72

Следующий день был выходной, и Аришка проснулась с болями в сердце и тяжёлыми мыслями, что нужно идти в больницу.
А идти туда было страшно. Но некому сказать: «Да ну, нафик, дальше уж без меня. Пожалуйста». Поэтому стала собираться.
Решила быть предельно осторожной, и как только что-нибудь опять начнётся, сразу отступать. И пусть люди осудят, пусть даже бабушка Варвара останется одна брошенной, всё равно отступать – жизнь дороже.
По дороге послала телеграммы маме, Феде, бабушке Ларисе. Позже узнала, что, как только эти телеграммы были получены, все сразу выехали.
Варвара Ивановна была жива, в сознании и очень слабой. Аришке рассказали про оторвавшийся тромб, а она представила, что он застрял в сердце, и не даёт ему работать в полной мере.
Врачи дали понять, что случай безнадёжный. Бабушка Варвара не знала, что с ней, винила во всём сосиски. И, кстати, правильно делала. Отравившись ими, её рвало, и под действием этого напряжения всё и произошло.
Аришка сидела с ней. В основном, молчали. Иногда тихо разговаривали. Бабушка сказала, что очень хочет дожить до лета. И Аришка её понимала. Лето – лучшее время года, жаль потерять его.
Сходили кое-как в туалет, на «утку» не захотела. После посещения туалета последние силы ушли, стала терять сознание и вновь приходить в себя. Аришка даже не всегда сразу определяла это.
Принесли то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Аришка стала кормить её с ложки. Понесла очередную ко рту, а бабушка уже вновь без сознания. Что-то шепчет. Аришка пригнулась к её губам, стала старательно слушать. Ей казалось, это важно. Не разобрать. Что-то: «…Ну зачем ты так со мной?» Таким кротким тоном, совсем не похожим на обычный бабушкин Варварин голос.
Подумала, что эти слова адресованы мужчине. Возможно, любимому, возможно, маминому отцу.
Какое-то время назад Варвара Ивановна рассказывала, что работала в одной организации, где в обеденный перерыв весь дружный коллектив спал на каких-то матах.
И, однажды, заснув в дружном обществе, она проснулась в совершенном одиночестве. Пошла искать коллег. Нашла неподалёку. Оказывается, что, уснув праведным сном труженицы на отдыхе, она так расхрапелась, что все разбежались. А один мужчина сказал: «Не дай Бог, чтобы моя жена так храпела». И в этом рассказе было много грусти и разочарования. Аришке казалось, что этот мужчина был ей небезразличен.
Может быть, это был он? Но теперь время стремительно уходило. И Аришка, кажется, догадывалась, что она что-то важное упускает, что, не узнав сейчас, она так и не узнает ничего о своём родном деде, о мамином настоящем отце. Не узнает она, не узнает её мама. Так навсегда и останется чёрная дыра вместо дорогого или нет, но родного образа. Впрочем, так и случилось.
Когда в очередной раз Варвара Ивановна потеряла сознание, Аришка окинула взглядом палату. Кроме бабушки, здесь ещё находилась пожилая женщина в голубом халате. Всё это время она спокойно наблюдала за всеми манипуляциями, ни во что не вмешиваясь и не комментируя.
В палате было тихо. Печальное безмолвие на время установилось и у Аришки в голове. И тут она поняла, чего ещё не хватает, и произнесла вслух:
– А ведь в старые времена в такие минуты приглашали священника.
– Почему только в старые? – спокойно ответила женщина. – И сейчас можно.
– И сейчас? И сюда можно?
– Конечно, можно. Спроси у медсестёр. Думаю, они разрешат.
Позже, она размышляла, а если бы эти слова она не произнесла бы вслух, а подумала про себя? Или, если бы в палате лежала другая женщина, вроде неё, которая тоже бы не знала, что делать в моменты, когда жизнь подходит к своему финишу? Как часто многое зависит от случайностей. Только вот, случайности ли это?
Конец – всему делу венец. Так? И пришло время для чрезвычайно важного для бабушки Варвары.
Аришка поспешила к медперсоналу. Те легко и без проблем разрешили пригласить батюшку. Вернулась в палату. Бабушка без сознания. Но ждать теперь – напрасно терять время. Аришка нагнулась к Варваре Ивановне и прямо в ухо чётко и громко произнесла несколько раз:
– Я побегу за священником. Жди. Я постараюсь побыстрее. Если хочешь дождаться священника – терпи. Я скоро.
И побежала.