Чистотел

                – Ну, всё! Нам «Чистотел»!!! –  обречённо взвыл Длинный,
                надёжно застряв с пакетом корма и «хавки» в узком лазе под забором.
                Патруль приближался…

     У нашего прапорщика Куска есть кот. Особой такой, распутно-разбойничьей породы. Шкура антрацитно-чёрная, глаза хитрые, раскосые, хвост – карающий кнут Балрога, когти – спецназовские кинжалы, носит традиционную кликуху Дембель. Мы часто через этого кота «умираем». Ну, например, заступаешь в наряд по роте и забудешь эту вечно голодную скотину покормить (а сечку из столовой он не ест принципиально, нос воротит! Ему или тушёнку, или лосося консервированного подавай, хотя самим часто не достаётся, ну, вы понимаете, надеюсь!) Так вот, забудешь эту вечно голодную скотину покормить, и кот начнёт, конечно же, орать, и прапор, конечно же, услышит…
     – Строиться, рота!
     Стоим.
     Смирно.
     Исполнительно жуём глазами погон прапора.
     Кот Дембель: 
     – Мяу!

     Кот Дембель жалобным размякшим тестом падает с батареи на руки прапорщику Куску и глаза ещё прямо по Станиславскому закатывает, будто смерть голодная, лютая ему пришла. Сам же только с утра в каптерке половину жареной курицы, купленной «дедами», умудрился тайно слопать!
     – Так, бойцы, почему кота не кормим?
     Молчим.
     Жуём тщательно глазами погон.
     – Кажется, я задал вопрос…
     Молчание строя становится вопиюще-страшным.
     – Так, товарищ прапорщик, приносим же мы ему еду. Из столовой. Отказывается. Капуста там постоянно. Кошки не очень-то её!
     – Капуста? А котлеты? Котлеты сами сожрали?!!
     – Никак нет, тов. прапорщик! И из хлеба они преимущественно.
     – Отставить, никак нет! Ефрейтор Длинный!
     Почтим память павших срочников…от рук прапора!
     – Ефрейтор Длинный!
     Ну, я, я это! Ну и почему он всегда меня спрашивает за этого паршивого кота?!
     – Я, тов. прапорщик!
     – Ты же у нас как профи зоофи…то есть как ветеринар должен знать, почему кот ест, а не толстеет?!
     Куда уж ему ещё толстеть, прости Господи!
     – Возможно, от блох, тов. прапорщик.
     – Откуда у него блохи?
     – Поди «молодые», «духи», то есть новый призыв на себе привезли. Вы же их неделю в бане не мыли в целях экономии хоз.средств.
     – Молча-а-ать!  Поручаю тебе и… – палец прапорщика, как баллистическая ракета, целенаправленно находит себе жертву в строю «зеленых», – И вон тому      Телу купить коту шампунь, ошейник от блох и корм! Приказ поняли?
     – Так точно!
     – Завтра к утру наблюдаю его в ошейнике, без блох и сытого!
     – Есть!
     – Только… тов. прапорщик, разрешите вопрос?
     – Разрешаю!
     – Как мы это всё достанем, купим, если нам Ротный всем за «косяк» запретил увольнения, когда на учениях пропала комбатовская папка с секретной мобилизационной документацией и его полулегальной столичной пропиской?
     – А меня это мебелеёт, товарищ ефрейтор?!
     – А как же деньги?
     – Много вопросов задаёшь, орёл! Роди, я сказал!

                * * *

     Идём с приунывшим Телом в «самоволку». Он хмуро размышляет вслух:
     – Надо бы из этого поганого кота воротник сварганить на бушлат, когда вернёмся!
     – Да, зима-то холодной обещает быть, – столь же мрачно был настроен и я, которому ради прихотей Дембеля пришлось обналичить на почте денежный перевод из дома. Единственный в месяц.
     Нахальные снежинки, равнодушные к нашим страданиям, сыпали сверху паршивой бесконечной мелкой крупой, обманывая нас своей балетной невесомостью и предвещая нам завтра нехилую уборку территории. Гражданские готовились к Новому уже. Всюду яркое. Неоновое. Фонарики. Рекламы. Распродажи. Скидки.
Средство для мытья кота я выбрал по красочному уличному плакату на зоомагазине в центре города: банда блох в петле, орущая «Ну всё, нам Чистотел!» Дурно пахнущий химической атакой «Чистотел» нам радостно достали из-под прилавка и продали даже со скидкой. Даже с милой улыбкой. Продавщицей «Чистотела» оказалась пресимпатичная блондинка Диана с лейблом «ООО «Артемида» на бодрой античной груди. Помимо шампуня, и чтобы остановиться взглядом подольше на лейбле Дианы, мы попросили для Дембеля ошейник и корм на развес с верхних полок. 
     С обольстительно-холодным жаром настоящей провинциалки Диана достала кошачьи дары с высоты и сноровисто сложила все наши покупки в пакет.
     – Спасибо, богиня!
     Я тут же спрятал пакет под бушлат, расплатился и, закрыв отпавшую челюсть Тела, прихватив Тело с собой, поспешил из магазина обратно в часть. Известно, участь тех, кто шатается предновогодней ночью в городе без увольнительной весьма незавидна. Но сначала мы с Телом зашли в продуктовый (уже с бездушной кассой самообслуживания) за минимальным набором СОЧника: две пачки синего «Винстона», шоколадный рулет, лимонад. Задержка нас и погубила. При выходе из супермаркета…

     – Солдаты, стоять! – в переулке возле продуктового сгустились три опасные служивые тени: по краям две тощие, на локтях красные повязки, посередине жирная начальственная тень, в странной чёрной форме. Амфитеатр теней, короче: привет, трагедия, здравствуй, драма!
Услышав приказ патруля, мы старательно огляделись вокруг: кто же эти мерзавцы СОЧники, осмелившиеся покинуть часть и так нагло не реагировать на команды старшего по званию? К сожалению, кроме нас с Телом, никто из прохожих не был одет в бушлаты с пятнами Роршаха всех изумрудных оттенков, скрипучие кирзовые сапоги и нелепые шапки-ушанки со звёздами. Больше никто на мерзавцев-СОЧников в пределах видимости не похож. Никто, кроме нас!
     – Стоять, кому сказал! – в предвкушении жирной добычи рявкнул не знакомый нам толстый капитан – начальник патруля. Судя по знакам отличия – из флота.
     – У нас в части служат корсарские капитаны? – задал вслух парадоксально-неуместный вопрос Тело.
     – Побежали! – отчаянно-прагматично прошипел я Телу, – До мыслей ли тут о Карибском море!
     Мы припустили в фирменном зимнем стиле микс, свойственном всем тем, кто отважно и самовольно оставил зимой родную часть. Побежали, чередуя олимпийский энтузиазм Усэйна Болта с упрямой нацеленностью на ворота Павла Буре. Побежали быстрее, чем на ежедневных утренних и вечерних пробежках. Побежали быстрее французов в 1812 году из России. Побежали так, чтобы тень свою обогнать на соревнованиях за деньги. Побежали так, что древнегреческие марафонцы обзавидуются!
     Сумасшедшее фигурное катание и фигурный бег на сапогах продлились недолго. К счастью для нас, толстый капитан был менее искусен в этом экстремальном виде зимнего спорта. С витиеватым ругательством «Мать-Твою-Стрелять!» он, не одолев и ста метров, бескомпромиссно растянулся на скользкой дороге. Оба его тощих сатрапа с красными повязками не посмели нас преследовать. Мы не верили своему счастью. Почти скрылись. Почти!

                * * *

     Я забыл уточнить одну важную деталь: путь на свободу в нашей части лежит через знаменитый подзаборный лаз, который периодически замуровывали кирпичами, но с тем же постоянством «реставрировали» СОЧники вновь. Местоположение лаза прекрасно известно всем, и патрулям в том числе, но другого пути нет! На КПП – верный арест. Когда мы протискивались полчаса назад через этот лаз в город, он не показался нам таким узким, зато теперь, с покупками за пазухой… Тело пролетел через лаз пулей, только его и видели. Я же… как Винни-Пух! Но более жалобно говорить о себе в третьем лице:

     – Ну, всё! Нам «Чистотел»!!! –  обреченно взвыл Длинный, надёжно застряв с пакетом корма и «хавки» в узком лазе под забором. Патруль приближался…
Теперь запыхавшийся капитан в свою очередь не мог нарадоваться своему счастью. Схватив Длинного за сапог, он с ликующим криком «Попался!» дёрнул добычу на себя.
     Но Фортуна переменчива и коварна! В это же время с другой стороны забора Тело решил оказать помощь товарищу и с не меньшей энергией потянул ефора за бушлат к себе наружу. Сапог вместе с не первой свежести портянкой, оказавшись в эпицентре действия разнонаправленных сил, естественно, слетел с ноги ефрейтора Длинного и чётко вошёл грязной кованой подошвой в лицо капитану. Заштормило. Весёлые Роджеры поплыли перед глазами. Корсар второй раз в этом патруле лишился сознания. Что он позже с ядовитой досадой, стараясь материться всего лишь через слово, отразил в объяснительной административного расследования. И потребовал перевести себя на Тихоокеанский флот!
     Я, как пробка из бутылки рома…(Теперь можно перевести дух, перейти на я!). Я, как пробка из бутылки рома, вылетел из-под забора. Второй День Рождения! Без сапога, без портянки, ободрав спину. В общем, «на одной ноге…я пришел с войны»! Заковылял, стойкий оловянный, вместе с Телом по направлению к казарме.

     В казарме нас уже с нетерпением ждали вечно голодный кот Дембель и вечно голодные дембеля.
     – Вы, бобры-курвы, какого так долго?
     – Ничего себе, слыыышь!
     – Эй ты, Длинный! Чё купили?
     – Сухарики заныкали в пакете, да?!!
     Самый наглый и злобный из дембелей – Шуруп – запустил свою лапищу в многострадальный пакет, который он выудил у меня из-за пазухи.
     – Да не сухарики это, Шуруп!
     – Ты ещё и пиво купил, олень??!! Ваще охренел!
     – Это лимонад, – обречённо выдохнул я, получив крепким дембельским кулаком в солнечное сплетение.
Шуруп удовлетворённо кинул в рот пару кусочков корма. Шестёрка с кратерами кариеса в глубинах его зловонной пасти подозрительно крякнула.
     – А чё, нормально. Клёвые сухари! Их бы с пивком – гоготнул наглый дембель, запивая кошачий корм моим лимонадом. Кот Дембель недовольно мяукнул. Мы с Телом еле сдерживали смех…
     Потом «прокачавшись», ещё полночи вместе с тем же горемычным Телом мыли Дембеля, который отчаянно царапался, негодовал, что его лишили фирменной жратвы и не хотел влезать в ошейник. Шуруп негодовал на нас ещё неделю, потому что кошачьими сухариками сломал себе зуб. К счастью для нас, негодовал уже в медпункте, пропустив новогоднюю гулянку.
     А оставшимся в пузырьке «Чистотелом» чисто ещё двадцать тел новобранцев целый месяц мылись в бане. В целях экономии хоз.средств, как заявил прапорщик Кусок. И нормально, блохам точно настал «Чистотел»! Не так уж всё и плохо!