90

1985 год, 2 четверть
Время шло, и Аришка стала съезжать по всем показателям. Как с горки. Когда несут тебя силы природы, ты пытаешься остановиться, хватаешься за травинки и веточки, но это не то средство, которое могло бы препятствовать скольжению вниз.
Когда-то нарядные платьица, которые с удовольствием носила ещё несколько месяцев назад, стали малы или пришли в негодность, или были откровенно летними, а на их смену не появилось ничего.
Мамка там, наверное, сама без денег сидит, раз не шлёт посылку своей дочери. Аришка понимала, когда другим трудно. И умела ждать своей очереди, терпеливо и не напоминая о себе. Впрочем, делала это не сознательно. Просто изначально сложилось убеждение, что ей никто ничего не должен, даже родители.
Пенсия у бабушки маленькая, 48 рублей. На обновы точно не хватит. Да и не привозили в деревню одежду.
Форма школьная засалилась, стала, мягко говоря, несвежей.
И Аришка стала несвежей. Мылась редко. В корыте много ли намоешься? Лень воду таскать и греть. Не чувствовала особой необходимости в частом мытье. А бабушка не заставляла.
Спать ложились рано. Экономили свет. Телевизора не было. И рано просыпались. Просто лежали на печи, разговаривали.
Домашние уроки стала делать с неохотой. Всё откладывала на потом. А потом и вовсе забывала про них. Приходила в школу, ахала:
«Я же домашнюю работу не выполнила».
Как-то из класса нужно было отправить кого-то на олимпиаду по математике. Выбирали кандидатуру между Аришкой и Катей Гришиной. Колебались. Аришка однозначно лучше соображает. Отправили Катю. Вернулась она с нелучшим результатом. В задаче совсем не разобралась. Марина Николаевна попросила повторить задачу, чтобы решить её в классе. Катя повторила. Что-то про проходящий поезд и железнодорожный вокзал. Аришка решила её с ходу, не задумываясь. Ей она показалась совсем лёгкой.
Катя сказала:
– Надо было тебе ехать.
Это прозвучала благородно. Аришка посмотрела на учительницу, что скажет она, но Марина Николаевна отвела взгляд и промолчала.
Аришка поняла, почему не она поехала на олимпиаду. Не ездят туда такие замухрышки. Ещё в школе пойдёт, закрывают глаза, а там всё-таки другой уровень. Таких олимпийцев не бывает.
Денис продолжал оказывать Аришке знаки внимания, какие не должно оказывать ребёнку. Ведь 12 лет – это ребёнок? Некоторые не согласятся. Но Аришка взрослая смотрит на ту себя, как на ребёнка. Причём, в беде. И беда была уже не за горами.
Уехала подружка любимая – Танюшка Вершинина. Её отец проработал много лет в Лосевке, каждый день добираясь туда-назад на рабочей машине, а теперь получил квартиру в Ясенево. (Лосевка – Ясенево, практически соединённые посёлки).
Антонина Фёдоровна тоже получила жильё недалеко от соринской школы. И компания их поредела. Потому что Наташа Тарасова, дочь учительницы, теперь жила в Сорино.
Как-то, идя в школу, кто-то из девочек почти вскрикнул:
– Ариш, ты такая некрасивая сбоку!
Аришка перепугано стала щупать своё лицо.
– Девочки, посмотрите, какая Аришка страшная.
Все посмотрели и согласились с таким тяжёлым для Аришки фактом.
И с тех пор она напрягалась, когда приходилось поворачиваться к людям в профиль.
Приближался Новый год. Аришка впервые страшилась этого праздника. Ведь в школе будет утренник. А на утренник люди приходят или в сказочных костюмах, или в красивых платьях. И того и другого у Аришки не было, была лишь школьная форма, которая на празднике просто неуместна. Вот и в чём идти? Аришка нашла кусок марли, стала шить себе юбочку, типа снежинки. Ничего не получалось.
Пришла в гости Тамара Болотина. Стала Аришка с ней советоваться. Вместе попробовали что-то сделать – не получилось. Махнула Тамара рукой, ушла разочарованная. Аришка хотела её немного проводить, но Тамара поспешила уйти одна. Аришка стояла и смотрела на удаляющуюся нарядную фигурку подруги.
В школу на утренник не пошла. Это был её первый прогул.
С бабушкой поставили и нарядили ёлку. У мамы было много игрушек, но почти все она увезла на Украину. Осталась ерунда одна. И совсем не было «дождика».
И под куцей ёлкой сидела такая же куцая девочка и понимала, что что-то в её жизни не в порядке. Но что с этим делать, как изменить – не знала.