Мемуары Арамиса Часть 330

Глава 330

Приняв решение ехать в Пиньероль, д’Артаньян и Портос вновь поехали в ближайший порт, откуда отправились морем до Марселя.
Портос недоумевал, зачем им отправляться в Марсель, но д’Артаньян по этому поводу хранил молчание. Он не доверял даже пустой палубе секрет, который мог быть услышан. И всё же, оказавшись с Портосом без свидетелей на открытой носовой палубе, он решился поговорить с ним откровенно.
— Подробности нашего плана мы обсудим на берегу, в Марселе и по дороге к нашей окончательной цели, — сказал д’Артаньян. — Но я могу сказать вам краткую фразу, по которой вы и сами поймёте, что я замышляю. Таким образом, у вас будет время на размышление. Вероятно, самым лучшим вашим решением будет решение отказаться меня сопровождать. Я даже настаиваю на том, чтобы вы меня не сопровождали в этом путешествии, а лучше отправились бы всё-таки в Женеву. Для вас, Портос, было бы даже лучше, если бы мы направились не в Марсель, а в Венецию, откуда вы можете направляться куда пожелаете, а я – через Верону, Милан и Турин к месту своего назначения, которое мы с вами не будем называть, пока находимся на корабле.
— Но ведь корабль, на котором мы находимся, идёт в Марсель! — возразил Портос. — Тогда за каким дьяволом мы говорим о Венеции? 
— Затем, что Марсель для вас опасен, как и любой другой французский город, во всяком случае до тех пор, пока я не реализую свой замысел! — ответил д’Артаньян.
— Вы знаете ли, д’Артаньян, после того, как мы покинули соотечественников в опасном положении, на основании наших ранений, которые, я думаю, при помощи вашего чудодейственного бальзама, скоро перестанут нас беспокоить, я испытываю такое чувство неловкости, что любая опасность будет для меня лучшим лекарством для души! — возразил Портос. — И не говорите, что опасность смертельная. Другой у нас не бывает!
— Я не сомневался, что вы будете говорить со мной в таком именно духе, — ответил д’Артаньян. — Тогда я не буду томить вас неизвестностью. Знайте же, дорогой мой великан, что я собираюсь предложить вам выполнить то, что не вполне удалось вам вместе с Арамисом. Если уж Король решил приравнять меня к заговорщикам на основании дружбы с вами, так я и сам приравняюсь к вам и примкну к вашему заговору!
— Чудесно! — воскликнул Портос. — Я даю своё согласие. Теперь, во всяком случае, если я буду казнён за преступление против Короля, то у Его Величества будут все основания поступить со мной так, а у меня не будет никаких поводов жаловаться на беспредел, ведь это наказание будет в точности соответствовать моей вине! Что ни говори, я предпочитаю знать, во что ввязываюсь! Благодарю вас, д’Артаньян! Я рад, что вы оставили идею выслать меня за границу и не пускать в родную Францию!
— Я не оставил эту мысль, а пока лишь отложил, дорогой Портос, — ответил д’Артаньян. — Слушайте же меня внимательно. Я не буду повторять ошибку Арамиса. Он должен был с самого начала изложить вам весь свой план, поскольку вы не только обладатель удивительной физической силы, но и имеете чрезвычайно свежий взгляд на вещи.
— Да, на зрение я не жалуюсь, — ответил Портос.
— Вот именно! — улыбнулся д’Артаньян.
— Что ж, если вам непременно надо выставить меня из Франции, я предпочитаю Испанию, ведь там, кажется, проживает Арамис? — спросил Портос.
— Скорее всего он уже не там, как я вам говорил, а в Испании нам делать нечего, да и жить там не на что, — ответил д’Артаньян. — Если мой план провалится, мы поедем с вами в Англию, в моё имение Монквиль, подаренное мне генералом Монком, о чём я вам уже говорил.
— Отлично, мы едем вместе, это меня устраивает! — ответил Портос. — План на случай неудачи достаточно хорош. Как же хорош, наверное, наш план на случай удачи! Буду счастлив выслушать его от вас, я весь обратился в слух.
— Итак, я скажу вам всё без утайки, — ответил д’Артаньян. — Мы едем освобождать брата Короля, принца Филиппа.
— Это дело благородное, — согласился Портос. — Заберём его с собой в Англию, втроём будет веселей.
— Мы не заберём его в Англию, мы повезём его в Париж! — возразил капитан.
— Едва ли нам удастся посадить на трон Франции второго Короля рядом с первым, — усомнился Портос. — Боюсь, Людовик XIV будет возражать. Два Короля – это чересчур даже для такой большой державы, как наша.
— Двух не требуется, достаточно одного, Филиппа, — ответил д’Артаньян.
— Вы хотите подменить их, как это сделал Арамис, — кивнул Портос. — Что ж, если мы окончательно поссорились с первым, посадим второго, а первого – на его место. Это дело хорошее, только вот как мы это сделаем?
— Верьте мне, Портос, если бы я знал, как это сделать, я бы рассказал вам, — горячо ответил д’Артаньян. — Но в настоящее время у меня нет не только плана для этой части моего предложения, но и нет достаточно надёжного плана для освобождения Филиппа. Честное слово, я не знаю, как мы это сделаем! Но, во всяком случае, хотя бы это намерение уже лучше, чем отсутствие вообще какого бы то ни было плана действий! Лучше погибнуть, реализуя этот план, чем быть обесчещенным и казнённым без какой-либо вины перед монархом и государством! Если нас вынуждают идти против Короля, мы пойдём этой дорогой! Но плана у меня нет.
— Значит, сориентируемся на местности, — кивнул Портос. — А потом, я ведь прекрасно вас знаю. У вас нет плана только до той поры, пока можно повременить с его реализацией. Как только план будет остро необходимо, он у вас появится. Такой уж у вас ум. Едва завидев стены Пиньероля, вы тут же придумаете ваш гениальный план, уж я не знаю, как вы это делаете!
— Да, Портос, если желаете, я изложу вам свой метод, — сказал д’Артаньян. — Любое дело состоит в том, чтобы ситуацию, как она есть, превратить в ситуацию, как оно нам требуется. Следовательно, можно составить хотя бы мысленно перечень отличий требуемой нам ситуации от фактической. Затем надо придумать последовательность шагов, чтобы все эти отличия наступили. Вот, например, если нам понадобятся деньги, знаете ли вы, как мы можем их раздобыть?
— Написать Мустону, чтобы он выслал их мне из Пьерфона, — ответил Портос.
— Ну, в том числе и так, — согласился д’Артаньян. — Но если обобщить все возможные методы, то суть их будет одна. Деньги можно взять только там, где они имеются. И забрать их можно только теми способами, которые приведут к этой цели.
— Да что вы говорите! — удивился Портос. — Как просто всё оказывается! И как вы примените этот метод к нашей проблеме?
— Очень просто, дорогой Портос, — ответил д’Артаньян. — Нам требуется извлечь Филиппа из Пиньероля, поместить его в Лувр на место Короля, а также извлечь Короля из Лувра и поместить его в Пиньероль.
— Лучше и не скажешь! — восхитился Портос.
— В выполнении последних двух задач я не вижу никаких трудностей, поскольку если Филипп будет посажен на трон Людовика, то все дальнейшие наши действия мы будем выполнять на основании приказа, который отдаст Филипп, которого все будут считать Людовиком. Итак, из четырёх задач, по меньшей мере две у нас не вызовут никаких проблем!
— Полдела, считай, сделано! — ответил в восторге Портос. — А вы говорите, что у вас нет плана!
— Доставить Филиппа во дворец также будет не слишком сложно, — продолжал д’Артаньян. — Остаётся лишь решить, каким образом мы заберём его из крепости Пиньероль, и каким образом посадим его на трон в Лувре.
— В Лувре вы – свой человек, у вас в распоряжении полторы сотни мушкетёров, вы можете провести туда кого угодно и вывести оттуда кого угодно! — ответил Портос.
— Вы правы, Портос, при условии, что при въезде в Париж меня не арестует конвой, высланный мне навстречу маршалом де Грамоном, действующим по указу Его Величества, — ответил д’Артаньян. — Моё время ещё не истекло, и я надеюсь, что Его Величество сдержит своё обещание и не передаст маршалу де Грамону свой приказ раньше того, как истечёт месяц с момента, когда он распорядился, чтобы я арестовал всех вас.
— Следовательно, опасаться маршала де Грамона и его гвардии начнём только после того, как отпущенный вам месяц закончится, — ответил Портос. — Следовательно, если мы будем действовать быстро, и вторая проблема не вызовет никаких трудностей! Остаётся только одна задача из четырёх, первая!
— И самая сложная, дорогой мой Портос, — ответил д’Артаньян. — Это задача извлечения Принца Филиппа из крепости Пиньероль. Правда, согласно королевскому указу, лишь я один имею право посещать этого узника и беседовать с ним, а это уже немало! Но даже мне не позволено будет забрать его, если у меня не будет соответствующей бумаги с подписью Его Величества и с печатью канцлера Сегье.
— Что ж, сегодня мы уже решили три задачи из четырёх, осталось вам найти решение первой и самой трудной задачи, — изрёк Портос. — Это потребует много энергии. А мы не ели уже восемь часов.
— Вы как всегда правы, Портос! — согласился капитан. — Простите мою забывчивость. В этом трактире мы исправим эту ситуацию.
Через полчаса друзья сидели за столом, обильно уставленным едой, которую д’Артаньян почти полностью подвинул в Портосу, ограничившись половиной куропатки и одним кубком анжуйского.
— Я хочу выпить за свободу того, кто имеет на неё полное право! — проговорил Портос, поднимая полный кубок анжуйского после того, как его сильные челюсти перемололи и отправили в желудок вторую половину куропатки и изрядный кусок ветчины.
— Свободу узнику абсолютизма! — согласился д’Артаньян.
— Этот как его абсолютизм мы тоже будем свергать? — спросил Портос после того, как анжуйское отправилось следом за куропаткой и ветчиной.
— Посмотрим по обстоятельствам, — ответил капитан. — С такими резкими переменами спешить не следует, сначала приглядимся к его окружению.
— Диспозиция на местности, понимаю, — сказал Портос, отрезая ещё один кусок ветчины и наполняя кубок.
— Кстати о диспозиции, Портос, — подхватил д’Артаньян. — Будьте всё время начеку, повсюду могут быть шпионы Кольбера.
— Чёртов Кольбер заставляет меня прятаться! — воскликнул Портос. — Когда-нибудь я схвачу его тощую шею вот этой рукой, после чего…
— Понятно, понятно… — кивнул д’Артаньян. — В вашем подходе чувствуется здравый смысл. Но с этим позже.
— Как скажите, — согласился Портос, отломив от головки сыра изрядный кусок и ловко забросив его в рот, словно мелкую горошину.

На последнем перегоне по пути в Пиньероль д’Артаньян был чрезвычайно молчалив и задумчив. В очередном трактире, предоставив конюхам заботу о лошадях, капитан пригласил Портоса прогуляться по аллее.
— Портос, я всё обдумал, вас не спрятать ни под какой одеждой, — сказал он мягко. — К тому же один разведчик может увидеть намного больше, чем два, поскольку привлекает меньше внимания.
— Мне надоело быть в тени, прятаться, уклоняться от сражений и изображать из себя простого горожанина, — вздохнул Портос. — Ведь я, черт меня побери, барон!
— Припомните, барон, кто дал вам это звание? — спросил д’Артаньян.
— Его Величество Король Франции! — гордо сказал Портос, но ту же осёкся. — Ах, ну да, Король…
— Тот самый, который велел убить вас, барона дю Валона, — кивнул капитан. — И теоретически вы мертвы, Ваша Светлость. В моих руках документ, непреложно доказывающий этот факт. И я очень жалею о том, что этот документ уже вызовет мало доверию у Короля и у Кольбера, если бы он до сих пор оставался для них убедительным, ничего лучше и желать было бы нельзя!
— Как всё-таки неприятно быть покойником, — проворчал Портос. — Когда меня будут убивать в следующий раз, я дорого продам свою жизнь!
— Два десятка гвардейцев, оставшихся засыпанными в пещере Локмария, мне думается, не считают, что купили вашу жизнь дёшево, — усмехнулся д’Артаньян. — Впрочем, чтобы обсудить с ними этот аспект цены вашей светлейшей жизни, нам следует присоединиться к ним, а как раз с этим я бы посоветовал вам не спешить, дорогой друг. Вы полны сил, бодрости и оптимизма, и было бы чрезвычайно обидно, если бы причиной вашей очередной смерти, была почти юношеская неосторожность. Причем эта вторая смерть может оказаться не на бумаге, а взаправду, что было бы для меня чрезвычайно огорчительно.
— Пожалуй, и для меня тоже, — согласился Портос. — Что ж, если вы уверяете меня, что моя помощь для диспозиции не нужна, я готов подождать.
— Ваша помощь, Портос, почти всегда бывает нужна, но не в этот раз! — повторил капитан. — Являться в крепость с вами туда было бы безумием. Я постараюсь освободить Филиппа самостоятельно, ещё не знаю, как именно, после чего ваша помощь мне будет очень нужна, в деле извлечения Короля и помещения на его место Принца Филиппа, поверьте! Возможно, нам предстоит стрелять, фехтовать, и также ломать двери!
— Это мне подходит! — воскликнул гигант. — Вы вернули мне хорошее расположение духа!
— Ну, значит, располагайтесь вместе с вашим духом здесь, в трактире, и ждите меня к полуночи, — ответил д’Артаньян, похлопал друга по плечам и собирался уже покинуть трактир.
— А почему вы не поступите так же точно, как поступил Арамис? — спросил Портос.
— А как поступил Арамис? — спросил опешивший д’Артаньян.
— Он привёл на свидание с Филиппом в Бастилию человека, который согласился сесть в тюрьму вместо него, поскольку ему грозила смертная казнь, — ответил Портос. — Арамис как на духу рассказал мне это, когда мы меняли диспозицию и направлялись в пещеру Локмария.
— Чёрт побери, Портос, великолепная мысль! — воскликнул д’Артаньян. — Только где же нам взять этого несчастного, приговорённого к смертной казни?
— А мы найдём какого-нибудь нищего приблизительно такого же роста и телосложения и уговорим его, пообещав ему денег после того, как наша затея выгорит, — ответил Портос.
— Портос! Вы же гений! — воскликнул д’Артаньян. — А как мы освободим его, если наше дело не выгорит?
— Никак, — ответил Портос. — Но мы не будем излишне долго сокрушаться об этом, ведь нас же казнят.
— И то правда, — согласился д’Артаньян.
 
(Продолжение следует)