Маэстро

МАЭСТРО

Его так никто не называл. Это  он любил так называть своих студентов, к которым питал особое расположение. Приглашая ученика с гитарой для демонстрации успехов в разучивании заданной пьесы, он всегда ставил стул в центре класса и говорил: «Прошу, маэстро!»
Я начал свои занятия джазом в 20 лет,  будучи студентом технического ВУЗа, уже имея опыт «дворовой» игры на гитаре и, как следствие - испорченную постановку левой руки. В Народном университете музыкального искусства (НУМИ), о котором я узнал от старшего товарища, я пытался попасть к известному среди Питерских рокеров Кучерову. но попал к Маэстро.
О его жизни я знал мало. Он рассказывал, что первые опыты игры на гитаре сам начал осуществлять, работая в геологических партиях. Потом была учёба в Рижской консерватории, концертная деятельность в составе джазовых коллективов.
Конец 80-х годов ознаменовал выход андеграунда на поверхность. В институтском комитете комсомола можно было достать по блату билеты на «Алису» и «Кино». А «Аквариум» и ДДТ выступали на больших площадках и вполне легально. Маэстро, прожившему свою творческую жизнь в борьбе с советскими чиновниками от культуры, это, казалось, мало интересовало. Он ориентировался на классику джаза и джаз-рок. Имена , звучавшие на занятиях, были английского происхождения: Чарли Крисчен, Джо Пасс, Херб Эллис, Рэй Кудер, Джон Маклафлин. Из отечественных гитаристов он выделял двоих: Кузнецова и Старостенко. Кумиры Питерской молодежи Ляпин и Ко были для него никем. Однажды он сказал на занятии, что услышал неплохой отечественный рок и озвучил название команды: «Зоопарк».
Нам же для разучивания рекомендовал произведения из сборника «Гитара от блюза до джаз-рока» или переписанные с его нот, отксеренных из фирменных западных сборников.
Помнится, что мы с моим товарищем, студентом Мухиского училища Валерой Молчановым играли «Блюз в соль» в дуэте, а для сольного исполнения я выбрал анонимный «Романс для гитары»., освоив предварительно относительно несложное «Бурре ми минор» Баха. Тогда-то и я удостоился почетного наименования «маэстро».
Невысокого роста, плотного телосложения, с копной нечесаных волос, вид Маэстро имел чрезвычайно богемный. Была у него ещё одна чисто богемная черта тех лет: он спекулировал аудиозаписями - продавал студентам кассеты с записями выдающихся музыкантов, работая как бы в режиме «домашнего салона звукозаписи».
Приобрел такую кассету под названием «Селекшионз» и я - и при довольно странных обстоятельствах.
Однажды в квартире на Лиговке, где мы с братом снимали комнату, зазвонил телефон. Соседка постучала в дверь, вызвав меня. В трубке я неожиданно узнал голос Маэстро: «Коля! Мне нужна твоя помощь. Я жду тебя у метро «Ленинский пррспект», выход на улицу Зины Портновой. Приезжай.»
По голосу я понял, что случилось действительно нечто неординарное, ответил согласием и выехал. 
В условленном месте я встретил Маэстро с ещё более низенькой пожилой женщиной , как позже выяснилось - его мамой. Маэстро был необычно оживлен и сбивчиво начал рассказывать мне суть дела. Из его слов я понял, что ему угрожает опасность от недобросовестных квартирантов, которым он сдавал квартиру, и он хотел бы, чтобы его домой сопровождал надежный парень с длинными ногами, которыми он мог бы дать при необходимости отпор злодеям. Первый же акт рассказа вызвал недовольную реплику мамы Маэстро: «Не выдумывай. Ты говоришь не дело». Сев в трамвай, мы добрались до дома , где жил Маэстро. Зайдя в квартиру, Маэстро первым делом предложил сменить замок, но был снова осажен мамой: «Не делай не дело». «Да,  - сказал Маэстро - возможно, что это все- мои выдумки. Но в таком случае, мы просто проведем прекрасный вечер. Я - под очень крутой защитой, вплоть до Американского консульства. У меня есть вино - «Алозанская долмна».. «Какую музыку ты предпочитаешь?» - спросил он, нажав на кнопку двухкассетника. Из динамиков полился джаз-рок. Я знал этот стиль, поскольку недавно побывал на концерте знаменитого джаз-рок коллектива «Арсенал». «Мне нравится джаз-рок»,- просто ответил я. Маэстро был счастлив, что угадал. На столе появилось вино. Маэстро стал мне рассказывать, что причиной внезапного помрачения его сознания была некая психическая болезнь, о названии которой я умолчу по этическим соображениям. Маэстро горько говорил, что в другое время он много рассказал бы мне о предательстве учеников, о том как подл и завистлив мир шоу-бизнеса. Ученики у Маэстро были серьезные - он назвал одну группу и фамилию Всероссийского масштаба. Наша идиллия продолжалась до появления жены Маэстро - моложавой, строгой женщины, моментально оценившей ситуацию по возвращению с работы. Поняв, что у мужа был приступ, она твердо сказала, забирая бутылку : «Опомнись! Тебе же нельзя» Маэстро смиренно принял это решение супруги, я, естественно, тоже не возражал. Маэстро был благодарен мне за то, что я помог ему продержаться до подхода «главных сил» и предложил мне в благодарность записать для меня лучшую гитарную музыку, которая у него имелась, на что я с радостью согласился.  Некоторые имена я помню до сих пор: Кевин Юбенкс, Джордж Бенсон и другие.
Закончив подготовительное отделение НУМИ, я, по сдаче 2-х зачетов: по гитаре и по теории музыки , был переведен на первый курс.
Но перестройка, упростив многим выход на сцену, также многим усложнила путь к сцене. Народный университет музыкального искусства распался - часть педагогов с Маэстро вместе с учениками перекочевала на Васильевский остров. У меня приближалось время диплома.  Кроме того, среди учеников Маэстро оказалось несколько любителей «забить косячок», довольно популярный в среде Питерского андеграунда. Эти факторы побудили меня оставить учебу у Маэстро. Он понял и отпустил меня, посоветовав ежедневно хотя бы полчаса уделять гитаре.
Ещё один раз, уже став победителем фестивалей авторской песни и трудясь в Александро-Невской лавре, я услышал о Маэстро. В Святодуховский центр зашел один из бывших преподавателей НУМИ, и мы разговорились. А ещё позже я узнал, что Маэстро умер. Причиной смерти называлась какая-то темная история с квартирантами. По-видимому, Маэстро убила его болезнь, подогреваемая известной слабостью многих джазистов - тягой к алкоголю.
Не знаю, был ли крещен Маэстро. Но узнав, что настоятель храма на Шпалерной улице о. Вячеслав тоже когда-то преподавал в НУМИ, я заказал у него сорокооуст и панихиду по приснопоминаемому р. Б. Анатолию - такое имя носил Маэстро в миру.
Позже, уже активно концертируя со своими авторскими песнями, я познакомился с другими учениками Маэстро - они протянули мне руку дружбы, хотя некоторые имеют и мировое имя. Предателей среди них я не обнаружил. Такое, пожалуй, я могу сказать только о себе - за долгие годы не навестив и не поддержав не вполне здорового человека.
Но интересно, что вместе с умением по-джазовому артикулировать триоли и играть в технике хэммер-он и пулл-офф, я приобрел у Маэстро и проявляющиеся иногда симптомы его болезни -  подозрительности, проявляющейся на фоне творческого переутомления, по-видимому, как наказание за своё , возможно, вполне понятное и извинительное предательство.

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

04.06.2024