Второй день лета

Второй день лета. Пять часов утра. Окно открыто. В спальне пахнет дождём. Только что прошёл. Тёплый, тихий, ласковый. Запах нового дня свежий и прохладный. А ещё он белый - жасминовый.
Жасмин цветёт буйно. Цветы молодые, крепкие. Никакой дождь их не собьёт. Газон и дорожку не покроют, словно снегом, белые жасминовые лепестки.
Мокрая садовая дорожка…
Я знаю, что теперь весь дом в белом запахе. Да, весь, кроме кабинета. Мы опасаемся спровоцированного приступа во время сна. Мы опасаемся, а он нет. Чёртов фаталист. На всякий случай я вчера по-тихому снял оконную ручку. Если сегодня он будет бухтеть, то получит люлей. А если не заметит, значит и не думал играть в рулетку со своей астмой. Она у него коварная.
Слушаю, как просыпается сад. Фурины позвякивают тихонько-тихонько. Звуки пробуют утро на вкус. Ну, и какой он, интересно? Скорее всего, он молочный, как туман, даже сливочный, потому что туман плотный. Я вижу, как из него выглядывает золотистая корочка облаков. А вот солнечную ковригу мне не видно, а Дэну видно, потому что у него восточное окно, а у нас западное. Но Его Высочество теперь спит ещё, а если во сне и мечтает о какой ковриге, то это отнюдь не солнечная.
Чичелёнок цвиркнул и улетел бороздить небо. Точно улетел, а иначе нацвиркал бы табун молодняка, и они уселись бы на забор и цвирчали до посинения. И фиг бы с ними, но жалко отмытый дождём забор и Алиску. Как пить дать, разбудили бы воробьи собаку. А она теперь дрыхнет без задних лап - набегалась вчера. Мы играли с ней в футбол: я, Дэн, Леська. А Светланка сидела на садовой скамейке под катальпой вместе с Мотькой, пила чай, смотрела на нас и смеялась. Она смеялась, а мне казалось, что это звенят фурины.
Утро… Такое спокойное, что не хочется подниматься.
- Не спится?
Хм… А я думал, что дышу сонно.
- Нет.
Всё, день начался. И начался он с её улыбки.