Ключник 28

***
    Пётр не мог объяснить сам себе, что заставило его снова отпрашиваться у Плетнева и пускаться на поиск новых приключений в компании Павла и ещё пары ребят. Найти в Новосибирске женщину, кинувшую Олега Мартынова, работникам «Утёса» особого труда не составило. К чьей уж помощи они прибегли, но нашлась Екатерина Алексеевна Катаева. Не судимая, но проходившая ранее как свидетель по нескольким делам о кражах и мошенничестве. Замужем не была, но с ребёнком, и действительно с проблемами. Сложнее оказалось раздобыть отпечатки её пальцев, но и эта проблема была решена. И то, что обнаружилось сходство с найденными на револьвере отпечатками – удивления уже не вызвало. Удивление ранее вызвало то, что отпечатки вообще нашлись на «кольте». Баллистическая экспертиза подтвердила «вину» револьвера в убийстве Скворцова. А, вот то, что на «нью-полисе» найдется что-то дельное по «пальчикам» – на это, в общем-то никто и не рассчитывал.  Это было совершенно неожиданным. Для всех. А, для Петра неожиданным стало ещё и то, что Никонов его посвятил во все эти дела. Мог бы ограничиться, показав фото Катаевой для возможного опознания. Катаеву Пётр ранее не видел. Ни в компании Олега, ни где-то ещё. Но, вдруг защемило что-то в душе при виде красивой молодой женщины с коротким каре чёрных как смоль волос на хорошо сделанных фотографиях. Точно был когда-то хорошо знаком с ней. Вряд ли мелькнуло что-то в его лице, но на вопрос Петра «кто она» - Алексей рассказал всё, что знал к этому моменту. Именно Катаеву мельком видели в компании Скворцова, перед тем, как он получил в грудь две пули.
   Сейчас Пётр задумчиво смотрел из окна машины на фасад небольшого офисного центра со сдаваемыми в аренду площадями, находившегося в собственности Катаевой. Прикидывал, сколько сюда вложил Олег Мартынов, и во что могли теоретически обернуться сдёрнутые с Соника деньги. Где тут колеса от их «форрестера», где двери, во что перевоплотился двигатель. Хотя, приехал он сюда не за своими деньгами, и даже не собирался затевать разговор на эту тему – ему нужно было другое. Что именно – он пока и сам до конца не понимал. Глянул на сидевшего за рулём Павла.
   - Паша… она не будет с тобой говорить.
   - А, с тобой?
   - Со мной – будет.
   - Ну, тогда вперёд. Я здесь подожду?
   - Ага.
   - Ксива в помощь. – Павел протянул ему корочки. Пётр глянул – удостоверение инспектора пожарного надзора капитана МЧС Зайцева Семёна Константиновича с фотографией человека, похожего в равной степени и на Павла, и на Петра. Пётр пока не мог объяснить причину такого доверительного отношения к своей персоне со стороны командиров «Утёса». Но, оно его уже не удивляло. Равно как и понимание того, что дела ему приходилось иметь, мягко говоря не с рядовыми сотрудниками этой организации. Он вошёл в фойе, шугнул сунувшегося было секьюрити позаимствованным у Павла удостоверением и вошёл в небольшой по размерам кабинет директора. За рабочим столом сидела женщина. Когда-то и где-то знакомая. При виде Петра она поднялась, на лице её вдруг появилась растерянность. Сероглазая брюнетка. Красивая. В чёрном облегающем платье, которое подчёркивало хорошую фигуру.
   - Здравствуй. Кошка…
   Женщина вздрогнула.
   - Я тебя знаю, красавчик?
   - Знаешь. Только не помнишь.
   - Уверен, что это надо? Ты вообще кто?
   - Я твой шанс выкарабкаться из дерьма, в которое ты шлёпнулась.
   - А, не пошёл-бы ты… - Екатерина села в кресло и отодвинулась назад, насколько было возможно. Она бы и ногу на ногу закинула, да только места не хватало. Пётр взял стул и тоже присел к столу напротив хозяйки кабинета.
   - Револьвер, из которого ты Скворцова грохнула. Он у меня.
   - На понт берешь... – бросила женщина и осеклась, пожалев о сказанном.
   - Да-да… - покивал головой Пётр в ответ и выложил на стол тоненькую папку: - Знает Кошка, чьё мясо съела. Тебе бы просто глаза большие, да невинные сделать, а ты сразу спину выгнула. Когти выпустила. «Какие ваши доказательства?» Экспертизу хочешь посмотреть? Там отпечатки пальчиков. Твои пальчики откатают, и будут тебе доказательства. И ты пойдешь на кичу.
   - Шёл бы сам отсюда, пока ребят не позвала.
   - Ещё раз повторяю. Есть достаточно редкий револьвер с твоими отпечатками пальцев. Из него убили Скворца. Есть свидетели, которые видели его с тобой. Ты лопухнулась. К тебе придут люди, которым наплевать по большому счету с чьей подачи ты Скворцова замочила и за какие пряники. Им важен сам факт того, что ты сделала. Доказательства – будут. Ты пойдёшь на зону. А твой ребенок пойдёт в детдом.
   - Не смей… не смей ребёнка трогать. Сволочи… какие все сволочи… - она замотала головой, точно отгоняя морок. Волосы откинулись – действительно, на ушках её не было мочек. Потом сжала губы в нитку, достала из сумочки на столе зажигалку и тонкую сигарету, закурила и глубоко затянулась. – Ты лжёшь. Этого не может быть.
   - Это – есть. Ты попала. Почти попала…
   - Почти?
   - Почти.
  - Что тебе нужно?   
  - Заказчик. Точнее – мне нужны деньги, которые он прикарманил. Ты можешь отдать одно из этих двух.
   - Денег у меня нет.
   - Мартынов мало натаскал? – усмехнулся Пётр, не сдержавшись. Катаева беззвучно выругалась.
   - Где он? Это он тебя натравил? Почему сам не пришёл?
   - Олег погиб. Разбился. Когда носился между тобой и… ещё кем-то. Не говори мне, что ты не знала.
   - Нет… - Екатерина снова вздрогнула. – Я действительно не знала об этом. Я думала, что с ним дела закрыла. Твою ж мать…
   - Понимаю. Ты глупо лопухнулась. Я тебя понимаю. Ну, не мнись… Имя, сестра. Имя!
   - Что взамен?
   - Не будет торга. Про тебя ненадолго забудут. Потом - может вспомнят, может – нет. Без глупостей, пожалуйста, - Пётр неосознанно подался вперёд, когда Катаева потянула руку к ящику стола. Но, Екатерина, очевидно, уже поняла, что глупостей сделано с избытком, и потому на столе появилась газета, сложенная так, что напоказ было благообразное лицо Евгения Петровича Шишкина, до недавнего времени - занимавшегося вопросами молодёжной политики, будучи то ли министром в правительстве края, то ли заместителем при губернаторе. Часто мелькал на экране телевизора по местным каналам, толкал правильные речи, курировал «Наших», «Ваших», «Идущих вместе», «Ползущих порознь» и почему-то запомнился Петру своим хронически вальяжно-надменным видом. Вроде в отставку вышел. Или попросили. А, начинала эта скользкая тварь ещё в СССР по комсомольской линии, быстро дослужившись до каких-то секретарей при горкоме или райкоме ВЛКСМ. И вполне могла в своё время принимать в комсомол и Серёгу Шашкова, и Лёшку Никонова, да и Лёвушка Зацепин вряд ли мимо комсомола просвистел.
   - Вот так вот даже… Как тебя угораздило влезть в этот гадючник?
   - Через Олега. Сначала со Скворцовым познакомились. Потом – вот эта сука вылезла. И, как-то быстро он меня просчитал. И Олега. И предложил нам убить Скворцова. Он всё обдумал, «кольт» этот где-то раздобыл, за нами работа осталась. Олег по мелочи тряс деньги со знакомых и родственников, я собиралась потрясти Олега, а Шишкин предложил нам рубануть хороших денег. Дельце верное. Козёл… Олежка тоже засранец… когда он вывозил меня от Скворцова – забрал револьвер, сказал, что всё зачистит.
   - Олежка с тобой новую жизнь хотел здесь начать. Он в твои закрома искренне бабло тащил. А, ты его через колено швырнула. Рисково, кстати. Он бы мог тебе револьвер-то припомнить.
   - Как он у тебя оказался?
   - Черти принесли.
   Екатерина вздрогнула. Петру подумалось, что это упоминание чертей её припугнуло.
   - Смерти я Олегу не желала. Он отстал от меня, я и думала, что с ним всё устаканилось. Я не ожидала, что он «кольт» протанцует. На тот момент он мне верил. Поспорить готова – это случайность, а не задумка. То, что он погиб – я не знала. И эта мразь, Шишкин, мне ничего не говорил.
   - Эта мразь хитрее вас всех оказалась. Сколько он тебе заплатил?
   - Вот это уже не твоё дело.
   - Нисколько не заплатил. Правильно я тебя понял? Эта жадная скотина кормит тебя обещаниями и подбрасывает крохи со стола. Кстати, жива ты только лишь за тем, чтобы при случае ещё кого-нибудь вальнуть. А, так - тебя бы уже искупали в Оби, или в Енисее.
   - Вот и ловил бы меня там тогда. – грустно усмехнулась Екатерина. – Слушай, может, мы с тобой договоримся? В смысле – именно с тобой. Хорошо ты ключики подобрал ко мне. Ключник…
   - О чём? Кошка… ты уже не раз, и не два договорилась. Мало?
   Он встал и открыл дверь кабинета. Потом обернулся, чтобы посмотреть на женщину, которую скорее всего видел в последний раз. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.
   - Беги, кошка. Беги и не оглядывайся…
   Пётр вышел на улицу, сел в машину, передал Павлу «корочки» и папку с вложенной газетой.
   - Удачно? – Павел убрал удостоверение, но не спешил открывать папку. Пётр кивнул:
   - Вполне. Записал разговор?
   - Записал. Интригующе. Полагаю, ты не зря её отпустил?
   - Как договаривались. – Пётр кивнул на папку. Павел открыл и увидел фото.
   - О-хо-хо… Вот это да. Мы, конечно, знали, что он сволочь, каких поискать. И крутился он тоже вокруг этого дела. Но, полагали, что ему не хватит ума и выдержки, чтобы провернуть такое. Кошка… так ты её назвал?
   - Похожа она на кошку. Чёрную, короткошёрстную кошку. Эдакую матёрую, ухоженную мурлыку. Вальяжную, но готовую в любой момент махнуть когтями или зубы в ход пустить.
   - Биография интересная у неё. И глупо так подставилась.
   - Глупо? Подставилась? Тебе Алексей рассказывал, как этот револьвер к нам в руки попал? Да ещё с отпечатками этой чертовки? Всё у неё нормально получалось. И даже гадать не возьмусь, кто её подставил.
   - Ты прав, Петро… Не рано ли мы её выпускаем?
   - Решай, Паша. Ты всё слышал.
   - Ладно… уговор дороже денег. Пусть бежит. Руки у нас длинные, если, что…
   Спустя несколько дней по возвращению Никонов предложил съездить хорошей компанией в гости к Евгению Петровичу Шишкину, дом которого располагался в одном из пригородных посёлков «золотых унитазов». Компания действительно подобралась хорошая, но Пётр поначалу ощущал себя немного лишним. Особенно, когда сунулся было в роскошную прихожую следом за Алексеем и Зацепиным, но был вежливо отстранен сначала Павлом, подкрепившим своё действие словами «подача блюд – такое дело, которое не уступлю я никому», потом Донцовым, и охранниками Зацепина. Блюда всем желающим были поданы скоропостижно и бескомпромиссно. Пётр и войти-то как следует не успел, как всё уже было закончено. Что-то из мебели - сломано, остальное - умиротворено и расставлено по фэнь-шую. Что стоять не могло – разложено. Только Роман Сергеевич, всё ещё колотил о стену мелкого настырного бабуина, вообразившего себя Брюсом Ли. Очевидно, Сергеевич пытался вложить хоть немного ума в его пустую голову, что было делом заведомо пустым и неблагодарным. Осознав тщету своих усилий Донцов двинул ему кулаком в хлеборезку и отправил в глубокий нокаут.
   Евгений Петрович пребывал в тренажерном зале цоколя, пробуя удлинить отпущенный ему век физическими упражнениями. Зацепин приблизился к нему со словами приветствия, но не заметив поданную для рукопожатия руку Шишкина. Подошедший следом Никонов, ни говоря ни слова, ударил Шишкина под дых, от чего тот присел в угол. Зацепин отошел к беговой дорожке, окинул Шишкина критическим взглядом, и убедившись, что Евгений Петрович адекватно воспринимает окружающий мир, произнёс чуть-ли не нараспев:
   - «Профиль». Деньги. Скворцов. Мартынов. Катаева.
   - Я не буду с вами говорить. - пискнул Шишкин.
   - Да ты что? - подступивший к нему обычно весёлый и умеренно циничный Никонов вдруг стал похож на матёрого волчару. – Куда же денешься то?
   - Я не нарушал закон! Я живу в рамках закона! Что, что вы можете мне по закону предъявить?!! - Петровича ещё как следует и не били, скорее всего – его вообще никогда не били, потому, что он, вдруг в одно мгновение растерял свои вальяжность и надменность, скорчился у стены, закрывшись коленом и локтем, и сорвался на фальцет: - Адвоката… дайте мне моего адвоката!
   - Залупу тебе за воротник. А, не адвоката с законом. Кто тебе сказал, что девяностые навсегда ушли? Я тебе сейчас предъявлять по Справедливости буду. И ты у меня не унесёшь, гондон, я тебе это обещаю…
     - Лёха, стой!!!  - заорал, было, Зацепин, да только поздно было…
   Прежде, чем здоровый парняга Зацепина, со всеми правилами вежливости и безопасности, Алексея «попросил» назад, отработал тот ногами суку и ворюгу Евгения Петровича Шишкина - точно тесто в квашне.  Этак вот, легко и непринужденно, будто балерун какой - изящный танец в три секунды станцевал. Морда Шишкина при этом осталась нетронутой.
   - Твою мать… - затосковал Зацепин: - Ну, нафига вот так-то…
  -  Ибо нехуй нахуй!  - Лёха кошкой извернулся и вколотил Шишкину ещё один удар в довесок: - Пидор комсомольский…
   Шишкин болезненно вякнул. Павел остался в зале, а Пётр с Никоновым вышли в фойе, где один Зацепинский мордоворот потрошил карманы у четверых оболтусов, приглашенных Шишкиным для охраны собственной персоны, выкладывая на столик всё интересное. Второй небрежно сваливал бесчувственные тела в кучу у дивана, попутно связывая стяжками руки. Донцов изучал сваленное на столике, где среди документов и купюр уже лежал один ствол. Они прошли мимо и вышли на крыльцо.
   - Как-то так. – вздохнул Никонов. - Отбили седалище, жаль, что не разбили едалищще… Нельзя.
   - Вы ведь выпустите эту суку. - с уверенностью сказал Пётр.
   - Выпустим. Сейчас Лев сторгует с ним деньги в обмен на свободу. Пока это бздло напугано. Потому и не привлекаем соответствующие органы и закон, по которому он начнёт юлить, петлять, и в итоге может соскочить, оставив нас в дураках. Проклятый компромисс – куда ж без него… Но, я слышал твой разговор с Катаевой. Ты выпустил её, - Алексей посмотрел Петру в глаза: - уж не торпедой-ли, с расчетом на то, что мы отпустим Шишкина? Хотя… такое впечатление, что у вас там что-то личное? Нет?
   - Трудно сказать. Сумасшествие какое-то. Будто бы очень хорошо знали другу друга. Но, это был тоже компромисс. Взять большое, отдав малое.
   - Я так понял, ты отдал как «малое» своё большое, взяв большое для других.
   - В общем, так и получилось.
   - Ваши труды не останутся без вознаграждения. А, кроме материального, ничего не желаете?
   - Как бы тебе сказать… Я всё пытаюсь понять, чем же вы действительно занимаетесь. И, не нахожу ответа. Вашей рекламы я ни разу не видел, дежурную машину ЧОП «Утёс» я видел всего один раз, у вас же во дворе. Когда шел к переговорному кабинету, где со Светланой Игоревной потом беседу беседовали… Светлана Игоревна, кстати, если кадрами и занимается, то где-то на стадии финального решения по кандидатуре. И соображалка у неё плохо с внешностью вяжется. Подвох тут какой-то, не сходятся концы с концами. В юное дарование с таким циничным и достаточно зубастым разумом я не верю. В бывалую тётку с десятком пластических операций - тоже… так вот… в коридоре тогда потянул сквозняк и очень крепко повеяло оружием… смазка, пропитка. Пара ПМ и дробовик так не пахнет. Похоже на оружейную комнату с приличным количеством огнестрела. Там, дальше по коридору, за вторым постом охраны. Участие в криминальных разборках… возможно, но тоже не основной бизнес. Что-то вроде частной военной компании? ЧВК?
   - ЧКГБ.
   - Вот так вот.
   - Ага. Как бы проще объяснить. Есть ёмкое слово «гезельшафт», которое может означать и кружок хорового пения, и компанию по перепродаже в соседнюю галактику плазменных винтовок через пространственно-временные порталы.
   - Предлагаете вступить? Вы ведь не просто так со мной занимались и разговоры разговаривали? Надеюсь, «резюме» не нужно предоставлять? Не люблю это дело, честно говоря.
   - Я тоже.  – чистосердечно рассмеялся Алексей. - Но, мне проще. По достижении определенного возраста резюме нужно закидывать на тот свет, а для этого писанина не требуется. А, здесь тебя и так уже знают, как облупленного.
   - Много интересного с меня налупили?
   - Немало. Например, помимо хорошей, как ты сказал, соображалки, в тебе есть задатки расчетливого убийцы. Да-да, дорогой мой человек. Большинству людей свойственно убивать импульсивно, когда нужно устранить смертельную для себя угрозу, или поддавшись сиюминутному срыву. Светлана Игоревна с тобой вдумчиво побеседовала, и сделала вывод, что человека ты при надобности завалишь совершенно расчетливо, спокойно и совестью мучится не будешь. Не потому, что у тебя в графе «совесть» - прочерк, а потому, что совершенное тобой действие не войдет с ней в противоречие. Удивлён?
   - Вот даже как…
   - Даже так. Внимательно разберись со своей душевной организацией. Придёшь к тому же выводу. Я грешным делом, какое-то время думал, что ты причастен к той кутерьме с убийством Скворцова и деньгами «Профиля». Может, и не убивал лично, но причастен. Человек с высоким уровнем интеллекта и отличной физической подготовкой, боксер-разрядник в юношестве, свояк Мартынова. Да ещё и револьвер… хороший повод для размышления. И ухарь ты тот ещё. Наши парни за тобой не уследили, перед тем, как напали на Веронику. Ты в маршрутку прыгнул и пропал. Пока искали, время упустили. Донцов рванул, чтобы попробовать перехватить тебя у дома, да не успел. Что там было у тебя с ребятами, которых порезали потом, только тебе известно. Но, с Кубиковым – ты на все деньги выступил, хоть нога покалечена была. Вот и думай тут, как оно всё закручено…
   - В маршрутку ту я просто под настроение запрыгнул, а вывалился вместе с толпой. Так уж получилась. С остальным… даже сам пока не знаю. Кстати, я в свою очередь, думал, что это ты вполне можешь стоять за той кутерьмой, что раскрутилась вокруг меня. И в квартире встречу тебя, а не того Абдурахман ибн Хаттаба, что уволокли в иные измерения. Предлагаете мне должность штатного киллера?
   - Нет. Убийц вокруг и без тебя достаточно. Нам нужны толковые, разносторонне развитые люди с устойчивой психикой. Желательно – в хорошей физической форме. Из тебя может получиться толк.
   - Возраст. Не помеха? Четвертый десяток, как никак.
   - О, как ты внушительно заявил. Не 35, а четвертый десяток. – усмехнулся Алексей. – Не помеха. У меня сложилось впечатление, что многие люди последнее время стареют с оттяжкой лет на 8-10. Мне, кстати, сорок семь, уже полтинник ломится.
   - Ну, вы то там, профессионалы. А, делать профи из меня… не поздновато?
   - Я, кстати, самый, что ни на есть, любитель. Получилось так. Но, Ковчег тоже строили и по волнам вели любители. «Титаник» - крутые профи. Сложно всё с профессионализмом. Например, к твоим 35 годам профессионал начинает мыслить достаточно шаблонно. В первую очередь полагая, что ему противостоят профессионалы. И целеполаганием – тоже занимаются профессионалы. А, времена наступили удивительнейшие. Ты понимал логику Кубикова-младшего?
   - Нет…  точнее – не верил, что могла быть логика в их действиях. Это была моя ошибка с самого начала.
   - В этом то и дело. Смотри - наши экзистенциальные европейские враги норовят оттяпать нам мизинец, подставляя под размен свои яйца. Мы теряем палец, они – способность к продолжению рода. Размен очевидно неравноценный. Где подвох? Мы понимаем, что их толкают в спину, но почему они не сопротивляются? Где логика?
   - Я тебя понял. Логики в нашем понимании нет. Профессионал в их действиях ищет логику профессионала. И не находит, так как она заменена логикой профессионального гомосексуалиста, непрофессионального гинеколога, не от мира сего ландшафтного дизайнера… просто городского сумасшедшего, занесенного во властные кабинеты. Или – «логикой» трансгендера, который не может определиться с тем, что же именно у него в штанах. У него есть варианты, а в нашем понимании – их нет. По сути, мы имеем дело с отличным от нашего, враждебным и агрессивным разумом.
   - Так и есть. Причем люди с таким перекрученным и вывернутым наизнанку разумом получили власть и доступ к пресловутой «красной кнопке». Так, что… профессионалы сейчас в том же положении, что и мы с тобой. Для работы им в качестве советников нужна бригада психиатров. С другой стороны – обыграть нынешний кагал финансовых воротил в рамках их правил невозможно ни одному профессионалу.
   - Чем мы будем заниматься?
   - Много чем придется. Мир вокруг меняется. Большие перемены будут. Война будет. Чему быть - того не миновать. Но, в этом водовороте ты не будешь щепкой. У тебя будет цель. Точнее – ты будешь в команде, и у нас будет цель. Ну, что скажешь?
   - Да. Я хочу с вами поработать.
   - Эдак вот – кардинально.
   - Ришельешно. С вами, чувствую, не соскучишься.
   - Не дадут!..