120

Прохора забирали в армию. Уезжал он из дома своей бабушки, живущей в деревне Плющино, недалеко от Дубровска. Девчонок пригласили в качестве провожающих, Риту – в полуофициальном статусе девушки. Добираться туда надо было на автобусе, и было всего два рейса: утром, часов в десять и вечером, часов в пять.
Рита решила, что в пять слишком поздно, поэтому поездку наметили на утро. Но наметить – это одно, а вовремя собраться – это другое. Поспешали, как могли. Утром встали, казалось, полдела позади. Но надо ведь ещё одеться. Пошли по комнатам, попросили у девчонок давно нравившиеся юбки и блузки. Причём, стояла морозная зима, а нравились всё больше вещи лёгкие, воздушные, ими одногруппницы и поделились.
Тут Юля вдруг поняла, что ей не помешало бы голову помыть. Но это явно было лишним, поэтому на неё наорали, мол, посмотри, на Рите лица нет, а тут ты со своей головой. Юля решила, что голова и так сойдёт. Вышли.
До автовокзала идти минут двадцать, до отъезда автобуса осталось минут семь. Аришка первой заметила эту нестыковку и несмело озвучила вслух. Все промолчали. Очевидно, это была уже не новость. Аришка заметила невдалеке стоящий около частного дома автобус, похоже, водитель приехал на отдых или обед и сейчас, кстати, ковырялся во внутренностях своего механизма.
– Девчонки, давайте к нему подойдём, попросим, чтобы он нас довёз.
Подошли, попросили, но чёрствое сердце водителя не пожелало гонять туда-сюда свой транспорт, тем более бесплатно. Пошли дальше. Рита была полна какого-то нездорового оптимизма, она стала торопливо уверять, что надо прибавить шагу, что автобус в Плющино вечно ходит не по расписанию, выезжает позже и всякое может быть. Прибавили шагу, хотя Ритин оптимизм никому не передался.
Но тут Аришка вновь выступила с инициативой:
– Девчонки, а если нам доехать на Брянском автобусе до Плющинского поворота, а там пешком?
Аришка часто ходила пешком, это дело ей казалось не сложным, и она стала уверять, что все весело проведут время в пути, никто не пожалеет, ведь это же настоящее приключение.
Рита ухватилась за это предложение, как утопающий за соломинку, остальные молча согласились. Ведь другого выхода не было.
Через некоторое время маршрутный автобус Дубровск – Брянск высадил девочек в чистом поле. Они оглянулись и слегка оторопели. Пустынная трасса, дорога, поле и зима. Хорошо, что хоть дорога в Плющино была четко обозначена и асфальтирована. Самого же Плющино не было даже видно. Рита лишь указала рукой направление, и первый шаг был сделан.
Когда девочки ещё совсем недавно выбирали себе наряды из чужих гардеробов, они думали, прежде всего, как будут эффектно выглядеть и завлекать всех плющинских и не только плющинских парней. Когда девочки спешили на автобус и за Ритой мчались по городу, они даже немного вспотели и раскраснелись. Теперь же лютый ветер, мороз и перспектива далёкого пути заставила их усомниться в правильности выбора одежды. Особенно страшно было глянуть на Юлю: да, сверху тёплая куртка, но ниже коротенькая юбочка и капроновые колготки. Остальные были одеты похоже. Но всё же, у Аришки длинное пальто, оно хоть колени прикрывает, у Маши и Риты брюки.
Пошли. Дорога дальняя. Ветер встречный. Солнце тускло светило сквозь серые облака.
– Юль, давай поменяемся: я тебе пальто, ты мне куртку.
Юля немного поразмышляла. От пальто польза сомнительная, а вот переодеваться в такой холод совсем не хочется.
– Не надо.
– Девчонки, надо спеть, – у Маши голос нежный, красивый, она запела что-то из Цоя, все остальные поддержали немного и замолчали. Не получилось. Ветер разрывал слова в клочья, заставлял задыхаться.
Аришка вгляделась вдаль. Она любила зиму, ей нравились зимние пейзажи. Но от ветра глаза заслезились, и она торопливо прикрыла их рукой. Не хватало только прийти на проводы страшилищем с потёкшей тушью.
Не замёрзли девочки. Наверное, только потому, что где-то на полпути догнал их какой-то служебный автобус и, конечно, не проехал мимо, а доставил как раз к порогу пункта назначения.
И, когда они второй раз за этот день выходили из автобуса, им навстречу выскочил сам Прохор с какими-то тарелками в руках. Он слегка оторопел, когда понял, что целая компания приехала слишком рано. Оказывается, другие гости, в частности приятели Прохора, приедут из Дубровска как раз на пятичасовом автобусе, и это будет вовремя. Да уж.
Но Прохор, парень воспитанный, мама его – тем более, выделили девочкам комнату, сказали, отдыхайте, готовьтесь, через пару-тройку часов начнём. Нет, помощи никакой не надо, отдыхайте.
Отдыхайте. Легко сказать. Как тут можно расслабиться, когда запахи от накрытого стола доносятся обалденные, а у девочек крошки во рту не было со вчерашнего дня. И Аришка, улучив минуту, стащила со стола хлеб. Маша с Юлей налетели, расхватали, мигом проглотили. Рита не захотела.
К вечеру девочки навели полный марафет, накрасились, причесались, согрелись и к столу вышли при полном параде. Но тут их сразу разделили: во-первых, Риту посадили рядом с Прохором на другой конец стола; во-вторых, как-то получилось, что Машу тоже посадили довольно далеко, рядом с братом Прохора, они сразу же нашли общий язык, увлеклись разговором и стали приятно проводить время.
Аришка с Юлей оказались предоставлены сами себе. Такое в последнее время бывало крайне редко, обычно более серьёзные и ответственные подруги всё контролировали. Они почувствовали себя детьми, оставшимися без присмотра родителей. Молча оценили свои возможности.
– Давай водку пить?
– Давай.
Дальнейшие проводы помнились не совсем чётко. Кушали, танцевали, поздно вечером взрослая часть куда-то разошлась, осталась одна молодёжь.
Аришка помнит себя, стоящую в ярко освещённом коридоре, в нём же находились какие-то парни. И она целуется то с одним, то с другим. Помнит, что в коридор выглянула Маша, ахнула, схватила Аришку за руку, повела в комнату и уложила на кровать, потом пошла искать Юлю.
Аришка лежала и смотрела на потолок то одним глазом, то другим, пытаясь найти точку зрения, при которой потолок не вертелся бы и не крутился. Вскоре рядом лежала Юля. Она капризничала, носок левый куда-то запропастился.
– Маш, найди его.
– Ага, щас буду искать его, алкашки хреновы, спите уже, – сказала Маша грубым голосом, что на неё было совсем не похоже.