Слово чести

Зимним вечером в старинном поместье графа Ивана Дмитриевича Таманского царили беспорядок и суета. Служанки и дворовые девки суетились в покоях единственной сестры графа, Анны Таманской, сидевшей у камина в покоях. Бледная и спокойная, она словно умирала на глазах у всех, кому уже был известен ее печальный удел. Тем временем в покоях самого графа разразился скандал. Его супруга, Екатерина Ивановна Таманская стояла перед столом размахивая веером.
- Сядьте уже наконец! – воскликнул он, - от такого еще никто не умирал!
- Не умирал?! – воскликнула она, - вы отдали Анну этому злобному чудовищу, обрекли на позор и вечные муки! Я же растила ее с малолетства, уделяла ей столько времени в отличии от вас! Не умирал! Вам это аукнется на смертном одре! Вас призовет Господь раньше срока за такое решение! Бедное дитя! 
- А что мне оставалось делать?! – граф стукнул по столу. 
- Хотя бы не садиться за проклятый игральный стол! – она подошла к нему, мечтая залепить пощечину, - а теперь вы продаете собственную кровь. Иуда! Вот вы кто! Ирод!
- А вы бы хотели, чтобы мы все остались без крова над головой?! Скажите честно, вы этого хотите?
- Мы лучше ушли бы в святую обитель, - она с презрением взглянула на него, - может быть оттого вот уже второй год у нас нет детей. Мы прокляты и брак наш тоже обречен.
- Все это бредни вашей цыганки, - не выдержал граф, - летом мы отправимся в Таврию. Тамошний воздух исцелит вас.
- Все дело в вас! – она встрянула его за плечи, - вы совершаете ошибку за ошибкой. Вы дезертировали с полка, отдав за это земли. О, я все знаю о темных делах этого поместья! Вы погубите меня также, как губите Анну!
- Подите прочь, мадам, - он указал на дверь, - молитесь, чем раскладывать карты.
Графиня Таманская гневно сверкнула глазами и скрылась за дверью. Граф схватился за сердце, чувствуя боль. Решившись идти до конца, он увидел из окна графа Алексея Николаевича Воронцова. Воронцов был также молод как Таманский, но в отличии от него имел весьма дурную репутацию. Все приличные дома отказывали ему в сватовстве, без всякого. Обещанное наследство обязывало, а родственники со всех сторон спрашивали о будущем браке. Слава дуэлянта и повесы обретала таинственные дополнения, порой жуткие и оттого пугающие. Легко выиграв графа Таманского за столом в карты, он потребовал поместье, что было поставлено на кон. Таманский не понимал, как он мог вообще так рискнуть и был рад, когда Воронцов вспомнил о женитьбе. Буквально сосватав за игральным столом сестру, Таманский пригласил его на смотрины. Итак, граф Воронцов прибыл, не спеша и был принят. В прихожей он столкнулся с графиней Таманской, которая поспешила увести его в гостиную.
- Вот мы и встретились, Екатерина Ивановна, - сказал он, - помню, ваш батюшка когда-то был против сватовства. Надеюсь, вам по душе его выбор.
- Прошу вас, граф, откажитесь, - она схватила его за руку, - Анна еще совсем ребенок. Ей всего четырнадцать. Вы ведь молоды и должны понимать. Умоляю вас!
- Да что же такое, - он развел руками, - везде отказ. Я что, проклят? Чем я хуже вашего мужа, продавшего родную сестру? О, вижу, вы его осуждаете.
- Он слаб, простите его, - она умоляюще взглянула на него, - если в вас есть хоть капля милосердия.
- Ее нет, - он оттолкнул ее, - нет ни капли милосердия, моя дорогая! Вам следовало бы быть сговорчивее и тогда, быть может именно вы бы спасли в молитвах и в постели мою грешную душу. А ведь я вожделел вас.
Она отшатнулась от него, с ужасом глядя на вошедшего мужа. Граф Таманский прекрасно слышал все и недобро глядел на супругу.
- Я не знал, что вы знакомы, - сказал он, - да еще так близко, что вы, моя дорогая, смеете уединиться с графом и просить его о милости. Как все это понимать?
Графине хотелось оправдаться, сказать, что все случилось по нелепой случайности. Она вспомнила вальс с графом Воронцовым, на балу графа Таманского. Она и не подозревала, что именно с того дня их судьбы тесно переплелись. На том балу лишь граф Воронцов не отрывал взгляда от счастливого Таманского, поклявшись разрушить его жизнь.
- Ваша супруга всего лишь считает вас слабым и безвольным, - он повернулся к Таманскому, - она в ужасе от судьбы несчастной Анны. А ведь ей на роду написано быть несчастной. А знаете почему? Да потому что у нее есть вот такой вот брат.
- Катрин, идите к себе, - граф Таманский вытащил мушкет, - я пристрелю эту гадину.
- Он готов стать убийцей. За такого вы хотели замуж?
- Идите! Он слывет отчаянным дуэлянтом. Никто не заподозрит, - Таманский наставил на Воронцова мушкет.
Екатерина Ивановна вдруг повисла на руке мужа. Она держала его крепко, словно боялась чего-то ужасного. Ее отчаянный взгляд молил и осуждал.
- Я не стану жить с убийцей. Он ведь безоружен, - сказала она, - вы не должны. Это не благородно.
- Какое благородство, - усмехнулся Воронцов, - ваша супруга понимает в законах дуэли больше чем вы. Однако, я теряю время. Граф, я так и быть дам вам выбор. Сегодня я заберу из этого дома одну женщину. Которую из них решать вам. Предпочтете отдать пустую супружницу или младшую сестру?
Графиня со страхом смотрела на мужа, читая решение в его глазах. Ей не хотелось верить, она протянула руку, но он лишь оттолкнул ее.
- А вот и решение, - граф Воронцов с некоторой жалостью взглянул на нее, - я заберу ее сейчас. Вы же можете развенчаться. Надеюсь, она не в бремени?
- Можете не сомневаться, - граф Таманский отступил, пропуская их к выходу.
Графиня видела, как служанка накидывает на нее шубку, помогая надеть сапожки. Она словно во сне вышла и села в карету, глядя на смотревшую из окна Анну. Карета тронулась и вскоре они оказались на открытой дороге.
- Итак, вы решили пожертвовать собой ради прелестной сестрицы Таманского, - Воронцов взял ее за руку, - как это похоже на вас. Что же скажут ваши многочисленные родственники после такого ужасного скандала. Граф Таманский развенчается с вами и вы, о ужас, выйдете за меня. Думаю, всех ваших тетушек хватит удар, и они еще не скоро появятся в свете.
- Кто вам сказал, что я выйду за вас? – она взглянула на него, - я могу остаться в ближайшем монастыре.
- Нет, вы так не сделаете. Вы ведь не хотите, чтобы я вернулся за прелестной Аннушкой? – он ущипнул ее за щеку, - выше нос, моя дорогая, вы только что избавились от постылого мужа.
Графиня вспомнила родителей и заплакала. Назад уже дороги не было. Впереди она представляла лишь позор и осуждение света.
- Вас закидают камнями, можете не сомневаться, - он словно читал ее мысли, - я так и быть, спасу вас. Надо же мне когда-нибудь хоть кого-то спасти. Но если вы замыслите что-то, вспомните об Анне Таманской. Ее покой теперь в ваших прелестных ручках.
- Можете не напоминать, - она отдернула руку и села глубже.
Лишь к вечеру следующего дня они прибыли в поместье Воронцова, где ее проводили в покои. Екатерина огляделась вокруг. Маленькая комната была уютной и теплой. Она привела себя в порядок и прилегла на кровать, стараясь ни о чем не думать. Забывшись тяжелым сном, она проспала долго, проснувшись лишь поздним утром. За завтраком ей доложили о приезде графа Воронцова, который успел вернуться от соседей. Они встретились в гостиной, где графиня узнала о последних новостях.
- Уездный город гудит словно улей, - говорил Воронцов, - ваша матушка пребывает в обмороке, совсем плоха, но, как мне кажется, наиграно. А может и врут. Зато ваша тетушка, графиня Шереметьева, просто рвет и мечет. Она добралась до Таманского, и представляете, он обвинил вас в блуде! Каков наглец! В общем, моя дорогая, сейчас даже я вам бы не позавидовал. Такого скандала в свете еще не было.
- Вы решили добить меня, опозорить, - она схватилась за голову.
- Зато у меня появилось много поводов для драк. Хоть и отменил император дуэли, но все же это не мешает мне пристрелить очередного наглеца. Мы поженимся и все сплетни стихнут. А пока наслаждайтесь ими. Еще ни одна дама не была столь обсуждаема и гонима!
С самого утра до позднего вечера Екатерина Ивановна не сводила глаз с заснеженного горизонта. Вид из окон покоев был суров, закрывая дальние просторы дремучим лесом. Ей все казалось, что вот-вот должна показаться карета родных, тех самых, кто знает ее с самого детства. Она прекрасно помнила напутствия отца и матушки, для коих честь была превыше любви. Их она не ждала, но молилась, чтобы хоть кто-то вспомнил о ней. В минуту отчаяния она отходила от окна, бледнея и молча глядя на образ, теряясь, не зная, о чем и молить. Ей казалось, что она никогда не любила графа Таманского и оставалось лишь удивляться как ей вообще удалось обманывать себя два года. Когда показалась карета, она глядела с надеждой в сердце, боясь узнать кто же направляется в отдаленное имение графа Воронцова. Ее переполняли страх и надежда, доводя до отчаянного решения. Хотелось немедленно покинуть усадьбу, в которой граф оставил ее одну. Когда карета въехала на двор, Екатерина прикрыла занавеску, не узнав даму, что степенно прошла к крыльцу. По пути она остановила приказчика и зорко взглянула на окна. Екатерина отошла от окна, устроившись у камина. Она ожидала незнакомку, не имея понятия, что той нужно в этом позабытом всеми месте. Услужливый приказчик доложил о приезде тетушки графа Воронцова, Ирине Михайловне, которая довольно бесцеремонно оттолкнула его и вошла. Екатерина смутилась грозного вида светской дамы, смотревшей тяжелым взглядом.
- Где мой племянник? – спросила она вместо приветствия, - где ваш любовник, графиня Таманская?
- Мы не любовники, - нахмурилась Екатерина.
- Он вовсе не благороден, чтобы спасти вас от мужа, - чуть смягчилась дама, - вам, думаю, известны его цели. Чего он добивается? Унизить вашего батюшку? Опозорить весь род Шереметьевых, укрыв их дочь? Или же рассчитаться с графом Таманским?
- Он получил все, что вы упомянули, - вздохнула Екатерина.
- А что получили вы? Как должно быть горька правда жизни, не так ли? – дама степенно кивнула головой, - у вас покраснели глаза. Племянник сразу же отъехал, вы были в покое, но у вас все же красные глаза. Не спите? Переживаете. Ну конечно переживаете. Думаете вы одна такая в империи, а то и за ее пределами. От вас отвернулись даже родители.
- Все это мне известно.
- Не стоит сейчас заноситься, - одернула ее дама, - важно выжить после всего этого. И я знаю человека, который протянет руку помощи.
- Вы? – Екатерина даже усмехнулась, глядя как заносчива дама.
- Намедни я отправила весточку дорогому другу, - она кивнула, - брату вашей матушки. Граф Шувалов Петр Васильевич обязательно прибудет сюда. 
- Дядя? - растерялась Екатерина.
- Ради вас или ради меня он оставит свои полки и прибудет в самое отдаленное имение, - сказала дама, - а сейчас велите накрыть на стол. Я же пока отдохну в покоях. Дорога весьма утомительна для моих лет. Пусть служанка позовет, когда все будет готово.
- Почему вы добры ко мне? – Екатерина с надеждой смотрела на даму.
- Когда-то ко мне был добр Петр Васильевич. Я плачу долги, милая. Умойтесь, у вас бледный вид.
Екатерине не терпелось узнать побольше о даме. Она с нетерпением мерила шаги от окна до камина, стараясь взять себя в руки. Вот она судьба, думала она, гадая, какого же человека в лице дамы доведется ей узнать. Вскоре служанки накрыли на стол и внесли самовар. Приказав пригласить даму, Екатерина решила сама разлить чай. Она хотела остаться наедине, понимая, что речь пойдет о весьма пикантных чувствах. Но даже тогда она не догадывалась насколько правильно сделала, отослав служанок. Дама пришла примерно через четверть часа, приказав служанке выйти. Они сели за стол, не спеша разглядывая блюда.
- В этом доме не умеют накрывать на стол, - заметила дама, - мой племянник жил без женщины. Ни уюта, ни роскошного стола. А вам, думаю, было не до этого.
- Я в таком положении, что не смею и думать о роскоши, - пролепетала Екатерина.
- Напрасно, милая, напрасно. Вы рано пали духом. Никогда не падайте духом, вот мой совет. Ведь у вас в семье есть такой бравый генерал как Петр Васильевич. Неужто вы думаете, что он оставит вас в беде?
- От дядюшки не было вестей. Уже много лет он в полках и не бывает у нас, - развела руками Екатерина.
- Это так, - степенно кивнула дама, - а ведь каким пылким он был когда-то! Как я была влюблена в один его взгляд! А как он смотрел! Мое сердце трепетало от одного его вида.
- Вы познали любовь, - Екатерина искренне позавидовала даме.
- Познала, чтобы в одночасье потерять, - вздохнула дама, - батюшка выдал меня за своего друга. Такого же старика. Вы не представляете, какие ночи я пережила. Мне довелось родить и не единожды. Всякий раз я представляла Петра, всякий раз хотела наложить руки, умирая и превращаясь в бледное подобие женщины. Лишь воспоминания грели душу, дарили надежду в минуту отчаяния. Тогда видеть Петра казалось худшим из зол. Он исчез, отправившись на службу. И вот сейчас, когда я уже вдова, я поняла, что все еще не забыла.
- Но он женат, - напомнила Екатерина.
- На особе, которая не подарила ему ребенка, - дама махнула рукой, - бледное подобие женщины, робкое создание, от которой он умчался на край света.
Она рассказывала о себе, скупо, содержательно, временами возвращаясь к генералу. Екатерина слушала, думая, что даже у дамы все еще впереди. Она задавалась мыслью, кто ей также дорог, и понимала, что никто. Ни один мужчина не заставил трепетать ее сердце. Мысли о настоящей любви казались нелепым миражом, упущенным счастьем, не отпущенным, сокрытым. И оттого было вдвойне горько осознавать, что совсем рядом сидит пусть нелюбимая, но не сломленная и любящая дама во взгляде которой светилась сама любовь. На следующий день Екатерина увидела в окно карету с гербом Шуваловых и поднимающегося по ступенькам дядю. В свои пятьдесят пять лет граф Шувалов был статен и худощав. Он стремительно поднимался по ступеням, привычным военным жестом подзывая ординарца. На ходу отдавая распоряжения, он быстро вошел в дом. Екатерина поспешила навстречу, застыв у колонны второго этажа. Ее остановило чувство, что светилось в глазах графа Шувалова при встрече с графиней Воронцовой. Екатерина прислонилась к колонне, стараясь не выдать себя. Она со стороны наблюдала за ними, любуясь светлым чувством.
Графиня Воронцова старалась держать себя в руках, безмятежно глядя на генерала. Она вышла из кабинета и буквально застыла в дверях. Было понятно, что обоим эта встреча далась нелегко.
- Ирина Михайловна, вы ли это? – он подошел и поцеловал ручку, - как долго мы не виделись!
- Чуть больше восемнадцати лет, - она указала слугам на двери и те скрылись, - не ожидали меня здесь встретить?
- Вы писали, будто бы племянница моя, графиня Таманская, находится у вашего племянника. Будто бы осуждена светом и отвергнута родителями. Неужто все это правда?
- На самом деле отвергнутых много, - кивнула дама, - и ваша племянница одна из них.
- Но как же так? Как посмел граф Воронцов?!
- Ее ему предложили, - дама развела руками, - племянник мой прибыл ко мне, не зная, как поступить дальше. В таких делах им надо помочь. Я приехала чтобы побыть с ней, пока он находится в городе. Он порядочный молодой человек, который вовсе не станет поступать худо.
- О нем говорят многое.
- Это верно. Но он не стал принуждать ее. Как это принято сплошь и рядом в нашем благородном обществе.
- Вы суровы к обществу.
- Скорее оно было суровым ко мне. Вы ведь поддержите ее?
- Спрашиваете! Конечно! Мне все равно до мнения света.
- Может поэтому вы оставили супругу так и не подарив ей ребенка? – дама отошла к окну.
- Это личное дело, - генерал нахмурился, - это моя трагедия. И я вовсе не намерен говорить об этом!
- Я родила восемнадцать лет назад, - она повернулась к нему, - вашего сына. Благодаря мне у вас есть сын. Наследник графа Воронцова, моего старшего сына. У меня их пять.
- Пятеро сыновей. Откуда мне знать, что вы не обманываете?
- Можете не верить, - она пожала плечами, - мне удалось обмануть мужа и весь свет, родив золотоволосого мальчика. Он похож на вас. А сейчас я удалюсь к себе.
- Вы это хотели мне сообщить? – генерал подошел к ней.
- Нет. Я хочу, чтобы вы помогли Екатерине. От бедняжки все отвернулись. Я знала, что вы прибудете тотчас же на помощь.
- Где он сейчас?
- Служит у вас ординарцем, - она показала в окно, - заметили сходство?
- Николай Воронцов, - генерал только сейчас заметил разительное сходство, вглядываясь в черты знакомого лица.
- Я постаралась, чтобы он был рядом с отцом. А ваше сердце не подсказало?
Он покачал головой, глядя на обретенного сына.
- Он не знает о вас ничего, - продолжала она, - для всего света он сын Воронцова. В семнадцать лет я вышла за шестидесятилетнего старика. Тогда мне так казалось. Спустя годы я решила отомстить всему свету и прежде всего мужу, родив от вас бастарда.   
- Ваш отец гордился браком, утверждая, что вы счастливы, - растерялся генерал.
- Как можно быть счастливой в доме старика? – она гневно взглянула на него, - и тогда я решила соблазнить вас. Так что да, у вас есть сын.   
- Милая моя, дорогая, - он взял ее за руку, - кабы знал я, что вам худо.
- В те времена вы так увлекались карьерой военного! – рассмеялась она, - я бы вас не удержала. А потом вы венчались. Сейчас судьба вашей племянницы ничем не лучше моей, скрытой за ширмой благополучного брака. Мне не хватило духу сбежать, а вы, мечтая о баталиях, даже не предложили. И я подумала, может сейчас нам удастся спасти Екатерину от осуждения света, и тогда мы тоже будем спасены? Я буду спасена, вернув прошлому свой нелицеприятный ответ.
Они вспоминали прошлое, сплетая его с настоящим и будущим, которое казалось призрачным. Екатерина поднялась к себе, оставив двух странников наедине. Она почувствовала неимоверное облегчение, узнав чужие тайны, представив тернистый путь графини Воронцовой.

Увидев из окна выходящего из кареты графа Воронцова, Екатерина Ивановна вскрикнула, поспешив задернуть занавеску. Она пыталась унять стук сердца, чувствуя легкое головокружение. Екатерина впервые терялась в догадках, осуждая себя за это волнение, не понимая отчего ее смутило возвращение хозяина имения. Она слышала голоса его тетки, графини Воронцовой, своего дядюшки, графа Шувалова, но не спешила выйти из покоев. Еще добрых два часа Екатерина пыталась взять себя в руки, понимая, что к столу спуститься придется. Впервые она жалела, что не относится к числу хрупких барышень, понимая, что отговорка будет непростительна. В дверь постучали и она, быстро взяв первую же книгу, села у камина, что находился в дальнем углу покоев. К ней зашла графиня Воронцова, объявив о приезде племянника.
- Неужто вы не слышали наши голоса внизу? – она внимательно смотрела на барышню, - вы что, спали?
- Да, задремала за чтением книги, - Екатерине казалось, что она покраснела от явной лжи.
- Нынче молодежь странно стала читать, - графиня ткнула в книгу, - переверните.
Екатерина действительно покраснела, быстро перевернув книгу. Обращенный на графиню взгляд говорил о многом.
- Он здесь, - сказала Екатерина.
- Наконец-то, - кивнула графиня Воронцова, - нам с графом право же не резон долго рядиться. А потому мы решили завтра же позвать соседей на званный ужин.
- Завтра? – опешила Екатерина.
- Должна же я объявить о помолвке племянника. Тем более граф Таманский скор на развод. Вы свободны, милая. Ну, ну, не надо плакать. Это еще не конец света. Вы попали от одного мужчины к другому. Только и всего. Отрадно, что они оба молоды, не так ли?
- Но я не люблю графа Воронцова, - пролепетала Екатерина, - и не полюблю. Я словно выгорела.
- А было чему гореть? – графиня выразительно посмотрела, - вы ведь только начали, моя дорогая. Делили ложе и не познали страсть. Это ли не преступление.
- Стыдно.
- Еще бы. Всякой будет стыдно и приготовьтесь к злобе света. Но с вами граф Шувалов и мой племянник. А это немало. Любые рты можно заткнуть венчанием. Высший свет простит что угодно, но не поражение. Так что давайте сделаем первый шаг. Спускайтесь уже к нам.
Графиня вышла, оставив ее одну. Екатерина взяла себя в руки и спустилась в гостиную. Чинно поздоровавшись с графом, она села напротив дядюшки.
- Как я рад, дети мои, что вы решили венчаться, - говорил граф.
- Словно ваша кровь и моя, не так ли? – графиня похлопала его по руке, - они даже похожи на нас.
- Мы сегодня же объявим о вашей помолвке, - заявил граф Шувалов, - а после я оставлю племянницу вам, дорогая графиня. До венчания уж составьте ей компанию.
- Мы сошьем самый красивый подвенечный наряд, - кивнула графиня.
Молодые молча слушали, не смея взглянуть друг на друга. Сразу после обеда Екатерина заперлась у себя. Она позвала служанок, которые помогали выбрать наряд к ужину. Платья, украшения, туфли были выставлены в покоях. Екатерина подбирала наряд, волнуясь, представляя осуждающие взгляды, пугаясь приближения вечера. Она не припомнила, чтобы кто-то вот так венчался во второй раз, понимая, что быть первой ох как тяжело. Не утешали ее и сплетни служанок, которые словно сговорились вспоминать страсти господ, напоминая об опозоривших свой род девицах.
- Они познали любовь, - мечтательно говорила служанка Настя, - они были любимы!
- А после сосланы в монастырь с брюхом, - одергивала ее Марфа, - барыня рассказывали. Ох и страсти тогда были!
- А у вас даже детей нет, - говорила Настя, - это хорошо. Наш барин такой пылкий, что вы вскоре станете матерью.
- Тебе то откуда знать о барине? – цыкнула Марфа, - вы не подумайте, наш барин приличный. И к нам не пристает.
- О нем так рассказывают. Все девицы сохнут по нем. Да только барин наш уж такой забияка и на дуэли горазд, что везде отказывают, - Настя вздохнула, - а теперь у нас есть хозяйка.
- Вы мне все мысли спутали, - Екатерина схватилась за голову, - голова разболелась.
- Я сейчас накрою вам в покоях, - вызвалась Марфа, - графиня приказали развлечь вас, даже застращать, чтобы вы не думали об ужине.
- Этот ужин настанет через три часа, а я все еще не выбрала платье, - Екатерина села за стол, - но, пожалуй, чай будет кстати.
Она сидела за столом, глядя как Настя перебирает платья, описывая превосходство каждого. Наконец, она выбрала наряд и украшения, доверив прическу Марфе. Чай с пирогом успокаивал, а служанки продолжали развлекать беседой.
- У каждого из нынешних господ есть тайна, - стращала Настя, - взять бы графиню Головину. Говорят, ее дочка зарезала служанку и потому отправлена в монастырь.
- Страсти какие, - Екатерина перекрестилась, припомнив эту историю, - неужто правда?
- Истинная правда. Бедняжку похоронили рядом с нашим старым приказчиком, - поддержала Марфа, - а у графа Продольного дочь сбежала с денщиком. Это ли не позор родителю!
- Это все не успокаивает, - Екатерина стала наряжаться, - но мне придется выйти на растерзание львам света.
- Скорее гиенам, как говорит графиня, - Настя сделала огромные глаза, - вас будут рассматривать как сквозь лупу. Так что выглядеть вы должны бесподобно.
Вскоре Екатерина спустилась вниз, слыша пребывание первых гостей. У лестницы первого этажа она остановилась, не сводя взгляда с тети графа Таманского, графини Таманской Ольги Николаевны. Старая графиня Таманская едва кивнула графу Шувалову, не беря в счет присутствие графини Воронцовой. Она вперила тяжелый взгляд, осуждающе глядя на Екатерину.
- Итак, вам удалось опозорить моего племянника, спутавшись с бестией Воронцовых, - гаркнула она, - не успела остыть постель, как вы затащили в нее любовника! Распутница!
- Вас не приглашали, - графиня Воронцова вышла вперед, - мы вас не ждали.
- Мир не без добрых людей. Сообщили дескать невестка наша объявит о помолвке. И с кем! С этим беспутником! – графиня Таманская не на шутку разгневалась.
- Вы не смеете шуметь в нашем доме, - сказала графиня Воронцова, - еще и при графе Шувалове.
- Ах, граф Шувалов, ваш любовник или кто там еще, - фыркнула Воронцова, - не вы ли родили ему мальчика? Родили бастарда мужу еще при жизни. Скажите честно, не от позора ли он умер?
- Вы не смеете порочить имя моей племянницы и уж тем более разносить грязные сплетни! – не выдержал граф Шувалов, - могли бы поддержать бедняжку. Граф Воронцов выиграл поместье вашего племянника в карты, а тот расплатился Екатериной! Это ли не позор! И мы пытаемся выйти из этого положения.
- Ложь! Она спуталась с ним! Слукавила! – воскликнула графиня Таманская, - опозорила наш род! Не подарила наследника!
- Быть может дело в вашем племяннике? – графиня Воронцова сузила глаза, - слух имеется, будто бы он холоден и нелюдим. Скоро приедут гости и вам бы следовало уехать, пока слуги не выставили вон.
- Вы заплатите за это унижение! – сверкнула глазами графиня Таманская, - вы еще узнаете цену измене и подлости! И в первую очередь вы, Екатерина! В первую очередь вы!
Екатерина слышала ее проклятия, глядя как она идет к карете. Рухнув на ступеньки, она залилась слезами, не слыша графа Воронцова. Он поднял ее на ноги и вытер глаза.
- Это была первая ласточка, - сказал он, - если мы будем выставлять всех недовольных за дверь, нам скоро не с кем будет общаться!
- Это лишь редкое исключение, - графиня Воронцова с тревогой взглянула на графа Шувалова, - мы не поспешили?
- Нет, - отрезал он, - а если кто проявит дерзость, я найду место их сынам в самом дальнем полку!
- Какая прекрасная новость, - кивнула графиня, - надо бы с ней немедля поделиться. А сейчас мы встретим князя Потемкина. Это карета с его гербом, - она указала из окна на карету.
Екатерина глубоко вздохнула и взяла дядюшку под руку. Она понимала, что пока стоит рядом с графом Шуваловым, ей не грозят открытые нападки. Не сомневалась она и в том, что свет ее осудит, как осуждает всякое новшество.

После венчания Екатерина вспоминала помолвку и различные толки, которые успели донести слуги. В соседних имениях каждый был занят собой и всем было не до нее. Окружение одобрило брак с Воронцовым, учитывая, что он все же граф. Само венчание прошло скромно, но со вкусом. Екатерина была безмерно благодарна сопроводившему ее к алтарю дядюшке, и графу Воронцову, который в этот день не стал шутить, воплощая собой эталон галантности и этикета. Сейчас же молодая графиня Воронцова отчего-то волнуясь ждала супруга. Она помнила лишь танец с ним и только. Граф Воронцов избегал ее общества все это время и вовсе не походил на влюбленного повесу. Пришедшая служанка передала, что он ждет ее в своих покоях. Екатерина накинула халат и пошла за ней. Граф Воронцов сидел на ковре перед камином с бутылкой вина. Она села рядом, глядя на огонь.   
- Ну вот и свершилось, - сказал он, - хотите выпить? Расслабитесь, а то вы какая-то нервная.
Екатерина взяла бутылку и отпила большой глоток. Вино дурманило голову, и она не стала останавливаться.
- Хотите напиться и позабыть эту дивную ночь? – он впервые взглянул в ее глаза.
- Может быть, - она отпила еще.
- Ваше право, - он обнял ее за плечи, и Екатерину обдало жаром камина, - здесь жарко натоплено, можете снять халат.
- Мне говорили, что вы ходок, - она отодвинулась, - неужели вы думаете, что я вот так в первую ночь отдамся вам?
- Не желаете, - он печально улыбнулся, - я знал, что так и будет. Отчего же вы пришли? Могли бы сослаться на мигрень.
- В доме ваша тетушка и мой дядя. Что они подумают, если брачная ночь пройдет в разных покоях?
- Ах, да. Надобно соблюсти приличия. Вы благородны и щадите старость. Похвально. Идите в кровать. Вы ведь устали. Я останусь здесь у камина с этой прекрасной бутылкой анжуйского.
Екатерина поспешила в кровать, глядя на огонь в камине. Она видела, как он устроился удобнее, подкинув в камин еще полено. Казалось, он задремал, и вскоре вслед за графом заснули все. Имение погрузилось в дрему, Екатерина слышала вой ветра за окном, засыпая под треск поленьев.
Утром она проснулась от стука в дверь. Графа не было, и она поспешила облачиться в халат. Вошедшая графиня Воронцова с некоторой неприязнью глянула на нее.
- Мой племянник поднялся засветло и не смотря на непогоду отправился в город, - сказала она, - что вы о себе возомнили?
- Решительно не понимаю, о чем вы? – Екатерина позвонила в колокольчик, - я распоряжусь чтобы накрыли на стол.
- В этом доме я еще в состоянии распорядиться накрыть на стол! – зазвенел голос графини, - я о том, что вы отказали ему в постели. Вот о чем. Не понимаю почему, вам ведь уже нечего терять.   
- Это наши дела, - Екатерина решила отстоять позиции, - я держу ответ лишь перед супругом. С чего вы вообще решили, что мы не были вместе.
Графиня Воронцова ткнула на кровать. Она заметила, что смята всего одна подушка и другая половина вообще не тронута.
- Он спал на софе или у камина? – спросила она, - как это понимать, моя милая? Или вы не поняли, что нам нужны наследники?
- У меня два года не получалось, думаете в этот раз получится? - горько усмехнулась Екатерина, - не так-то легко лечь вот так с купившим тебя незнакомцем? Он приобрел меня как мебель.
- Он спас вас от ужасного будущего.
- Он сам не пришел ко мне, - сдалась Екатерина, - как видите, я в его покоях была всю ночь.
- Ладно. Сами разбирайтесь. Мы сегодня же уедем к себе. Граф Шувалов сопроводит меня, - она еще раз критично взглянула на Екатерину, - не медлите с наследником, моя дорогая. Ваше положение укрепится лишь с рождением младенца.
После завтрака гости уехали к себе, и Екатерина осталась одна. Она ждала графа Воронцова, понимая, что он уехал из-за нее. Рассматривая подарки, она и не заметила, как наступил вечер. С приходом графа служанки вышли, оставив их одних. Граф Воронцов был спокоен и беспечен. Екатерина разливала чай, ожидая последних новостей.
- Что вы на меня так смотрите? – спросил он.
- Откуда вы приехали? Есть ли новости? – нетерпеливо спросила она.
- Боже мой. Неужели я должен отчитываться каждый вечер перед супругой, пересказывая все, что видел и слышал? – удивился он.
- Так принято, - улыбнулась она.
- Кабы знал, взял бы с собой писаря. Моя дорогая, новостей в нашем уезде нет. Ни убийств, ни грабежей ни даже дуэлей. А что делали вы все это время? 
- Разбирала свадебные подарки, - Екатерина махнула рукой, - их не так уж и много.
- Последние сплетни знают служанки.
- Да, мы обсудили венчание и гостей, - улыбнулась она, - все было не так уж ужасно.
- А по-моему, было ужасно. Вы чуть было не расплакались. Вот был бы позор. Кстати, есть новость, затмившая наше венчание и вообще событие.
- Поделитесь?
- Графиня Воронцова, моя дражайшая тетушка, провела ночь в покоях графа Шувалова. Пока мы спали в разных углах, у них было жарко.
- Быть не может! – Екатерина даже придвинулась ближе, - она презрела правила света?
- Сказать по правде, тетушка их не придерживалась вообще. Вот кто берет от жизни все. Не удивлюсь, если у них родится ребенок.
- Боже мой! Неужели правда? Что скажут люди? Слуги разнесут это в харчевнях!
- Начхать они хотели на это. Причем с самой высокой колокольни. 
Екатерина рассмеялась, не представляя сурового дядюшку в романтичной обстановке.
- У него походная жизнь, - говорила она, - как ему удалось соблазнить ее?
- Скорее она его соблазнила. Кажется, такое называют настоящей любовью, перед которой не властны ни года, ни мнение света.
- Они будут любовниками?
- Думаю, да. Граф женат и все же он выехал вместе с тетушкой в ее имение.
- Это же новость года! – воскликнула Екатерина, - я и не знала, что бушуют такие страсти!
- Новость года, что я, самый безрассудный граф уезда, провел брачную ночь обнимая подушку перед камином. Как долго вы будете бегать от меня?
- Долго, - она нахмурилась, - может, нам не стоило затевать все это?
- Имейте в виду, я позволю себе любовниц. И в этом будет ваш грех. Но я не буду навязываться.
- Другими словами, у нас будет обычный брак, с изменами и без любви. Все как принято в высшем обществе?
- Да, - согласился он, - вы опасны, Екатерина Михайловна, - и даже не представляете насколько. Я не стану разбивать себе сердце и ждать вас. Управляйте имением, хозяйничайте здесь, пока я буду жить в городском особняке.
- Но что скажут в свете? – встревожилась она.
- Я буду навещать вас временами. Возможно, буду писать письма. Как знать, вы можете влюбиться с мой слог.
- Пишите, граф, это все, что я могу вам позволить.
- Завладев всем в этом имении, - заметил он, - хорошо. Завтра я отъеду в город. Надеюсь, у вас хватит благоразумия не принимать графа Таманского ни под каким предлогом.
- Можете не сомневаться, - Екатерина смотрела как он уходит.
Она еще долго не могла оторвать взгляд от закрытой двери. Ей казалось, что он сейчас появится, скажет что-то шутейное, рассмешит. Но нет, дверь была закрыта. Послышались голоса приказчика и слуг, они готовили багаж барина. Екатерина расплакалась, бессильно сжимая платок. Она считала, что граф этого и добивался. И теперь ей остается следить за хозяйством, пока он будет вести в городе разгульный образ жизни. Это не входило не в какие рамки, и она решительно направилась в его покои.
Граф Воронцов переодевался ко сну, когда в покои стремительно ворвалась Екатерина. Он настороженно взглянул на нее и поднял бровь.
- Что-то случилось? – спросил он, - у вас встревоженный вид.
- Вы вот так собираетесь уехать, оставив меня с ужасными воспоминаниями? – она подошла ближе, - будете в городских борделях?
- Боже! Какие слова вы употребляете, - он покачал головой, - вы ведь уже не маленькая. Так что да, угадали. Имею полное право. Должен же я как-то развлечься. А с вами это невозможно. Вы живете прошлым, жалеете себя и не смотрите вперед.
- Может мне просто не на что посмотреть? – она встала в позу, - может, вам стоило подождать?
- Я подожду не больше часа, мадам. И если вы не явитесь ко мне, завтра я уеду. И ничто меня не остановит. Вы же будете жить, как и многие, кому изменяют мужья.
- Вы просто невыносимы! – воскликнула она, - ведь я еще помню Таманского.
- Будет с кем сравнить, не так ли? Вам было хорошо с ним или вы притворялись? – он взял ее за руку и потянул в сторону кровати, - может, женское любопытство победит? Что вам стоит переспать с супругом?
- Прекратите дурачиться, - улыбнулась Екатерина, - вы знаете о чем я.
- Распутство в крови у всякой женщины. Хотите, я сделаю вас такой всего за одну ночь? И вы позабудете Таманского, воспылаете страстью к супругу, будете ждать меня всегда.
Екатерина позволила опустить балдахин, понимая, что он прав. Ночь любви заставила ее позабыть обо всем, показывая его в другом свете. Екатерина проснулась поздним утром, понимая, что назад дороги нет. Она посмотрела на играющего локонами графа.
- У вас золотые локоны, - сказал он, - пожалуй, я останусь на некоторое время в имении подле вас.
- На некоторое время? – не поняла она.
- Думаю, мы смертельно наскучим друг другу уже через месяц. Обещаю, как только это случится, я исчезну.
- Вы так говорите, будто я ваша любовница, - возмутилась она.
- Так и есть. Мне не нужна супруга. А вы бываете пылкой, как я и полагал. Но даже это не удержит меня в этом захолустье.
- И вы говорите мне это вот так, - возмутилась она, - уже видите себя в салонах с другими женщинами!
- Мое имя лишь у вас, не у других, - заметил он, - как и положение в обществе. Вам не повезло, моя дорогая. Таманский был холоден и никому не интересен, я же напротив нарасхват.
- Можете отправляться в город и не возвращаться, - она выдернула локоны и поднялась, - кстати, вас бы следовало быть более пылким. Мне есть с кем сравнить, не так ли?
Она вышла из покоев, направляясь к себе. Ей казалось, что все начинается сначала. Снова брак, снова новые отношения и те же переживания, думала она, коря себя за поспешные слова. Она видела, как граф Воронцов, не дожидаясь завтрака, выехал в город. Оставшись одна, Екатерина дала волю слезам, понимая, что потерпела крах по всем фронтам. К обеду ее навестила графиня Воронцова. Екатерина рассказала ей все без утайки, надеясь, что она образумит графа. Они сидели в небольшой гостиной у камина. Графиня Воронцова остановила поток слов.
- Вы так обеспокоены, моя дорогая, - сказала она, - мало ли что он сказал! Вернется завтра же.
- Он не вернется.
- Может и не вернется. А что вам мешает поехать за ним?
- Пристало ли ехать за ним?
- Если хотите спасти брак, да.
- Я не стану бегать за ним.
- Тогда вам остается ждать. Когда-то подобная заносчивость дорого мне обошлась, - графиня огляделась вокруг, - много лет назад именно в этих покоях я была в гостях у брата. В тот вечер в имении был бал и граф Шувалов присутствовал на нем. Одного моего слова было бы достаточно, чтобы он не женился, не искал себе супругу. Но я испугалась. Однако, будь я его женой, нашла бы выход удержать его. Как жаль, не так ли?
- Иными словами, вы отправляете меня вслед за ним?
- О, да. Молодость тем и прекрасна.
Едва дождавшись следующей недели, Екатерина отдала распоряжения приказчику и отправилась в городской особняк. Всю дорогу она молилась, чтобы там не было женщин, и чтобы граф не опозорил ее изменой. Опустошенная подозрениями, взвинченная Екатерина спешила по ступеням особняка, направляясь прямо в покои супруга. Зайдя в покои, она чуть не задохнулась от дыма сигар. В углу на кровати лежал граф, бездумно пуская дым в потолок. Екатерина поспешила открыть окна и огляделась по сторонам. Кругом валялись пустые бутылки и окурки. Граф заметил ее и поспешил подняться.
- Вы так бесцеремонно врываетесь, - заметил он, - а если бы я был не один?
- Вы что пьянствовали всю неделю? – возмутилась она.
- А что делают отвергнутые мужья? Они пьют и пускают дым в потолок. Глядите, как его расписали!
- Мы поговорим, когда вы придете в себя, - сказала она.
- Останьтесь, - он закрыл дверь и подошел к ней, - всего на одну ночь. А после можете ехать к себе в имение.
Долгий поцелуй застал ее врасплох, отдав в его власть. Екатерина Воронцова не пожалела о приезде, понимая, что он страдает. Впервые мужчина страдал из-за нее, делая ее дорогой сердцу. Она чувствовала его любовь, видела во взгляде, теряясь от мыслей. Граф Воронцов держал ее за руку, глядя в глаза.
- Я знал, что вы приедете, - сказал он, - и совсем скоро вы исчезните вновь.
- У вас мрачный особняк, граф, - сказала она, - пожалуй, я вернусь в имение.
- Я отвезу вас. А сейчас распорядитесь подать завтрак. Я голоден, и вы тоже. Слово чести, я не стану удерживать вас в этом мрачном доме.
- Мы не станем обсуждать прошлое, - она облачилась в халат и прошла к двери.
- Не станем, - согласился он, понимая, что еще не один раз загонит коней удаляясь от нее.
Екатерина прошла в гостиную, позволив старой кухарке показать меню. Она заказала легкий завтрак, думая о нем. Впервые граф Воронцов занял все ее мысли, находясь далеко, заставил ехать за ним. Может это и есть любовь, думала она, вспоминая прошлое.