93

3 четверть 1985 года
Аришка раньше никогда не задумывалась, хороший она человек или нет. Жила, да и жила себе.
Нет, конечно, к злодеям себя не причисляла. Чего нет, того нет. А, раз не к злодеям, значит, она относится к хорошей части человечества. Ведь все делятся на положительных и отрицательных. Разве не так?
Правда, бывало пару раз… Ну, не пару, а побольше. Но эти случаи как-то старались замазаться в её памяти, раствориться, исчезнуть, словно их и не было. Вот если про них забыть, то получается, она хороший человек.
Так думалось совсем недавно. Но вот уже некоторое время у Аришки зрело понимание, что она, как раз, и не совсем хороший человек. Не конкретный злодей, но гнильца в ней всё же есть. Сама она её не замечает, но со стороны, как говорится, виднее.
Это и прямо, и через насмешку, через переглядывание, способов было много, давали понять девочки, подружки закадычные.
С уходом Танюшки Вершининой, атмосфера в их компании поразительно изменилась. Верховодили теперь Тамара Болотина и Рая Окунева.
С раннего детства этих девчонок отличала какая-то сила характера и уверенность в собственной правоте. Хотя девочки всё же были разные, и семьи их имели мало общих черт.
Рая, почти каждое утро, ещё до школы, ходила с бабушкой на ферму. Тяжело ли ей было? Ну, наверное, нелегко. Но она никогда не жаловалась, и терпеть не могла слюнтяев и слабаков, среди которых оказывался и её брат, и даже, возможно, её мама.
Они с бабушкой Валей были похожи и внешне, и по характеру. И, когда вместе шли на работу, то различались, казалось, только возрастом. В жизни ценили хватку, которая бы привела к достатку. А чувства и сантименты, это всё глупости, могущие вызвать лишь насмешку.
Училась Рая слабо. Но знала, что в жизни не даст себе пропасть и без учёбы. А сколько тех, кто хорошо учились, и где они теперь?
Тамара, напротив, училась хорошо и уже иногда не совсем ясно, но представляла свою дальнейшую дорогу. Широкую и ровную: образование, муж, достаток. Всё это будет, она уверена.
Две разные девчонки, но общие черты спаяли крепко. И теперь без Танюшки они стали лидерами, жёсткими и насмешливыми. В рябиновской компании своё старшинство они приняли как должность, как командный пост.
Теперь многое поменялось. И девочки, как-то само собой получилось, разделились на две группы: в одной – главные, в другой – подчинённые. Но и там, во второй группе, Аришка чувствовала себя не на своём месте. А где её место? И кто поможет ей разобраться во всех этих нюансах. Сама она совсем запуталась. Даже непонятно, что с миром случилось, почему он стал недобрым?
И что с ней произошло? Когда она успела так испортиться?
Откуда люди узнают, какие они? Один из источников – мнение окружающих людей. Так вот, Аришка вдруг стала слышать о себе много нехорошего. Конкретики никакой особо не было, просто неодобрение, которое становилось хроническим.
Аришка старалась показать свои хорошие стороны, говорила о том, как помогала, пожалела кого-то. В ответ насмешка, которая обесценивала все её поступки.
Она стала лицемерить, старалась угодить, показаться своим трудным подругам более хорошей, чем есть на самом деле. Не помогало.
А если уж совершала ошибку, подруги набрасывались на неё, как утки на червяка, поэтому стала бояться высказать своё мнение, боялась оказаться неправой.
Но первой в жесткие жернова репрессий попала не она, а Мила Болотина. Ей устроили бойкот.
Как-то приехали соринские ребята к девчонкам. Это был один из первых приездов. После они зачастили. Приезжали зимой на своих лошадях.
Так вот, в тот первый приезд получился такой визг, писк и татарам, что Мила испугалась. Она не поняла, что вся эта беготня в ночной деревне – взаимосогласованное веселье.
Мила побежала домой и пожаловалась своему отцу, мол, ребята девочек обижают.
Дядя Валера выскочил, наорал, разогнал всех женихов и невест, молодых, да ранних, забрал Тамару, старшую дочь, за шкибот и вернул в лоно семьи. Остальные потихоньку расползлись самостоятельно.
Для Милы всё это имело неприятное продолжение. Тамарка тогда очень на неё разозлилась, обвинила в предательстве и ябедничестве. С ней несколько дней не разговаривали.
Аришке тогда впервые пришлось поучаствовать на стороне бойкотирующих. Правда, она толком не участвовала. Во-первых, она не видела Милиной вины вообще. Она же как лучше хотела, она защищала девочек. Ну, хорошо, она ошиблась, но ведь все могут ошибаться.
И потом, ну шуганул их дядя Валера, и что такого? Никто ведь не пострадал.
Во-вторых, никто ей прямо не указывал, чтобы она не разговаривала с Милой. Это как-то подразумевалось само собой. А Аришка, в силу своего тугоумия, никак это чётко и ясно не могла уразуметь. И поэтому, с Милой нет-нет, да разговаривала.
А Тамара её тогда удивила тем, что не пожалела свою младшую сестру.
Второй бойкот устроили Ане Галдиной.
Ане приходилось в жизни не легче, чем Аришке, а может быть и тяжелее. Как тут сравнить? Девочка из многодетной семьи. Восемь детей. Естественно – материальный недостаток, это если мягко сказать. Она вторая, старшему брату тоже тяжело, но девочке сложнее. Приходилось нянчить, нянчить, нянчить…
Если и была причина, по которой Ане тогда досталось от любимых подруг, она не сохранилась в памяти.
Аришка тогда второй раз (и последний) была на стороне бойкотирующих. Она трусливо-тайно сочувствовала подруге, но открыто стать на её сторону не осмелилась.
Как-то встретила Аньку тет-а-тет и сказала, настороженно поглядывая по сторонам:
– Я с тобой дружу, только надо, чтобы девочки не знали. Давай с тобой дружить тайно.
Аня вяло согласилась. Но долго такая дружба не протянула, потому что надвигался третий бойкот, самый жестокий. И навис он над Аришкиной головой.