Прогулка, рассказ. Часть 4. Закон тайги

                “Настоящая правда всегда неправдоподобна!“
               
                Ф.М.Достоевский (из интернета)

                “Закон — тайга: медведь хозяин.” (Поговорка)               
               


       Говорят, — истина уникальна, а отступлений от нее бесконечно много. Стремясь к истине, мы неизбежно промахиваемся мимо цели, если не осознаем свою скрытую цель.
        Если ваши цели чисты, как хрусталь, всё же, полезно помнить, что даже луч света, искривляется, проходя вблизи черной дыры, имеющей огромную силу притяжения. И, как известно, благими намерениями выстлана дорога, сами знаете куда.
       Если человек стремится к истине потому, что это его сущность, а не потому что это модно, выгодно или греет его тщеславие, он будет делать всё возможное, чтобы приблизиться к истине.

       При этом, он может испытывать страх, непонимание, разочарование,  ошибаться, терпеть упреки от друзей или близких, получать удары от социума и др.
       Если же истина для него не главное, если для него важнее всего успех, он неизбежно будет служить “дьяволу, который в деталях”. Вступив на этот путь, он никогда не сможет вернуться к истине. Но иногда будет искать ее, ради выгоды.
       Но в том и сложность, что к истине не ведет истинный путь, потому что он неизвестен, а может быть и невозможен.

       В конце 80-х — начале 90-х случилось много неожиданных событий. Происходил слом устоявшихся представлений людей о мире, о себе, друг о друге. Тектонические сдвиги, не так заметные ранее, проявились более явственно и затронули все сферы жизни и строение мира в целом.
       Сейчас я хотел упомянуть только об одном явлении, которое было следствием всего вышесказанного — из-за границы хлынула волна информации по психологии и не только.
      
       Открытие границ и приезжие иностранцы — мастера психологии способствовали тому, что у нас в стране образовалась “могучая кучка”, но не композиторов, а энтузиастов-психологов, которая претерпевала быстрые трансформации, а за последние тридцать лет превратилась в большой  слой людей, не только психологов, но и причастных к психологии, в полном спектре их проявлений.
       От ученых до шарлатанов, от мастеров до недоучек, от мудрецов до неофитов, восторженных или самоуверенных, и еще шире. Я был восторженным новичком. В исходном значении этого слова.
      
       Думаю, что в начале у основной массы психологов цели были благородными. Познание человека и мира. Но что происходило потом, это тема будущего исследования психологами, социологами, историками, антропологами и другими учеными, если это будет возможно.

       На этом люди стали зарабатывать, проводя индивидуальные и групповые психокоррекционные и обучающие семинары для одиночек и для больших развивающихся фирм и корпораций, затем появилась возможность психотерапии с применением лекарственных средств. А для устойчивости, психологи создавали негосударственные организации и неформальные сообщества, порой тяготеющие к формальным, а затем и частные клиники. Как бы сбивались в стаи, огораживали свои владения и защищали их.

       Я своими ушами слышал, как один психолог в начале 2000-х, с удовлетворением пафосно говорил, что ему нравится ощущать себя среди единомышленников, быть волком в волчьей стае. Характерная метафора для того времени, на мой взгляд совершенно не уместная, устаревшая уже тогда. Увы, владение психологическими методиками не гарантирует глубины мышления. Возможно ему предстоит на своем опыте убедиться, что обратное превращение из волка в человека невозможно.   
 
       Стоило ли перенимать свободный дух психологии, изучающей глубины личности, чтобы укреплять корпоративный дух, отрицающий свободы человека, пытающийся унифицировать работников? Вопрос риторический. Интересно, что маститые бизнес-тренеры, думая, что открывают Америку, по сути повторяли тезис Бухарина о проблеме обработки и превращения людей “в такие живые машины, которые бы во всех своих действиях… руководствовались бы…новой пролетарской идеологией”. Но они упрощали его, потому что он говорил и о том, что “... личность растет в обществе и вместе с обществом, как целостная, все более содержательная, с бесконечными возможностями развития своей индивидуальности и все более многообразной жизнедеятельностью».

       Психология — не самоцель, и обогащение — тем более. В центре — человек. Многие на это утверждение — искренне посмеются или многозначительно промолчат. Но то, что строит разум и воплощает союз творческих личностей, может быть погублено Мамоной, тщеславием и другими напастями.

       С одним из коллективов психологов, работающих на одной из кафедр, одного из вузов, в одном из городов, я с интересом познакомился на проводимом ими декаднике в конце прошлого века. В течение нескольких лет, периодически участвуя в их семинарах, я многому у них научился и был благодарен им за это. Каждый тренер из их коллектива представлял собой неординарную личность и был самобытным мастером. Из них, особенно выделялись два лидера — старший и младший (завкафедрой и ассистент). Их качества многократно усиливались в результате командной работы. Каждый из них был на своем месте, а при необходимости, мог вовремя  включиться в общий процесс.

       Однажды они даже пригласили меня выступить в качестве тренера у них на одном из декадников. И выплатили мне символический гонорар. Однако я не предпринял попыток закрепить свое участие в их команде. Как-то в голову не пришло.            
       Потом был период, несколько лет, когда я участвовал в разных тусовках, руководимых ими и другими крутыми менеджерами-организаторами. Все организаторы конкурировали друг с другом, а я, по наивности, в это не вникал и думал, что имею право сотрудничать с кем захочу. К тому же, члены этой группы продолжали приезжать по одиночке на различные коммерческие мероприятия, разных организаторов, не спрашивая моего мнения.
       Этот круг был не слишком велик, все друг друга знали. Я хотел дружить со всеми, но времена братания и взаимной дружбы были только вначале и быстро прошли. Теперь я сомневаюсь, была ли дружба. Может быть только я один видел то, что хотел видеть? Вопрос риторический.

       За несколько лет ситуация круто переменилась, конкуренция переросла, как минимум, в соперничество и борьбу, хотя на разных общих мероприятиях все они, по-прежнему, мило улыбались друг другу. Думаю, здесь уместно вспомнить цитату из шекспировского “Гамлета”: “...можно жить с улыбкой и с улыбкой / Быть подлецом; по крайней мере — в Дании (I / 4).”

       Лозунгом нынешней эпохи стал известный призыв всем известного деятеля: “Бабки надо делать! Бабки!” Этот акцент на деньги был перенесен и в сферу психологии. Я считаю этот однобокий подход губительным для психологии. Похоже, своей историей становления, многие коллективы подтвердили это.

       Перефразируя знаменитую фразу, можно сказать, что  измерять психологию деньгами — хуже преступления, это — ошибка. От себя добавлю, потому что преступление можно раскрыть, а ошибка может править умами не одно десятилетие. Оговорюсь, — оплата психологической работы вполне допустима и естественна, и надо обсуждать ее всесторонне, хотя сейчас я не вижу такой возможности. Рынок формируется стихийно.

       Психология стала использоваться не только для улучшения состояния клиентов по их запросам, не только для помощи в преодолении кризисов и помощи в саморазвитии, но и для роботизации корпоративных работников, для создания коучинговых тренингов, служащих для натаскивания желающих на коммерческий успех, для совершенствования рекламных компаний, для манипуляции конкурентами и многого другого. Про огромный шлейф псевдопсихологов, астрологов, гадалок и прочих я и не говорю.

       Сейчас я вам расскажу еще об одной прогулке, которую я совершил не по своей воле, в 2010 году. А затем вернусь к прогулке за мёдом, случившейся в 2017 году.
       Я не хочу никого упрекать, учить жизни или мстить. По сути, это рассказ о себе, с помощью описания впечатлений, спровоцированных другими людьми. Они вольно или невольно дали мне материал для размышлений. И, говоря о них, я неизбежно их затрагиваю. Коммуникация всегда взаимна.

       Я пишу о своих мыслях, чувствах и эмоциях по поводу моих впечатлений в определенный момент моей жизни. Истина ли это? Нет. Это мое восприятие, может, отчасти мои фантазии. Всё ли точно так и было? Не знаю. На чем-то я фокусирую внимание, что-то неизбежно упускаю, в чем-то, безусловно, я не объективен. Но говорить о себе, в меру своего понимания, я имею право. Мне необходимо осмыслить этот опыт моей жизни, осознать, как я оказался настолько управляемым, не осознавая этого. Захотели бы они высказать сожаление по поводу моих переживаний? Уверен — нет, я им не интересен.
       Просто по-человечески жаль, что вместо содержательного доброжелательного общения, они выбирают соперничество и борьбу. Думаю, моя наивность не самый большой грех на пути взросления. В направлении к большей зрелости. Привет Фрицу Пёрлзу!

       Забавно, что я видел этих людей в разное время в двух социальных ролях: начальника и подчиненного. В этих ролях они вели себя аутентично. Когда старший по возрасту был начальником (зав. каф.), он выглядел импозантно, вел себя  естественно, демократично, с достоинством, а младший по возрасту был естественным образом услужлив в рамках субординации (ассистент), скромен, а в качестве тренера был вполне самостоятелен и профессионален до виртуозности.

       Через несколько лет роли поменялись, бывший завкафедрой стал подчиненным, а ассистент стал заведующим. Такая забавная рокировка. И опять они выглядели естественно в своих новых ролях. Только импозантность первого сильно поуменьшилась, а в поведении нового начальника появилась должная уверенность и сила. При этом, что касается их профессиональных навыков, они остались на высоком уровне. В неформальной обстановке они были вполне демократичны, обладали чувством юмора, своеобразным, подчас чуждым мне. Если бы я не знал их в первоначальных ролях, я бы поверил в аутентичность новой ситуации.

       Вспоминается курьезная ситуация, много говорящая об этой команде. Она  произошла после рокировки и до моей злосчастной прогулки 2010 года.
       Я случайно оказался в небольшой компании, где были оба персонажа и пара их сотоварищей. Новый начальник рассказывал о том, что его знакомые жестко защитили его родных от хулиганов. Сам он при этом не был, но одобрял действия защитников.

       В процессе рассказа я был сдержан и сохранял нейтралитет. Начальник так был увлечен своим рассказом, что не обратил внимания на мою реакцию, он не ожидал моей холодности, по умолчанию считая меня своим.

       А бывший начальник, заметив мою реакцию, желая оградить нового начальника от меня, старался дать ему знак “Внимание!”, как  они это умели делать. Забавность ситуации для меня была в том, что бывший начальник, хотел подать сигнал скрытно, но он понимал, что я тоже замечу сигнал. Он, неуместным образом, волновался. И все же он старался дать начальнику сигнал тревоги и метался между пониманием неудачности своих действий и острым желанием угодить новому начальнику (своему бывшему подчиненному).   
       Причина моей холодности была в том, что я не одобрял и действия хулиганов, и действия защитников, которые были такие же реальные пацаны, только более сильные. При этом, обоих героев моего повествования я считал и считаю интеллигентными людьми.

       Мое поведение противоречило корпоративной этике, но я вел себя согласно своим убеждениям, невольно рискуя расположением остальных участников. Думаю, в этом одна из причин моего, более чем скромного, успеха в корпоративных связях. Никто не заинтересован в общении с независимым участником. Проще исключить его из общения, чем искать выгоды в нестандартной позиции коллеги.   

        Перехожу непосредственно к описанию прогулки. В один из летних сезонов, я решил участвовать в двух последовательно запланированных разными организаторами декадниках, сначала намечался декадник упомянутой выше группы, а затем подобный декадник у их конкурентов. Мне казалось, что я имею право распоряжаться собой и своим временем, но оказалось, я сильно ошибался и чувствительно поплатился за это. Об этом будет дальше мой рассказ.
 
       Созвонившись с организатором первого декадника, я просил соединить меня с руководством, чтобы уточнить условия участия. Он убедил меня, что уполномочен решать такие вопросы и пригласил меня приезжать.

       Приехав на базу, я нашел всю команду в сборе, всех их я знал уже лет десять. Я сообщил, что приехал по согласованию с их техническим организатором. Они очень удивились и сказали, что не в курсе. Может я толком не договорился, может этот организатор не сообщил начальству. Конечно, они авторы и проводят декадник по своим правилам.
       Я попросил принять меня в команду. И сообщил, что по окончании их тренинга через неделю, собираюсь поехать на другой декадник в качестве самостоятельного тренера.

       Они объявили мне без объяснений, что не могут меня принять. И я должен уйти из их священного обиталища в течение ближайшего часа, но разрешили пообедать в столовке. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал.
      
       Но, это еще не всё, как говорил один комик-юморист. Самый цимес заключался в том, ка;к они это сделали — мою “сепарацию-ампутацию”, от их спевшегося коллектива. Беседа продолжалась некоторое время, сколько я не могу сказать. Думаю, около получаса, максимум час. Не помню о чем мы разговаривали, полностью вышибло из памяти. Амнезия.

       Когда пытаюсь вспомнить, теряю нить и не уверен, что было так, как я попробую описать ниже. Возможно это плод моего воображения. Но замечу, что последствия беседы я помню точно.

       Даже если я ошибусь в описании беседы, то что я чувствовал после неё, готов утверждать с уверенностью. Но, как известно, “после того — не значит, по причине того”. Значит с них “взятки-гладки”, предъявить им мне нечего. Да и хрен с ними. Моя основная цель — самонаблюдение и самоосознание.

       Мне кажется, что были моменты, когда в общем процессе тот, который новый начальник, периодически мне что-то говорил невнятно, как бы направляя звук внутрь себя, и спрашивал подтверждения: “Да, Виталик?” В управлении своим голосом он большой мастак. Я не понимал о чем он, но отвечал: “Да”. Может быть это была какая-то технология перепрограммирования клиента. И не случайно он называл меня уменьшительно по имени. Возрастная регрессия способствует гипнозу.

       Собственно, ради воспоминания об этом странном общении я и хотел рассказать эту историю. Вроде какие-то детали возникают, но содержание и смысл я не улавливаю. Думаю, вспоминать это бесполезно.

       Поражаюсь своей наивности, ведь я шел к друзьям на пир, готовил им подарок - рекламный постер про них, по их заказу, а нашел свору хищников в овечьих шкурках.

       Думаю, что они могли меня растерзать полностью, но, не сделали этого. Во-первых, не было такой необходимости, ведь я не представлял для них никакой угрозы. Во-вторых, они, вообще-то, люди нормальные, не хуже других, не маньяки же. Просто бизнес.

       Но интуитивно, я воспринимал их коллективное (всей группы) воздействие как насилие над личностью. В то же время, я как бы сам формировал последствия, которые ощутил примерно через час, физические и нравственные.
       Что-то мне подсказывает, что они просто развлекались, ведь они уже мне всё сказали. Но зачем они дальше со мной играли? Для тренировки?
       Вариант, что они могли не понимать, как воздействуют на меня, я полностью исключаю.

       Вернусь к началу события. Накануне ночью я проехал часов двенадцать на автобусе, вышел на остановке на трассе и пешком пошел километров пять через густой лес в сторону базы. Придя на базу, я познакомился с девушкой, работающей в столовке базы, купил у нее в буфете чаю и выпечку. Будучи в приподнятом настроении, живо и непринужденно пообщался с ней,  сказал, что собираюсь здесь работать тренером. Думаю, ей было интересно. Затем пошел искать мою знакомую команду тренеров.

       А вот теперь, придя на обед, после роковой беседы с бывшими друзьями, сообщил ей, что должен срочно уехать. Она очень удивилась, доброжелательно предлагала найти место и договориться, чтобы я мог жить на базе, если в этом проблема. Она тепло отнеслась ко мне, может потому, что я с ней поговорил не как с подсобной работницей кухни, а по-дружески. Она не могла понять, что случилось, почему я решил уйти. Я поблагодарил девушку за общение, за обед и дружески распрощался.

       Территория базы была обнесена железным забором, состоящим из вертикальных металлических прутьев и каких-то узоров, тоже из металла. Такие оградки ставят вокруг могилы. Утром я легко преодолел забор через ворота, закрывавшиеся задвижкой, а теперь шел обратно и никак не мог найти эти ворота. У меня был большой увесистый рюкзак за спиной, я шел как во сне, с полчаса искал ворота, чтобы выйти с базы, но так и не смог найти. Мелькнула даже мысль вернуться и попросить помощи (зависимое состояние). Но ведь как-то же я зашел утром. Это один из признаков дезориентации. Но что-то вроде гордости и упрямства заставляло меня продолжать искать выход.

       Походив с полчаса вдоль ограды, я решил тупо перелезть через нее. Высота ее была метра два или чуть больше, рюкзак почему-то я не мог перекинуть через забор. Мое состояние резко изменилось, тело стало ватное, мысли путались. Я не придумал ничего умнее, чем карабкаться по забору с рюкзаком на спине. “Жалкое зрелище”, — сказал бы Ослик Иа.

      В здравом уме я бы все эти “проблемы” решил скопом за минуту. В моем нынешнем состоянии, я с трудом соображал и  перелезть через забор не получалось. Не знаю, сколько продолжался штурм забора, это чем-то напоминало мне сцену из фильма про штурм Зимнего, то ли у М.Ромма в кино "Ленин в Октябре", то ли в фильме С.Эйзенштейна "Октябрь". Только залпа “Авроры”, кажется, не было.

       В итоге я закинул рюкзак за ограду и завис на лямках.  Тело было внутри ограды, одна нога была зажата прутьями забора, а рюкзак, пристегнутый лямками к телу, висел снаружи и притягивал меня плотнее к забору.

       Что делать я не знал. Постепенно сползал вниз по забору, ситуация усложнялась. Если вы сейчас посмеетесь над моей беспомощностью и глупостью, я пойму. Но не пожелаю кому-либо оказаться в этой смешной и глупой позе на заборе.

       Усилием воли, я успокоился, отстегнул одну лямку рюкзака, он опустился ниже, продолжая тянуть меня на волю. Так, какой-нибудь доброжелатель, тянул бы меня, стараясь помочь, но на деле ухудшая мое положение. Зато теперь мне легче было оперировать руками. С трудом освободил застрявший в заборе ботинок, плотно охватывающий ступню и лодыжку, с трудом подтянулся руками, как на турнике и завис в стоп-кадре на гребне забора на высоте двух с лишним метров.

       Аккуратно проверил, не осталось ли что-нибудь из частей моего тела зажатым между прутьями забора и собирался осторожно перебраться наружу. Но осторожно не получилось и я шмякнулся с размаху по ту сторону забора. Благо, высота забора была не большой. При желании, можно приблизительно подсчитать время полета тела. Но смысла в этом не вижу. Свобода, вот что теперь было важно для меня.
 
       Видимо удар о землю отрезвил меня, дальше я действовал более осмысленно. Доплелся до трассы. Часа через два на попутке доехал до ближайшей турбазы, к вечеру заселился и обнаружил большую гематому на правом боку, еще неделю было трудно дышать, хотя сходил несколько раз на массаж, в баню и специальную согревающую бочку, пока жил на этой базе. Хорошо, что ребра были целы. Как раз к началу второго декадника, в котором планировал участвовать, я более-менее пришел в норму, переехал на намеченную базу и провел запланированный тренинг, несмотря на боль. Отзывы были хорошие.

         С бывшими друзьями я больше никогда не встречался. Благодаря им я понял, что принять законы тайги можно незаметно, но обратно выбраться не получится. Будто высшая сила ведет их по выбранному ими пути. В этом было некоторое сходство между нами, когда я штурмовал забор, хотя их управление мной все же закончилось. Урок я не забыл, но уважать их перестал полностью.
 
        Интересно, что один выдающийся тренер из их дружной компании, попробовал применить свои психологические знания и навыки работы в новой области — устроился консультантом в один известный спортивный клуб. Он по праву считался хорошим психологом и умелым тренером и, безусловно, мог сделать много полезного для спортсменов и для клуба в целом. “Да кто же ему дасть”, — как в анекдоте.
       Он настолько уверовал в свои способности психолога, что позабыл, — рулит не столько психология, сколько реальная жизнь, реальные пацаны или реальные бизнесмены и политики. Потом и они сметаются ветрами экономики и истории, но его смахнули из-за стола очень быстро. А ведь какие гонорары грезились!.. 
       “Обидно, клянусь! Обидно, ну! Ничего не сделал, да. Только вошел!”, — сказал товарищ Саахов. 

       Они попали в мышеловку, которую сами себе и построили. Достигнув определенных успехов в практической психологии, они уповали на замкнутую группу единомышленников и ограничили к себе доступ. Однако, они не учли, что психологию не стоит превращать в “сектанство” и что психология не могла напрямую влиять на политику и экономику. Это было прерогативой государства или частного капитала. Думаю, в итоге, они удовольствовались теми играми, которые они могут практиковать среди публики, интересующейся психологией. Возможно их группа уже распалась, не знаю.
 
       В сериалах шутят, что яд в малой дозе — это лекарство. Но я ни разу не слышал, чтобы насилие  считали просто шуткой, хотя бы и без видимых фатальных последствий.

       Можно только диву даваться, насколько сложна и противоречива природа человека. Мне до сих пор трудно представить, что люди могут одновременно восхищаться красотой произведений искусства, сопереживать литературным героям, страдать от горя при утрате своих питомцев — домашних животных и сохранять невозмутимое спокойствие при известиях о массовых убийствах незнакомых людей. Однако, об этом стоит почитать Теодора Адорно.
      
       Популярная психология пока не дерзает углубляться (нырять) в философские глубины  человеческой сущности, она не готова к этому, а может вообще не для этого сейчас распространилась в обыденном сознании.

       Да, дорогие читатели, далеко меня завела моя прогулка. И это не случайно, ведь всё, что мы видим вокруг, гуляя, несет на себе отпечаток того, что раньше происходило в этих местах. Например, среди широкого поля мы видим огромные камни там и сям. Как они здесь оказались? Возможно они скатились с гор под действием землетрясения или извержения вулкана тысячу лет назад, или принесены океаном, отступившим назад? А как на этих горах появились наскальные рисунки — петроглифы, которым более десяти тысяч лет? Кто разрешил? Почему заранее не уведомили?

       Смех-смехом, но ведь это заставляет задуматься о правомерности выводов, которые делались ранее на основании 60-70 летней истории. Мы подчас не помним, что было неделю назад, в прошлом году или тридцать лет назад. Совсем недавно казалось, что пандемия разделила нашу историю на “до” и “после”. А теперь кажется, что уже все забыли о ней.

       Всё это напрямую  отсылает нас к современной, искусственно раздутой тенденции возрождения популярности всего, что связано с советским периодом истории нашей страны. С другой стороны, эта компания по возрождению отжившего встретила массовую поддержку у населения. Это ведь тоже не стоит недооценивать?

       Интересно, что эти фантомные боли и радости, эти особенности советского человека сегодня пробуждаются не только у тех, кто уже жил 50-80 лет назад, но и у тех, кто родился в 80-90 годы. Даже у психологов.

       Создавая идеологическую основу преобразования России после революции, сначала Ленин, затем Сталин ставили во главу угла задачу воспитания нового человека, который стал бы разрушителем старого и строителем нового социалистического, а затем коммунистического строя. В это внесли свой вклад и Троцкий, и Бухарин, и другие, но были выброшены с корабля современности. Хрущев слегка изменил акценты, усилив значение личного, но не теряя главенства общественного, что называлось периодом оттепели, но его быстро остановили и на смену ему на восемнадцать лет воссел на двух стульях Брежнев (генсек и председатель президиума), что потом назвали эпохой застоя.

       В середине 70-х партия провозгласила важнейший итог шестидесятилетия нашего государства — создание Homo Soveticus. Но, забегая вперед, приходится сказать, что это стало очередной фикцией, согласно проводимым  социологическим исследованиям и даже — простому наблюдению современников. Это отмечал философ, математик, писатель, социолог Александр Зиновьев.

       Интересно отметить, что партия неустанно лепила нового человека “из того, что было”, не только с помощью идеологии, культуры и искусства, воздействуя на убеждения, мысли, чувства людей, но и формируя условия их жизни, их политические права, отношения между ними, препятствуя информационному обмену с Западом и искажая его, нагнетая идею осажденной крепости.

       При этом тезис об усилении классовой борьбы по мере построения социализма, выдвинутый Лениным и подхваченный Сталиным, никто не отменял. Как побочный эффект этого — непременный смешной персонаж советского кино — чудаковатый профессор.
       Советский человек (и советский характер) постоянно были в центре внимания в  литературных произведениях и популярных кинофильмах, но мне кажется, эта тема еще ждет своего дальнейшего исследования.

       По большей части, люди не осознают своих глубинных основ и думают, что руководствуются здравым смыслом. Однако, если смотреть в прошлое, можно увидеть коренные изменения в сознании людей, произошедшие за тридцать, пятьдесят и более лет. А в период сгущения политических процессов, — за десять, пять лет, за год. При этом, огромные массы людей могут, как бы и не замечать этих изменений.

       Социологи отмечали устойчивые характеристики советского человека, противоречащие заявленным чертам Гомо советикус: “Безразличие к качеству своей работы; отсутствие инициативы и избегание личной ответственности;
склонность к выпивке, убежденность в неспособности повлиять на окружающую реальность, подавленная агрессия, порожденная хронической неудовлетворенностью жизнью, чувство несправедливости и неспособности достичь самореализации”.
      
       Но было бы однобоко рассматривать период застоя только, как нечто сугубо негативное для страны и для людей. Люди проявляли свои лучшие человеческие качества во взаимоотношениях друг с другом, несмотря на все усилия КПСС. Перечислю некоторые качества:
— Стремление к справедливости, как следствие социализма, которое чревато уравниловкой.
— Коллективизм, взаимовыручка, бесплатная помощь ближним, при этом могли навязывать другим свои взгляды.
— Ответственность в работе, приобретенная в процессе труда и изначально им присущая (не всем), некоторые вырабатывали противоположное свойство — халтурить, делать небрежно (“Сойдет!” — говорили они).
— Честность (“Дал слово — держи!”), воспитываемая квалифицированным трудом.
— Трудолюбие до изнеможения, а некоторые наоборот — ленились, научившись играть на сбоях социалистического планирования. Иногда противоположность — пофигизм. “Работа стоит, а срок идет” — фраза из кинофильма “Операция Ы”.
— Терпимость к нарушителям распорядка, но осуждение других за самобытность.
— Понимание различий добра и зла на первоначальном уровне понимания, наличие совести. С одной стороны, было неудобно навязываться в гости, с другой, как говорил персонаж А.Райкина (если я не ошибаюсь): “Мы за секс, но рядом должны стоять товарищи, коллектив!”
— Интерес к чтению, искусству, поневоле ограниченный из-за цензуры. Но было модно покупать БВЛ (Библиотека всемирной литературы) и продавать задорого. Но обсуждать было не с кем. 
— Самоотверженность ради дела, героизм, иногда не оправданный, терпимость к трудностям быта.
— Поддержание народных традиций, в сочетании с злоупотреблением алкоголя и курением.

        Напрашивается грустный вывод: если основа испорчена, любые ростки и побеги будут вянуть и пожираться тлёй, саранчой и др.

        Однако, пропаганда выявляла лучшие качества людей, искусно манипулируя ими, пробуждая у масс гордость за свершения страны и чувство причастности к этим свершениям.
       Привлекая лучших писателей, композиторов, режиссеров и актеров, скульпторов и других деятелей культуры, проникала в душу людей, играя на их лучших качествах и эксплуатируя их терпимость, жертвенность, а также тщеславие, невзыскательность, малограмотность, выявляя механизмы их мотивации, воспитывала людей, готовых бездумно повторять прописные истины и не воспринимать диалектическую сущность мира. А затем, подкладывать на эту опору свои цели.

       А невидимым фоном этой жизни всегда присутствовала память страха, воспитанного репрессиями и сегодняшний страх. 

       Попутно замечу, что были тогда публицисты, которые стремились высказать слово правды и мудрости, “чувства добрые лирой пробуждали”, но “свободу восславляли иносказательно”. “И милость к падшим призывали”, но тоже как-то трудноуловимо.

       Был писатель, книги которого давали мне ориентиры нравственной чистоты и доброты. Он описывал высокие чувства своих героев, пути продвижения к нравственности, жертвенную безнадежную любовь, и всё вроде бы было прекрасно, но чего-то мне в этом не хватало.

       И я относил это за счет своей косности, нетонкости, порочности. Я упрекал себя за то, что недостаточно отрешен от обычной жизни. Мои возвышенные чувства порождали мои упреки самому себе, но они же и не позволяли мне принимать здравые решения, например, завершить безнадежные платонические отношения.

       Это создавало ложные надежды и добровольные обязательства у обеих сторон. Теперь я думаю, что подчеркнуто возвышенная позиция вела к истощению чувства любви, ложным надеждам и подстегиванию чувства вины.
       Может быть мне не хватало правды в словах этого писателя?

       Когда он описывал пути реагирования на проявления зла в отношениях людей, он не называл главный источник, питающий все эти следствия и проявления, — тот самый социализм. Он благородно перекладывал ответственность на всех окружающих, этакий принцип общей вины всех, косвенно поддерживающих эту практику передачи эстафеты зла от одного совчела к другому.

       Возможно он и на себя принимал долю ответственности за эту эстафету, но по сути, фактически, делал услугу совку, замалчивая его и выводя из поля анализа. Будем считать, что это не конкретный писатель, а некий собирательный образ совписа.

       Много упреков наслушались советские люди, имеющие совесть за их вынужденное молчание по поводу проявлений зла в жизни.
       Часто и с упоением, публицисты в газетах цитировали афоризм Эберхарда. Вот его начало и окончание, вы его сейчас узнаете и вспомните: “Не бойся врагов... Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство”.

        В условиях отсутствия свободы слова, этот упрек выглядит фарисейским.

        Дорогие читатели, напоследок хочу вам предложить несколько необычное эссе внутри этого текста, в дополнение к вышесказанному о советских людях.

        В основе характера советского человека, как в кочане капусты, заложена кочерыжка страха. В этом его слабость, в этом его сила и устойчивость. И в этом его проклятие. Что бы он ни делал, как бы он ни менялся, это будет мешать ему выйти за пределы проклятого круга, в котором он заточён трехглавым драконом: Рабство — Справедливость — Коммунизм.

       Этот круг не защищает от Вия, от упырей, нетопырей и прочей нечисти, как он не уберег гоголевского бурсака Хому. Скорее наоборот, этот заколдованный круг преграждает человеку путь, не позволяет ему выйти за пределы совка.

       Кочерыжка страха обернута листьями — гордости, высокомерия, коллективизма, имперскости, тщеславия, создания кумиров и пофигизма, консерватизма, абстрактных благородных порывов, зависти, ненависти к интеллигенции, которая сама ненавидит настоящих ученых, фиговым листком жажды похвалы от начальства, происходящим от стокгольмского синдрома и т.д.

       Недостатки характера homoсоветикуса возникают из доброты и благородства реального человека, из его честности и скромности, разбившихся о реальность и быт (поминаем Маяковского), направленные на ложные цели, не позволяющие человеку двигаться в направлении к его субъектности. Тот же комплекс маленького человека — это мелкая компенсация человеку за его бесправие в жизни.

       Совок взращивает кочан совчела, укрепляет его и не позволяет ему измениться, не оставляет ему ни одной свободной минуты, не позволяет ему понять и почувствовать свои потребности, не позволяет человеку отвергнуть навязанное совком мировоззрение — с помощью угроз, увещеваний, примеров героизма, заполнением его времени коллективными ритуалами, навязанными совком человеку побуждениями совести, с помощью внушенного человеку чувства вины, нагнетанием сознания осажденной крепости и прочего.

       И все же, современный мир содержит в себе разнообразные возможности развития. Здесь есть над чем подумать и чем заняться.
 
                (Окончание следует)