Глава восемьдесят четвертая. Моя девочка

Деформированный фрагмент витка спирали, наконец, принял нужное положение в координатном узоре ГлоСпи, хотя до конца не восстановил форму. И теперь все мегалиты взволновал вопрос о рекультивации земель, задействованных для устройства опорных точек и ловушки. Так же необходимость реорганизации заповедников и структур, занятых в процессе сброса. Похоже, обязанности будут распределены по всем доступным мегалитам вплоть до №2024. «Офигеть,»- сказала Пятая, хотя знать таких слов ей не положено. Лишь Третий был доволен, так как автоматически повышал уровень прокаченности связей до «неизмеримо» высокого. В обязанностях остальных членах мегалита ничего не поменялось, а только прибавилось. Зато в лоно родных стен вернули №14-У и теперь каждый пытается всучить (делегировать) ему часть своего функционала, за исключением Первой, Третьего (по понятным причинам), Шестого, Восьмого и Двенадцатой. Хотя двое последних нет-нет, да и подбросят бедолаге работы.

Вечный дежурный по мегалиту №518 – Шестой

Ты сделав первый шаг стремился
к местам где раньше не бывал
пришел поел попил проспался
финал
Анонс заседания клуба любителей путешествий с комфортом «Всё своё – беру», оплаченная членским билетом почетного участника клуба почему-то для Дай Но.

Перевод единиц измерений
- 1 вер – около 10 метров; 1 девер - около 1 метр; 1 верста – почти 1 км;
- 1 тыд – около килограмма

Почта не принадлежала к какому-либо государству или государственной структуре. Это было общемировое автономное предприятие с требованиями которого считались все. Почтовые отделения стояли в густонаселенных городах, пустынях, чащобах, трущобах, на отдельных островах и даже, хотя данный факт относили к области легенд, на зыбучих песках, то есть везде, где согласно ГлоСпи находились удобные для устройства почтовых ходов пересечки. У службы были свои элитные геологи и геодезисты, строители и механики, не считая обслуживающего персонала. Хотя за много веков каждый гвоздь был стандартизирован, но всё же любое почтовое отделение обладало какой-то уникальной особенностью, поэтому ко всем прилагались дополнительные протоколы, описывающие нюансы.
Как перемещались почтовые отправления – тайна, известная лишь избранным техникам. Из явного: никакой живой груз не может передаваться каналами почтовой связи. Никакой. А тут в отделении для посылок в полном облачении собачей почты возлежал Блыск и дергал лапами. Явно недохлый, не размазанный по стенкам и в целом весьма живенький. Хотя, кажется, его недавно хоронили с почестями? Может – зомби? Волшебники усовершенствовали технологии, включая запах псины?
Блыск широко зевнул и лениво начал выскребаться. К ошейнику было кое-как пришпилено сопроводительное послание, предназначенное для работников почты.
Угрум развернул желтоватую бумагу.
«Действовать по протоколу №6-ОП. Колокольчик – синий. Путь следования – перекресток Заточи-Кривой. Опорный пункт. Для Нцы».
Записка рассыпалась прахом, который с легким шипением впитался в кожу Угрума, оставив на ладони след в виде цифры пять. Ух, ты. Ему накинули пять лет жизни, что в данном случае выглядело насмешкой. Слишком велика вероятность героической смерти при передаче корреспонденции. Вот же ж.
Он четыре дня назад так же получил посылку с сопроводиловкой, мол, доставить по адресу: улица Вечный Тупик, дом два, квартира три, ключ под половиком, отнести в угловую комнату, распаковать, извлечь ручку, разделить на два элемента, установить в гнезда, открыть форточку, ключ оставить в почтовом ящике. Но тогда почту не охраняла банда головорезов. Угрум всё в точности выполнил. Лишь недовольно крякнул, обнаружив, что под оберткой скрывался красно-фиолетовый контейнер. На колесиках! Хотя, с другой стороны, плохие люди могли на посылку покуситься, волоки он её за ручку своим ходом. Сейчас ситуация несколько изменилась. Дойдет ли? Донесет ли? В любом случае, почтальоны слишком вышколены, чтобы в минуту опасности думать о безопасности. Есть почта, надо передать.
Протокол №6-ОП предполагал открытие особого шкафчика, который на памяти почтальона второй категории никогда не открывали. Вернее, пытались открыть, но он, зараза, не открывался. Сейчас же, не успел дотронуться, а дверца приветливо распахнулась. На полочке два увесистых колокольчика. Оба серые, но один с красным отливом, второй с голубым. Понятно, какой брать.
К звонку прилагалась короткая инструкция: «Передача по процедуре 2-Ук-И1». Процедуры в школе почтальонов гоняли весь первый семестр, и по окончании каждого полугодия проводили дополнительный зачет для закрепления материала, чтоб учеба медом не казалась. Вопрос, на сколько он помнил именно 2-Ук-И1? Вдох- выдох-пауза, на каждой второй паузе подавать звуковой сигнал, на каждом десятом шаге кричать: «Почта!». 
Чтоб выяснить, как сработает мышечная память, Угрум походил с колокольчиком по помещению, немного потоптался в тамбуре и решительно толкнул дверь.
Блыск мрачно следил за манипуляциями. Первым, как сообразил почтальон, выходить не собирался. Правильно, по инструкции именно так и следовало поступать носителю.
-Почта! – гаркнул Угрум и звякнул.
Вроде, никакого подозрительного движения. Будут целиться в спину? Жаль, что об этом он узнает позже.
На перекрестке улиц Соборной и Длинной братья Амгранды не договорились и разошлись. Кто-то должен начать. По идее Игрук, как наиболее заинтересованное лицо. Проблема была в отсутствии запала, импульса и сигнала к началу действий. Где этот нервный идиот, который выстрелит первым? Бокрс потребовал пистолет у начальника охраны, но тот заявил, что оружия не носит принципиально. Врал. Амгранду Девятому подсунули арбалет, и он уже решил, что первыми падут соратники. Тут к нему прошаркал дедок и сунул в руки древний дробовик. Не самое эффективное оружие, зато громкое. Игрук Бокрс взвел курок:
-За свободу!...
И замер. Откуда-то из-за спины доносился отчетливый звон колокольчика. Вибрации умиротворяли и тормозили действие. Да что ж такое?
Крик «Почта!» некоторым образом прояснил ситуацию, осталось разобраться с недотепами, караулившими эту самую почту.
Угрум больше всего боялся ошибки в соблюдении инструкции, оттого двигался медленно-медленно. Даже неповоротливый Блыск позыркивал с удивлением. Они будут идти вечность, или того дольше. Хотя, куда торопиться? Это пусть другие спешат.
Другие, а именно РомДим, Аирд и Мими под предводительством Айроха и Гронда выбредали, а другого слова РомДим к данному темпу подобрать не смог, на границы Малахитовых менгир. Остальные сопровождающие безнадежно отстали.
Здесь их уже ждали, хотя узнали не сразу:
-РомДим? – хмурил брови Чос.
-Конечно, это он. Как можно не признать? – суетился восторженный Суху.
-Легко, - не верил старик Кукса. – Этот как-то выше и шире, и фигура. Где баки, опять же.
-Да. Вас обмануть, как два пальца… не важно куда. Глаз художника! Его не обманешь.
Факт, что суетливый Суху оказался прав, подбешивал принимающую сторону, а это, на минуточку, вся команда районной жандармерии, за исключением Нцы и Дай Но, зато усиленная Суху и Куксой, а так же проклятые тотемы, по понятным причинам, в усеченном составе.
-Тера в городе. Но как она знак подала, мы сразу посылку отправили.
-Как вы тут оказались? – после дружеских объятий и рукопожатий поинтересовался наконец-то признанный РомДим.
-Нам Уля Ле приказала. Не сказала конкретно, но требовала, чтоб мы, значит...в общем, мы тут. А она, может, до сих пор орёт. Звонкая женщина, - как мог объяснил старик Кукса.
Проклятые тотемы согласно кивали, словно и их отправила Уля Ле, что не соответствовало истине. В их мирное полуночное чаепитие на Ойгновской усадьбе ворвались вампиры с задумчивым: «Ну, началось».
-Как началось? – затормозила чашу на полпути Кайди Бок. – А сколько дней прошло с отправки?
-Кажется, четыре, - неуверенно загибала пальцы Дебра Харс.
Кто Брок криво улыбнулся. Он точно знал, что четыре, если считать по дням, хотя и не понимал причины легкой паники остальной кампании. Сохранял невозмутимое непонимание до границы, а точнее до встречи с полевой жандармерией, прибывшей на чудо-машине Бранига и в фургончике, запряженный Диди. Орних прискакал сам-один, так как сесть на себя не позволил никому. Если совсем по правде, никто и не горел желанием,- позволил оседлать, и на том спасибо. К РомДиму гордый конь отнесся намного лояльнее, позволил потрепать по холке и чувствительно толкнул мордой в плечо.
-Я в город, - деловито распоряжался жених Нцы. – Вы отвезите Аирда и тотемов, то есть Ведущего со свитой к дверям Большой игры. Мими – на постоялый двор.
Перевел взгляд на проклятых тотемов:
 – Знаете, что от вас требуется?
Все, кроме Кто Брока, начали горячо заверять, что распрекрасно знают, и если им не доверять, то вообще никому.
РомДим отмахнулся, сунул руку в контейнер и щедро раздал жандармам по пять лет при прощальном рукопожатии. Никто этого не заметил, лишь Суху нахмурился, разглядывая ладонь.
- И ты знаешь, что делать, - потрепал РомДим по плечу Аирда, передавая веревку от контейнера. – С этого момента Друид – ты. Сориентируешься на месте.
От выхода до границы хозяин постоялого двора успел объяснить алгоритм действий кражичу, так что проблем возникнуть не должно. Он очень на это надеялся.
-Я с тобой, - упрямо набычилась Мими.
-Это вряд ли. Орних не позволит, - по-доброму улыбнулся ей РомДим, запуская очередной раз руку в контейнер.
Конь и воительница глянули друг на друга и согласились с решением.
РомДим ловко вскочил на коня:
-Встретимся в городе!
И был таков.
Проклятые тотемы немного посварились с жандармами, но быстро утихли, после эффектного улета Суху в куст репейника.
-Он мне неприличное предлагал, - угрюмо оправдывалась Мими.
-Ничего такого! – жаловался Суху. – Всего лишь предложил натуру.
И кампания сама собой распалась на две части. Жандармы и Мими отправились на постоялый двор с Бранигом, а Аирд с летающим ящиком и проклятые тотемы покатились на возке к Большой зале. На козлах восседали два товарища: старик Кукса и разобиженный художник. Этим всегда было о чем поговорить.
Не прекращались дискуссии и на баррикадах вдоль, хотя это противоречило смыслу данного фортификационного сооружения, Длинной улицы.
Игрук Бокрс замер, выбирая цель. Брат или почтальон? Или дождаться письмоносца и грохнуть обоих?
Амгранд Десятый некрасиво задрал верхнюю губу. Они не первое поколение Амграндов. Хранить город заложено в генах, вскормлено с молоком матери и прочно записано на подкорку мозга частыми справедливыми отеческими подзатыльниками. Трудно бодаться с собственной природой. Вот если бы ему приспичило стрелять, когда бы он это сделал? Наверно, сразу после звукового сигнала колокола. Тогда логично после звонка немного раскачиваться влево-вправо, сбивая прицел.
Сзади раздался отчетливый звук возводимого курка Глюка и клацанье предохранителя.
-Ворхмайер, - определил Десятый.
-Не двигаться, - негромко, но достаточно убедительно предупредил новый кризисный околоточный. – Никому не двигаться, – пресекая бросок Энгны Гон и порыв Аритх Ндрага
-Почему? – резонно поинтересовался инженер-урядник.
– Никаких лишних движений. Вообще.
Энгна подумала, что околоточному, да ещё бывшему следователю по запрещенной магии виднее. Наверняка что-то знал, просто знаниями не делился. И пес с ним, то, что она заприметила было много интересней:
-Там Нца?
Разжалованная до участкового-пограничника, Нца соратников уложила быстро. Предложила присесть для «обсуждения концепта», а уж на лавочке все быстро вырубились. Заботливо пристроила всех у стеночки, Гретту Тигровну укрыла покрывалом, пожилой человек всё-таки.  В качестве подушки для Эгилы использовала плечо Сироши, любовь как-никак. Из бдящих остались наемники. Нца не смогла призвать их тотемов и махнула рукой, может, так и надо.
Ближайших к опорнику врагов успокоила походя. Рекомендовала отдохнуть перед боем, а внизу они сами сонной отравы нахватались.
Замерла, прислушиваясь к общегородскому эмоциональному фону. Да, Мгар был прав, она теперь удивительно тонко чувствовала потоки, и в этой общей картине что-то смущало. Это как бросить камень в воду, а круги на воде фрагментами появились в сторонке. Концентрация напряжений определенно была в районе фабрики по переработке перерабатываемых отходов, то есть рядом в Вечным Тупиком, но там было удивительно спокойно, а основные волнения и разборки шли рядом с парком камней. Хотя явление обосновать можно. Кроперы прежде чем впасть в спячку вкинули толику ненависти.
Нца глянула на А-Ка. Медоед встряхнулся, подхватил пяток зверушек и сгинул.
Нца прислушалась. В ПоЛесе началась какая-то возня. Похоже на мародеров. Волчица Гретты Тигровны с готовностью подхватилась. Игриво толкнула койота, теранулась об ласку Уля Ле, и тройка пропала выполнять задание.
Нца насторожилась. Кажется, на водозаборе, рядом с городской водокачкой какая-то возня. Злая и заряженная. Возможно, диверсия? Родовой конь лишь плечом повел, а рядом уже целая толпа желающих, из которых Нца хорошо знала лишь козу Иинона Брока и, кажется, хозяина серны.  Погрозила тотему пальцем, ибо не фиг четверть её армии забирать, хватит и пяти особей.
Остался центр. Площадь перед домом городского совета и прилегающие кварталы. Орангутанг РомДима весело подпрыгнул. Набрал команду походя из самых необычных зверушек. На прощанье скорчил Нце гримасу, мол, будь спокойна.
И она была очень спокойна, потому что в другом состоянии нести мир, тишь да гладь в ряды бойцов по обе стороны баррикад нельзя. Там полудеверовый заяц трепал какую-то зверушку, тут медведь навалился на мощного архара, а здесь росомаха грызлась сразу с тремя противниками. Шла неспешно, аки задумчивый аист, выискивающий добычу в траве, вытягивала шею, замирала, прислушиваясь, поводила плечами, реже – скупо руками. Вычленяла нужных тотемов бодрых и бОрзых, уговаривала (мысленно) присесть и отдохнуть. Когда тотем спокоен, то и его подопечный покладист. Некоторые тотемы сопротивлялись, взбрыкивали и огрызались. С такими разбирались присоединившиеся звери, которых, к слову, с каждым шагом становилось больше.
Наемники тащились следом, словно два попрошайки, выглядели соответственно, но Нца сполна оценила их работу.
Не все люди немедленно поддавались чарам или сразу реагировали на приказы тотемов. Куда ж без нервных идиотов? Тогда за дело брались Дым с Маркфеем. Прекрасно справлялись. То один, то другой внезапно исчезали, затем так же внезапно появлялись, а скандалисты даже не понимали, откуда прилетело, но уже через секунду мирно сопели под какой-нибудь деталью заграждения.
-Как? – цедил сквозь зубы, но без злобы Амгранд Десятый. – Почему ей все помогают?
Игрук переместил прицел.
-В сторону, - негромко приказал Ворхмайер.
Энгна шагнула к председателю, председатель в сторону Энгны. Движение было резкам, а председатель значительно массивнее.  Столкнулись и ухнули вниз под слабый вскрик ответственной за временные приграничные территории.
Два выстрела прозвучали залпом. И для кризисного околоточного свет померк.
Взворх стоял, насупившись, с обломками какого-то ящика в руке:
- Нельзя двигаться.
Предмет воздыханий Энгны хоть и считался здоровым официально, в норму не пришел. У него явно были проблемы с реальной оценкой действительности. Но ящик выбросил и к Энгне прилег.
Дробовик Игрука имел нехилую отдачу. Выстрел развернул Бокрса резко вправо, аккурат на командира охраны, а рука повисла плетью. Пуля Ворхмайера просвистела рядом, но не ушла в никуда. Супримдонна Рэк замерла, по-детски распахнув глаза до размеров кофейного блюдца. Боли не было, Даина даже решила, что ей показалось. Она открыла рот сообщить, что всё в порядке, но почувствовала солоноватый вкус, а уж потом её накрыло всю, благонамеренно отключив сознание.
-Даина?
Бокрса аж перекосило от собственного лепета и бессилия.
Нца прекрасно видела пулю, летевшую в неё. А ещё двух наемников, бросившихся ей наперерез. Не сразу поняла, включился ли эффект Трех тыщ или у неё сработали другие способности, но сняла обоих с дистанции, перехватив за шкварник и - в сторону:
-С ума сошли?
Дым, в отличие от Маркфея, был искренне поражен, негромко уважительно фыркнув: «Ого». Его сотоварищ принял всё как должное и коротко деловито поблагодарил: «Пасибки».
Командир охраны Бокрса уже обратил внимание на отдающий перламутром прозрачный туман, поднимающийся от земли. Более того, сделал правильный вывод о его функционале. Раздумывал меньше секунды и толкнул Амгранда Девятого к супримдонне. Нахмурил брови и удобно прикорнул к сопевшему недалеко сослуживцу.
Из Цветочной на Длинную вырулил Угрум, предваряя появление увесистым бздынем. Колокольчик стал слишком тяжелым. Тыдов десять, а то и одиннадцать. Очередной звонок давался всё с большим трудом. Решил было ускориться, ибо с каждым шагом шанс уронить колокольчик, да какое там, колокол, становился реальнее. Но теперь ноги, приноровившись к темпу, отказывались переставляться быстрее.
-Почта! – с клокотом и без прежней звонкости прокаркал он.
Заметил Нцу и довольно фухнул. Идти оставалось всего ничего. Где-то в районе перекрестка Соборная-Длинная они и встретятся.
Защитный купол РомДим видел отчетливо. Казалось, мутное марево в паре тыдов от тебя, уже и неба не видно, но Орних нес во весь опор, а стена не приближалась.
Марево уже перевалило за отметку полтора девера.
-Вам письмо, - задыхаясь, сообщил Угрум и  звякнул колокольчиком напоследок.
Тот тренькнул глухо, как в подушку.
-Дары, - обратилась Нца к сопровождающим наемникам и почтальону. -  Благодарю за службу, вам пора.
-Нам нельзя, - возразил Дым.
-Да пес ним, с уложением, - отмахнулся Маркфей почти весело. – Можно. Я укромное местечко присмотрел. Дуй за мной.
И они убрели.
Угрум ни секунды не сомневался в правомерности приказа. Профессиональный взгляд любителя позы «лежа-на-диване» тут же нашел самый комфортный вариант. Там и завалился.
-Блыск, - потрепала пса по загривку Нца. – Смотрю, нет для тебя преград. Никакая зараза не берет, никакой барьер не остановит.
Достала из почтовой сумки цидульку. «Скоро буду».
Скоро – это когда? Прислушалась. Свары у Тенистой улицы, в Булочном проезде, очагами на промышленных задворках, и по мелочи в Колесной, Сапожном проулках, Пряничная, Здравая улицы… много где. Разделила тотемов, раздала четкие задания и отправила на все четыре стороны. Это закон: хочешь кого-то встретить, оставайся на месте, так что она осталась.
Конь перед барьером даже не затормозил, поэтому РомДим не сразу понял, отчего вокруг появилась совершенно непрозрачная марь, а шкура Орниха засияла, словно авантюрин на солнце.
-Цветок папоротника, - усмехнулся РомДим. – А говорили неурожай.
В городскую окраину конь натурально уперся.
-Нищеброды рядом, - с пониманием протянул РомДим.
Орних осторожничал. Люди в самых нелепых позах лежали как попало, вернее, где кого накрыло. РомДим сообразил, если хочет быстрее увидеть невесту, лучше спешиться.
Почти бегом пересек мост через Лишец в районе городского парка и скоро обнаружил опорник-карандаш, у стен которого самым аккуратным образом расположились старые знакомцы.
-Гретта Тигровна, Дай Но, Эгила, Сироша, а вы кто? – рассматривая работников насоса.
Подчиненные были не только бережно уложены, но кое-кто и укрыт. Чувствовалось ответственное отношение к коллегам.
В спину ткнули. Оглянулся.
-Блыск! Бродяга. Приличные у тебя скорости. Ну, веди.
Но пес пока не поздоровался с Орнихом честь по чести, то есть обнюхал и пару раз обгавкал, дорогу показывать не спешил.
РомДим шел и не узнавал улицы. В перламутрово-стеклянном мареве всё было таким нереальным. А потом стало неважным, потому что увидел её. Ускорился, затем замедлился, в пяти шагах встал.
Стояли и смотрели, глаз не отводили.
Нца, давно отрепетировавшая тысячи вариантов встреч, заробела. Потом подкатили сомнения, мол, у такого красавчика вполне могла появится пассия. Тут же пронеслась куча баб вереницей от знакомых лиц до таинственных незнакомок. Наваждение схлынуло, а робость осталась. Её шатнуло вперед, но тут же встала, как вкопанная. До чего же он хорош!
РомДим сомнениями не мучился. Смотрел с полуулыбкой, а самого накрывало. Узнал бы с завязанными глазами по захлестнувшей волне нежности. Это МОЯ ДЕВОЧКА. Как же он соскучился. Её шаг расценил, как призыв и рванул, улыбаясь всё шире с каждым шагом.
Она уткнулась в шею и судорожно вздохнула.
- Что такое? – нежно провел он рукой по волосам, а второй обхватывая плечи. Хотелось прижать сильно-сильно, но…
-Меня обижали, - неожиданно для себя пожаловалась Нца.
-Кто?
-Все, - и мило шмыгнула носом. – Где ты так долго был?
Не стал напоминать, что был услан непосредственно ею. Он ведь вернулся, теперь всё будет хорошо или очень хорошо.