Плейбой как вестник политэкономии

     Студент, живущий полнокровной жизнью, в которой учёба и экзамены занимают отнюдь не самое первое место, обязательно должен быть очень внимательным наблюдателем и тонким психологом.
     Иначе могут возникнуть большие проблемы с полнокровной жизнью, вплоть до её полного «обескровливания».
     А то может состояться и вылет в безвоздушное пространство, окружающее институт и студенческую жизнь.

      В памятные времена существовал предмет, обязательный для изучения в техническом вузе, который назывался «политэкономия».
      В основе этой науки лежали великие романы непревзойдённых фантазёров человечества.
      Во всём курсе была единственная формула, которая всем понравилась своей лаконичностью: товар - деньги - товар.
      В отличие от всего остального материала, она запомнилась. Если тебе надо товар, давай деньги, если нужны деньги - давай товар!
Ну и ещё мы расширили представление о товаре: продавать, оказывается, можно и весьма невещественные вещи, такие, например, как рабочая сила, ум, талант.

Вот только купить себе, как это ни парадоксально, ум и талант, у кого их нет, невозможно!

       Но нас это не беспокоило.
       Когда успеваемость некоторых групп, сдававших экзамен по политэкономии перед нашей, была сражена прицельным огнём дополнительных вопросов и уничтожена изощрённой придирчивостью педагога, полнокровно живущие студенты нашей группы плодотворно изучили все составляющие экзамена.

     Основной составляющей являлся экзаменатор, он же преподаватель, он же С. Г. С-ов.
     Загорелая, блестящая, лысая с оторочкой из белоснежных волосинок голова напоминала большой и гладкий валун в выжженной летним зноем травке, на который кто-то, ради неприличного смеха, водрузил грандиозные очки.
     Человек он был многоопытный, жизнь его прошла в борьбе за светлые идеалы великих утопистов. И не зря. Идеалы утопистов многих в нашей стране утопили. И не только в нашей стране.
     И не только утопили.

     В жизненном пути учителя зияла огромная прореха, заполнить которую он мог, используя некоторые преимущества капиталистического строя. А вышеупомянутая наука отбрасывала его как бесперспективный, вредный и безнравственный.

     Поэтому наш план представлялся беспроигрышным (естественно, мы учли и многие психологические моменты, которые ярко проявляются у мужчин предпенсионного возраста старой закалки по отношению к слабому полу).

Но по порядку…

     Стол был накрыт толстой кроваво-красной скатертью (патриотично и возбуждающе), посреди стола - огромный букет астр и георгинов (очень уважительно и… нас из-за него плохо видно), бутылка лимонада Буратино, предупредительно открытая, и тонкостенный стаканчик привлекательно поблёскивали из-под куста.
      Сияющая пепельница, зажигалка «Vinston” и сигареты «Marlboro” предупреждали желание покурить.

      Но самое главное оружие для достижения победы лежало небрежной стопкой на самом дальнем краю стола.
   
      Это были журналы.
 
Сверху лежала «Работница», под ней «Здоровье».

Ниже - западные эротические на русском языке.

Расчёт был прост.

Пока студенты готовятся к ответу, преподаватель покурит, попьёт лимонадику, посмотрит «Работницу» и «Здоровье».
Когда он начнёт смотреть западную продукцию, можно будет идти отвечать на билет.

Стопка журналов была нам хорошо видна, из-за букета поднимались клубы дыма, и слышалось бульканье.

Первый доброволец (на всякий случай это был отличник) поднялся отвечать через пять минут после того, как из пачки журналов исчезло «Здоровье».

Рука педагога потянула следующий журнал, а студент примостился рядышком с ним.

Ответ на 6 экзаменационных вопросов был фантастически коротким!

После первых же фраз студента преподаватель увлечённо пробормотал:
Зачётку…

Цветущий и обнадёживающий вид студента предсказал удачу нашей затеи.

Так и вышло. Все сдали на высшую оценку.

Через несколько дней меня (я был старостой группы) вызвал декан.
Перед ним лежал экзаменационный лист моей группы.

Хмурясь, декан сказал:
Савелий Григорьевич сказал, что эта группа самая лучшая из всех, которым он преподаёт. Этого не может быть, потому что я знаю вас всех как облупленных.
Что вы опять придумали?

Чтобы не выставлять в неверном свете хорошего человека, я ни в чём не сознался.
Правда, и убеждать декана, что группа серьёзно изучала этот предмет, я тоже не стал.
Декан применил к нам незнакомое слово, я пообещал изучить эту тему. Ну и как-то мы расстались на слове: облупленных. Он тоже смысл не знал. И тоже обещал изучить.

Я посещал лекции с периодичностью дождливых дней (весна была прекрасная), а остальные до самого экзамена даже не подозревали о существовании политэкономии на нашем техническом факультете.