Хроники заблудших душ

Французский моралист Жан де Лабрюйер как-то сказал, что ложная скромность – это самая утонченная уловка тщеславия. Оказывается, теперь-то я знаю, откуда берутся моя резкость и вспыльчивость. И знаете, этот мой сволочной характер наверное всегда был моей визитной карточкой, но теперь он стал еще хуже. И это не хорошо и не плохо, это нормально, думаю, что-то возрастное, ведь теперь я не выхожу исследовать мир, а знаю его как никто другой.Приведу банальный пример.  Сегодня на моих глазах разбился человек, попытавшийся совершить суицид, а за десять минут до этого он со мной разговаривал и жаловался, что ему негде жить, что он несколько дней не ел, что он в отчаянии и просто ищет комфорт, а я ответил, что мы не францисканский монастырь и выставил его за дверь. И многие, не разобравшись в ситуации, подумают, что я злой, но нет, я профессионал, а суть любого профессионализма всегда состоит в том, чтобы находится выше эмоций. Я знал, что этот человек просто хотел подняться на крышу. И также хорошо понимал, что если бы он это сделал, то прыгнул бы с нее не задумываясь, и у нас всех были бы большие неприятности, но на крышу я его не пустил, поэтому прыгнул он не с нее, а с четырехметровой высоты небольшой террасы; прыгнул, и сломал себе обе ноги. Так вот, когда он неподвижно лежал на земле, подошли некоторые хорошо знакомые мне руководители и сказали: «надеемся, что он нам на террасе ничего не повредил». Это кратко о выводах моего почти тридцатилетнего исследования этого мира. Поэтому всякий раз, когда слышу, что мы живем в XXI веке, это меня очень забавляет, потому что в веке XX, что не так и давно, люди строили концентрационные лагеря и травили миллионы людей газом, да что газом, сжигали их в печах. Расстреливая миллионы, они соревновались, кто сможет, выстроив людей в ряд, убить одним выстрелом как можно больше. А ведь это было, по сути, только вчера. Что такое 80 лет для истории? Да ничего. Это много лишь для человеческой жизни. Поэтому как можно верить, что 21 век способен повлиять на сознание человека? На сознание самого мерзкого существа, которое я когда-либо встречал. 
Свои выводы я сделал не рано и не поздно, я сделал их вовремя, поэтому отныне со своего затворничества выхожу лишь по делам. И каждый раз, совершив набег на внешний мир, я снова уединяюсь в своей крепости и поднимаю мосты над окружающими её рвами. Мне никто не нужен для ощущения собственного счастья, потому что оно в книгах, которые я пишу, даже если являюсь их единственным читателем; мое счастье в книгах, которые я не могу не писать, потому что они – это диалог не только с самим собой, но и разговор с Богом. Это что-то сродни медитации, то, что вселяет гармонию и позволяет посмотреть на себя со стороны, подкорректировать курс, провести работу над ошибками и отбросив шелуху будничной жизни и представ перед собой, честно сказать, что важно, а что нет. 
Чтобы меня любили, мне не нужно всегда улыбаться и перед всеми расшаркиваться. Мне не нужно добиваясь всеобщей благосклонности, говорить то, что другие хотели бы слышать, ведь самое ужасное, что может сделать человек – это надевая маску добропорядочности, при этом таковым не являться и выходя в свет, никогда не забывать свой главный аксессуар – портмоне, которое для многих давно стало лучшей заменой их лживому и фальшивому сердцу. 
Сейчас время такое – скажите вы. Нет, друзья. Время не идет, как писали в Талмуде, это мы проходим, а время – оно всегда одинаково; не даром святые отцы инквизиции любили повторять: «вечность неизменна». И люди неизменны – позволю себе добавить, ведь сейчас улыбаться важнее, чем быть самим собой, правда? Но не для меня, ведь пресмыкаться перед кем-то никогда не было чертой моего характера, потому что тогда человек утрачивает свою личность и в душе его поселяется зло. Внешне такой человек не меняется и остается таким, каким вы его знали, наверное, всегда, только появляется легкое чувство тревожности, которое словно шепчет: «это не он». Вот почему люди расходятся, говоря, что выходили замуж и женились с абсолютно другими, жили десятки лет не с теми, в кого влюблялись в молодости – вот почему настолько опасно торговать собственной бренной душой, делая то, что вы в принципе, делать-то и не хотите и жить той жизнью, которая вас раздражает, но которую нет силы воли изменить.