Ненависть

Он её ненавидел. Она училась на два класса младше. И кабинеты, в которых проходили их уроки, редко оказывались рядом. Но на переменах он всё время высматривал её, стараясь делать это незаметно. Она была сильной энергичной девочкой и во время большой перемены наравне с мальчишками мчалась в буфет, стремительно слетая по крутым ступенькам в полуподвал, где бурлила и отчаянно теснилась в очереди школьная безбашенная орда. Иногда он успевал первым, дожидался и оказывался в очереди позади неё, чтобы прижаться под предлогом яростной и весёлой толкучки. Только здесь они оказывались на равных. Получив пару пирожков или простенькое песочное пирожное, она весело вырывалась из спрессованных вожделением тел и снова оказывалась недосягаемой и непостижимо единственной, не похожей ни на кого в мире - по крайней мере, в том, который ощущался им повседневно как среда обитания.

Если бы кто-то высказал предположение, что он влюбился в эту девочку - он бы его избил. Коренастый и крепкий, с неулыбчивым смуглым лицом, кареглазый, черноволосый, он никому не давал спуску и в дворовых потасовках лидировал. Мать, продавщица в продуктовом магазине, брошенная местным обольстителем ещё до его рождения, назвала его Лев, видя в сыне возможную компенсацию,  олицетворённую месть за собственную неудачливость. Любила ли она сына? Ей казалось, очень. Любовь выражалась в стремлении накормить, одеть, обуть. Сынок её был не хуже других, даром, что без отца рос. О личном счастье не могло быть и речи, мужчин она воспринимала как неизбежную обузу - и тащить нелегко, и бросить трудно.
Не хуже, чем у людей - основа существования. Скромное честолюбие, наивная гармония скудного бытия. Та, кого он ненавидел, была иной.

Иногда он думал: хорошо бы её ударить! Чтобы она обратила на него внимание, перестала проходить мимо, погруженная в собственные чувства и размышления , словно он - пустое место! А мир её чувств был таким же сильным и энергичным, как и её стать. Лицо постоянно меняло выражение, она словно вела непрерывный диалог с неизвестными собеседниками. И ореол неприкосновенности реял и охранял тайну её духовной сущности.

Однажды они оказались вместе в тёмном кинозале - несколько классов, накануне летних каникул, привели смотреть фильм про влюблённых старшеклассников. Внезапная интимность обстановки, сплетаясь с сюжетной линией фильма, вдруг пробудила в нём сильнейшее желание близости - любой ценой, в любой форме. Она сидела в соседнем ряду слева. Чувство было так сильно, что он, преодолевая физическую недоступность, свернул из бумаги трубочку и плюнул ей в волосы. Наивная имитация, платонический симбиоз коитуса и орального секса...
Чуть вздрогнув от внезапного ощущения, она дотронулась до волос, едва ли понимая, что происходит. Молча вынула платочек,  вытерла волосы и продолжала смотреть фильм. А он, изнемогая от ненависти, самого простого выражения сильной искренней страсти, уже предчувствовал скорую смерть - только любовь сильнее смерти и только смерть сильнее, чем ненависть.