Аркадий

Эпиграф
Народно-житейское. Три стадии ожирения у мужчин:
1. Не видишь, как висит.
2. Не видишь, как стоит.
3. Не видишь, кто сосёт.

Валерий Петрович заканчивал ванные процедуры. Зеркало запотело, но он насухо протёр его микрофиброй и тщательно выбрился дважды. Тот, кто на ночь бреется, на что-нибудь надеется, не правда ли? Почистил оставшиеся зубы. Необходимость расчёсываться канула в Лету вместе с остатками волос. Завернувшись в банное полотенце, Валерий Петрович вышел в залу. Там возлежала на антикварной оттоманке Алевтина Николаевна. Алевтина Николаевна лениво листала глянцевый журнал и временами прикладывалась к бокалу. В бокале плескался мартини-бьянко и плавала одинокая оливка. На псевдо-медвежьей шкуре у оттоманки дремал, накрывшись белоснежным хвостом, домашний песец Аркадий.

Валерий Петрович подошёл к трюмо. Зеркало во весь рост и голос как всегда говорило правду – нет, не милее, не румяней, не белее. На свете есть минимум два состояния, подкрадывающихся незаметно. Это песец и старость. Правда, Аркадий, появившийся когда-то, уходить и не думал, став перманентным, как стрижка Алевтины Николаевны. Со временем одомашнел, обрёл имя, став практически членом семьи. Старость тоже с некоторых пор предъявляла права на.

Валерий Петрович поиграл бывшими бицепсом, трицепсом и дельтовидной. Будто бы удовлетворившись увиденным, снял полотенце и повесил его на трюмо. Оглядел себя еще раз. Глубоко вздохнул и напряг мышцы брюшные. Скосил глаза вниз.

- Аля! – позвал он, не выдыхая. – Я вижу, как висит!

Алевтина Николаевна заложила страницу рекламным флаером. Посмотрела оценивающе. Сделала долгий глоток, сплюнула в ладонь оливковую косточку.

- Да, - сказала она. – И я вижу.

Песец Аркадий ехидно осклабился и поднял переднюю правую лапку в приветствии.