Цена свободы. Литва против СССР. Год 1991-й

     Кровавые события 11-13 января 1991 года в Вильнюсе нанесли большой моральный и материальный ущерб литовскому обществу. Помимо тринадцати человек, погибших в ходе операции советских военных, по данным Минздрава республики, пострадали еще 580 граждан, в том числе 152 женщины.
     В начале февраля 1991 года Государственная комиссия Литвы по расследованию преступлений, совершенных Вооруженными Силами СССР 11-13 января, опубликовала следующую информацию: общий материальный ущерб республики составил почти 36 миллионов рублей. Особенно пострадали столичная телебашня и здание радио и телевидения: 3,6 и 14 миллионов рублей. соответственно.
      Московский центр, дискредитировавший себя не только в глазах международного сообщества, но и внутри страны (его действия осудили не только Россия, Украина и Казахстан, но и всегда «лояльная» Беларусь), тем не менее, просто так Литву отпускать не собирался. Как и прежде, основным инструментом давления на нее были советские военные, а также отряды милиции особого назначения (ОМОН).
Так, с 1 февраля 1991 года вступил в силу приказ министров обороны и внутренних дел СССР «Об организации совместного патрулирования сотрудниками органов внутренних дел, воинами Советской Армии и Военно-Морского Флота». В Москве заявили, что это исключительно вынужденная мера.
Однако в специальном заявлении Верховного Совета Литвы от 28 января 1991 года «О расширении агрессии против Литвы и угрозе военной диктатуры в Советском Союзе» этот приказ был расценен как попытка введения чрезвычайного положения. Литва потребовала от СССР вывести советские войска со своей территории, а также вернуть захваченные объекты (Дом печати, Вильнюсская телебашня, здание Литовского радио и телевидения находились под контролем советских военных).
     31 января 1991 года Витаутас Ландсбергис заявил, что, если приказ будет выполнен, главным последствием станет дальнейшая «ползучая оккупация» Литвы. В такой ситуации, отметил председатель Верховного совета Литвы, главным способом сопротивления является полное взаимное согласие, порядок и дисциплина. В случае необходимости литовский лидер призвал к гражданскому неповиновению. По его мнению, террористические акты абсолютно неприемлемы.
     Высшее советское военное руководство не только не ввело совместное патрулирование в городах и дорогах Литвы, но и объявило о военных маневрах с 10 февраля 1991 года. Такое решение было вызвано очень важным событием, которое должно было состояться в Литве 9 февраля, — всеобщим плебисцитом. На нем граждане Литвы должны были ответить на вопрос: «Одобряете ли вы, чтобы Литовское государство было независимой демократической республикой?». Так, Литва категорически отказалась участвовать в горбачевском референдуме о сохранении СССР как обновленной федерации.
      Советский президент, в свою очередь, 5 февраля издал указ, согласно которому плебисцит Литвы был признан неконституционным. Началась активная контрпропаганда со стороны враждебных Литве сил. Особенно старался т.н. «Комитет национального спасения», который возглавил бывший высокопоставленный литовский партийный функционер Юозас Ермалавичюс. С советских военных вертолетов было разбросано большое количество листовок с призывом не участвовать в плебисците.
      Однако литовцы сказали свое слово. Из 2 миллионов 247 тысяч избирателей, получивших бюллетени, положительно ответили 2 миллиона 28 тысяч. Во время плебисцита явка была высокой. Самое меньшее (25%) количество жителей, включенных в списки, проголосовало только в одном районе — Шальчининкском.
      Этот литовский регион давно приобрел имидж «красного». Даже во время провозглашения Акта о независимости 11 марта 1990 года руководство района заняло просоветскую позицию. Поэтому неудивительно, что оно начала подготовку к проведению референдума о сохранении СССР 17 марта 1991 года. 8 марта 1991 года Шальчининкский районный совет принял решение «О создании условий для участия избирателей в референдуме в СССР 17 марта 1991 года».
       Реакция литовских властей была молниеносной. 12 марта 1991 года Верховный Совет Литвы принял постановление об отмене решения Шальчининкского районного совета. В постановлении указывалось, что Шальчининкский райсовет принял свое решение «под давлением Вооруженных Сил СССР и частей КПСС». Резолюция также призывала жителей и граждан Литвы «ни при каких обстоятельствах не участвовать в референдуме СССР».
        17 марта 1991 года в Литве не обошлась без крупной провокации. В этот день в Вильнюсе был задержан автомобиль депутата Верховного Совета Литвы, генерального директора департамента охраны территории Литовской Республики Аудрюса Буткявичюса. Депутата и его водителя вскоре доставили на базу Вильнюсского ОМОНа и предъявили обвинение в незаконной перевозке оружия (в машине было якобы обнаружено более десяти сигнальных ракет, патронов и охотничье ружье). Несмотря на депутатскую неприкосновенность, Аудрюс Буткявичюс постоянно находился в наручниках. Лишь после решительного вмешательства Витаутаса Ландсбергиса, поговорившего по телефону с командиром 42-й дивизии МВД СССР по Северо-Западу и Прибалтике Александром Житниковым, Аудрюс Буткявичюс и его водитель были освобождены. На специальном брифинге Витаутас Ландсбергис назвал вильнюсский ОМОН и его командира Болеслава Макутыновича обычными бандитами.
       На подобные провокации руководство Литовской Республики отреагировало традиционным способом — обращением к международному сообществу. 21 марта 1991 года Верховный совет Литвы одобрил обращение к демократическим странам Европы, США, Канаде, Австралии и Японии. В обращении говорилось, что конечной целью Москвы является вооруженное вторжение в Литву. В обращении Литва просила поддержки по таким вопросам, как прекращение внутреннего вмешательства Советского Союза в ее дела, а также вывод ОМОНа и всех советских военнослужащих со своей территории, возвращение захваченных зданий.
       Весьма знаковым для литовцев стал визит Ричарда Никсона в Вильнюс 23-24 марта 1991 года. Бывший американский лидер заявил, что независимость Литвы неизбежна. Литовское руководство считало, что визит 37-го президента США является хорошей основой для будущей встречи с его нынешним коллегой Джорджем Бушем.
       Конечно, судьба Литвы в то время зависела от переговоров с московским руководством. Под давлением внутренних и внешних обстоятельств (симпатии к Литве росли как в самом СССР, так и в мире) Кремль был вынужден пойти хотя бы на формальные переговоры.
       4 апреля 1991 года состоялись официальные встречи литовской (заместитель председателя Верховного Совета Литвы Чеславас Станкявичюс) и советской (первый заместитель премьер-министра СССР Виталий Догужиев) делегаций. На встрече, которая длилась почти семь часов, обе стороны обсудили широкий спектр вопросов: собственность, транспорт, финансы, государственная безопасность и пограничный контроль и другие. Отдельным пунктом стала подготовка документа об отношениях между Литовской Республикой и СССР. Следующую встречу стороны запланировали на начало мая.
      Однако  сразу проявлялась соответствующая тенденция: как только Литва начала процесс переговоров с Москвой, быстро активизировались силы, не желавшие нормализации отношений. Уже 9 апреля 1991 года советские военные захватили школу спортивно-технического объединения «Вилтис» в Вильнюсе. Непосредственное участие в этой акции принял бывший руководитель литовского ДОСААФ Гинутис Тауринскас. Министерство иностранных дел Литвы выразило решительный протест. Витаутас Ландсбергис заявил, что подобная провокация является «издевательством над политическим руководством СССР».
       По инициативе Витаутаса Ландсбергиса Литва не уставала морально и психологически воздействовать на своих оппонентов. Верховный Совет страны регулярно принимал различные заявления, обращения, которые в философско-исторической перспективе доказывали неизбежность и закономерность независимого Литовского государства и в то же время бесперспективность бывшего «сталинско-бериевского» Советского Союза. Таковыми по своему содержанию были, например, обращение Верховного Совета Литовской Республики к дислоцированным в Литве советским военным и КГБ от 18 апреля 1991 года, а также Меморандум о необходимости восстановления правовых межгосударственных отношений между Союзом  ССР и Литовской Республикой от 20 апреля 1991 года.
       Вскоре ситуация в Литве резко обострилась. В ночь с 24 на 25 апреля 1991 года советские десантники захватили ряд спортивных школ образовательного центра «Вилтис»: в Каунасе, Шяуляе, Клайпеде, Алитусе, Паневежисе. Они также взяли под контроль несколько авиационных клубов и завод авиационного спортивного оборудования в Пренае. Соответствующее заявление литовской стороны, хотя и было по большей части выдержано в традиционном духе (вся ответственность за последствия этой авантюры легла на Советские Вооруженные Силы, которые не пренебрегают террористическими мерами, руководству Москвы нельзя доверять при любых обстоятельствах и т. д.), тем не менее, в нем уже содержалось кое-что новое: «Если бесчинства военных не прекратятся, правительство не может гарантировать, что граждане Литовской Республики не прибегнут к контрмерам».
       В начале следующего месяца Литва одержала мощную дипломатическую победу: 8 мая 1991 года американский президент Джордж Буш принял в Белом доме лидеров трёх стран Балтии. И хотя никаких соглашений подписано не было, тем не менее, американский лидер отметил большую перспективу независимости Литвы, Латвии и Эстонии и пообещал, что поднимет этот вопрос на встрече с Михаилом Горбачевым при запланированном подписании Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений в Москве в конце июля 1991 года. По мнению Джорджа Буша, Советскому Союзу было бы выгоднее иметь трех хороших соседей, «три маленькие Финляндии».
      Кстати, президент США сдержал свое слово. В своих мемуарах «Жизнь и реформы» Михаил Горбачев отмечает, что на встрече Джордж Буш предложил ему «найти возможность освободить эти республики».
     Однако дипломатическая победа была омрачена новыми провокациями, на этот раз на государственной границе. 19 мая 1991 года был застрелен 34-летний начальник смены пограничного контроля КПП «Шальчинин» Гинтарас Жагунис. Официальная Литва поспешила сделать его героем, хотя причиной его смерти, скорее всего, стала банальная месть. За день до этого на границе с Шальчининкским районом был убит белорусский милиционер — участковый инспектор Вороновского РОВД капитан Александр Фияс. Вскоре в белорусских Ошмянах были задержаны трое молодых людей, подозреваемых в убийстве Гинтараса Жагуниса. Среди задержанных оказался младший брат Александра Фияся.
     Обе стороны решили решить вопрос мирным путем. Премьер-министр Литвы Гедиминас Вагнорюс и председатель Совета министров БССР Вячеслав Кебич договорились о создании соответствующей двусторонней комиссии и выразили надежду, что подобные инциденты не вызовут межгосударственных разногласий.
     И хотя дело «Жагунис-Фияс» было заморожено, им воспользовались враждебные Литве силы. Подразделения милиции особого назначения МВД СССР начали систематически громить и жечь литовские таможенные посты, которые в то время представляли собой в основном обычные вагоны.
     Так, 23-25 мая 1991 года бойцы вильнюсского и рижского ОМОНа провели соответствующую масштабную операцию (ее активно документировал известный журналист Александр Невзоров). Они разрушили ряд таможенных и контрольно-пропускных пунктов. На встрече 24 мая с министром внутренних дел СССР Борисом Пуго Гедиминас Вагнорюс не получил конкретного ответа на вопрос, что происходит.
      Тогда 27 мая 1991 года, Верховный Совет Литвы утвердил специальное постановление «Об ОМОНе МВД СССР, других формированиях СССР в Литве и их действиях против Литовской Республики и ее населения». В нем говорилось, что в настоящее время «насилие Советов» направлено против пограничных и таможенных постов Литвы. И именно поэтому ОМОН МВД СССР на территории Литвы «как банда бандитов и террористов» признавался незаконным.
       Московский центр пытался оказать давление на Литву и другими способами. 24 мая 1991 года Комитет конституционного надзора СССР дал свое толкование литовского закона о гражданстве: мол, он не соответствует Конституции Литвы и поэтому не имеет юридической силы. Литовская сторона выразила удивление тем, что закон был принят еще в 1989 году, не согласилась с выводами Комитета и призвала Кремль отказаться от «конституционной агрессии».
       В арсенале московского центра были и экономические рычаги давления на Литву. В мае Москва потребовала от Литвы выплатить в общесоюзный бюджет за первый квартал 1991 года 375 миллионов рублей и 325 миллионов — во внебюджетный фонд стабилизации экономики СССР. Политика центра была обусловлена острой потребностью в деньгах. За указанный период он получил от других союзных республик лишь 39% доходов.
    Однако рыночные реформы в Литве постепенно принесли результаты. Так, за тот же период республика выполнила госбюджет на 96,8%.
      Мощную поддержку Литва в то время получила от России. 12 июня 1991 года ее президентом стал Борис Ельцин. Избранный, в отличие от Михаила Горбачева, миллионами россиян, Борис Ельцин обладал гораздо большей легитимностью. Витаутас Ландсбергис направил поздравительную телеграмму новому российскому лидеру.
      Борис Ельцин буквально с первых шагов дал понять, что литовский вопрос является для него приоритетным. Уже через восемь дней после своей инаугурации (состоявшейся 10 июля 1991 года) президент России встретился с Витаутасом Ландсбергисом в Доме Советов РСФСР. Главы государств обсудили главный вопрос — проект Договора об основах межгосударственных отношений между РСФСР и Литвой.
      Сам Договор был подписан 29 июля 1991 года. Согласно его основным положениям, Литва и Россия признавали друг друга полноправными субъектами международного права и обязались в своих отношениях не применять силу, не вмешиваться во внутренние дела, а также уважать суверенитет, территориальную целостность и нерушимость границ (Договор был единогласно ратифицирован Сеймом Литвы 19 августа 1991 года). В Договоре, помимо всего прочего, вхождение Литвы в состав СССР в 1940 году однозначно расценивалось как аннексия.
      Однако не успели чернила высохнуть на бумаге, как Литву постигла новая трагедия. Утром 31 июля 1991 года на КПП «Мядининкай» были обнаружены шесть убитых: таможенники и полицейские из оперативного отряда «Арас». Еще двое получили серьезные ранения (один скончался вскоре в больнице). Предварительная экспертиза показала, что они были убиты выстрелом в затылок, когда лежали на земле.
      Трагедия на КПП «Мядининкай» стала настоящим шоком для руководства Литвы. Тем более, что две недели назад начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Михаил Моисеев направил Витаутасу Ландсбергису телеграмму, в которой предложил создать двустороннюю комиссию для разрешения конфликтов между советскими военными и жителями Литвы.
     Руководство Литовской Республики в серии обращений (ко всем демократическим государствам мира, к государствам-членам СБСЕ, к парламентам Исландии и Дании) категорически обвинило Советский Союз в убийстве своих таможенников и полицейских. офицеры Литвы в очередной раз потребовали вывода Вооружённых Сил СССР, КГБ и «других репрессивных структур».
    Советская сторона, в частности, в соответствующем заявлении Военного совета Прибалтийского военного округа обвинила Литву в попытке оклеветать и опорочить Советскую Армию, разжечь антиармейскую и антисоветскую истерию. Советские СМИ, особенно ТАСС, попытались представить трагедию на КПП «Мядининкай» чуть ли не как инцидент между Литвой и Беларусью. В специальном заявлении от 1 августа 1991 года Верховный Совет Литвы отмечал, что «цель такой дезинформации – скрыть истинных зачинщиков и исполнителей убийств, совершить кощунственное посягательство на мирное добрососедство народов Литвы и Беларуси, которые нельзя нарушить никакими провокациями».
       Трагедия на КПП «Мядининкай» (по официальной версии, убийства совершили бойцы вильнюсского и рижского ОМОНа) еще больше сплотила литовское общество и вызвала в нем сильную волну патриотизма. В память о погибших по всей стране прошли сотни митингов. Чувствовалось, что литовцы готовы защищать свою независимость не только словами, но и делами.
       Дальнейший ход истории определили события 19-21 августа 1991 года. В заявлении от 20 августа 1991 года «К солдатам и офицерам Вооруженных Сил СССР, дислоцированным в Литовской Республике», руководство Литвы твердо стало на сторону «легитимного Верховного Совета РСФСР», президента России Бориса Ельцина, и призвало население проводить митинги в поддержку демократической России.
      В тот же день Верховный Совет Литвы принял постановление «О подготовке к политической забастовке». В нем население Литвы призывалось к бессрочной политической забастовке, если Верховный Совет и правительство не смогут выполнить свои обязательства.
     Поражение путчистов дало Литве уникальные возможности для укрепления своей независимости. Своими постановлениями от 22 августа 1991 года Верховный Совет Литвы запретил деятельность Коммунистической партии Литвы (на платформе КПСС) и передал все ее имущество государству. Полномочия знаменитого «красного» Шальчининкского райсовета были приостановлены за «антиконституционную деятельность».
      Специальное постановление правительства № 351 от 23 августа 1991 г. запретило деятельность КГБ на территории Литвы. 24 августа 1991 года Верховный Совет Литвы создал Временную комиссию по расследованию деятельности КГБ СССР в Литве, которую возглавил известный советский диссидент и узник сталинских лагерей Балис Гаяускас.
      Также Верховный Совет Литвы поручил Генеральному прокурору выяснить до 15 сентября, «есть ли среди депутатов Верховного Совета лица, совершившие преступные действия против Литовской Республики».
      В течение нескольких дней советские военные покинули Дом печати, телебашню и здание Литовского радио и телевидения. Кроме того, Верховный Совет Литвы специальными указами передал государству здания бывших советских комендатур и военных комиссариатов. Согласно Протоколу «О взаимной ответственности Правительства Литовской Республики и КГБ СССР» от 23 августа 1991 года (подписали заместителем премьер-министра Литвы Зигмас Вайшвила и заместитель председателя КГБ СССР Валерий Лебедев), имущество и здания КГБ СССР пришлось разделить обеим сторонам через договорную комиссию.
      31 августа произошло то, о чем так долго мечтала демократическая Литва. В этот день большая часть бойцов вильнюсского ОМОНа покинула страну (около 80 человек прилетели самолетом в Москву) При этом около 50 бойцов ОМОНа сбежали вскоре после августовских событий. Их поиск инициировала Генеральная прокуратура Литвы.
     7 сентября 1991 года Зигмас Вайшвила встретился в Москве с министром внутренних дел СССР Виктором Баранниковым и министром обороны СССР Евгением Шапошниковым. В ходе заседания было принято принципиальное решение относительно того, что Советские Вооруженные Силы, все воинские части будут выведены из Литвы. Представители СССР выразили поддержку всяческой помощи в расследовании январских и августовских событий в Литве, а также трагедии на КПП «Мядининкай».
     После поражения путча для Литвы началась полоса дипломатического прорыва. Витаутас Ландсбергис встретился с министрами иностранных дел Франции и Германии Роланом Дюма и Гансом-Дитрихом Геншером. Однако Литва нуждалась в признании со стороны своего недавнего заклятого врага. Произошло это 6 сентября 1991 года: Государственный Совет СССР, «принимая во внимание конкретную историческую и политическую ситуацию, предшествовавшую вхождению Литвы в состав СССР», признал независимость Литовской Республики. Согласно постановлению Госсовета, Министерство иностранных дел СССР должно было заявить о поддержке обращения Литвы о ее членстве в ООН.
      17 сентября 1991 года Литва была принята в ООН и тем самым успешно завершила борьбу за свою свободу и независимость.