Радда

Речь здесь пойдёт в том числе про навоз. Так что, если кого тошнит – не читайте.

Я очень брезглива. Рвотные позывы во мне вызывают такие вещи, которые многим кажутся нормальными. Пользуясь случаем, призываю кинорежиссёров не вставлять в свои фильмы сцены, где актёры чистят зубы. Я НЕ ПОНИМАЮ откуда взялась мода на обязательную демонстрацию этих процедур. Неужели, если не показать, как герои фильма надраивают зубы и сплёвывают в раковину, зрители заподозрят, что у них плохо пахнет изо рта? Это делается ради популяризации гигиены? Так вокруг не дикари. Люди чистят зубы и без ваших подсказок. И уж, конечно, ни в коем случае не экранизируйте то, о чём будет рассказано ниже.

Небольшая геолого-съёмочная партия арендовала помещения в районе своих работ на базе, принадлежащей местному минералогическому институту. База располагалась в заповедной лесной глуши, на берегу большого красивого озера и состояла из нескольких одноэтажных строений с незамысловатой планировкой. Дощатые домики, хоть и годились только для летнего проживания, сработаны были добротно и аккуратно, а остеклённые веранды во всю длину лицевой стороны придавали им симпатичный дачный вид. В одном из них геологи и расквартировались. Вход располагался в торце. За ним начинался длинный коридор-веранда и ряд дверей в комнаты. Одну комнату изъяли из жилого фонда и обустроили в ней кухню-столовую. Домик, стоящий чуть поодаль от остальных, в котором было только две, но зато большие комнаты, арендовали под «камералку», иными словами под офис. Там обрабатывалась информация, собранная в «полях», и пыльные камни (извините, образцы горных пород) соседствовали с ноутбуками. С утра и до вечера вся честная компания, то есть партия, трудилась в «камералке», и только раз в день наведывалась в жилую постройку, чтобы пообедать.

Дежурили по кухне студенты, проходящие в составе партии производственную практику. Каждый день кто-то из них оставался на хозяйстве – готовил еду и мыл посуду.

Продукты закупались оптом в городе, по пути на базу с «полей». Их складывали в специальные «продуктовые» рюкзаки и потом жили на этих припасах несколько дней вплоть до нового «полевого» этапа. Хранилась провизия прямо на кухне, частично в холодильнике, частично в шкафчиках, а овощи так и оставались в рюкзаках в углу кухни.

Смотрителем базы был местный лесник. Он жил неподалёку на своём хуторе, был в летах и держал двух коров и лошадь. Животные эти вольно паслись в окрестностях, и частенько забредали на базу. Вид у них был неухоженный. Ни разу рядом с ними не появился хозяин. Они всегда приходили и уходили сами. Со временем стало понятно, что лошадь – это и есть коровий пастух. Она их направляла, сопровождала и опекала.

Как-то раз во время обеда в кухонном окошке показалась лошадиная морда. Она внимательно и грустно понаблюдала через стекло за человеческой трапезой и, поразмыслив над увиденным, скрылась из виду.

На следующий день дежурство по кухне принял Борис. Он встал раньше всех и приготовил завтрак. Ровно в восемь, когда все собрались за столом, он, как было заведено, поставил перед каждым его порцию. Застольной традицией в партии было нарушать известное «когда я ем, я глух и нем». Тарелки и чайные кружки опустели под весёлый балагур, и все, кроме Бориса, отправились в «камералку». Ближе к обеду туда прибежал и он. Но позвал не к столу, а на помощь.

– Срочно! Кто-нибудь, помогите! 
– Что такое? Пожар?
– Нет, но один я не справлюсь.

Ничего не объяснив толком, Борис ринулся обратно. За ним бросились все остальные. Дверь в жилой барак зияла настежь. На кухне царил разгром. Стол и лавочки были сдвинуты с мест. С большой кастрюли, в которой Борис уже успел сварить на обед гречневую кашу на десять человек, была скинута крышка. Кастрюля была пустой. Гречку, как корова языком слизала. Но что значит образ по сравнению с фактом?! Рядом с кастрюлей действительно стояла корова и смотрела на вбежавших круглым изумленным взглядом трёхлетнего ребёнка, которого застали за неумеренным поеданием конфет, а он никак не сообразит: что не так-то? К её влажному носу прилипли крупинки каши. В углу валялись развороченные рюкзаки с провизией, а рядом с ними остатки морковки, огурцов, огрызки капусты. Тут же находилась и лошадь. Но её взгляд был совсем, совсем другим. О, этот взгляд, его не передать словами! Эта лошадь пасла коров, а должна была ходить под седлом у самых дерзких и отчаянных, но благородных разбойников (Робин Гуд, Дубровский...). Цыган отличил бы её в табуне и угнал первой. Но он бы не продал её, а оставил себе и назвал Радда.

В маленькой кухне животные казались огромными страшными монстрами, настоящими динозаврами. Вторая корова уже вышла в коридор и стояла там, что-то дожёвывая и, возможно, надеясь, что дальше по коридору тоже кухни с кастрюлями. Ну, а если нет, то можно и тюль в цветочек пожевать. На полу под коровьим задом дымилась свежая лепёшка. Похватав полотенца и куртки, люди аккуратно обошли животных и начали гнать их к выходу. Те нехотя послушались, и стали медленно удаляться, то и дело останавливаясь и с сожалением оглядывая остатки провизии. Вторая корова на прощанье тоже скинула в благодарность пару мин.

Начальник партии красноречиво посмотрел на Бориса.

Само собой, все ждали, что за коровами  уберётся он. Это должно было послужить ему уроком (ежу было понятно, что он ходил купаться на озеро). Но Борису от такой перспективы поплохело. Он побледнел и стал судорожно сглатывать. Казалось, он вот-вот или лишится чувств, или добавит от себя. К счастью, нашлось кому его выручить. В партии была студентка с дачно-огородным прошлым, которая не считала коровий навоз тем, чем его считали остальные. Для неё это было самое обычное биологически чистое удобрение. Она взяла совок, потом тряпку, и все облегченно вздохнули.

Борис на скорую руку приготовил яичницу. За обедом все обсуждали происшествие. Ай да лошадь! Голова! И подопечных привела. Поделилась, значит. И не на удачу сунулась, а подкараулила Бориса. Умница! Разведчица!

Впредь дежурным строго-настрого было наказано при любой отлучке запирать двери на ключ. Оно и без лошади не лишне. А лошадь с коровами понемногу подкармливали горбушками или морковкой. Особенно лошадь.