Записки патриота 160

- Ирка, я стала историком.
- В каком году Александр Невский напал на Украину?
- Это Украина напала на Александра Невского.
- А в каком году…
- Я историк, а не справочное бюро.
- Молчу.
- О чем молчишь?
- Зачем тебе это?
- Сейчас модно быть историком. Гармонично сочетается с моим вечерним платьем.
- С ночным халатом?
- У тебя альтернативная версия.
- Булыжник знает?
- Подарил академическую шапочку. На пляже я произвела фурор. Купающиеся выскочили на берег, даже акулы и медузы. И все слушали мою лекцию о…
- Слушали или смотрели?

- Булыжник, прочти мой новый роман.
- Ирина Васильевна, я читаю только свои романы.
- Я хочу научиться писать, хочу владеть словом. Где и как этому можно научиться? В литературном институте, став филологом, журналистом?
- Где угодно. Университетов, колледжей полно…
- А Пушкин-то один?
- Научиться писать и хорошо написать – разные вещи. Не всегда связанные. Пишущих хорошо и неплохо, и даже отлично десятки тысяч. Но кого выберет время? Какой булыжник из месторождения, а потом из руды попадет в мартен, чтобы стать никелированным краником на унитазе или скрепкой на бумаге? А какой гвоздик засияет в короне?
- Я хочу научиться. Но все учителя умерли сто, двести, триста лет назад.
- Остались их труды, работы, мысли. Мастерство не в готовом продукте, а в процессе. Хочешь, я тебе прочту, что пишет один писатель другому? Кто они, время, место и страна – не знаю. Нашел в "Огоньке".
- Тогда прочти.
- "Дорогой виконт, всегда хочется сделать больше и лучше, и кажется, что самое главное еще впереди. Вы рассуждаете как спортсмен-чемпион, который не верит, не хочет верить, что его могут победить, и принимает это только, когда его побеждают молодые, а его уносят с ринга десять и более раз. Но это спорт - физическая оболочка. А мы занимаемся интеллектуальным трудом у которого нет возраста, временных рамок, и, возможно, даже телесных ограничений, иначе как объяснить развитие человечества, если бы все заканчивалось, когда перо выпадает из рук?
Честно скажу, я не особо ценю всё, что пишу, хотя отдаю себе отчет, что иногда в беседах и перепалках с умными собеседниками получаются очень и очень неплохие продукты. Но это как интересные книжки, которые прочел и хочется читать дальше. Пишешь - прочел, пишешь - прочел и дальше, дальше. Часто ли мы перечитываем прочитанное, когда есть много нового? Ты ли это написал, или кто другой - все это теряет смысл, если твой продукт не приносит тебе материальной отдачи. И тогда ты просто пишешь, не для себя, не для других, а потому что другого больше не умеешь, другого не хочешь. Не для потомков, не для бронзового монумента, не с тайной мыслишкой, что лет через сто наши страницы засияют золотыми буквами. Ничего этого нет, хотя, как творческий человек, я, безусловно, прошел все стадии самодовольства, тщеславия, гордыни, гениальности, зависти, истерик, эгоизма, конфликтов, игнорирования и деспотии над близкими людьми. И еще мешок ящиков пандоры, которые обязательны и сопутствуют нашей профессии. Без этого просто не овладеть мастерством. Ведь художественный слог начинается не на бумаге, а в голове.

Поэтому, я немного равнодушен, что где-то по интернету разбросаны мои тексты, стихи, фразы, мысли. Материально я этого никак не ощутил, чтобы гордиться, чтобы... не знаю даже чтобы. Ведь изначальный посыл писательства были не слава, не профессия литератора, не бабло. А поиск самого себя. Поиск чего-то неизведанного, поиск того, чего не было вокруг. Нашел ли я это? Возможно ли это найти? - Не думаю. Но можно лишь научиться чувствовать, слышать, ощущать и идти всегда на восход солнца, будь то кромешная ночь, туман, под землей и так далее.
Да, наши беседы, включая Марину - были превосходны. Они закончились на своем пике, а дальше бы произошло то, что происходило с великими спортсменами, которые не хотели признавать, что их время ушло. Менялось время, и мы становились лишними. Нужна была пауза, чтобы, сохраняя нужную вибрацию, нести ее другими словами и сюжетами. Мне понятно ваше желание остановить время, но, отчасти, я сам и был разрушителем всех наших отношений. Мы были молоды и горячи. Но так надо было. Наши пути разошлись, но мы не стали хуже.
 
Мы пропускаем мир через себя, и когда что-то происходит или что-то должно произойти, даже не зная, мы должны встретить это пером и словом. Думаю, многие из нас были не готовы, не знали, не чувствовали. Даже я, когда разрушал отношения, вряд ли понимал зачем это делаю, будто так надо было. Сожалею ли я об этом? Наверное, но не очень, потому что спустя годы, когда изменился мир, изменились мы, оказалось, что это был самый оптимальный вариант из всех худших, а лучших не было по определению. Мы пишем не для книжных полок, мы, как кайло, как отбойный молоток долбим собственный тоннель, чтобы выбраться наружу. Нас ведет только внутренний компас, потому что чужой может увести не туда.
 
Да, иногда мне грустно. Ведь, если честно, и вы и Марина, так или иначе, мне помогали в творчестве. Творить невозможно в одиночестве, а в кругу неординарных талантливых личностей я был обречен на успех, что недостаточно или совсем не ценил тогда. Понимание приходит с возрастом, когда оглядываешься на пройденный путь. Будь на вашем с Мариной месте кто другой - я даже близко не продвинулся бы. Нет, я не стал бы глупее, тупее, хуже, но движения не было бы. Застрял бы на уровне среднего ворчащего писаки, коих миллион. Такова суровая правда. Думаю, вас и Марину это мало чем утешит. А Марина, скорей всего, уже покинула наш мир. Но я вам обоим благодарен, хотя, кроме слов у меня больше ничего нет. Вообще, благодарен многим хорошим людям, которые ментально, интеллектуально, физически, психически были рядом со мной. Человека делает коллектив. И это были лучшие люди из всех. Как и сейчас…".
- Я передумала. Лучше буду поварихой. Или все будут довольны, или больше уже ничего не скажут.
- Ты прекрасно готовишь!

- Булыжник, что ты сделал с Галкой? Зачем ты дал ей академическую шапочку?
- Постирать, а что?