Пионерка, комсомолка...

   В третьем классе меня принимали в пионеры. Чтобы этот день стал для нас запоминающимся, весь класс повезли в музей Ленина и там, после торжественного обещания, которое мы произносили хором, нам повязали красные галстуки. Я помню, что погода в этот день была пасмурная, довольно холодно, но мы с подружкой шли по улице, не застегивая свои пальтишки, чтобы все видели наши красные галстуки! Сразу же, мы решили стать тимуровцами, чтобы помогать старым беспомощным людям. Моя подруга, Надя, рассказала, что в её доме на пятом этаже живет одинокая бабушка. Мы всем классом отправились к ней. Старушка очень обрадовалась и сразу же дала всем задание. Мальчишки должны были отмывать кастрюли, девочкам вручила веник и тряпки. Мы протирали все от пыли, а потом подмели и помыли пол. Мы очень старались, но старушка нас все время ругала и говорила, что мы неумёхи, все делаем не так!  Мальчишек она с криком выгнала: «Что вы мне тут грязь развели!» А девочек заставила мыть пол и на кухне. Выпроваживая нас, она сказала, чтобы мы пришли к ней завтра, потому что сегодня она от нас уже устала. Но назавтра никто не захотел оставаться тимуровцем - и к бабушке уже не пошел.
 Должна признаться, что активной пионеркой я не была, но, если мне поручали какое-то дело, я его выполняла. В пятом классе мне поручили выпустить стенгазету, я отчаялась уговаривать одноклассников написать заметки. Единственный, кто помог мне - Саша, наш отличник. Он написал передовицу, остальное мне пришлось делать самой.  Хорошо, что мне оформить газету помог старший брат: он рисовал рисунки и красиво, красками, написал название, сама так я бы не справилась. Даже уже позже я никогда не бралась за такую ответственную работу. Другое дело, когда мы все вместе собирали макулатуру или металлолом - это было весело. Мы соревновались с другими классами - и как радовались призовому месту!
В седьмом классе я и моя подруга Нина Бирюкова решили вступить в комсомол: мы по возрасту подходили, нам было четырнадцать лет - остальные одноклассники были моложе. И когда нам вручили комсомольские билеты и комсомольские значки, мы немного загордились. Мы - первые! Скажу честно, никакой общественной работы я не вела. Мы переехали в новую квартиру, отец перевел меня в новую школу.
Лишь, в восемнадцать лет, когда я перешла работать в академию и встала на учет, мне в комитете комсомола поручили проводить культурно-массовую работу в нашем подразделении. Я отнекивалась, ссылаясь на то, что я еще никого не знаю. Но мне сказали: «Ничего страшного, познакомишься, мы тебе поможем». Мне дали список всевозможных билетов в театры, на концерты. Я переписала - и вывесила на доску объявлений, но желающих провести культурно досуг не было. Я подходила к сотрудникам с предложением посетить театр, но, как оказалось, уговаривать я так и не научилась. Пришлось самой ходить в театры и на концерты, если я говорила, что я пойду в театр, всегда кто-то из парней меня сопровождал, в надежде, что я стану с ним потом встречаться. Но я не хотела заводить романы на работе, поэтому их надежды оказывались напрасными.
Когда концерты проходили в доме офицеров, он находился рядом с нами, проблем не было, наоборот, желающих пойти было предостаточно. Помню, организовали концерт Муслима Магомаева - он в то время был уже очень популярен. Мы все были в восторге от его выступления. Он очень просто держался на сцене, с публикой был доброжелателен. Концерт закончился, но его не отпускали, он снова и снова выходил на сцену и пел для нас. И еще запомнился концерт, посвященный тысячной передаче радиостанции «Юность». Он проходил в гостинице «Юность», в районе Лужников. Меня сопровождал парень, сверхсрочник. Перед нами выступали радиоведущие, было интересно. Также были приглашены артисты и певцы.  Перед нами выступал Иосиф Кобзон, его вызывали на бис, но когда в очередной раз он вышел на сцену, какой-то парень выкрикнул: «Спойте «Ладу»! Эта песня была очень популярна, ее можно было услышать из каждого окошка. Но ответ нас всех поразил. Не берусь за точность слов, но смысл был в том, что эта песня - полнейшая безвкусица, такие песни он не поет. Иосиф спел другую песню - после, его уже вызывать зрители на стали. Он, наверное, хотел унизить исполнителя этой песни, Вадима Мулермана, но невольно унизил зрителей.

         Вот так, общественная работа меня приучила регулярно посещать театры. Мне довелось увидеть игру замечательных актеров на сцене, многих уже нет с нами, но в моей памяти они живы. Раз в год мне удавалось сходить и в Большой театр. На работе мою фотографию постоянно размещали на доске Почета, но я этим не гордилась. Объясняя это тем, что устроители этой доски просто хотели разбавить лица передовиков фотографией симпатичной девушки. На комсомольских собраниях меня сажали в президиум, опять же. Я считала это незаслуженным, а парням просто интересно было, смотреть на меня из зала.  Но, что мне особенно не нравилось, это отчитываться с трибуны о проделанной работе. Я всегда нервничала - и справляться с волнением не умела. Я просто зачитывала дрожащим голосом свой отчет, записав предварительно его на листочек. В этот момент я себя ненавидела! А когда в академии оформляли доску Почета гражданских сотрудников - и мое фото тоже там оказалось, для меня это стало настоящим испытанием. Я ходила обедать в академию, в столовую, и мне нужно было проходить мимо нее. Однажды, меня остановил генерал-лейтенант и спросил: «Девушка, это вы вот на этой фотографии?» Я так смутилась! Мне никогда не нравились свои фотографии, казалось, что я на них страшилище! После этого случая, я стала чуть ли не бегом проходить мимо этого ужасного места, опустив голову. Мне хотелось стать невидимкой.
         Мой непосредственный начальник Александр Викентьевич был коммунистом и парторгом, он стал уговаривать меня вступить в партию. Он пытался внушить, что это мне очень нужно, рассказывая, какие преимущества это мне даст в жизни. Но лучше бы этого он мне не говорил - я человек бескорыстный и искренне считала, что делать что-то, чтобы получить выгоду для себя, недостойным делом. Я вежливо отказалась, сказав, что я еще не готова быть членом партии, мне нужно время подумать.

Для себя же твердо решила, что заниматься общественной работой больше не хочу. Но жизнь интересная штука, порой делает зигзаги – и, вот, я работаю в комбинате питания в должности бухгалтера профкома. Но здесь мне проще, у меня есть начальник – председатель, я лишь исполнитель. Но эта должность тоже выборная, менялись председатели, но меня снова выбирали, голосов против почти никогда не было, лишь единственный раз, один человек мою фамилию вычеркнул. Я не была пустым исполнителем, если нужно было мое мнение, я его всегда высказывала, согласно своему пониманию, своим принципам.
Был такой случай: Директор представил нам запрос на увольнение сотрудника по статье, для этого ему нужно получить согласие профкома. Парень этот работал официантом не больше месяца, он должен был обслуживать восемь столов с посетителями, но в этот вечер его коллега не вышел на работу и ему поручили обслуживать шестнадцать столов, вдвое больше. Как раз в этот день пришли проверяющие - и оказалось, что он их обсчитал на десять рублей. Он, в свое оправдание, говорил, что никого не хотел обманывать, просто забегался и перепутал счета, ошибочно вписал в их счет блюда с другого столика. Выслушав все аргументы, при голосовании большинства не получилось, мы не дали разрешение директору уволить парня по статье, предложили вынести ему строгий выговор и понизить в должности. Директор комбината был в бешенстве, пришел к нам на заседание и стал орать на нас: «Что вы тут сидите-решаете? Вы не в пионерском лагере! Я и с вами разберусь!» Но и при повторном голосовании результат оказался прежним. Наш председатель, Нина Васильевна, не смогла пойти наперекор начальству - и вышла из трудной ситуации следующим способом: она обзвонила членов профкома, кто не смог присутствовать на заседании и, не вдаваясь в подробности, получила от них согласие на увольнение. Но, все же, мне было приятно узнать, что я не одинока и есть такие же люди, которые не предадут свои принципы, не пойдут против своей совести, даже после угроз.
Но парня того, к сожалению, уволили. Я должна сказать, что я не осуждаю тех, кто высказался за увольнение по статье, не поверив этому молодому человеку, ведь он ошибся в свою пользу. Но мной двигало чувство сострадания, я понимала, что мы можем сломать жизнь, юноша этот не сможет в дальнейшем устроиться на нормальную работу. Он только недавно закончил курсы и даже месяца не проработал на новом месте - и что будет дальше с ним?..