3. Происхождение поэта

Василий Жуковский родился в 1783 году в селе Мишенском, близ Белева. Он был сыном богатого русского помещика Афанасия Бунина и пленной турчанки Сальхи.

Во время русско-турецкой войны 1768—1774 годов бравый премьер-майор, обрусевший немец Карл Иванович Муфель (1736—1789) после взятия Бендер в 1770 году послал на воспитание своему старому приятелю двух пленных сестёр-турчанок — Сальху и Фатьму. Приятелем этим был богатый русский помещик, владелец многочисленных имений в Тульской, Калужской и Орловской губерниях — Афанасий Иванович Бунин (1716—1791).

Сальхе было шестнадцать лет, Фатьме — одиннадцать. Младшая сестра вскоре умерла, а старшая выучила русский язык и была крещена в православную веру под именем Елисавета Дементьевна Турчанинова (1754 — 1811).

Жена А.И. Бунина Мария Григорьевна родила ему одиннадцать детей. К 1770 году, когда в Мишенское прибыла Сальха, детей в живых осталось лишь пятеро: дочери Авдотья (родилась в 1754 году), Наталья (в 1756 году), Варвара (в 1768 году) и Екатерина — грудной младенец, а также сын Иван, родившийся в 1762 году. Афанасий Бунин был вельможей екатерининского времени, в молодости он водил дружбу с фаворитом императрицы Григорием Орловым. Жил на широкую ногу - пировал, охотился, с размахом благоустраивал имение. Чего только в его имении не было: обширный парк, цветники, пруды с рыбой, двухэтажные оранжереи, где росли абрикосы и лимоны, шампиньоны и всякие цветы. С балкона господского дома открывался вид на златоглавый Белёв, стоящий на берегу Оки.

Позднее один из близких к Василию Жуковскому людей, связанных с ним дружбой, литературными интересами и постоянной перепиской, Петр Александрович Плетнев, так описал происхождение поэта в частном письме: «Бунин был помещик Белёвский... Жена его, приживши с ним несколько детей, оставила супружеское ложе и дала ему свободу в выборе потребностей Гимена. Какой-то приятель Бунина, участвовавший во взятии Силистрии, переслал ему оттуда, из гарема паши, одну премилую женщину, которая долго полагала, что мужчина везде имеет законное право на нескольких женщин. Поэтому она в полной невинности души предалась любви к Бунину и от ложа с ним родила ему сына: это был славный ныне поэт». Все это Плетнев слышал от самого Жуковского.

В усадьбе Буниных Сальху поселили в отдельном домике. Поначалу Мария Григорьевна приняла турчанку хорошо, рад ей был и друг Бунина — Андрей Григорьевич Жуковский, разорившийся дворянин, много лет живший у Буниных приживалом. Сальха была сначала нянькой младших детей, потом ключницей. Каждое утро она должна была являться к Марье Григорьевне за приказаниями. Старшие дочери Буниных учили Сальху читать и писать по-русски. Что касается Афанасия Ивановича, то он соблюдал сначала некоторые приличия, более или менее скрывая свою связь с пленной красавицей, но со временем раскрепостился и перебрался на глазах супруги и дочерей в домик Сальхи. Обставил ее домик как можно роскошнее и прожил там несколько лет. Трижды у турчанки рождались и умирали в младенчестве девочки.

В 1781 году в семье Буниных случилось несчастье: умер, а скорее всего покончил с собой в самый разгар вертеровского поветрия, т.е. по причине несчастливой любви, единственный сын Иван. Мария Григорьевна тяжко горевала и не сомневалась, что трагедия эта стала наказанием свыше за прелюбодеяния её мужа. После этого она прекратила всякие отношения с Афанасием Ивановичем и турчанкой.

Но вот 9 февраля (29 января по старому стилю) 1783 года у Елисаветы родился мальчик. Чтобы дать незаконнорожденному имя, Бунин попросил Андрея Григорьевича Жуковского крестить и усыновить этого младенца. Мальчик получил отчество Андреевич и фамилию Жуковский, а вместе с тем и дворянское звание.

Положение новорожденного оставалось щекотливым, но тут Сальха в один из отъездов Афанасия Ивановича совершила мудрый и решительный поступок. Она вошла в господский дом и положила сына к ногам Марии Григорьевны, как бы прося ее заступничества и защиты. И Мария Григорьевна смогла возвыситься над ситуацией, и заявила: "Ну что ж, Лизавета, ты не виновата. Будь по-старому в доме. А Васеньку воспитаю я. Как родного".

С этого момента наступил мир в семье Буниных. В честь рождения сына Афанасий Иванович приказал разобрать ветхую деревянную церковь, из бревен ее сложить часовню на кладбище, а церковь выстроить новую, каменную. Были призваны хорошие мастера — каменщики, резчики, живописцы. Древние образа из прежней церкви водворились в новой. Андрей Григорьевич Жуковский, любивший музыку, игравший на скрипке, взял на себя руководство хором певчих...

Предпоследняя дочь Буниных — Варвара Афанасьевна — была выдана за Петра Николаевича Юшкова, имевшего дома в Туле и Москве, и уехала. Младшая дочь Екатерина давно жила у сестры в Кяхту. Мальчик остался в Мишенском единственным ребенком. Но вскоре к нему присоединились девочки: дочь Варвары Юшковой Анна - родившаяся преждевременно, слабенькая, едва живая. Ее взяла бабушка Марья Григорьевна в Мишенское. Она оказалась первой подругою детства Васи Жуковского, его «одноколыбельницей», как он выражался (маленьким он ложился иногда к ней в кроватку, когда она плакала, и успокаивал ее). Другая подруга была Маша Вельяминова, дочь Наталии Афанасьевны Буниной, вышедшей замуж за Вельяминова. Она тоже жила и воспитывалась у бабушки.

Так среди девочек, в тишине и раздолье барской России, под благословением Оки, начал свою жизнь мальчик Жуковский. Был он характером жив и весел, лицо нежное, темные глаза, темные, хорошо вившиеся от природы волосы, ранняя склонность к мечтательности (несколько и рассеян) — светлое дитя, вызывающее расположение. Женщины — а их был полон дом — наперебой баловали его. Рос он барчонком. Сальхе лишь изредка удавалось на ходу приласкать его — всё вокруг него няньки, мамки, тут же и Андрей Григорьевич, обожавший крестника и приемного сына своего.

Был Вася веселым, добрым, шаловливым и всеми любимым. С утра до вечера он носился по старому парку, играя с девочками в рыцарей. Он ничего не боялся - ни быков, ни лошадей, ни разбойников, которыми пугали детей в крестьянских дворах и на барской усадьбе.

В 1785 году отец, Афанасий Бунин, записал сына сержантом в Астраханский гусарский полк. В шесть лет мальчик уже дослужился до прапорщика, что давало ему независимо от рождения право на дворянство. Мальчика внесли в соответствующий раздел дворянской родословной книги Тульской губернии. Такая вольница существовала при императрице Екатерине II.