Барбекю

Каждую весну с открытием дачного сезона, мы узнавали, что кто-то из наших соседей за прошедшую зиму умер. Всех, даже непутёвых, было жалко. В эту весну мы узнали, что умер Анатолий Филиппович, но вот его жалко не было. Все только и говорили, что хапал покойный не в меру, а теперь всё его нахапанное пошло прахом, и к чему хапал? О нём я как-то написал рассказ, который здесь и помещаю.

Поговорка «Не покупай дачу, покупай соседа» Виталию Георгиевичу пришла на ум, когда у соседней с ним дачи появился новый хозяин. Прежние владельцы, казалось бы, дружная семья, неожиданно для всех рассорились, развелись и дачу продали. Купил дачу Анатолий Филиппович – проживающий неподалёку сосед, специализирующийся на скупке и перепродаже дачных участков. Работал он снабженцем, при этом подворовывал: постоянно привозил на свою дачу различный стройматериал, которым облагораживал приобретённые дачи-развалюхи, после чего, резко подняв цену, их реализовывал.

Было у Филипповича и ещё одно хобби – за счёт соседей прирезать землю к своему, расположенному за пределами дачного общества, земельному участку. Каждую весну затевал он ремонт ограды – то с одной стороны участка, то с другой. Ремонт шёл по одинаковому сценарию: рядом со столбами ставились другие, которые немного выступали за пределы забора, к ним прибивались новые прожилины и новые штакетники, после чего старый забор убирался. Так, шаг за шагом участок его расширялся, и продолжалось бы это и далее, пока один из соседей не обнаружил, что кусты крыжовника, посаженные им в полутора метрах от забора, постепенно приблизились к этому забору впритык. Поднятый было шум ни к чему не привёл – земля за пределами дачного общества обрабатывалась людьми незаконно, на свой страх и риск, – жаловаться было некому.

Анатолия Филипповича недолюбливало всё дачное общество, и все как один жалели его супругу Наталью Михайловну, которую он эксплуатировал на всю катушку, заставляя обрабатывать все им прихваченные участки. Народ наделял его различными прозвищами, из которых «Хапуга» и «Жук навозный» были самыми безобидными. Виталий же Георгиевич к Филипповичу относился ровно, жалея не только его замотанную супругу, но и его самого, так непомерно подмятого страстью накопительства.
И ещё он знал, что нормальные отношения у него с Филиппычем, сохраняются потому, что общих интересов у них нет. Но вот теперь они стали непосредственными соседями – межа в межу.

Услышав новость о покупке соседнего участка, Виталий Георгиевич сказал жене: «Ну, теперь жди! Придёт Филиппыч претензии по меже предъявлять». Причины для такого предположения были. Когда двадцать лет тому назад они с супругой приобрели дачный участок, то обратили внимание, что граница с соседними участками делает на нём прямоугольный зигзаг. Выяснилось, что во времена нарезания земли под дачи, размежевку вели с двух сторон, когда же две линии встретились, то обнаружилось, что идут они параллельно, и стыковки у них нет. Какая сторона промахнулась, выяснять было поздно, соединили две линии под прямым углом, да так и оставили. Зигзаг этот Виталию Георгиевичу не понравился и он, скосив межу между участками, уступил соседу почти два десятка квадратных метров. В том, что новый хозяин потребует от него уступить ещё несколько десятков квадратов, выпрямив линию раздела в свою пользу, Виталий Георгиевич не сомневался и оказался прав.

Тот день, когда Филиппович пришёл выяснять отношения, Виталий Георгиевич вспоминать не любит. В ответ на претензии, он поначалу отвечал корректно, призывая к благоразумию, но когда новоявленный сосед стал требовать перенести баню, которая, якобы, стоит на его земле, не выдержал и взашей выпер его со своего участка. Разрешать спор между соседями пришлось членам дачного правления, которым Анатолий Филиппович накатал жалобу. Замерив участки спорящих сторон, комиссия предложила вернуться к прежней линии размежевки и вернуть Виталию Георгиевичу два десятка квадратов, когда-то пожертвованных им прежнему владельцу. Благо, от линии прежней размежевки сохранился пограничный столб.

Решение комиссии для Филипповича подействовало отрезвляюще, и он тут же отказался от всех своих претензий, но совершенно неожиданно в спор включилась его супруга. Гневные тирады вечно забитой молчаливой женщины произвели на окружающих впечатление неожиданно заговорившей Валаамовой ослицы. Удовлетворившись произведённым эффектом, супруга Филипповича в категорической форме предложила всё-таки межу немного скосить, иначе им будет неудобно проложить водопровод. «Придётся вам уступить. Тут всего-то два квадратных метра выйдет», – закончила она свои доводы. «Сколько? Сколько?» – почти одновременно воскликнули члены комиссии. «Два метра», – уточнила Наталья Михайловна. «Виталий Георгиевич! – с некоторым скрытым подтекстом спросила председатель комиссии. – Вы готовы уступить соседке свои два метра?» Виталий Георгиевич согласился, и комиссия под строгим контролем воинствующих супругов зафиксировала колышками новую межу.

После всех этих споров Виталий Георгиевич почувствовал недомогание – сказался недавно перенесённый микроинсульт и месячная госпитализация в отделении кардиологии. Пришла мысль: а не лучше ли продать дачу, чем жить с такими соседями? Однако теплилась надежда, что Филиппович по сложившейся традиции дачу вскоре продаст. Но эта надежда пропала, когда выяснилось, что супруги приобрели эту дачу для себя в качестве родительского подарка сыну.

Семейство новых хозяев с воодушевлением принялось обихаживать приобретённый участок – даже червивые ранетки с дерева собрали. Георгиевич старался не обращать внимания на бегающих по участку и шумящих соседей, но волей-неволей был в курсе их грандиозных планов – не слышать разговоров соседей на участках в четыре сотки было невозможно. А соседи запланировали построить новый дом, беседку для отдыха, провести комплексное благоустройство, но больше всего пересудов было вокруг барбекю. «Барбекю! Барбекю!» – то и дело слышалось с соседнего участка. И вот, наконец, появились специалисты по возведению устройства для приготовления шашлыков. Прибыли они, как выяснилось, аж из Белоруссии.

Посмотреть, как возводится невиданное доселе сооружение, приходило чуть ли не всё мужское население дачного общества, что наполняло Анатолия Филипповича непомерной гордостью, скрывать которую он даже не пытался. Специалисты строили тщательно, не спеша, превращая свою работу в своеобразный ритуал, с регламентируемыми перерывами на перекуры, обед и лёгкие перекусы. Какую сумму они запросили, выведать у строителей никому не удалось, но, судя их по важному виду, немалую.

И вот возведение барбекю закончилось. Но случилось так, что продемонстрировать свою работу в действии, по причине зарядивших дождей и приобретённых авиабилетов на обратную дорогу, строителям не пришлось. Расставшись до весны, когда строители по предварительной договорённости приедут возводить новый дом, Филиппович с ними рассчитался, и торжественное приготовление шашлыков состоялось лишь через неделю после их отлёта. Однако приглашённых на шашлыки гостей ожидал полный конфуз: в топке весело трещали поленья, из трубы валил дым, но шашлыки лишь слегка подрумянивались и никак не желали доходить до кондиции – по всему было видно, что строители промахнулись в размере жарочной плиты. Вызванные на телефонные переговоры специалисты клятвенно пообещали все свои недочёты весной исправить.

Вся эта крикливая и шумная суета в сочетании с явно недружественными взглядами, на которые он постоянно натыкался, Виталию Георгиевичу немало досаждала, и решение продать дачу практически созрело. Однако заниматься продажей глубокой осенью было не с руки, и на семейном совете было принято решение заняться этим вопросом в следующий дачный сезон.

И вот новый дачный сезон наступил. Из разговора с соседями Виталий Георгиевич узнал, что зимой жена Анатолия Филипповича заболела, и жить ей осталось совсем немного – онкология. Вскоре так и произошло. Несмотря на всеобщую нелюбовь, похоронившему супругу Филипповичу сочувствовали и все, как один, вспоминали те самые злополучные два метра, которая Наталья Михайловна себе выпросила. Сочувствовал Филипповичу и Виталий Георгиевич. Всё реже видел он его на соседнем участке, который без должного присмотра принимал всё более запущенный вид. Перестали появляться и сын со снохой – сына Филиппович лелеял и берёг, сноха же была не из тех, кто смог бы принять эстафету «рабыни Изауры». А ещё через некоторое время на столбах появилось объявление о продаже дачи, среди перечисления достоинств дачного участка особенно выделялось – «барбекю»…