Масино горе

 
Приезжая к тёще, Артур спускался с сигаретой к подъезду. И почти каждый раз, когда выходил, у двери курил черноволосый худощавый мужчина - стоял,  облокотившись о заборчик, и с какой-то тихой, внутренней улыбкой смотрел на цветы в палисаде. Иногда ни с того , ни с сего  заговаривал с соседом, хотя не знал его - Артур был здесь всего лишь зятем.
  Артур брал с собой на улицу пожилого пёсика. Лохматый и черный, Мася выходил из подъезда с зажатой в зубах сосиской, серьёзный и важный, как Черчилль с трубкой. Бросал сосиску перед собой и ложился охранять. На людях это было интересней — на домашних рычать ему наскучило.
К Масе гурьбой подбегали дети. С ними была старшая девочка лет десяти. В белом платьице, с темными распущенными волосами. Она садилась напротив него на корточки и, подперев кулачками щёки, любовалась им.   
— Ах, Мася! Какой же ты красивый! - говорила она.
На комплимент своей ровесницы пожилой Мася чуть шевелил хвостом, но сосиску отдавать не собирался — верхняя губа его слегка оголялась, показывались мелкие зубы. Мася не был жадным парнем, но этому приучила его будущая жена Артура, будучи еще подростком. Дразнила кутенка рукой, будто хочет отнять еду, и тот забавлял щенячьей жадностью.
Вот и теперь мужчины курили. Мася , разлегшись перед ними, охранял сосиску.  Девочка сидела напротив -  раздвинув колени и натянув на них подол платья, подперла  щеки и молча любовалась. В черных волосах ее, расчесанных на прямой пробор, зеленела камнями брошь. 
Из подъезда высунулась пожилая женщина, повертела вокруг головой и обратилась к девочке:
— Идем кушать, Камиля!
Она произнесла имя на татарский манер.
Красивое лицо девочки исказили ямочки на лбу, брови нахмурились.
— Бабушка,— ответила она,— сколько можно говорить, что меня зовут Камилла!
И добавила, обратясь к мужчине, что курил рядом с Артуром:
— Да ведь, пап?
            Тот посмотрел на нее  со своей мягкой внутренней улыбкой.
— Конечно, доченька! Я назвал тебя — Камилла,—  произнес он.
Девочки-соседки, которыми верховодила старшая Камилла ( по желанию девочки будем звать ее так) , часто звонили в дверь тещи, страдавшей артрозом, и просили поводок - прогулять Масю.
Покупали вскладчину сосиску, клали перед ним и наслаждались его комической жадностью.
Больше всех пес признавал Камиллу, он знал, где она обитает – на нижнем, пахнущем улицей этаже,  за черной, обитой дерматином дверью. И каждый раз, выходя на прогулку, тянул поводок к этой двери, задерживался, тщательно  обнюхивал обшивку, полоску порога.
Однажды случилось несчастье - Мася пропал. И, казалось, навсегда.
Сколько сил было потрачено на поиски! Сколько выплакано слез!
Убежал он во время сильной грозы - из офиса на первом этаже, незаметно увязавшись за женщинами, вышедшими покурить во внутренний двор.
Никто ничего не успел сообразить. Небо нахмурилось, треснуло и загрохотало. Перепуганный Мася, который и прежде во время грозы прятался под кровать, опрометью кинулся вслед за каким-то мужчиной, приняв его , вероятно , за уходящего Артура.
Артуру сообщили, он бросился к выходу - во дворе стояла водяная завеса. Выбежал на улицу - заливало глаза. Куда бежать?  Большая Красная идет под уклон, выскочившей собаке легче повернуть под горку, влево, и  Артур побежал вниз. В беснующейся мути непрестанно сигналили ползущие машины, фары светили, будто из речных глубин. Лишь бы пес не влез под колеса! Артур пробежал километр, осмотрел смежные улицы - нет! Значит, пес со двора  повернул вправо. И Артур побежал вверх по Горького, облазил все переулки,  огороженные стройки, закутки у мединститута, вышел к старой заставе, к разрушенной тюрьме, где сидел Пугачев, к обрыву над Казанкой…
 Когда стих ливень, обессилевший, столкнулся в садике с промокшей насквозь женой, которая еле дышала.
 Они ничего друг другу не сказали. Нет у них больше собаки! Попала под колеса! Лежит где-то в мусорном баке!
 Всей семьей выезжали на поиски по нескольку раз в сутки, расходились, лазили по свалкам, кричали в ночи имя. Однажды в дождливую темень мелькнула черная собачонка, лохматая, курчавая, такая же помесь с пуделем. Отираясь о стену, жалостливо глядела – хотела, чтобы ее взяли. Очень этого хотели и собаки в приемнике, куда во время поисков приезжали, - несчастные, втиснутые, как в крольчатники, в тесные ящики с сеткой, смотрели жалобно,  особенно – согнувшаяся в три погибели  немецкая овчарка, с умными обещающими глазами…
Через четыре дня пришло время уезжать. Теща от горя заболела.  Выходила на балкон и рыдала. Между тем твердила, что будет искать до последнего. На поиски с нею увязывалась Камилла...
И однажды в квартире тещи загремел стационарный телефон.
 - Вы давали по телевидению объявление о пропаже собаки? Черная, небольшая, кудрявая?.. Она у нас!  Приезжайте в мединститут. Толстого, дом 4,  спросите завотделением Ириду Лазаревну.
 Услышав в коридоре голос своей хозяйки, Мася кинулся к ней из комнаты со звонким лаем. И был неутешен. Хотя все дни лежал пластом, ничего не ел, и был в критическом состоянии. Он на самом деле попал под машину - на брюшке отпечатались следы протектора, но , к счастью, его не переехали, а только поддавили -  вероятно, в последний миг  кто-то ужасно закричал - то ли прохожий, то ли сам Мася. И благо, автомобили в метровой видимости двигались из боязни аварий медленнее пешеходов - и водитель, услышав крик, во время надавил на тормоза. Мася со сломанной задней лапой и помятым внутренностями утром был найден лежачим во дворе мединститута. Завотделом делала ему инъекции, поправляла почки и печень, студенты приносили еду…
   Потом несколько месяцев лечила теща. Возила к ветеринарам в овощной тележке - в тазу.
Это было лето 2011 года. День стоял  тихий и жаркий. Но Кама уже  несла свои страшные воды к устью, те бурные, штормовые воды .
        Старый теплоход «Булгария» ушел еще днем с причала  казанского речного порта. Играла музыка, сотня детей веселилась на палубе в предвкушении плавания по Камскому морю.
      Вечером в порту их  ждали встречающие. Ели мороженное; кто-то тихо перебирал клавиши аккордеона, кто-то , с багровым от заката лицом , тревожно вглядывался в сумеречную водную  даль. Река волновалась, небо темнело.
 

 Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
.
А.Блок.1905 г
 
         …  Каждый раз когда Масю выводят на прогулку , у двери девочки он задерживается.     Обнюхивает дерматин, вскидывает мордочку, будто что-то вспоминает. Нюхает еще. Ему очень плохо.  Он стоит неподвижно .свесив голову. Чувствует неладное. Трогается лишь тогда, когда его с усилием потянут за поводок;.


;.Теплоход «Булгария» затонул во время шторма в Камском Устье. погибло 122 человека

  20 сентября 2012- ноябрь 2014 г