Карлово наследство

Иногда мне приходится проходить по улице, на которой Карл прожил последнюю часть своей долгой жизни. Улица эта еще несколько лет назад была мне совсем не знакома, но потом случилось так, что я начал ходить туда ежедневно, и не только проходить по  этой улице, но и останавливаться у дома Карла. Мы с ним к этому времени уже были знакомы, но я ещё не знал, что это его дом. Я приходил для того, чтобы  подкормить нескольких уличных кошек, которые каждый вечер терпеливо меня там ожидали. Дом выглядел заброшенным и казался необитаемым, но это было не так. В то время в доме ещё жил его хозяин.

Мне уже трудно вспомнить когда я впервые услышал от нашей соседки это имя. Ее семья жила через два дома от меня, и мы общались,  связанные общим интересом к животным. Как ни парадоксально это сочетание, но нас интересовали кошки и птицы.  Мы жили очень близко друг от друга, иной раз встречались по разным кошачьим делам, помогали, когда с отловом, когда с передержкой и лечением и так далее. Как иногда говорят, мы “дружили домами”. Однажды соседка сказала мне, что сегодня у них в гостях будет Карл. Я тогда не обратил внимание на упоминание этого имени, но спустя какое-то время, заглянув к ним вечером, увидел в гостиной, среди уже знакомых мне лиц, нового человека. Муж соседки представил нас друг другу.
—  Эд, познакомься, это — Карл, —  сказал он мне.
Карл оказался высоким мосластым стариком. Он привстал в кресле, опираясь на палку, и протянул большую суховатую руку, усеянную бурыми старческими пятнами.  Рукопожатие оказалось на удивление крепким. Карл немного сутулился, но смотрел прямо, и взгляд его больших выцветших глаз под нависшими седыми бровями выражал ум, интерес и доброжелательность. Его густые седые волосы были аккуратно пострижены, как будто он всего несколько дней назад побывал у парикмахера. Они красиво обрамляли изрезанный морщинами лоб. Высокому росту этого человека соответствовали крупные, правильные черты лица и широкие, когда-то прямые плечи. Можно было предположить, что он, вероятно, был очень красив в молодости. Вечер был жарким, и все были одеты по-летнему. Муж хозяйки и гость были в шортах. Я обратил внимание на проступающий под загаром чуть синеватый оттенок кожи и крупные узловатые вены на ногах Карла. Ели пиццу и смотрели какое-то представление по телевизору. Хозяйка предложила мне присоединиться, но я отказался и, выяснив интересовавший меня вопрос и ещё раз обменявшись любезностями с Карлом, отправился домой.

Я не вспоминал об этом знакомстве, пока однажды та самая соседка не окликнула меня, когда я проходил мимо её дома. Я остановился, и она буквально обрушилась на меня словоизвержением, спеша рассказать о неслыханно щедром подарке Карла. По её словам, старик отписал её дочке Габриэле свой дом на одной из лучших улиц в центре города. Камилле, так звали соседку,  необходимо было с кем-то поделиться радостью, и она не могла остановиться, пока не высказала всё, что хотела донести до моего внимания. Из этого несколько сумбурного повествования я понял следующее. Камилла познакомилась с Карлом несколько лет назад, когда у того возникла сложная ситуация с соседями из-за уличных кошек. Кошки,  которых он начал подкармливать когда умерла его жена, стали регулярно приходить к дому, в котором жил Карл, и прочно обосновались на заднем дворе. Соседям больше всего мешали котята, которые бегали вокруг дома, попадали под машины и вообще всячески нарушали благополучный быт людей. Позднее я и сам почувствовал их отношение к животным, когда стал каждый вечер приносить нескольким оставшимся кошкам еду,  ещё не зная, что я кормлю животных как раз в том месте, которое и прежде причиняло им беспокойства.

Итак, Карл оказался в центре “внимания общественности”. Соседи его донимали своими претензиями, и нужно было что-то делать. Он стал искать помощи. Если бы Карл тогда обратился ко мне, то я,  будучи уже много лет волонтёром местной группы по спасению животных и имея кое-какой опыт, нашел бы способ разрешить ситуацию без ущерба для кошек и к удовлетворению соседей, но Карл ничего не знал ни обо мне, ни об организации по защите животных. Он обратился к Камилле, которая среди местных прослыла ветеринарам. Ветеринаром она не была — Камилла работала секретаршей в каком-то офисе,  а в качестве хобби иногда занималась тем, что вылавливала котят и кошек. Кошек она кастрировала в ветеринарной клинике и выпускала назад на улицу, а котят забирала себе. Маленькие котята очень забавны, и она набрала себе целый зоопарк, благо большой трёхэтажный дом с полностью оборудованным подвалом, принадлежавший семье  Камиллы, это позволял. Впрочем, не всем так везло. Диковатых переростков она к себе не брала, а отвозила в городской Центр Контроля Животных, где их, как правило, умерщвляли в течение трёх дней. Она легко решала вопросы жизни и смерти тех животных, которые попадали в её поле зрения. В Камилле странным образом сочеталась слезливая сентиментальность с холодной жестокостью. Какое из двух качеств возобладает в том или ином случае предугадать было невозможно. Но она обладала практичным умом, и когда Карл обратился к ней за советом, Камилла подключила Габриэлу, свою взрослую дочь, девушку лет двадцати семи. Вдвоём они начали вылавливать котят и кошек, которых опекал Карл, и отвозить в Центр Контроля на Липовом Бульваре. Карл, конечно, понятия не имел, какая участь постигла его кошек: ему сказали, что в Центре им подыскали  хорошие, надёжные приёмные семьи. Все остались довольны и успокоились. Соседям Карла уже не перебегали дорогу котята, и, соответственно, они больше не донимали его самого, а Карл, не зная что в действительности произошло с животными,  полагался на слова Камиллы и считал, что они от этой затеи только выиграли.

В ходе проведения акции Камилла узнала о Карле всё: и то, что он вдовец, и, что когда-то они с женой приехали в наш город откуда-то с Севера, и что у него два дома: один, в котором он живёт сейчас,  на соседней улице, и другой, в котором никто не жил уже много лет, в престижном районе города. Ни детей, ни родственников у Карла не было. Старик был совершенно одинок. В прошлом он и жена его неплохо зарабатывали, и кое-что за долгую жизнь им удалось скопить. Главным достоянием, конечно, была недвижимость. Особенно тот лакомый дом в дорогой части города. Он был куплен много лет назад, за прошедшие годы вырос в цене в десятки раз, и на сегодняшний день стоил немало. Даже продать его означало мгновенно разбогатеть, но ведь можно было сдавать его внаём одновременно нескольким семьям и таким образом получать постоянный доход.

Старика взяли под опеку. Камилла стала  приглашать его на семейные праздники или просто так, на пиццу. Габриэла иногда вывозила Карла к океану.  Он давно уже продал машину, так как из-за прогрессирующего диабета у него значительно снизилось зрение, а ноги почти постоянно болели или немели —  следствие эндартериита. Габриэла была девушкой приятной наружности. У неё было симпатичное живое лицо и хорошая фигура. К тому же она была развита интеллектуально и обладала лёгкой манерой общения. Карлу доставляли удовольствие эти выезды “в свет”. Прогулки у океана в компании хорошенькой  девушки были событием. Радостным событием было и провести вечер в семье Камиллы: полакомиться угощением, посмотреть по телевизору фильм или представление, сидя в удобном кресле в окружении семьи, пускай и не своей, но такой приятной, такой доброжелательной  и тёплой.
 
Время шло, и Карл с каждым годом становился слабее. Габриэла тем временем вышла замуж. Её избранник работал в сфере финансов. Его семья владела большим, известным в городе рестораном. Низкорослый,  страдающий ожирением молодой супруг не слишком соответствовал высокой и стройной Габриэле, но пути сердец как известно, неисповедимы и молодые зажили в счастье, любви и, разумеется, в достатке. А тут и Карл решил сделать подарок Габриэле. То ли к свадьбе, то ли просто так он подарил ей тот самый дом в одном из лучших районов города. Это был воистину королевский подарок. Вот отчего Камиллу, когда она увидела меня проходящим мимо её дома, буквально разрывало от счастья, и ей непременно требовалось с кем-то поделиться.
 
Впрочем, история с недвижимостью на этом не закончилась. Дело в том, что были планы переписать и второй дом, в котором пока жил сам Карл. Вопрос был только в том, кому в семье Камиллы этому дому предстояло достаться. У Камиллы была ещё одна дочь - незамужняя, скромная и незаметная Сабрина. Поскольку у Габриэлы уже было два дома: один, доставшийся ей в результате замужества, и второй - подаренный Карлом, Камилла надеялась, что щедрый старик отпишет его Сабрине, но по неясным причинам, тот подарил свой последний дом всё той же Габриэле.
 
Обо всём этом я узнал гораздо позже. Дело в том, что я как-то заметил, что на соседней улице есть дом, возле которого часто можно увидеть несколько бродячих кошек. Заметив это,  я стал специально проходить вечером мимо этого места и приносить еду. Одни и те же кошки теперь ждали меня здесь каждый вечер. Иногда к ним присоединялась одна-две пришлые. Вот эту небольшую кошачью колонию я и начал обеспечивать необходимым. Я старался, чтобы моя благотворительная деятельность не очень бросалась в глаза — люди, как правило, не любят, когда подкармливают кошек недалеко от их домов. Но в этом доме, похоже, никто не жил. Соседи, видимо, тоже заметили отсутствие хозяев и стал сбрасывать свой мусор на небольшую лужайку перед домом. Постепенно гора его становилась всё больше, но никто не протестовал. По всей видимости, хозяева этого дома ничего не подозревали.  Однажды, уже не помню, при каких обстоятельствах, я рассказал об этой странной ситуации Камилле. К моему удивлению, расспросив более детально и узнав от меня адрес, она сообщила, что этот дом принадлежит Карлу, точнее принадлежал прежде, а сейчас его хозяева Габриэла с мужем - Карл подарил им этот дом.
— А где сечас Карл? Он жив? — спросил я.
— Да, он в доме престарелых. Габриэла навещает его.
Я знал, что к этому времени у Габриэлы было уже трое детей. При этом она работала учительницей в школе, и я не мог представить себе, что она находит время посещать Карла в доме престарелых. Но что мне оставалось,  кроме как принять к сведению слова Камиллы.

Прошло совсем немного времени и две женщины, живущие с Карлом на одной улице и, очевидно, заметившие, что я ежедневно прихожу к дому и оставляю там еду для кошек, неожиданно подошли ко мне.
— Что вы здесь делаете? Кто вам дал право находится на этой территории?
— Я знаю Карла и нынешних хозяев дома. Они разрешили мне кормить здесь кошек.
— А где Карл?— спросила одна из женщин.
Я коротко сообщил им то, что мне было известно от Камиллы, и они оставили меня в покое.

Спустя ещё немного времени я узнал, что Карлу ампутировали обе ноги. Эндартериит сделал своё дело.  Вскоре стало известно, что Карл умер, а дом, в котором он раньше жил,  Габриэла с мужем продали. Там начались работы, и, поскольку покупателем оказался владелец небольшой строительной компании, работы эти пошли с размахом, быстрыми темпами. Теперь мне приходилось дожидаться окончания рабочего дня и только потом приносить еду для кошек, по-прежнему регулярно приходивших к дому. Однажды вечером, после наступления темноты, придя, как обычно к дому Карла, я увидел небольшой пикап, запаркованный перед входом. Молодой мужчина выносил из дома коробки и грузил их в пикап. Завязался разговор. Оказалось, что Карл оставил после себя большую библиотеку. В ней было немало редких книг, и муж Габриэлы, для которого эти книги не представляли ценности, отдал на время ключи своему знакомому, чтобы тот взял всё, что хочет и может унести.

— Хотите посмотреть? —  парень указал на большую картонную коробку, набитую старыми изданиями, которую он только что вынес из дома Карла.
— Спасибо, мне ничего не нужно, —  ответил я и,  оставив еду для кошек,  ожидавших в кустах когда мы уйдём, отправился дальше по своим делам.

Через месяца три в дом, который теперь преобразился до неузнаваемости, въехали новые хозяева: молодая семья с несколькими маленькими детьми. К этому времени я сумел выловить тех четырёх кошек, которые пережили “спасательную операцию” Камиллы и Габриэлы, и продолжали приходить к дому Карла. Я нашёл для них хозяев, с которыми время от времени переписываюсь по сей день. Кошки живут отлично —  у них теперь всегда есть еда и крыша над головой. Наследство Карла попало в надёжные руки.