Вл-02-08 По следу

Волшебная лавка 2

     Посланец Настасьи, дождавшись Сашку, поднялся в воздух и повёл его за собой. Конечно же птица летела быстрее, чем шёл человек и ворону приходилось возвращаться, и он вновь указывал дорогу. Идти пришлось достаточно долго, аж на окраину города. Знать бы раньше можно было бы воспользоваться такси. Хотя выглядело бы это странным. Шеф:

     – Вам куда?
     – Вон за этой птицей, пожалуйста.

     Уже в частном секторе ворон уселся на крышу одного из домов. Видимо это означало конец путешествию. Следя за птицей Сашка чуть не налетел на Настасью, поджидавшую его у ворот. Не заметить её было преступлением. Такие дамы невольно привлекают внимание мужчин. Она была в коротеньком донельзя платье, сапожках на шпильках, с высокой причёской и густо наложенной косметикой. Если бы Сашка не знал её, обязательно принял бы за женщину весьма лёгкого поведения.

     – А нельзя было побыстрее? – высказала недовольство она, – Не ровён час шлюхи нагрянут.
     – Какие шлюхи? – не понял Сашка
     – Обычные. Каких в баню-сауну приглашают. Те двое, голубчиков, которых мы ищем, сейчас парятся здесь.
     – Где? В бане? Какой бане?

     Никаких соответствующих вывесок Сашка не видел.

     – В частной, – раздражённо бросила Настасья, – Это у вас в столице ни частного сектора, ни сауны в таких домах как за этим забором, – и тут же прошипела, – Не успели, едут.

     Сашка не стал переспрашивать: «Кто?»
     В начале улицы появилась чёрная иномарка представительская в середине девяностых – мерседес в 210-м кузове. Машина вальяжно прокатилась по переулку и остановилась возле них. Из неё вылезли две девицы, явно никакой социальной ответственности и парень, постарше Сашки, намеренно приблатнённый, с фиксой на верхнем клыке и толстыми золотыми цепями на шее и на запястье.

     – Можете возвращаться. Заказ отменили, – сообщила Настасья, встав у них на пути.

     Сутенёр слегка обалдел, но быстро пришёл в себя и в свойственной блатарям манере двинул напролом.

     – Ты, не попутала, лахудра? Быстро свалила.

     Сашка хотел было прийти Настасье на помощь, но та знаком предостерегла от этого. Сложив пальцы клювом, она ткнула сутенера в живот.

     – Это тебе валить отсюда. И, давай, поспешай, пока в штаны не наложил, – сказала она.

     Сутенёр опешил от такой выходки и даже замахнулся наказать нахалку, как вдруг лицо его стало растерянным. Он слегка присел и резко побежал садиться в свою машину. Его девицы во все глаза смотрели на разыгравшееся действие.

     – Брысь за ним! – прикрикнула на них Баба-Яга, – А то пешком отсюда потопаете. Ну!

     Девицы подхватились и пулей забрались в авто, которое тут же рвануло с места.

     – Ну, вот, – удовлетворённо произнесла Настасья, – Теперь и мы пошли.

     Она нажала на кнопку вызова на заборе и на вопрос: «Кто?» ответила: «Заказ девочек». Замок на калитке щелкнул, запуская их. Они вошли, Настасья впереди, Сашка следом. Во дворе никого не было. Входной замок открывался дистанционно.

     – Что ты сделала с сутенёром? – поинтересовался у своей спутницы Сашка.
     – С ним? Отвратный человечишко. Ничего такого, хотя следовало и сотворить что-нибудь похуже: инсульт спровоцировать или кастрировать, к примеру. Но…, – она сделала паузу оглянувшись на Сашку, – свидетелей много. А так у него просто живот скрутило. Посидит часок на горшке, подумает, стоит ли ему в следующий раз быковать на приличную женщину. Ну, и пусть я одета как шлюха, сути это не меняет, внутри же я – золото. И вообще, такое будет с ним всегда, когда он пожелает поднять руку на слабый пол. И, как я понимаю, для него это будет потеря профессии. Тебе жаль его? Нет? А мне тем более. В этом случае я феминистка на все сто.

     Настасья уверенно пересекла двор и, сместившись по дорожке вправо, пошла к отдельной постройке. Сашка сообразил, почему она знала куда идти. У её двери сидел чёрный кот Лешего.

     – Побудь здесь, – приказала она коту и толкнула дверь.

     Вслед за ней вошёл и Сашка. Баня, в которой «зависали» сотрудники городского наркокартеля была не очень. Одно радовало: санитарное благополучие этого местечка – отсутствие толпы посетителей, стариков и солдат из ближайшей воинской части. С порога Сашка с Бабой-Ягой попали сразу в комнату отдыха. Прямо была парилка с распухшей дверью. Налево душ, а направо что-то типа бассейна. Комната отдыха отделана под филёнку – разумно: и запах приятный, и влагу в себя вбирает. Отдыхающих двое: крепкие детины в татуировках, но не блатных, а современных. Они сидели на широких деревянных скамьях за столом, уставленном бутылками с пивом, водкой и закуской. У каждого синяки на теле, у одного разбиты губы, у другого бровь. Леший вряд ли их бил, собраться по цеху расстарались.

     – А чего одна? – удивился бандит, что сидел справа.
     – Зато симпотная, пусть будет. Мы же никуда не спешим? – заржал второй, – Мы же друганы, должны всем делиться.
     – Точно, – подхватил первый, – порадуешь?
     – А то! – задорно согласилась Настасья.

     Она сделала замысловатый пасс рукой и большие полотенца, которыми утирались мужики вдруг сами свернулись жгутом и намертво прикрутили их руки к спинкам скамеек. Мужики подёргались, пытаясь освободиться, и когда до них дошло, что это бесполезно, лица их сначала посетило удивление, а потом беспокойство.

     – Поговорим? – участливо предложила Настасья.

     Бандиты молчали. Они всё ещё пытались высвободиться, но уже больше для проформы.

     – Кто убил Анну, мою сестру? – жутко улыбаясь спросила Настасья.
     – Какую..., какую Анну? – запинаясь уточнил один из бандитов.
     – Женщину из леса. Она случайно натолкнулась на вас, когда вы перегружали наркотики в свою машину.
     – Какие наркотики? – прикинулся дурачком другой.
     – Самые настоящие, – продолжая нехорошо улыбаться Настасья обернулась к Сашке, – Разговор какой-то неконструктивный.

     Она зашла за спину тому, непонимающему, пальчиками прошлась по его руке от плеча, до запястья. Ать-два, ать-два. Затем схватила его за мизинец и резко повернула. Послышался ясно различимый хруст. Мужик заорал матерясь, а когда Баба-Яга вновь схватила его уже за другой палец поспешно закричал:

     – Не надо, – затем выдавил из себя, – Я не видел. Я в этот момент грузил коробки.
     – А ты? – шагнула к другому бандиту Настасья.
     – Это Тахир! – поспешно выкрикнул тот, – Это он убил ту женщину.
     – Кто такой Тахир?
     – Наш поставщик из Средней Азии. Очень серьёзный человек.
     – Почему он это сделал? – не отставала Настасья.

     Мужик зачастил:

     – Не знаю, просто вынул пистолет и выстрелил. Мне показалось, что та женщина с кем-то разговаривала, хотя перед ней никто не стоял.
     – Во как? – удивилась Настасья, – Или был, но невидимый.
     – А разве так бывает? – удивился разговорчивый бандит.
     – Чего только не бывает, – задумчиво произнесла Баба-Яга.
     – А кто убил Лешего? – вернулся к допросу Сашка.
     – Кого? – не понял болтливый бандит.
     – Мужика из леса.
     – Того, кто нашу Газель подрезал? Это Матрос, старший наш. Стрелял только он, наверное.
     – А ты что, не видел?
     – Там вообще мутная история вышла, – сдавленно сказал уже тот, кому сломали палец.
     – Да, – подтвердил его товарищ, – Начали мы выбираться из леса, едем, едем по одной и той же дороге, а попадаем снова и снова на ту же поляну, где та тётка лежит. Аж не по себе стало. И парни наши на другой машине вместе с нами кружили. А потом вдруг такая жуть подступила: на сердце беспокойство и волки завыли совсем рядом, туда-сюда головой крутишь, а глаза их из-за деревьев голодно блестят. «Всё, – чувствуешь, – день твой последний пришёл». И тоска да такая, что хочется всё бросить и бежать куда глаза глядят. А тут ещё мужик прямо на дороге стоит, страшный с глазами пронзительными, бездонными. Ну, мы и драпанули. Слышим, за спиной выстрелы. Это, оказывается тот мужик в нашу Газель запрыгнул и поехал. А Матрос по нему из пистолета палит. Скорее всего он того мужика и зацепил. Мы потом за Газелью бегом и на машине, а она словно испарилась. И дорога, по которой мы ездили по кругу, вдруг вывела нас на трассу. А машина наша пропала.
     – Мы потом дотемна её искали и на следующий день, и еще потом, но она как сквозь землю провалилась, – добавил другой бандит, – Нас, конечно хорошенько отбуцкали за то, что мы с Газели выпрыгнули. Слава богу не кончили. Вот бы мы одни ехали и её потеряли, тогда бы точно хана нам. А так всё это произошло на глазах у остальных. Пацаны потом признавались, что им самим тоже до смерти жутко было.
     – А где живёт ваш Матрос? И почему Матрос? – спросила Настасья.
     – Фамилия у него Матросов. А живёт он на Урванке.
     – Урванка? Это, что такое? Деревня? – обратилась Настасья к Сашке.
     – Городской район, кажется, – ответил тот.
     – Ага, – подтверждает бандит, – В его доме ещё ЖЭУ находится.
     – Отлично, – поблагодарила его Настасья, подталкивая Сашку на выход, – Пошли.
     – А может развяжете всё же нас? – в один голос попросили бандиты.
     – Ах, да, – спохватилась Настасья. Подошла к ним, заглянула в глаза тому, которому сломала палец, – В лесу страшно было?

     Тот кивнул в ответ:
    
     – До сих пор морозом по коже пробирает.
     – Забыть хочешь?

     Оба закивали головой.

     – Хорошо, – милостиво согласилась Баба-Яга.

     Она нагнулась к тому, что был рядом, поцеловала его в лоб, затем выпрямилась, посмотрела в глаза другому:

     – А тебя целовать не буду. Ты всё помни. И пойди расскажи вашему главному о том, что видел здесь. А также передай ему, что я за ним приду. Пусть ждёт.

     Сказав это Настасья пошла на выход. Сашка немного замешкался, заметив, как у не целованного бандита округлились глаза. Его напарник и дружок, дебильно-счастливый сидел, пуская слюни. Перед тем как покинуть комнату, Настасья щелкнула пальцами. Полотенца, скрутившие бойцов наркомафии, упали. Поцелованный Настасьей с идиотским выражением лица рассматривал свои освободившиеся руки, сломанный палец. Другой с ужасом глядел на него.
Догнав Настасью на улице Сашка спросил её:

     – Не слишком ли ты жестоко с ними?
     – Что ты имеешь в виду?

     Сашка замялся:

     – Палец обязательно ломать?

     Настасья с усмешкой глянула на него:

     – А как по-другому? Уговаривать? Совестить? Да я бы им всем пальцы переломала. Ты не забыл, что их команда убила мою сестру?
     – Но не они же конкретно, – пытался быть справедливым Сашка.
Не убедил.
     – А как же групповая ответственность? – парировала Настасья, – Удобная штука, скажу я тебе, что в банде, что в любом хозяйственном управлении. Кто принимал решение – совет, группа товарищей. Кто накосячил? Конкретного виновника уже не найти, ответственность размазана на всех. Вот и хлебайте полной ложкой. Боли бояться в бандиты не ходить.
     – Ну, это немного не то, – пытался возражать Сашка.
     – А, что – «То»? – глаза Настасьи отливали сталью, – Народ свой, братьев, сестёр наркотой кормить? Знаешь, как в старину таких звали тех, кто против своего рода шёл? Изгои, предатели. Обычные законы к таким не применимы. У тебя, Смотрителя, свои обязанности, у меня, Бабы-Яги, свои – род беречь. И не ной мне тут о милосердии.

     Видя, что Настасья стала распаляться Сашка попытался сместить акценты:

     – Что с тем, которого ты поцеловала? Он с ума сошёл?
     – А имелся ли он у него вообще? Был бы поумнее не ступил бы на лихую дорожку. В конце её всё одно раньше или позднее. Закон кармы.
     – А второго ты пожалела.
     – Надо ж кому-то моё послание передать. К тому же этот второй и раньше не опасен был, овца заблудшая. После сегодняшнего забьётся в какую-нибудь нору и будет жить тише воды, ниже травы. Пословицу «Пуганая ворона и куста боится» народ не на пустом месте придумал.

     «Хорош ведьмин поцелуй», – про себя подивился Сашка. Подслушав его мысли Настасья обиженно поправила:

     – Не ведьмин, а поцелуй Бабы-Яги. Редкие ведьмы на такое способны.

     Они вышли со двора. Под ногами прошмыгнул кот, а ворон вспорхнул с крыши. Сашка помолчал немного, потом попросил Настасью:

     – Ты уж, пожалуйста, не целуй меня.

     Та рассмеялась в ответ:

     – Хорошо, именно так не буду.

     «Какая милая женщина!» Думать о чём-то другом Сашка поостерёгся.

Продолжение http://proza.ru/2024/06/13/897