Если друг оказался вдруг

Горько, если тебя предают… Вдвойне горше, если предают те, кого считал другом. Но, бывает так, что человек тебя как бы и не предал… И, в то же время, понимаешь — он тебе уже не друг. Хотя, скорее всего, никогда другом-то и не был. Притворялся, вероятно, поскольку была в отношении тебя определённая выгода. Только и всего… Но от осознания этого факта легче, увы, не становится.
Они дружили с детства… Если уж быть точным — с 3-х лет, когда родители получили кооперативные квартиры в соседних подъездах в стандартной хрущевке на одной из окраин Москвы. Мальчишки ходили в один детский сад, затем — в одну и ту же школу, учились в одном классе. Гуляли в одном дворе… Летом — футбол, волейбол, гонки по улицам района на велосипедах. Зимой — лыжи в лесопарке, хоккей на возведённой своими руками придомовой спортивной площадке. В общем, дружба была — не разлей вода.
Правда, не всегда их интересы совпадали на 100%. Вадим любил занятия музыкой, шахматами. С целью уметь постоять за себя в любой ситуации — одновременно ходил в секцию Самбо при Дворце Пионеров. Гриня оказался фанатом плавания и водного поло. Оба были напористы в своих увлечениях, имели спортивные разряды. Впрочем, разница в любви к разным видам спорта на их дружбе не сказалась никак.
Мальчишки взрослели, выбирали свой Путь в жизни. Вадим выбрал медицину… Последовательно с отличием окончив 3-х летний курс медицинского училища и 6-летний — в старейшем медицинском ВУЗе страны, стал доктором, занялся наукой. Гриня, имея с детства любовь к автомобилям, закончил Московский автодорожный институт, женился. Из-за проблем взрослой жизни ребята теперь встречались редко, да и то ненадолго. Жизнь шла своим чередом, в стране началась Перестройка и, казалось, что всё складывается отлично. Но это только казалось… Кто-то верно сказал:
-Если вам кажется, что ваши дела идут хорошо — значит, вы что-то не заметили…
И однажды в семью Рощиных пришла беда. Отец Вадима серьезно заболел. Рак… Все попытки спасти его оказались тщетными. Болезнь на момент обращения к врачу была в запущенном состоянии. Проведённая одним из лучших хирургов СССР операция, оказалась паллиативной. Полностью убрать опухоль не удалось. Химиотерапия также не дала ожидаемого эффекта. А вскоре появились метастазы в ближайшие и отдаленные органы и ткани. Рощин-старший быстро угасал. Вадим был бессилен что-либо сделать и как врач и как сын. Он лишь помогал ухаживать матери за умирающим отцом.
Говорят, нет худа без добра… Наверно, так оно и есть… И однажды к Вадиму подошла женщина — Председатель ЖСК дома, где жили Рощины.
-Вадим Владимирович, я хочу вам кое-что сказать… Все мы хорошо знаем вашу семью и вашего папу. Знаем с самой лучшей стороны. И очень переживаем и сочувствуем вашему горю. Но я хочу поговорить с вами не об этом. В наше сложное время очень непросто молодым людям вроде вас получить отдельную квартиру. Тому имеются препятствия в виде существующих нормативов по метражу на каждого члена семьи и тому подобных вещей, спущенных в качестве Регламента кем-то из руководства страны сверху в Жилищные Комиссии Райисполкомов. Вам, как члену ЖСК, согласно всем этим директивам, возможно встать на очередь лишь внутри самого кооператива. Увы, это так… Но поскольку мы — жильцы дома сочувствуем вашей беде, я могу предложить вам один вариант. Дело в том, что онкологическим больным по закону положено выделять отдельную комнату. У вас квартира двухкомнатная, следовательно, выделив одну из комнат папе, вы с мамой будете вынуждены жить в другой. А это недопустимо с точки зрения того же закона. Вы два взрослых, разнополых человека. Понимаете о чём я? Нет?
Что ж, давайте начистоту… В нашем ЖСК освободилась однокомнатная квартира во 2-м подъезде на 3-м этаже. Может, слышали, там вплоть до недавнего времени проживал молодой, одинокий мужчина, который месяц тому назад погиб в автокатастрофе? Наследников у него нет, я наводила справки. Мы можем написать уведомление в Жилищную Комиссию, что квартира по остаточной балансовой стоимости переходит в собственность одного из членов-пайщиков нашего кооператива. И сейчас не поняли?
Я предлагаю эту квартиру вам. Вы молодой мужчина, доктор… Женитесь, детки пойдут… Куда семью привезти? Вот у вас на этот случай как раз квартира и будет. Однушка, правда, но это не беда. Со временем подкопите деньжат — купите себе или двушку или даже трёшку. А сейчас — приобрести собственную квартиру по остаточной балансовой стоимости — это же сущие копейки. Всего какая-то тысяча рублей… Неужели не потянете? Посоветуйтесь с мамой и позвоните мне завтра до 19.00. Телефон мой домашний, надеюсь, знаете. Только обязательно позвоните, так как завтра вечером на собрании ЖСК будет решаться — кому из пайщиков достанется эта квартира.
Конечно, Вадим был несколько ошарашен и обескуражен новостью. Но с мамой поговорил, вкратце рассказав ей суть предложения Председателя ЖСК.
-Что ж, сын, она права… Если есть возможность купить тебе собственную квартиру, пусть даже однокомнатную, надо делать, как сказала Татьяна Ивановна. Отец же умирает… Деньги у нас есть, на счетах в Сбербанке чуть больше нужной суммы имеется. Ещё и на ремонт останется. А женишься, детки пойдут — я в ту квартиру съеду, а вам эта двушка достанется. По моему, неплохой вариант… В общем, звони Татьяне Ивановне, пиши заявление и оформляй всё, как полагается.
Вадим кивнул головой в знак согласия, но поговорить с Председателем ЖСК не успел. В дверь его квартиры настойчиво звонили. На пороге стоял Гриня…
-Вадим, я хочу с тобой кое о чём поговорить. Позволишь войти?
Зайдя в квартиру, прямо с порога друг детства начал свой, очевидно, заранее подготовленный, монолог:
-Вадик, ты знаешь меня много лет… Мы дружим с тобой всю жизнь. Скажи, ты ведь не желаешь мне зла?
-Конечно, не желаю, Гриня… Что за вопрос? Только о чём ты?
-Я о квартире, которую завтра на общем собрании членов ЖСК хотят отдать тебе.
-Ну, положим, не отдать, а продать… А при чём здесь ты — не пойму?
-Вадим, всем известно, чем болен твой отец. Рак — фатальная болезнь… И, судя по всему, жить ему осталось недолго. Сейчас тебе отдадут эту квартиру и вы, обменявшись с мамой, будете прекрасно жить каждый в своей квартире. Ты — в двухкомнатной, она — в однокомнатной.
-Ах, вот ты о чём… Уже, значит, и отца моего в землю закопали. И за нас с мамой тоже всё решили…
-Вадим, не обижайся на мои слова… Наверно, я слишком прямолинейно изложил свои мысли. Но пойми, нас в такой же двухкомнатной квартире проживает 5 человек — отец, мать, младший брат и мы с женой. А Лена, вдобавок ко всему, беременна и скоро в квартире нас будет проживать уже 6 человек. Как сельди в бочке… Улавливаешь? Вадик, если бы не беда с твоим отцом — эту квартиру во 2-м подъезде должен был получить я. Именно мы стоим первыми в очереди на её получение в нашем ЖСК. И тут вмешался ты… Я понимаю, у вас горе… Но пойми и меня… Отец твой, вероятно, долго не проживёт и, значит, вы с мамой будете жить каждый в своей комнате в двухкомнатной квартире. Чем плохо? А куда деваться нам? Становиться на очередь для получения квартиры в Райисполкоме? Даже кооператив придётся ждать несколько лет. А уж о бюджетном жилье мечтать можно до конца жизни. Хотя мой отец и подполковник ВВС, а всё же не столь высокая шишка в Министерстве Обороны, чтобы ему на раз-два квартиру дали.
-Так ты, Гриня, хочешь, чтобы я отказался от этой квартиры в твою пользу?
-Ну, да… Именно об этом я тебя и прошу… Уступи мне, Вадик… Иначе кранты… Боюсь, переругаемся, распадётся семья. Прошу, как друга…
Рощин на минуту задумался, затем махнул рукой…
-Ладно, чёрт с тобой… Бери квартиру, живи в ней. Главное, чтобы ты счастлив был…
-Спасибо, Вадик, ты меня выручил… Просто спас мою семью, век не забуду… Клянусь…
-Не надо, дружище, никаких клятв…
Это был их последний разговор перед расставанием на долгих 35 лет. Мать, конечно, посетовала Вадиму, что он сделал другу детства дорогой подарок, не подумав о себе. Но что было сделано — то сделано. И, к тому же, слово своё, данное в здравом уме и твёрдой памяти, Рощин привык держать.
А через какое-то время Вадим и сам женился и уехал жить к жене, периодически навещая вдовствующую мать. Прошло много лет… В один из таких визитов он повстречал старого друга.
Паркуя машину возле дома, Рощин обратил внимание на возрастного, полного, небритого, лысеющего мужчину в клетчатой рубашке, копошащегося под капотом автомобиля. Что-то неуловимо-знакомое было в его облике…
-Гриня? Ты?
Мужчина обернулся, несколько секунд пристально вглядываясь в лицо человека, окликнувшего его по имени.
-Вадим?
-Точно… А я было подумал не признаешь… Сколько же мы с тобой не виделись? Лет 20-25?
-Больше, Вадик… Лет 35, пожалуй… Я как женился, квартиру купил в этом доме, так и погряз в семейных проблемах. Помнишь?
-Помню, конечно… Ты свадьбу сыграл, а меня и ребят со двора не пригласил. Я даже обиделся…
-Не обижайся… Мы ведь в ЗАГСе «по-тихому» расписались. Ленка уже на 7-м месяце была, стеснялась… Потому из гостей лишь родные с обеих сторон были. Друзей-приятелей не звали...
-Ладно, Гриня, что было, то было… Как живешь? Жена, дети? Мама? Папа? Брат?
-Ну, что тебе рассказать? Что я в МАДИ поступил — ты знаешь. Что женился — тоже в курсе. Сын родился… Лёшкой назвали… Чтобы не стеснять родителей с братом, купил квартиру в этом же доме. Однушка, правда… Но жить можно… После развала страны в 91-м году стал заниматься бизнесом, свою фирму открыл. Торгую помаленьку всем подряд — продукты и тому подобное. Машину недавно купил. Не новая, конечно, 6 лет… Зато «японец»… Сейчас вот профилактику ей делаю. Что ещё? Дачу построил… Ты про семью спросил? Мама умерла лет 10 тому назад. Отец с братом живут по соседству, через два подъезда. Ты как?
-Нормально, Гриня… Поступил в медицинский, окончил, получил распределение в профильный НИИ Минздрава СССР. Это ты знаешь… Защитил диссертацию, учёное звание — доцент… Преподаю на кафедре в Институте усовершенствования врачей. Работать интересно — читаю лекции врачам и ординаторам, пишу статьи и книги по специальности, выступаю на разных научных форумах, выпускаем с шефом ВАК-рецензируемый журнал. Консультирую больных… Жизнь кипит… Жена, дети — всё как у людей. Купил 3-х комнатную квартиру на севере Москвы много лет тому назад. 2-3 раза в месяц езжу сюда, чтобы маму навестить, продукты ей купить.
-Трёшку? Везунок ты, Вадик…  А я вот как купил эту квартиру, так всю жизнь в ней и маюсь. Осточертело всё… Ленка растолстела — квашня квашнёй. Никаких чувств уже давно не вызывает. Сын Лёха со мной в доле работает в бизнесе. Но раздолбай тот ещё… Ждёт, когда я сандали отброшу, чтобы самому у руля фирмы встать. Живём все в одной квартире на 18 кв.м. жилой площади. Как сельди в бочке…
-Помнится, Гриня, ты мне то же самое много лет тому назад говорил, когда просил чтобы я от квартиры в твою пользу отказался.
-Я? Просил? Ты что-то путаешь, Вадим… Эту квартиру мне на собрании нашего ЖСК выделили после смерти бывшего собственника, как первому в очереди на улучшение жилищных условий.
-Да, не путаю, друг мой… Ты, видно, забыл, как приходил ко мне домой накануне этого собрания и слёзно просил о помощи…
-Вадим, у тебя точно проблемы с памятью… Повторяю, мне квартиру выделили решением общего собрания, как очереднику, более всех остальных нуждающемуся в расширении жилплощади и улучшении условий жизни. При чём здесь ты?
Рощину, конечно, хотелось напомнить Грине их давний разговор много лет тому назад, но в последний момент он передумал. Ведь если человек не помнит добра, то доказывать ему обратное — попусту тратить время.
Он отказался от предложения старого друга выпить пива в ознаменование встречи. Прощаясь, по просьбе Григория, черкнул номер своего сотового телефона на протянутой пачке сигарет. На душе было тошно и противно… Он шёл к матери, а в голове неотвязно звучала строка из известной песни:
-Если друг оказался вдруг…
И не друг и не враг, а так…
Если сразу не разберёшь
Плох он или хорош…
Через месяц ему позвонил Гриня…
-Слушай, Вадик… Мне тут помощь твоя профессиональная нужна. Помнится, ты говорил мне, что лечишь простатит… Когда сможешь принять? Я подъеду, куда скажешь…
Рощин не мог не съязвить:
-Я говорил, что лечу простатит? У тебя что-то с памятью, Гриня…
-Как же так? Ты ведь сам мне об этом говорил… Что специализируешься в урологии…
-Повторяю, друг мой, у тебя проблемы с памятью…
-Нет же… Я всё прекрасно помню…
-Да, Гриня… У каждого из нас проблемы с памятью… Ты не помнишь, как я отказался в твою пользу от квартиры. Я не помню, что рассказывал тебе про простатит. Забавно, да? А если серьёзно, на что ты рассчитывал? Симметричный ответ, друг мой… Только и всего…
-Вот, значит, как? Ну, ладно, дружище… Тогда прощай…
-Прощай, Гриня… В Москве докторов много — найдёшь к кому обратиться.
Через несколько месяцев Рощину раздался звонок с неизвестного номера телефона…
-Слушаю…
-Вадим Владимирович… Вас беспокоит жена вашего друга детства — Григория… Лена, если помните… Мы однажды встречались, муж нас знакомил когда-то...
-Да, припоминаю, Лена… Что-то случилось?
-Случилось… Гриша приказал долго жить…
-Когда?
-Несколько дней тому назад… В Таиланде… Сердце во сне остановилось. Он туда с коллегами по работе улетел по туристической визе, а вчера позвонил его друг и сообщил эту новость…
-Когда Похороны?
-Не знаю, Вадим… Пока только оформляю документы для поездки в Таиланд за телом. Как привезу в Россию — сообщу вам…
-Лена, примите мои соболезнования… Если будет в чём-то нужда или понадобится помощь — звоните…
Она не позвонила Рощину… Видимо, была в курсе их последнего разговора. А, впрочем, положа руку на сердце, Вадим Владимирович и сам не пошёл бы на похороны «старого друга». Поскольку нельзя называть другом того, кто не помнит добра. А манипулировать собой он не позволял никому. И вновь, как когда-то давно, в голове звучала песня:
-Если друг оказался вдруг…
И не друг и не враг, а так…