80. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

 
   Французская диаспора сложилась в России еще в начале восемнадцатого века, но резко увеличилась в числе к концу столетия...во времена Французской революции 1789-1799 гг., когда в Россию хлынули роялисты-эмигранты.

   Французские роялисты принимались на русскую службу при Екатерине II: это были герцог де Брольи, ставший русским фельдмаршалом, герцог Ришелье и граф Ланжерон – генерал-губернаторы Новороссии, граф Полиньяк, граф Лаваль де Монморанси, граф Шуазель-Гуфье и многие другие.

Среди тех, кто бежал от революции, были граф Лаваль, при дворе находились графы Шуазель-Гуфье, де Грамон, де Габриак.

  Однако,  стоит отметить, что эмигранты эти были разными...не все они были дворянами и даже, но тсс... не все сторонники королевской власти...

  Брат знаменитого революционера Жан-Поля Марата приехал в Россию и поселился там еще в 1784 году, приняв российское подданство, в 1793 году чтобы избежать житейских неприятностей по разрешению самой императрицы Екатерины Алексеевны взял себе фамилию  Будри по месту рождения и позднее служил преподавателем в Царскосельском лицее.

  Среди университетских преподавателей можно отметить некоего Антона Дегурова, в недавнем прошлом Антуана Дюгура, также француза-эмигранта. В кулуарах поговаривали, что еще год он был среди революционеров, якобинец-робеспьерист, но дальше бездоказательных сплетен за спиной дело не шло, иначе несчастным занялась бы Тайная Канцелярия...

  Аббат де Лош преподавал математику и физику в Смольном и Екатерининском институтах благородных девиц.

  Госпожа де Вальмон стала медиком и приняла участие в экспедиции на Камчатку. Иезуиты братья де Местр открыли в российской столице свой воспитательный пансион, но власти усмотрели в нем опасный очаг распространения католичества в России, поэтому пансион был закрыт. Граф Шуазель стал президентом Академии художеств в Петербурге.

   Французская слобода на Васильевском Острове была образована французскими мастеровыми еще в 1710-х.

  Французские архитекторы, художники, инженеры и ремесленники: резчики, столяры, литейщики, фонтанные мастера, чеканщики, ткачи и позолотчики — внесли большой вклад в строительство и украшение города.

  Французский ботаник доктор медицины Де — Шизо, посетивший Санкт-Петербург в 1726 году, отмечал, что Васильевский Остров — «как бы квартал французов по их прибытии в Петербург».

  К середине XVIII века в основном население французской колонии представляли ремесленники, ювелиры, художники, врачи, повара и парикмахеры.

  Большинство из них были католики, молились они в католическом костеле на Невском проспекте. Вскоре после основания города в Санкт-Петербурге появились французские священники-иезуиты, но в 1719 были изгнаны.

   Несколько меньшую часть французской колонии составляли гугеноты, многие из них приехали в Санкт-Петербург в начале XVIII века, в годы активных гонений на гугенотов во Франции. В Санкт-Петербурге их община создала Французскую кальвинистскую церковь на Большой Конюшенной улице.

  С воцарением Екатерины II в России и особенно в Санкт-Петербурге культурная жизнь основывается на идеях деятелей французского Просвещения.

   На петербургское общество оказали заметное влияние многочисленные французские учителя и гувернеры, которых принимали на службу в казенные учебные заведения и в частные дома.

   Французский язык в XVIII — начале XX века преподавался во всех средних учебных заведениях, а в частных домах обязательным стало присутствие француза-гувернера или гувернантки. 

  Он стал языком межнационального общения жителей столицы, а знание его — обязательным для каждого культурного дворянина. В Императорской Академии Наук большинство периодических изданий выпускалось на французском языке.

  В конце XVIII  века вновь появились иезуиты, которые служили в приходе святой Екатерины и содержали лучшую петербургскую школу того времени — Иезуитскую Коллегию и Благородный пансион на Екатерининском канале. Впоследствии в костеле служили французские монахи-доминиканцы, с конца XVIII века они занимались просветительской, и миссионерской деятельностью, основывали приюты и школы.

   После Французской революции в Санкт-Петербурге появились эмигранты- аристократы: потомственные военные семьи де Ливрон, д’Анжу, де Сукатон, Жерве, затем служившие России более ста лет.

   В Санкт-Петербурге в 1793 году жил (Большая Морская ул., 52) граф Карл д’Артуа, будущий французский король Карл X. Брат казненного короля Франции Людовика XYI.

  Посланник Франции в Константинополе, писатель и историк граф  М.-Г. де Шуазель-Гуффье предпочел в 1791 уехать в Россию, где стал президентом Академии Художеств. 

  По указу Екатерины II от 8 февраля 1793 года в связи с объявлением Франции республикой ее дипломатические и торговые отношения с Россией были разорваны.

  Въезд французов в Россию разрешили только по рекомендациям наследников Бурбонов. Французы, жившие в России, присягнули в отречении от революционного режима.

  Для французов-разночинцев, въезжающих в Россию в 1790-е годы власти империи придумали особую присягу, произносить которую нужно было публично, положив руку на Библию. Текст присяги содержал отречение от якобинских идей и республиканских ценностей, клятву в верности королевской власти.

  Присяга заканчивалась словами о готовности подвергнуться смерти "в этой жизни" по закону в случае измены этой присяге и Божьей каре на том свете...

  Несмотря на свирепую угрозу тех, кто открыто отказался объявить себя врагом революционной Франции отнюдь не пытали в застенках и не казнили, а просто  высылали за пределы Российской империи без права возвращения...
  Список тех, кто всё же принес такую присягу потом публиковался.
  Но все ли французы произносили ее искренне, а не с фигой в кармане? Кто знает...

  Из девятисот французов, живших в Санкт-Петербурге, в июне 1793 года приняли присягу семьсот восемьдесят шесть человек: сто двенадцать купцов, девяносто семь учителей, девяносто четыре военных, шестьдесят восемь человек прислуги, сто семьдесят один ремесленник. Среди мастеров-ремесленников — тридцать восемь поваров, тридцать парикмахеров, двадцать шесть часовщиков и ювелиров, двенадцать портных и модисток.

  Распространенными среди петербургских французов профессиями были бронзовщики и антиквары. В 1790-х впервые был основан французский магазин, где продавались шелк, галантерея, парфюмерия. Появились французские парикмахерские (ранее французы-куафёры парикмахерских не содержали, жили заказами), мастерские портных и модисток, которые изменили облик петербургских дам и кавалеров в соответствии с принципами французской моды. Повара и кондитеры основали новые для Санкт-Петербурга заведения —рестораны и кухмистерские.

  Работая в частных домах, французы-повара и кондитеры оказали огромное влияние на русскую национальную кухню.

  Французская колония в Санкт-Петербурге никогда не была значительной, по числу обитателей, но оказывала влияние не только на политику, но в основном на культуру, искусство, образование и быт.

  Ведь многие французы «служили в домах» — были гувернерами, поварами, врачами, камеристками и камердинерами, они оказали большое влияние на формирование петербургского «образа жизни», придав ему черты французского уклада.