Нiч така мiсячна

Вчера созванивались по видео с друзьями, которые живут в Киеве.
- Как вы?
- Да, так. А вы?
- Да, тоже.
- Вот так-то…, - горько качает головой Петро.
- А помните, как наши родители пели за столом:
Нiч така, Господи, мiсячна, зоряна,
Ясно, хоч голки збирай, - запеваю я.

- Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай, - подхватывают они.

Поём, и вдруг- не могу петь. Слёзы душат.
Смотрят на меня, и у самих слёзы текут.
- Девчонки, ну ладно сырость разводить, - дрогнувшим голосом говорит Петро. – Давайте-ка о чём-нибудь повеселее.
- Давайте, - улыбаюсь сквозь слёзы.
- А помните нашу компанию: старший брат, средний брат, младший брат!..- говорит.
- Да-да, - смеётся Оксана, его жена. - Старшие – татарин и украинец, средний – русский, младший- чеченец…
- А, вроде, Иося самый младший был, говорю. - Нет?
- Вроде, да – кивает Оксана.
- Все праздники, все выходные вместе! – весело вспоминает Петро. – Рыбалка, шашлыки, баня…
- А помните, как поехали к Исамбаевым на дачу, а там собаки ночью торт съели! У меня до сих пор слюнки текут! Огромный такой торт! – показывает Оксана руками. - Ирка сама пекла! 
- Ну, так выставили на улицу! Догадались!
- Так наелись под дискач за всю ночь, уже не влазило: и шашлык, и манты, и салаты!... Чтобы не пропал. Кто ж знал, что собаки сладкое едят?! – оправдывается перед мужем Оксана.
- А я успела попробовать, когда в машине на дачу ехали! – смеюсь я. - Мы в одной машине ехали, а торт на задней панели лежал. Говорю: «Ирка! Так вкусно пахнет! Я уже не могу!» А она: «Так возьми одну печеньку. Она такая же, как торт, только в миниатюре, я такими пироженками весь торт обложила».
- Вот тебе повезло!
- И не говори! Вкуснятина такая была! С орехами настоящими!
- Как Ирина с Султаном сейчас? У них, вроде, сын родился.
- Да, - говорю. И молчу.
- А что так грустно?
- Погиб. На СВО.
И снова пауза.
- Нда, ребята… - качает головой Петро. – Влипли мы все по самые уши.
- Говорила вам, когда переворот произошёл, надо в Россию ехать!
- Ну, что ж, что говорила? – пожимает плечами Петро. – Кто ж знал-то? Да, и жить, как мы тогда поняли, все должны только со своей нацией. Помнишь ведь, в Молдавии даже списки вывешивали какие семьи подлежат насильственному расторжению брака, детей полукровок не знали, как делить.
- А когда в четырнадцатом году у вас на Майдане началось, я звонила, спросила, что у вас там происходит (Чуяла ведь, что что-то похожее идёт!), так ты мне что сказал? «Да, не волнуйся, это глупости всё. Молодёжь дурью мается. Перебесится, ничего страшного».
- Не перебесилась, - качает головой Петро. - Кто ж знал-то, что за ними стоят?
- Наши родители знали, - говорю. – Вон моя мама сразу сказала: «В Москву надо ехать. В самую запазуху России». А вы! Эээх, - машу я рукой.
Сидим. Молчим.
- Ну, что ж теперь делать? – первым нарушает молчание Петро. – Ладно, девчонки, как-нибудь всё наладится.
- Это вам ещё повезло, что у вас дочери, - говорю.
- Это точно, кивает головой подруга.
- Союз нужен, - говорит Петро. – Вот ежели б в Союз, так я бы хоть сейчас. И на хрен нам нужны все эти национализмы? Ведь как хорошо жили!
- Нам не нужны эти национализмы, да нас и не спрашивают. Национализмы нужны «владычице мира», - говорю. – Остальное – отработанная техника внедрения.
- Да-да, - кивает Петро. – Вот как у владычицы морской у неё всё и закончится. С одним дырявым корытом останется.
- Так уж скорее бы. Она уж всей планете надоела, - вздыхаем мы с Оксаной.


***