Нибиру. Планета Немезида 4

«Мэйфлауэр в гавани Плимута». Полотно Уильяма Холсалла, 1882

***

(Эссе написано в мае 2011 г.)

***
— Чтобы добраться до Америки и успеть заселить её до прибытия европейцев!

Да! Да! Да!

Страшно представить: «Становится на якорь красавец трёхмачтовый рыболовный барк «Mayflower» (боярышник), спускаются шлюпки, переселенцы гребут в поте лица, выходят на берег, а там… Ни души!

У кого бы тогда Питер… Нет не Пэн, а Минуит купил Манхэттен?

Кстати! У индейцев Делаваров (Ленапе), живших и на самом острове и на правом берегу Гудзона, понятие «торговля землёй» не существовало.  В принципе!

Да и сама легенда о покупке Манхеттена сбивчива и весьма запутана. Некоторые историки утверждают, что остров продали и не Алгонкины вовсе, а какие-то бродяги Канарси… Да и не весь остров загнали бледнолицым, а только Флатбуш, нынешний район в районе (пардон за тавталогию!) Бруклина.

        голл. Vladbos. Сделка была оплачена 27 бочонками виски, четырьмя повозками и 40 ружьями.

Но и это ещё не всё!

В сентябре 1652 года, индейцы Ракэвэй объявили, что проданная территория принадлежит им! А Канарси, вообще не при делах.

Спорить с Ракэвэй переселенцы не осмелились. Один из законов племени гласил: «Каждый, кто убьёт индейца Ракэвэй, должен умереть вместе со своими родителями, детьми и знакомыми». Другим, не менее серьёзным аргументом оказалась статистика - у Ракэвей насчитывалось более трёх тысяч мужчин призывного возраста.

Пришлось голландцами заплатить повторно. Но в этот раз уже золотыми самородками.

Красивая история, не правда ли? Детали прописаны, потому и выглядит убедительно. Только имеется тут одна заковыка. Документ о количестве золота, выплаченного за Флатбуш, безвозвратно утерян! Да и был ли "мальчик"?

        Выражение из романа Максима Горького (1868-1936) «Жизнь Клима Самгина». Дети, друзья Клима, Борис Варавка и Варя Сомова проваливаются в полынью, во время катания на коньках. Клим подал Борису гимназический ремень, но, почувствовав, что и его затягивает в воду, выпускает ремень из рук. Дети утонули. Когда начались поиски утонувших, Клима поражает «чей-то серьёзный недоверчивый вопрос: – Да был ли мальчик-то, может, мальчика-то и не было». Фразу используют как выражение сильного сомнения в чём-либо.

               Так кто, кому и что продал?

А вот это сейчас уже и неважно! Главное, что имеется прецедент! (Один из основных юридических принципов судебного права США.). И неважно, что факт сделки подтверждает только одна из сторон! А из доказательств — только слова. Всё той же стороны…

Но мы отвлеклись! Ещё одна, стратегическая цель, сбежавших из ануннакской пробирки, неандертальцев заключалась в том, чтобы заразить бледной трепонемой и извести нас, кроманьонцев, заселивших Европу!

       Авторитетнейший эпидемиолог Л. В. Громашевский высказал предположение, что сифилис произошёл от полового спирохетоза южно-американских лам и в результате скотоложства перешёл к местным жителям, которые впоследствии стали источником инфицирования матросов Х. Колумба.
       Сифилидолог профессор Корнелий Романович Аствацатуров (Сифилис, его диагностика и лечение. – М.: Медгиз, 1956.) «пошёл» дальше, разъяснив, что в Италию (а именно там весной 1495 года, при осаде Неаполя войсками французского короля Карла VIII и произошла первая вспышка инфекции) сифилис попал через испанских наёмников Фердинанда Арагонского .   
      Весьма детально появление, массовое распространение и возможные причины «странной» болезни описывает француз Ги Бретон: «Сотни солдат умерли, а кое-кто задавался вопросом, какова же причина этой ужасной неизвестной болезни? Некоторые врачи рассказывали, что все произошло от женщины, заразившейся от прокаженного; другие утверждали, что это последствия каннибализма и обвиняли солдат в том, что те отведали человеческого мяса; третьи полагали, что источник этой болезни — половая связь человека с кобылой, больной сапом… И, наконец, четвертые считали, что эту болезнь подцепили в Америке матросы Х. Колумба, а в Италию завезли испанские наемники Фердинанда Арагонского — злополучного неаполитанского короля, свергнутого с трона французами». (Бретон Ги. История Франции в рассказах о любви: Пер. с франц. – М.: Мысль, 1993. - 154 с.)               

Но была и «короткая», тактическая цель!