
которые стали преданными друзьями; но более мощным препятствием была она
Холодная сдержанность ее величества при исполнении ею своих королевских обязанностей, которые
были чрезвычайно суровыми. Уничтожение черных лицо
извержения были радостно приняты в качестве подтверждения с небес ее
восшествия на престол, и туземцы боготворят ее.

Ничто, казалось, яснее, чем ее желание, что я пытаюсь сделать так гладко
как можно ее определенация должна забыть о том, что произошло между нами.

Поэтому я уверен, что она проведет расставание приятно,
и ценю ее доброту за то, что она пригласила меня, и ее такт в предоставлении
ради присутствия Аннабель я отправился туда со всем твердым сердцем, на какое был способен.
Мы с Кристофером давным-давно отбросили нашу маскировку. Он повел меня в
тишине в отдельную комнату, где Лентала мечтала о яркой жизни
далеко отсюда. Был стол накрыт изысканно на троих; и как не было
родной бабок, я знал, что Кристофер должен был служить. Ранган был
ближе к концу своих дней, и Роули постоянно ухаживал за глубоко
пораженным мистером Ванкувером.

Войдя, я услышала, как королева и Аннабель с удивительной веселостью беседуют
в соседней комнате, дверь в которую была закрыта
занавеской. Что бы они ни обсуждали, это было прервано моим появлением.

"Чозеф!" - с вызовом донеслось из-за занавеса. Это был голос Бил.
голос, хотя после извержения все следы ее голоса исчезли.

"Ваше величество", - ответил я.

"Чепуха! Ты что, не собираешься вести себя прилично?" Это был выговор Бил и
нетерпеливый топот ее ноги. - Я не совсем готова. Аннабель будет
развлекать тебя.

Аннабель вышла. Блеск в ее глазах и румянец на щеках
свидетельствовали о том, что она была взволнована, несмотря на все усилия казаться непринужденной.
Странные манеры Кристофера уже заставили меня насторожиться, и я поймала
понимающий взгляд, которым наградила его Аннабель. Мое сердце подпрыгнуло. Это может быть
что королева решила отказаться от ее королевство и пойти с нами? Это так
завалили меня, что на минуту я не обратил внимания на болтовню исходя из
другую комнату.

"Хосеф!" - донеслось оттуда. "Неужели у тебя нет ни ушей, ни языка?" Голос
звенел от радости, которой никогда не знала даже Била. "Я здесь был".
пытался заставить тебя догадаться, почему я так счастлив, а ты не проявляешь ни малейшего интереса.
"

"Я был бы рад узнать", - ответил я.

"Аннабель, ее отец и мистер Роули решили не уезжать,
и Аннабель с мистером Роули собираются пожениться!" Она швырнула его
затаив дыхание, как ребенок, спешащий сообщить важную новость.

Так вот в чем был великий секрет. Но почему они скрывали это от меня? Пронзительное
молчание внутри сопровождало мое собственное. Я улыбался Аннабель, которая восхитительно покраснела.


"Кристофер!"

"Ваше величество".

"Не говори так. Я ненавижу это. Ты любишь меня?"

"Да, мэм".

"Но ты собираешься бросить меня". Она сказала это печально.

"Нет, я не собираюсь, мэм".

Внутри что-то с грохотом упало на пол, а затем наступила
внезапная тишина.

В глазах Аннабель появился странный, яркий огонек, когда она
изучала меня. В изумлении я посмотрела на Кристофера. Взгляд с
которых он встретил мой был одним из благожелательная доброта.

"Милый старина Кристофер!" - тихо донеслось из другой комнаты; затем, после небольшой паузы.
"Как мистер Тюдор справится без тебя?"

"Нет, мэм".Он сделал смелый ответ, а спокойно связи
меня.

Можно ли поверить, что я не осмелился увидеть вызов Ленталы, и что
что-то, с чем я не мог совладать, держало меня молчаливым дураком в кресле?
Несомненно, кроме меня должны быть мужчины, которых любовь делает смиренными и робкими. Я
видел, как мужчины любили в другой мере; Я видел, как любовь делала их
смелыми и безрассудными.

Кристофер ловко усадил меня спиной к занавеске. Следовательно,
Я не увидела сигнала, который, должно быть, получила Аннабель, сидевшая к занавеске лицом.
поскольку под каким-то предлогом она удалилась, забрав Кристофера.

Голос королевы был слышен из-за занавеса, когда она позвала
задыхаясь, испуганно: "Чозеф!"

"Ваше величество".

Прежде чем я успел подняться, она налетела на меня, как вихрь, закрывая руками
мне глаза сзади и вдавливая меня в сиденье. Ее щека
покоилась на моей голове. Я думала, что биение моего сердца задушит меня.

Во время тишины я сидела в трансе. Одна мягкая рука держала мои глаза закрытыми.;
другая скользнула вниз и прижалась к моим губам. Я знал, что Била вернулась.
и я подчинился бы любому ее оскорблению.

"Choseph", - сказала она своим милым, ласковым голосом: "сиди тихо и не
пытайтесь говорить. Вы не гораздо интереснее, когда ты молчишь. И
затем, я не хочу, чтобы меня прерывали, потому что я собираюсь рассказать вам историю.
Она о двух девушках и мужчине. Кивните, если хотите это услышать.

Я кивнул.

"Девочек зовут Била и Лентала. Мужчина воображает, что он есть или _was_.
влюблен в одну из этих девушек". Голос над моей головой стал очень
впечатляющим. "Теперь, сэр, вы тот Человек".

Кивните.

"Мы легко согласимся, что Лентала гораздо более достойна и сдержанна
, чем Била".

Кивните.

"И никогда не была такой эксцентричной и нетрадиционной".

Киваю.

"И что Била груба и дерзка, носит диковинную одежду и принимает
скандальные обличья".

Какое-то время моя голова была неподвижна, настолько я был счастлив от ее восхитительного дурачества.;
затем я с энтузиазмом кивнул.

Я знал, что она пытается подавить смех; она демонстративно вздохнула.
и сказала: "Ты согласен с этим. Это еще не все. Она говорит неправду, и она
бессердечная и жестокая ". Я некоторое время стоял неподвижно, затаив дыхание, а затем
злобно кивнул. Наступила долгая, неподвижная пауза. Я больше не мог этого выносить
.

"Чозеф! Остановись! Ты поранил мне запястье", - и снова она удерживала меня взаперти.
"Вот так. Успокойся. Что ж, - со смиренным вздохом, - я полагаю, этот глупец
будет продолжать любить Бил и ненавидеть Ленталу, и в конце концов разобьет
сердце бедняжки Ленталы.

Я не уверен, что мне полностью удалось подавить смех.

"Тогда это, должно быть, Била", - продолжал приятный голос. "Но, Чозеф,
предположим, что сумасбродка действительно сильно отличается от того, какой она когда-либо казалась тебе
и ты обнаружишь, что она обманула тебя
по важному делу... Вы не можете быть уверены, что знаете все ее
переодевается, - разве ты не считаешь ее недостойной твоего доверия и любви?

Очень решительное пожатие, и надо мной раздается тихий смех и легкое пожатие
моей головы.

- Чозеф, ты знаешь, что у тебя были подозрения насчет ее умения запятнать тебя
и Кристофера.

Я почти забыл об этом; но поскольку ее отец был белым человеком
, а мать - туземкой, ее кожу нужно было немного подкрасить, чтобы она выглядела
в точности как у туземки. Я ничего не ответил на ее речь.

"Чозеф, предположим, что очень маленькая девочка, родившаяся в какой-то другой стране,
потерпела крушение вместе со своим отцом на этом острове. Возможно, она была желтой,
или... или почти все. По мере того, как она росла, могло возникнуть необходимость в том, чтобы
ей придали цвет кожи местных жителей." Последовала пауза, а затем последовал
поспешный вопрос: "Она осталась бы той же девушкой, не так ли?"

Я кивнул, просто чтобы доставить ей удовольствие, потому что ее болтовня значила для меня не больше, чем
то, что Била играла и дразнила.

"Подумай, Джозеф". Она была действительно серьезна. "Однажды, когда Лентала оделась
как Аннабель, ты был шокирован и сказал несколько странных вещей, которые сделали
ее очень несчастной и неловкой, и она побоялась сказать тебе
всю правду. И по другим причинам она сочла за лучшее продолжать в том же духе .
обман. Может ли что-нибудь новое, что ты мог бы узнать о ней, изменить
твое отношение?

Я покачал головой, но был озадачен и встревожен.

"Тогда, - мягко сказала она, прижимаясь своей милой щекой к моему виску, - это
не может иметь никакого значения, какой у нее настоящий цвет?"

Конечно, я покачал головой. Для меня было невозможно принять абсурдное предложение
и моя простая ложь не могла повредить ее милой игре.

Она выпрямилась, глубоко вздохнув. "Это обещание", - сказала она.
"Есть кое-что еще. Теперь, не важно, если, проявляя к ней любовь и жалость
ради бедных взрослых детей, которые нуждаются в ней, она разрешает этим островитянам
безобидную игру называть ее своей королевой, когда они имеют в виду свою
лидера, свою учительницу, свою мать, - разве она все еще не была бы просто Беелой,
и ничуть не хуже от того, что принимаешь эту любовь, доверие и долг?

Мой кивок был почтительным.

"Но, Джозеф, она бы осознала свою полную неспособность выполнить эту задачу.
Она бы споткнулась; она бы много раз падала. Наступали темные
часы, когда она в горьком одиночестве тосковала по помощи мудрой головы
и надежной руки; ибо есть люди, которых нужно цивилизовывать, а также которыми нужно управлять.
Иосиф, сердце женщины-это женщина-сердце под любой игрушка заводная головка
или настоящий."

Я виду не подал. Наступила пауза, глубокий вдох, и вдруг
смените тон.

"Джозеф, предположим, что однажды большой, прекрасный кавалер с нежным сердцем
и сильной рукой прибудет в бедное маленькое королевство и обнаружит, что его
королева терзает свою душу из-за проблем, которые кажутся ей такими серьезными
и такая маленькая для него. Мне кажется, он был бы тронут, предложи он ей
свои услуги. Она могла бы сделать его своим премьер-министром.

Я вырвался, встал и повернулся к ней лицом. Взгляд, устремленный на меня, был
красивая молодая белая женщина, испуганная и покрасневшая, тысячи
испуганных бесенят плясали в ее глазах, когда она отступала. Я был глубоко
потрясен.

"Прости меня, Джозеф". Это прозвучало нежно, задумчиво из совершенных губ
Бил и в ее дорогом голосе. И это были ее глаза; это были
ее изящный, горделивый нос, а это ее светлые волосы. И она была так же
изысканно одета, как всегда была Аннабель.

"Чозеф!" - воскликнула она, в гневе топнув ногой, пока я молча смотрела.

Слабость настолько овладела мной, что мне пришлось ухватиться за спинку стула
.

"Конечно, я понимаю", - сказал я неровно и продолжил, запинаясь, с
паузами: "Я мог бы догадаться, но ... заветный идеал очень реален для
меня. Когда я потерял Белу и нашел Ленталу, я потерял то, что полюбил.
Нет, не потерял, - я очень глуп и бестолков.

- Нет, Джозеф. Ее улыбка была ослепительной.

"Это никогда не могло быть потеряно, пока я жива, и было бы живо, если бы она умерла. Это
Лентала, а не Била, убрала Бил, а затем и меня".

- Ты знаешь, что я подумала, Джозеф. Я хотела быть доброй. И до сегодняшнего дня у меня никогда не было
ни малейшего представления о том, что Аннабел небезразличен мистер Роули. Я думала
она любила тебя, и что ты был очень привязан к ней, пока не появилась Била. Я
рассудил, что для тебя будет лучше уехать в свою страну, жениться на
Аннабель и забыть Бил.

Эта сладкая речь все объяснила, но я не смог
почувствовать ту легкость в присутствии ее сияющей красоты, которая была у меня
испытывал чувства к Биле, женщине-ребенку, эльфу, которая могла запорхнуть в сердце мужчины
и остаться там навсегда. Мне удалось сказать прямо:

"Я понимаю. И теперь, когда все ясно, могу я остаться и сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе?"
"я предан тебе".

Она смотрела на меня с любопытством и легким беспокойством. - Просто
потому что я попросила тебя? - требовательно спросила она.

- Это мое самое заветное желание.

В ее глазах по-прежнему было странное выражение. Я не осмеливался истолковать это так, как велело мое сердце.
Я никогда раньше не любил женщину, и мне нужно было время, чтобы
собраться с духом. Внезапный порыв побудил меня шагнуть вперед, взять
ее за руки и заглянуть глубоко в ее глаза.
"Позволь мне остаться", - взмолился я.
"Я был бы рад и горд, если бы ты согласился, Джозеф. Вы знаете, что капитан Мейсон
вернется с "Надеждой", как только сможет, и приведет учителей
и священник из Америки, и Аннабель и мистер Роули поженятся тогда."

Я не знаю, что именно она увидела - или что ее чувствительная гордость заставила ее увидеть - в моем лице, что заставило ее быстро убрать руки и сделать шаг назад, когда ее глаза вспыхнули, а щеки покраснели.

"Джозеф! Мне и в голову не приходило, что ты можешь подумать, что я имел в виду..._ это!_"
"Этобыла моя любовь, моя радость, дорогое сердце. Когда придет священник..."

Вошли Аннабель и Кристофер. Королева бросилась к ней, обняла и
поцеловала, а затем, встав перед Кристофером, воскликнула
дразнящим голосом:"Кристофер, ты ведь любишь меня, не так ли?"
"Да, мэм", - спокойно ответил он, расставляя стулья для ленча.