117

Отношения с учителями, вернее, на этот раз с преподавателями, складывались по-разному. Но группа держалась сплочённо, и, если не заладилось у кого-нибудь одного, то антипатия распространялась как грипп.
Где бы Аришка не училась, про своих классных руководителей она думала всегда почти одно и то же: «Вот нам повезло!», потом решила, что, возможно, все дети так думают.
Наверное, лишь немногочисленная категория людей может любить просто так любого человека, который попал к нему. В этой категории, конечно, родители, родственники, какие-нибудь святые люди и... классные руководители.
Когда Ольга Владимировна взяла опеку над девочками, и над Аришкой в частности, её собственная дочь только что поступила тоже в педучилище, только в другом городе, и Ольга Владимировна осталась одна. Мужа у неё не было. Ольга Владимировна просто и по-матерински, приняла новоиспечённых студенток, только что оторванных от мамкиных юбок, и, поэтому, немного растерянных. Преподавала она музыку, и как можно было не любить её уроки, если петь любили все. Ольга Владимировна аккомпанировала на фортепиано. Аришку учить музыке – только портить, да и Юлю, если строго глядеть на вещи. Но на уроках у Ольги Владимировны никто не стесняется. И зачастую, окончив песню, группа замолчит по знаку преподавательницы, а Аришка с Юлей, сделают вид, что не заметили этого знака, подвоют концовку по-своему. Но Ольга Владимировна добродушно посмеивается. На уроках добрая и любящая атмосфера. Ольга Владимировна в нужный момент всегда рядом, весёлая и снисходительная. По вечерам – часто в общежитие у девочек.
Валентина Николаевна – пожилая преподавательница русского языка. Отношения с ней сначала покатились под откос. А всё потому, что Аришка на урок притащила котёнка. Бездомный котёнок сидел на улице и дрожал от холода. Ну и что прикажете с ним делать? Аришка с Юлей шли мимо, остановились, долго думали, как быть, даже поревели немного, а потом забрали с собой на учёбу. Все уроки он сидел у Аришки на коленях, а на русском языке решил замяукать. Валентина Николаевна решила, что это было сделано нарочно, и жутко разозлилась. Даже угрожала поспособствовать Аришкиному отчислению. Еле успокоилась, но неприязнь продолжалась до тех пор, пока не заболела. И Ольга Владимировна организовала групповое посещение больной на дому с тортиком и другими вкусняшками. Валентина Николаевна в тот вечер взглянула на всех, в общем, и на Аришку, в частности, другими глазами. С тех пор взаимная симпатия установилась раз и навсегда. Если кто-то из других групп плохо отзывался о Валентине Николаевне, девочки старались смягчить позицию. Валентина Николаевна по-стариковски часто путалась, девчонки, хоть и посмеивались, но всегда сочувствовали. Особенно, если Валентина Николаевна что-нибудь портачила в журнале. Девчонки ещё не знали, что когда-то и у них тоже будет много проблем с журналами. Ведь ошибаться в них крайне не рекомендуется.
Куда котёнка дели – никто не помнит. А к больным преподавателям больше Ольга Владимировна походы не организовывала...
Однажды вечером Аришка вернулась в комнату возбуждённая. Она по каким-то уже забытым делам только что сидела в аудитории, где в этот момент учительница Лидия Сергеевна консультировала кого-то из студенток.
– Девчонки, у неё такие лучистые глаза! Я таких прекрасных глаз ещё не видела.
– А, знаем её. Она и у нас на третьем курсе будет преподавать методику ИЗО.
– Ой, скорее бы. Человек с такими прекрасными лучистыми глазами… Она, наверное, очень добрая.
Скоро Аришкина мечта сбылась, Лидия Сергеевна действительно стала преподавать, но на первом же уроке она так размазала Аришку, в моральном смысле, влепила ей незаслуженную двойку, что все не поняли, что это было.
Двоек в своей жизни Аришка получала много, особенно в педучилище, особенно под занавес перед выпуском, за что они с Юлей чуть не лишились своих будущих профессий. Но те двойки были правильные, заслуженные и справедливые, не унижающие.
А Лидия Сергеевна глядела своими лучистыми глазами, говорила спокойным голосом, и источала ничем не прикрытую холодную неприязнь. Это было непонятно и несправедливо. И девочки не собирались терпеть эту непонятную несправедливость, саккумулировали такую же и отправили в ответ. Так всё время и болталась на уроках с Лидией Сергеевной такая вот энергия, двигаясь то в сторону студенток, то в сторону преподавателя.
А Аришка вечером вздохнула и сказала своим подругам:
– Вот и верь после этого лучистым глазам.
Александра Алексеевна преподавала один из интереснейших предметов скучнейшим образом. Студенток она недолюбливала, была строга и монотонна. Поэтому девочки на её уроках развлекали себя сами. Александра Алексеевна и не подозревала, что параллельно с её однообразно текущим уроком происходят более занятные мероприятия. Например, игра, когда от парты к парте передаётся листок. Первая девочка пишет любой вопрос, допустим: «Где ты сегодня ночевала?», складывает листок, закрывая вопрос, переписывает вопросительное слово, в данном случае это «где?» и передаёт дальше. Следующая студентка читает «где?» и отвечает, не зная основного вопроса, например, «в столовой» и задаёт новый вопрос. На переменке все читают, что получилось, получалось всегда забавно.
Один раз девочки устроили конкурс на самое сопливо-розовое стихотворение, посвящённое воображаемому или, у кого есть, настоящему жениху. На Аришку тогда нашло вдохновение, и она строчила, как из пулемёта. Александра Алексеевна стала заинтересовано поглядывать в Аришкину сторону. Ариша постаралась успокоиться, отложила ручку, листок. Но как тут успокоиться, когда эпитеты с метафорами так и лезут в голову, сами собой складываясь в поэтические строки. Не выдержала, схватила листок, чтобы записать очередной шедевр. Не выдержала и Александра Алексеевна, подошла к Аришке, забрала листок и, не стесняясь, стала читать любовное послание. Девочки заинтересовано следили за выражением лица Александры Алексеевны, ведь, судя по всему, конкурс начался весьма неожиданно, пусть и раньше времени, и вот уж первая работа сейчас получит оценку. Получила. Александра Алексеевна двумя пальцами протянула листок Аришке и сказала:
– Отнеси эту гадость на мусорку. Выбрось не в первую попавшуюся урну, а на улицу.
И Аришка понесла. И честно дошла до мусорных контейнеров, что притулились за общежитием, и выбросила туда своё стихотворение.
Муж Александры Алексеевны Антон Николаевич также работал в училище, тоже преподавал. Они с женой, похоже, одинаково смотрели на методику. Но всё же отличие было. Если Александра Алексеевна была строга, то Антон Николаевич совершенно равнодушен. Монотонно бубнил-бубнил 45 минут, а что делают студенты – до лампочки.
Однажды Аришка и Юля решили пробить такую незаинтересованность, и на переменке сбегали в общагу в столовую, набрали еды, среди которой было всеми любимое сало и много-много лука. Принесли на урок и поделились с голодающими. Голодными были все. Еда быстро распространилась по коленям, и начался вкуснейший перекус. Некоторые девочки старались делать это деликатно, но чавканье и жевание невозможно было не заметить, а потом запах лука повис в аудитории крепкой стеной. Но Антон Николаевич и бровью не повёл. Его речь по-прежнему текла и текла, не вливаясь в студенческие уши.
Больше уж ни Аришка, ни Юля, ни кто-то другой, не пытались найти дно безразличия Антона Николаевича – бесполезное это дело. Так и проводили уроки: Антон Николаевич своё бубнил, студентки своё. Никто никому не мешал.
Физкультуру любят не все. Но не любить физкультуру с Олегом Геннадьевичем нереально. Он сам позитивный, добрый, адекватный. И, к тому же, на уроках часто разучивали подвижные игры с тем, чтобы в будущем эти же игры девочки проводили со своими учениками. А кому не понравится играть на законных основаниях? И студентки бегали и орали с азартом, какой не всегда найдёшь у малых детей.
Пожалуй, самым авторитетным среди педагогов был преподаватель литературы Другов. Его все чаще называли по фамилии, и фамилия эта была широко известной. Был он невысок ростом, но характер имел настоящий мужской. Девчонки его уважали и побаивались, особенно на первых двух курсах, потому что он мог и съязвить. Своим острым языком прохаживался по поводу поведения студенток, их причёсок – «полигон для испытаний», словарного запаса – «Элочка-людоедка» и сочинений. Сочинения – особо болезненная тема.
Говорят, что легче научить, чем переучить. Другову в этом смысле досталась более тяжёлая доля. Потому что студентки, вчерашние школьницы, научились писать сочинения. Ну, как научились. Ну, типа того.
В сочинениях ведь нужно было обозначать своё видение, свою позицию, а Аришка, например, скатывала чужое мнение из учебников по литературе. А там писали люди умные словами непонятными. А Аришка выдавала их слова за свои. У других девчонок дела были похожие. И, сдавая свои мудрёные сочинения, студентки старались не замечать, что их уровень не соответствует умственному развитию, о котором Другов прекрасно осведомлён.
Но Другов не сдавался, и убеждал девочек попробовать написать самостоятельно. Кое-кто решался на этот шаг. Аришка раз попробовала, но потом сравнила два сочинения, предыдущее, списанное у умных людей и своё собственное. И поняла, что пропасть, отделяющую эти два произведения надо как-то объяснить. А на чистосердечное признание о том, что ранее написанное, это всё не моё, я Вас, дорогой мой преподаватель, всё это время обманывала, не решилась. Поэтому выкинула своё сочинение и вновь скатала из учебника. Больше попыток не было.
Но Другов, всё равно, высоко оценил Аришку. Правда, не за сочинения, а за… да, можно сказать, не за что. Ошибочка вышла.
Аришка лежала в больнице. Лежала-лежала, надоело, решила сходить на занятия. И попала к Другову. Как раз на сочинение. Как смогла, написала. Но Другов её поступок по-своему расценил. И всем стал говорить, что с Л…ой, то бишь, с Аришкой, он в разведку пошёл бы. По правде, с Аришкой ещё никто никогда в разведку не собирался идти. Наверное, и не захочет уже. Так что это был единственный человек. Жаль, что он так высоко оценил, по сути, нулевой поступок. Интересно, знай Другов Аришку настоящую, захотел бы пойти с ней в разведку?
За месяц до майских праздников начиналась подготовка к большому мероприятию. В нём задействованы были все студентки педучилища, а зрителями был весь Дубровск. На праздник девочки на стадионе показывали представление, зрелищность которого им не суждено было оценить, так как сами его со стороны не видели, но отзывы были восторженные.
Это выступление готовил довольно пожилой учитель физкультуры сначала в спортзале, где было тесно для такого количества народа, как в консервной банке. Учитель стоял на сложном сооружении, которое было просто опасно для его здоровья. На брусья он положил какой-то щит, и на нём балансировал. Нужна была возвышенность, чтобы его видели все студентки. Под музыку разучивали движения. Он показывал, все должны были повторять максимально синхронно.
Репетировали каждое утро. Приходилось на час раньше вставать, что для студенток было героическим ежедневный подвигом. Но пропускать занятия – себе дороже. Даже один пропуск влек за собой пробелы в движениях, а с высоты своего сооружения учитель всё видел, малейший сбой сразу бросался в глаза, и преподаватель, словно коршун, набрасывался на провинившуюся и клевал, клевал, довольно больно. Но кто на него будет обижаться? Аришка не раз видела, как он едва не падал, оступившись. Поэтому, зевали и терпели. Зато наградой было всеобщее дубровское восхищение на празднике.
Этих и других преподавателей Аришка вспоминает с одинаковой теплотой. Почему с одинаковой? Наверное, потому, что все они разные, и в этом их прелесть. А ещё Аришка благодарна, что все они были.