79

Ребята вовсю гоняли на лошадях. И в седле, и без седла. Сидели, как будто с этими четвероногими составляли единое целое. Все движения слитны и местами синхронны. Словом, любо-дорого посмотреть.
Пришло время и девочкам приобщиться. Витька Быков не против. Садитесь, мы с ребятами посмотрим, полюбуемся, посмеёмся.
Зрелище, однако.
Но лошадок выбирал тихих, спокойных.
Аришка уже сидела верхом. Но то под присмотром деда Петра и под его контролем - он держал лошадь под уздцы.
А тут пришлось отдаться на волю случая и коня.
Аришка стала на воз, чтобы было с чего взбираться на высокую спину. Лошадь пока придерживали. Аришка кое-как вскарабкалась. Без седла. Ребята забросили уздечку.
Как всегда, высоко и страшно. Аришка прижала ноги, согнув их в коленях. Рук неожиданно стало мало. Нужно было ухватиться обеими за шею лошади, а чем держать уздечку?
А лошадка тут сама по себе и пошла легонько, а потом и побежала чуть-чуть.
– Стой! – заорала Аришка, трясясь и подпрыгивая, как мешок с горохом.
Ребята стали вслед советовать.
– Ноги опусти!
– Выпрямься. Сядь прямо!
– Уздечку возьми!
Но Аришка боялась пошевелиться, так как ей казалось, что нашла единственно возможную позу. И любое движение может нарушить гармонию.
Хотя, какую гармонию?
– Остановите меня!
Наконец, кто-то из ребят остановил скакуна. Аришка сползла, ноги тряслись и подкашивались, и земля уже не казалась такой надёжной опорой.
Короче, первый блин, понятно, комом.
Дальше были новые попытки и новые блины, все сплошь – комы.
Пробовала в седле. Что толку-то. Ноги в стременах не хотят находиться, привычно сгибаются в коленях и задираются вверх. Руки так и норовят упустить уздечку и вцепиться в более надёжную шею.
Рысью – прыгаешь в седле как мячик теннисный между двух плоскостей. Галопом – подскакиваешь, того и гляди перепрыгнешь через седло и улетишь.
Улетала. Не сосчитать сколько раз. Но всё обходилось даже без ушибов и синяков. Хотя, может быть и с синяками, кто их особо разглядывает?
Удивлялась благородству коней, их терпению и лошадиной снисходительности. Или мудрости. Сколько раз летела под копыта, и копыта ни разу не задели её.
Параллельно катались Райка Окунева и Анька Галдина.
Ну, у Райки дела сразу пошли гораздо успешнее. Научилась, почти как ребята. Почти.
А Аришка с Анькой так и остались полуумелками.
Но, несмотря на неуспехи, взлёты и падения, Витька выделил каждой по лошадке.
Райке досталась Гайка. Не за созвучие имён, и не за сходство характеров, а за что, Витька не объяснил.
Гая была молодой, поджарой чёрной кобылой с не самым покладистым характером и с дурной привычкой. Она могла во время бега дёрнуть в сторону, повернуть прямо на скаку.
Аришка на ней пару раз ездила.
Вот однажды Витька разрешил покататься в лесу. Поехала. Где шагом, где лёгкой пробежкой. Решила сократить путь, свернула с дороги. Но Гайка чего-то испугалась и побежала, а потом неожиданно на скаку повернула. Аришка удержалась бы, если б не коварное дерево, которое зацепило ногу с той стороны, на которую она и без того свесилась во время Гайкиного манёвра.
Брык, Аришка на земле, зашибла ногу, а Гайка, как свинья, побежала в зелёную даль, даже хвостом на прощанье не махнула.
– Гайка, Гайка, – побежала следом, но куда там.
Аришке стало страшно. Не за себя, дорогу хорошо знала, а вот, где теперь эту Гайку искать? Заблудится дура. Витька убьёт.
Теперь стало страшно за себя. Заревела. И так, с рёвом на весь лес и хромая, пошла. Нога не болела, разве чуть-чуть. Но это была единственная возможность хоть как-то защитить себя. Может, Витька сжалится и не станет убивать.
На подходе к конюшне уже полностью вошла в роль, ревела аж с икотой и хромала на обе ноги.
Ребята стояли у ворот конюшни, молча смотрели на неё, глаза были у всех перепуганные.
– Ви-и-ить, Гайка убежала. Я ехала, а она скакнула в сторону, я ногой зацепилась. Ногу, наверное, сломала. Где теперь её искать?
– Кого? Гайку? Она уже сама прибежала.
– Как прибежала? Когда?
– Да, недавно. Мы думали, где тебя искать. Что с ногой?
– А я думала, что она в лесу заблудится.
– Да ну. Они дорогу лучше тебя помнят. Прибежала, как миленькая. Что с ногой?
Аришка почувствовала, что с ногой… ничего. Но, как теперь выйти из этой дурацкой хромоты? Ноги-то сразу не восстанавливаются.
– Домой пойду.
И захромала в сторону дома. Оглянулась. Ребята стоят, вслед смотрят. Стыдобище.
К дому стала подходить, рожа красная, зарёванная, столько времени надрывалась. Как бы бабушка ни заметила. Испугается, спрашивать начнёт. Перестала хромать только тогда, когда закрыла за собой дверь.
Аришке Витька выделил Лысика. Красный конь, пожилых лет, но откормили. Стал толстый, мягкий, шелковистый.
Аришку он быстро раскусил и стал самым наглым образом пользоваться всеми её слабостями.
Вот пробежится немного и перейдёт на шаг.
«Устал», – думает Аришка.
«Ну, ещё бы, столько отмахал» – всем видом показывает Лысик и тянется к траве.
«Проголодался», – вздыхает Аришка.
«А как ты думаешь, тебя таскавши с утра, отощаешь тут».
Не столько ездили, сколько паслись.
И только, если Витька садился на этого Лысика, куда только пропадали усталость и истощение. Бодрым галопом мчался, куда прикажут, весело махая хвостом.
«Почему у меня так не получается?» – думала Аришка, глядя вслед этой резвой езде.
«Патамушта…»