Непутевая засада

         О лихости оперов и, реже, их начальства, ходит много различных легенд и небылиц. А то, что в перерывах между подвигами эти герои допускают порой самые нелепые промахи, так это, как говаривал Чапаев, факт налицо. Вот вам наглядный тому пример.
В 70-е годы, когда проблема скотокрадства стояла очень остро и буренок тащили со двора не меньше, чем сейчас, два лихих районных опера Саня Искандер и Леня Пантелеев «сели на хвост» матерому скотокраду, проживавшему в одном из пригородных сел. Однако несмотря на то, что сыщики буквально наступали барымтачу на пятки, ему удавалось всякий раз ускользать от них.
        Наконец решили устроить засаду в доме у скотокрада. От этой затею воплощали в жизнь довольно долго, так как подобраться к деревенскому дому и остаться незамеченным там, было практически невозможно. Однако в один из поздних декабрьских вечеров, когда повалил сильный снег, это удалось. Искандер и Пантелеев устроились в доме вора. Благодаря снегопаду, соседние жители не обратили на них внимания.
Около пяти часов утра засаду приехали проверять начальник уголовного розыска и заместитель начальника РОВД. Снег шел не переставая, но по отсутствию следов, было видно, что к дому никто не подходил. Осторожно подкравшись к входным дверям (хорошо, что собаки не залаяли), начальник уголовки сильно стукнул три раза в дверь. Минуты через полторы-две в сенях послышалась какая-то возня и шепот. Затем раздался грохот упавшего пустого ведра и сонный мужской голос:
– Кто там?
– Это я, Рамазан, – решил пошутить начальник уголовки, назвав имя разыскиваемого.
В сенях опять послышалось шушуканье и вновь грохот упавшего пустого ведра.
– Пошел вон отсюда, – рыкнули из-за дверей, – шарахаешься ни свет ни заря где попало.
Минуты две начальник уголовного розыска и первый заместитель не могли вымолвить ни слова. Дар речи вернулся, только когда они оказались в машине. Первая и последняя мысль была о том, что опера не поняли, кто пришел. О том, что они струсили, не могло быть и речи. На счету дуэта, сидящего сейчас в засаде, были десятки задержанных преступников. Просидев в машине почти до полудня, то есть как бы продублировав засаду извне, начальники вновь постучали в дом.
Дверь им открыла полуголая девица:
– Чего вам?
«Докатились, – промелькнуло в головах начальства, – баб в засаду притащили».
– Где эта парочка? – первым нарушил повисшую тишину главный сыщик и, оттолкнув даму, решительно шагнул в дом. Следом за ним ломанулся и замначальника РОВД.
– Какая парочка? – не поняла девица и крикнула кому-то в глубь дома. – Коля, что это за люди? Выйди, глянь!
Навстречу милицейскому руководству вышел здоровенный заспанный детина в черных сатиновых трусах.
– Ты кто? – спросил его начальник уголовки, сунув под нос мужику свое удостоверение.
– Севрюгин Николай Степанович. Механизатор колхозный.
– А Рамазан где? – продолжил допрос сыщик, шаря глазами по пустым комнатам.
– Не знаю. Какой Рамазан? А этот… Так он через две улицы отсюда живет, – произнес здоровяк Коля, и милиционеры, спотыкаясь о пустое ведро, поспешили прочь.
Теперь - то до них дошло, почему ночью им не открыли дверь. В такой снегопад они просто ошиблись домом.
Жилище скотокрада оказалось пустым. Зато по всему двору было натоптаны свежие следы.  Возвращаясь в райотдел, начальство уже у самого города догнало запряженные сани, на которых довольные Искандер и Пантелееву везли пойманного Рамазана и изъятую у него коровью тушу.
– А мы по селам участковых проверяли, – оправдывая свое неожиданное появление, сообщил операм непривычно небритый замначальника РОВД. Те понимающе закивали в ответ головами.
О том, чем занималось в ту ночь начальство, Искандер узнал спустя неделю, когда к в гости к нему приехал из села шурин – Николай Степанович Севрюгин…