разговор с другом

                Разговор с другом

                Ефим Дроздов

   Люди моего поколения, вышедшие из достопамятного Советского Союза (его теперь молодые презрительно называют "Совком"), не могут заставить память забыть свое прошлое. И как его забудешь?

   В той жизни было много разного: и хорошего, и плохого. Сегодня мне бы хотелось приподнять завесу над одной из сторон тогдашней жизни: каково приходилось человеку, в паспорте которого в пятой графе стояло незавидное слово "еврей"?

   И вот мы сидим с моим другом Ильей Шварцем в парке на лавочке, греемся в ласковых лучах заходящего солнца, и он рассказывает:

   - До поры до времени все мы были одинаковы. Учились в средней школе, летом ездили в пионерский лагерь, вставали под звуки горна, шагали под дробь барабана, пели песни у костра и считали себя счастливыми детьми. Впервые жидом меня назвали в 7-ом классе. Я тогда еще не знал, что это значит, и спросил у мамы, а она в ответ заплакала.

   После окончания школы, когда встал вопрос, в какой ВУЗ подать заявление, взрослые, отводя глаза, говорили: "В этот и этот институт не подавай (называли самые престижные ВУЗы), все равно не примут." Я не спрашивал: почему? Если при царе для евреев официально существовала квота, то в Советском Союзе она тоже существовала, но вскрытую.

   Власти объясняли это так: ну да, государство его выучит, а он потом заявление на стол и в Израиль. Нет уж дудки, не на тех напали, - и при этом блаженно улыбались.

   Во-первых, они забывали или делали вид, что забывали, и до того, как евреи получили возможность уехать, прием в ВУЗы и на работу был ограничен;

   во-вторых, если человек подал заявление, а вы боитесь, что он увезет с собой важные государственные тайны, тормозните его, скажем, года на три. За это время все секреты теряют свою секретность. Такой шаг каждый разумный человек поймет и не будет против него особо возникать.

   Но не-е-ет. Надо обязательно мордой об стол. Чтобы эти выскочки заносчивые, жиды перхатые знали свое место. (К слову, Путина можно обвинить во многих смертных грехах, но не в антисемитизме.)

   И вот теперь человек должен через всю жизнь нести это позорное клеймо "жид". Но скажите, какой я жид или, смегчая это слово, еврей? Языка не знаю, в Бога не верую. Я был простым советским человеком, как миллионы других. Однако нет, не примазывайся, - говорили мне.

   Похожая ситуация не раз возникала в истории человечества. Достаточно вспомнить Европу в 30-ые годы прошлого века. Тогда в Германии к власти пришел Гитлер. Черная туча ненависти к евреям нависла над Европой. Туристские конторы осаждали толпы несчастных изгоев, в глазах которых теплился лучик надежды: "Может быть, где-нибудь еще принимают." Но таким надеждам не суждено было сбыться. Евреи оставались один на один со своей страшной судьбой.

   Теперь положение в корне изменилось: в мире существует крошечное государство, готовое принять обездоленных и униженных, бездомных и оскорбленных, - Израиль. Евреи это знают и уже предстают перед своими хулителями не с опущенными глазами вечно во всем виновных, а с гордо поднятой головой.

   Поэтому народы должны не шпынять Израиль и устраивать анти-израильский шабаш, а поддержать эту страну и его народ.