Сентиментальная сюита. Письмо восемнадцатое

Повесть "Сентиментальная сюита" (продолжение)

                (конец марта)

          Милый, единственный, любимый — здравствуй!

Только сейчас по-настоящему начинаю осознавать, что натворила. Меня словно выбросило из потока жизни в серое безрадостное месиво обыденности. Вокруг только пошлость, пошлость... Я поняла, что предала свое истинное "я" из трусости: хотела скрыться от самой себя. Но разве это возможно? Нельзя противиться тому, что зовется любовью — это слишком похоже на убийство!

Прости меня!

Уже неделю я не сплю. Лежу ночь напролет в постели и думаю о тебе, о себе... Сочиняю воображаемые письма. Скоро я просто не выдержу. И хотя принимаю по две таблетки снотворного, только к утру погружаюсь в неглубокий сон, — слишком велик нервный накал. На работе уже поговаривают, что мне нужно обследоваться, потому что сильно похудела и стала смахивать на призрака. Брожу по больнице, как сомнамбула, и ни на чем не могу сосредоточиться.

Ошибка моя в том, что я пыталась разрешить конфликт между любовью к тебе и долгом по отношению к семье на рациональном уровне. Поразмыслила — и сделала выводы. Идиотка! В компетенцию нашего разума не входит жизнь чувств!.. Это глубочайшее заблуждение, будто эмоции подвластны рассудку. Скорее наоборот. Хотя иногда, если переживания поверхностны, такой образ действий обоснован. Но когда все твое существо пронизано стремлением быть с любимым рядом — какие доводы рассудка могут тебя остановить?!

 Получив последнее твое письмо, я заставила себя обрадоваться. Еще бы! Узел разрублен — проблема исчезла. На некоторое время переписка, конечно, заглохнет, но потом наши чувства придут в достаточное равновесие, и мы сможем остаться добрыми друзьями — примерно так я рассуждала. Однако в глубине души что-то болезненно сжалось и тоскливо защемило сердце.

На следующий день я ощутила в себе подозрительную легкость: много смеялась, напевала веселые мотивчики. Наконец-то я избавлюсь от приносящего столько хлопот увлечения! И я бесшабашно радовалась содеянному, стараясь ни о чем не думать. Но это было на поверхности сознания, существовал и другой поток, неподвластный моему разуму, который все сильнее завладевал моей душой. Я вдруг почувствовала себя совершенно одинокой. Мне стало казаться, что жизнь моя кончена; что прожита она бездарно, а впереди не будет ничего, кроме вереницы длинных, скучных, утомительных дней. Когда ты существуешь по инерции, внутренне отрешившись от самого себя и мира, заживо похоронив себя в спокойной размеренности будней. К вечеру чувство одиночества достигло невыносимой остроты. Я не знала уже, что мне делать и куда деваться, и пыталась развеяться на людях, в болтовне, но проклятое чувство не отступало, а лишь только усугублялось внешним весельем, через которое все явственнее проглядывал ужас моего "обдуманного" решения.

Судьба преподнесла мне великий дар, который я отвергла. Преподнесла последний раз в моей жизни. И я должна была принять его с благодарностью, а не причинять страдания тебе, человеку, которой меня любит.

Эти мучительные, назойливые мысли преследовали меня неотвязно. Передо мной разворачивалась наша с тобой дальнейшая жизнь. Ведь могла же у нас быть дальнейшая жизнь! Эта воображаемая жизнь, недосягаемая и желанная, вводила меня в состояние глубокой депрессии, потому что мечта была утрачена навсегда. Я пыталась себя образумить, доказать, насколько абсурдно в нашем возрасте подчиняться порывам. Для других людей мы сделаемся смешными.  Стать посмешищем для своих знакомых — что может быть страшнее?

Постоянная раздвоенность привела к тому, что я сделалась как бы сторонним наблюдателем себя самой. Это сложно объяснить, но я могла видеть свои мысли, чувства и образы, проходившие через мое сознание, как-то отстраненно. В этом было что-то неестественное и пугающее, но зато исчезла раздвоенность, которая приносила мне настоящие страдания.

Если днем мне как-то удавалось держать себя в рамках, то ночью мои взбесившиеся чувства выходили из-под контроля и начиналась бешеная пляска мучительных образов. Я боялась остаться дома наедине с собой и задерживалась на работе подольше. Работала на полторы ставки. Уходила к восьми, возвращалась тоже в восемь, несчастная, голодная и уставшая до полного бесчувствия. Но ведь этого я и добивалась!

Отдышавшись, бралась за приготовление ужина. Потом ужинала, одна или с мужем. Говорить ни о чем не могла. Даже смотреть на мужа боялась, казалось, что разревусь и выскажу все, что на душе!

Да... представь — совершенно лишилась рассудка...

Потом я уходила к себе, принимала снотворное и погружалась в неглубокий сон с кошмарными видениями. Меня преследовали фашисты, чудовища, гигантские крысы с человеческими головами.

 Я знала, что надо проснуться — и не могла. А кошмары тянулись до самого утра, и я просыпалась совершенно разбитая и нужно было вставать и идти на работу. Поэтому пила крепчайший кофе и шла в поликлинику. Все знакомые, увидев меня, восклицали — что с тобой? —  а я пыталась отделаться улыбкой, но выходила гримаса, и я, махнув рукой, брела в свой кабинет.

Так продолжалось две недели. Я начала думать, что схожу с ума —  или уже сошла. Но, оказывается, это было преддверием, потому что потом я перестала спать вообще. Даже снотворное не помогало.

Теперь каждая ночь оборачивалась для меня сущим адом. Стоило смежить веки, и мои загнанные внутрь чувства, трансформировавшись в образы, накидывались на меня, словно эринии. Перед мысленным взором тянулись вереницы воспоминаний; такие мелочи, которые, казалось бы, память не хранит вообще. Разноцветный рисунок на крыльях бабочки... Я, маленькая девочка, поймала ее сачком и нечаянно задавила. А потом долго с удивлением рассматривала крылышки, потому что они были просто поразительно красивы. Трава на лугу достигала моих плеч, над нею гудели, жужжали, роились насекомые. Им не было дела ни до меня, ни до умерщвленной мною бабочки. Помню, как я изумилась тому, что вот только что в моих руках трепыхалось прекрасное существо — бабочка, и вдруг оно куда-то подевалось, остались крылышки, тельце, —  и нет самой бабочки.

Я была виновата перед  всеми.

Перед своей любовью, потому что позволила ей зародиться — и предала ее. Перед детьми и мужем, потому что моя душа больше им не принадлежала.

Шаг за шагом вспоминалась наша любовь. Скажи, Саша, неужели  это возможно, чтобы после всего, что было и со мной и с тобой, после всех этих долгих двадцати трех лет, любовь возродилась вновь?.. Ведь это не тлеющие в камине угли, покрытые слоем пепла. Это чувства. А чувства умирают от времени. Я не могу поверить в реальность случившегося. Так непостижимо, странно и прекрасно оно!
Поэтому меня преследует страх. Страх неизвестности, страх того, что если судьба не позволила нам когда-то быть вместе, то и теперь это невозможно. Боги не любят счастливых. Есть какой-то закон, по которому счастье отпускается людям в мизерных дозах, но зато несчастья...

Не хочу ни думать, ни говорить об этом. Пусть будет то, что будет! Я поняла, что не могу без тебя жить. Милый, дорогой, хороший мой Саша!..

Саша... Сашенька... Александр...

Ты меня слышишь? Сейчас, когда я пишу тебе это письмо? Ты чувствуешь, как я корю себя за то, что написала раньше?

Ты принял мои переживания? Если принял — то и простил. Я никогда не поверну назад, не смогу жить так, как до встречи с тобой. Это я осознала со всей глубиной и очевидностью.

А ты?..

Можешь ли ты все бросить и приехать ко мне? По этому вот письму. Потому что я хочу видеть тебя, говорить с тобой, быть с тобой! Я не стану больше оглядываться на прошлое. Его не существует. Я хочу тебя любить и быть любимой.

Не знаю, что произойдет, когда ты приедешь. Я не в состоянии продумывать что-либо заранее. Единственное, чего мне хочется, —  это видеть тебя. Пишу тебе открыто, безо всякого кокетства. Это глупо, знаю! Женщина должна быть загадкой, вечной тайной. Когда идешь навстречу любви с открытым забралом — рискуешь получить смертельный удар.

Если ты сочтешь свой приезд невозможным... Зла таить не буду! Умоляю только об одном: напиши, что не приедешь. Или дай телеграмму. Я буду ждать.
Отсылаю письмо, не читая. В омут головой — так с разбега!

                Твоя Алла.

Продолжение: http://proza.ru/2024/06/09/1530