Эдвард Хирш. Театр Скоки

Двенадцатилетний, я был влюблён,
впервые в жизни был неуклюж и напуган,
но в то же время, как ни странно,
полон надежд и ошеломлённый, определенно
ошеломлённый,
мне хотелось плакать и я чуть не разрыдался,
когда Крис Кляйн коснулась меня,
о Боже, ниже пояса, в заднем ряду
театра "Скоки".
Наши колени беспомощно соприкасались,
наши рты были склеены, как липучка от мух,
наши губы были такими,
пока самый красивый
мужчина в мире дёргал бёдрами
на мерцающем экране и девочки
начали кричать в темноте.
Я ещё ничего не знал о своём теле,
о густой пене, заполняющей мои кости,
Мне хотелось закричать от отчаяния,
когда она снова прикоснулась ко мне,
когда огни залили переполненный театр,
и другие дети начали протискиваться
в узкие проходы, в вестибюль с поблекшим,
фиолетовым великолепием,
в последнюю субботу августа перед её отъездом.
Мне больше никогда не хотелось двигаться
с места, но внезапно нас поволокли к тротуару
в толпе людей, моргающих, застенчивых,
не готовых к звонким, знакомым голосам
и резкому солнечному свету,
яркому полудню, который заставил нас
держаться за руки друг друга,
дрожащих и изменившихся.