Красная надпись на белой стене VII

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/


                Красная надпись на белой стене

                VII

Дарий не торопил Даниэля и Акиву с расследованием. Порой, терпеливостью добьешься больше, чем строгостью. К тому же торопящийся рискует показаться некомпетентным. Не исключено также, что исполняющий обязанности царя просто-напросто забыл о поставленной подданным задаче.

Повестка дня великой империи изобилует бесчисленными тактическими головоломками, нуждающимися в оперативных ответах. Кроме того, необходима постоянная корректировка с привязкой к актуальности предначертаний государственной стратегии. График работы верховного руководителя империи уплотнен до наивысшего предела и тщательно расписан. Поэтому забыть какое-либо дело, пусть даже оно первостепенной важности – объяснимо, простительно, а то и полезно.

Терпение – редкий зверь, не в каждом лесу водится. Дарий был наделен умением ждать. Его практичная и всепонимающая политика  терпела медленность, ибо не терпела спешки задача детективов. Расследование требовало упорства и основательности. “Не прекратим исканья!” – подмигнув Акиве, сказал Даниэль. “Отделались от суеты!” – добавил Акива, вспомнив свой горячечный труд в Ниппуре.

***

Сотворив ежедневную молитву и высказав ежедневные наставительные замечания жене Авишаг, пророк вышел в сад, присмотрел себе затененное место под деревом и растянулся на траве, дабы поразмыслить о ходе расследования.

“На сегодняшний день в моем активе две неподтвержденных догадки, - рассуждал Даниэль, - во-первых, я предположил, что надпись на стене сделана рукою ангела по указанию Господа. Во-вторых, я выстроил логичную версию о причине, побудившей Валтасара пить из храмовых кубков – якобы царь запутался в расчете времени пленения иудеев”.

“В том, что касается Божественного происхождения надписи, я чрезвычайно удовлетворен поддержкой Шадраха. Но, как я уже говорил сам себе, необходимо удостовериться в правильности сего предположения. Подлинный дознаватель не оставляет на произвол фактов даже самую блестящую догадку. Готовься, ангел на небесах: тебя ожидает откровенная беседа со мной!” 

“Следующий мой шаг – проверить, действительно ли Валтасар, зная о решении Всевышнего установить срок пленения нашего народа в семьдесят лет, ошибся в расчете. Как это выяснить? Разумеется, лучше всего задать вопрос хитроумному Шадраху. Он истинный мудрец, коли принял мою гипотезу небесной причины появления красных строк на белой стене”.

“Мысленно я славу по нотам пою Шадраху. Сей евнух – прекрасный пример того, как недостаток телесный порождает достоинство духовное. Нехватка и избыток, лишение и обретение, отсутствие и наличность – всё умещается в теле и в сердце одного человека! Итак, я иду к Шадраху, чтобы вынести на его суд рожденную мною версию об арифметической ошибке Валтасара!”

***

Воспользовавшись своим правом беспрепятственного доступа на территорию царского дворца, Даниэль смело подошел к роскошным воротам, приветливо кивнул стражникам и без задержки со стороны охраны проследовал в здание, где помещались рабочие апартаменты визирей монарха.

 - Прошу доложить , о моем прибытии! – обратился Даниэль к личному стражнику Шадраха, застывшему у двери кабинета.

 - Не уверен, что Шадрах примет тебя, - ответил охранник.

 - Я его друг!

 - У твоего друга дама!

 - В каком смысле? – изумился Даниэль.

 - В прямом.

 - Кто такая?

 - Увидишь, если будешь принят.

 - Докладывай и не рассуждай! 

Согласно уставу, стражник вызвал себе смену и, по прибытии заменяющего часового внутренней охраны империи, скрылся за тяжелой дверью, украшенной золоченым государственным гербом.

 - Шадрах приглашает тебя, - торжественно заявил стражник, вернувшись из апартаментов визиря.

 - Приветствую тебя, Шадрах! – с оттенком фамильярности проговорил Даниэль и боковым зрением увидел совсем юную и незнакомую ему девицу, скромно сидевшую на возвышении из трех подушек, уложенных на ковре одна на другую.

 - Рад тебе, иудейский пророк! – ответил Шадрах.

 - Я не помешал, случаем?

 - Да простит иудейский Бог своего пророка, если какая греховная мысль промелькнула в голове его!

 - Шучу я, Шадрах!

 - Шутишь? Знать, ты в добром расположении духа. Разреши представить тебе сию юницу – Вашти, дочь покойного Валтасара. Сиротка пришла ко мне поплакать о своем горе. Не конфузься, милая Вашти, этот человек не опасен, он совершенно безобидный старец, вроде меня.

 - Я сочувствую тебе, Вашти, в безвременной утрате родителя, - произнес Даниэль, с трудом выдавив из себя скупые слова соболезнования.

 - Благодарствую, - прозвучал девичий голосок.

Тут, однако, Даниэль насторожился. Услыхав, как зовут деву, он изрядно взволновался – не ослышался ли? “Вашти, Вашти – может, клик грядущего сие? Что гласит он?” – лихорадочно думал пророк.

Даниэль прежде не знал, что у Валтасара есть дочь Вашти. Имя юницы заставило пророка задуматься, возбудило чуткий к неизбежным оказиям ум.

“Вашти, Вашти – что подсказывает мне слово это? – размышлял Даниэль, - о, кажется до меня доносится голос будущего, предвозвестие скорых событий. Ну, конечно! Судьба Вашти сплетется с судьбою моего народа. Жаль, голос будущего невнятен, едва слышен. Но я уверен: мудрецы после меня впишут в Святые Книги, как Вашти, то ли добром, то ли злом, повстречается с иудеями на их тернистом пути…” 

 - О чем ты задумался, Даниэль? – спросил Шадрах.

 - Не о чем, а о ком. О Вашти я думаю, - сказал Даниэль и слабо улыбнулся юной особе, - умом своим пророческим чую – жребий скрестит жизнь твоей гостьи с грозными перипетиями народа моего. Да, именно скрестит. Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье!

 - Твое предвидение, Даниэль, не обманывает тебя, - поддержал Шадрах, - что уж говорить о конечностях, разве только в них дело? Наша Вашти вся целиком, всей судьбою своею войдет в вашу легендарную историю!

 - Ты тоже наделен даром пророчества? – задал ревнивый вопрос Даниэль.

 - Я не пророк, но здравомыслием не обижен. Совет мудрых визирей предполагает отдать Вашти в жены персидскому монарху.

 - А дева согласна? – уточнил Даниэль.

 - Ты не против, Вашти? – обратился Шадрах к своей гостье.

 - Я не против. Я слыхала, в гареме у персидского владыки нашей сестре живется совсем недурно! – стыдливо потупив взгляд, проговорила Вашти.

 - Мы надеемся, что задуманный нами политико-романтический маневр убережет Вавилонию от персидского разгрома, о котором ты, Даниэль, узнал из надписи на стене! – сказал Шадрах, - ну, а если сей ловкий шаг не спасет нашу империю, и персы все-таки завоюют Вавилон, то этот жизненный поворот всенепременно отразится и на вас, иудеях. И тогда очень даже возможно, что Вашти сыграет некую заметную роль в иудейской истории. Вашти, ты согласна сыграть некую заметную роль в иудейской истории?

 - Я согласна! Ведь тогда мое имя будет увековечено в писаниях! Я не ошибаюсь, Даниэль? Ты обещаешь?

 - Ты очень умна, юная дева! – дал уклончивый ответ Даниэль.

 - А теперь поведай, друг-иудей, с каким делом ты явился ко мне?

 - Я с благодарностью вспоминаю, Шадрах, как ты прозорливо одобрил мое предположение о Божественно-ангельском происхождении надписи на стене. Я не имею слов, чтоб выразить мою признательность…

 - Это ты-то, велеречивый пророк, не имеешь слов? Оставь куртуазные предисловия и говори о деле!

 - Согласен. Слушай. Я самостоятельно пришел к догадке о причине, по которой Валтасар распорядился подать на пиршественный стол кубки из иерусалимского храма. Теперь я хочу выслушать от тебя слова подтверждения или опровержения. Ежели ты согласишься с моею гипотезой, то она, безусловно, верна!

 - Добавлю: если не соглашусь, то она безусловно ошибочна! Излагай, Даниэль, а мы послушаем, правда, Вашти?

 - Правда, Шадрах! - согласно пискнула Вашти.

 - Дело в том, - начал Даниэль, - что Господь определил продолжительность пленения иудеев в Вавилоне в семьдесят лет. Я предположил следующее: Валтасар знал об этом. Далее он высчитал, что семьдесят лет минули, а, стало быть, иудеи должны, Божьей волей, очутиться снова в своем Иерусалиме. Но поскольку этого не произошло, значит, как подумал монарх, слова Господа не имеют силы. Коли Бог был не прав единожды, то Он не прав всегда – так вполне мог заключить твой покойный царь. Поэтому и кубки Его вовсе не священные, и язычникам вавилонянам можно пить из них! Иными словами, Валтасар попросту ошибся в подсчете времени, и посему он продолжал совершать ошибки. Каковы твои мысли о моем предположении, Шадрах?

 - Сперва ответь мне на простой вопрос, Даниэль, - сказал Шадрах, - встречаясь с Валтасаром, ты посвящал его в замыслы Господа, или только играл с ним в ур?

 - Я не только играл с покойным в ур, но подавал ему ценные советы об устройстве жизни в государстве. Однако никогда не говорил ему о семидесяти годах пленения.

Тут произошло нечто такое, чего Даниэль никак не ожидал.

Вашти, сидевшая на горе из трех подушек, отвернулась к стене, закрыла рот ладонью, плечи ее затряслись, и раздался характерный приглушенный звук. Даниэлю стало абсолютно ясно: девица пытается скрыть смех.

Лицо привыкшего владеть своими чувствами Шадраха приняло преувеличенно серьезное выражение, но глаза евнуха смеялись. Наконец, ему удалось подавить неуместную веселость, и он приготовился слушать продолжение речей Даниэля.

 - Я, кажется, не сказал ничего смешного! Прошу объяснить непонятное мне оживление, - с обидой произнес Даниэль!

 - Дорогой друг, - ответил Шадрах, - если ты никогда не говорил Валтасару об установлении твоим Богом семидесяти лет пленения, то откуда же он мог взять это! Он никогда не встречался ни с одним иудеем, кроме тебя. Никто из наших тоже не знал сего. Поэтому некому было просветить Валтасара!

 - Никто из ваших не знал сего, говоришь? А почему тогда Вашти хихикает?

 - Девчонка, ты почему хихикаешь? - деланно строго спросил Шадрах.

 - Батюшка не мог ошибиться в подсчете лет! – едва сдерживая приступ смеха, проговорила девица.

 - Почему ты так думаешь, Вашти? – спросил Даниэль.

 - Батюшка был неграмотный, он не умел считать! Ни чтению, ни письму, ни счету он не учился. А я набралась грамоты у Шадраха, – сказала Вашти и вновь прыснула.

 - Выходит, Даниэль, твоя догадка ошибочна! – сделал вывод Шадрах.

 - Получается, что ошибочна, - уныло признал Даниэль.

 - Стоит ли унывать, иудей? Ваши с Акивой умные головы изобретут новую гипотезу. Не сомневаюсь!

 - И я не сомневаюсь. Пойду, пожалуй, домой, обдумаю дело.

 - Приходи еще, Даниэль, я всегда рад тебе!

***

Даниэль не был раздосадован неудачей. Собственно говоря, он и не считал неудачей опровержение его версии из уст Шадраха и Вашти. С самого начала ему казалось, что мнимая ошибка Валтасара в расчете есть слишком безобидная причина для надругательства над священными кубками.

“В этой версии больше оправдания, чем обвинения, - сказал себе Даниэль, - где же злонамерение против моего народа? Пожалуй, это даже хорошо, что моя догадка не подтвердилась! Я должен искать иную причину!”

“Оскорбление. Злой умысел. Желание унизить. Намерение причинить вред. Вознести себя до высоты избранничества. Да мало ли, что еще? Верно, верно и еще раз верно! Царь вавилонский хотел осквернить наши святыни – вот и всё! Боже, как, оказывается, просто! Причина-то лежит на ладони!”

“Однако, как добросовестный дознаватель, я обязан проверить и эту догадку. При случае, спрошу у Вашти. Может, что-нибудь прояснит или добавит роковая девица!”


Целиком повесть опубликована здесь:  ЛИТРЕС