ГУРУ

                ГУРУ

Фёдор Петрович Лавинков больше известный в своих кругах как Федька Лавина или просто Лава, сидел у стола своей не очень скромной, но всего двух комнатной квартиры и подводил итоги жизни.
 Судя по выражению его лица результат, получался весьма неутешительный.
 Всю свою сознательную жизнь Фёдор Петрович делал деньги, но он не воспитал в себе достаточного уважения к ним, а потому деньги в его руках исчезали гораздо быстрее, чем появлялись.
 Федя был мелкий мошенник, но таковым себя не считал, предпочитая именоваться свободным художником.
На своей картине жизни он сделал несколько удачных мазков, после которых был, приглашаем в солидные коммерческие структуры.
Но ему претила их строгая дисциплина, полу мафиозный характер, а главное - серьезность конфликтов с уголовным кодексом.
  И вот теперь подойдя почти к 60 летнему рубежу, он почувствовал усталость.
 Сбережений не было и сделать их в условиях, когда половина  населения страны стала ему конкурентами, представлялось делом если и не невозможным, то весьма сложным.
Впереди маячила не обременённая трудовой пенсией старость.

В приёмную школы; №35 бесшумно проник человек.
На нём были: кустарного производства полуспортивные тапочки, одетые на босу ногу, цветастый шёлковый (ночной) китайский халат из-под которого виднелись змейки спортивных шаровар фирмы «пума».
 Его голову украшала непонятным узлом закрученная чалма с  солидной, но дешёвой брошью в центре.
Половину его чуть горбоносого худощавого лица прикрывали огромные солнцезащитные очки.
 Мягкой походкой, потряхивая седой свалянной бородкой, человек двинулся к дверям  директорского кабинета.
 Ошалевшая молодая секретарша изумлённым взором уставилась ему в след, так и не решившись окликнуть странного посетителя.
Директор находился в кабинете один, и что-то писал сидя за не по директорски скромным столом.
 Бросив мимолётный взгляд на вошедшего, он опустил глаза, чуть задумался и его тренированная память, привыкшая из сотен лиц отыскивать нужное, тотчас подсказала ему истинный облик и имя посетителя:
 Проходи, Фёдор, присаживайся.
С чем пожаловал?
Ты как, только «отъезжаешь» или уже «приехал»?
  Федя, несколько обескураженный своим мгновенным раскрытием, скромно сел на мягкий стул недалеко от стола:
У меня, Алексей, к тебе дело есть.
Да уж вижу, только не говори  мне, что ты эмиссар секты «Оум Сенрикё» или резидент японской разведки.
Алексей, ну за кого ты меня принимаешь?
Я уже не тот Лавина, которого ты знал раньше.
Директор действительно знал Фёдора давно, ещё со школы, где они учились в одном классе.
За прошедшие годы они редко виделись, но Лава иногда помогал школьному товарищу отыскивать бреши в глухой стене местной бюрократии.
Тот, конечно, догадывался о роде занятий бывшего соученика, но прямо  о них ни разу не спрашивал.
 Нынешний визит заставил Алексея  насторожиться и он, предпочитая держать нить беседы в своих руках, довольно бесцеремонно перебил Фёдора:
Ты, короче... 
Но Лава уже овладел собой, от его секундного замешательства не осталось и следа.
Удобнее расположившись на стуле, он как можно небрежней произнёс:
Дай  твой спортзал, мне в аренду.
  Директор ещё раз внимательно осмотрел собеседника и почти всё понял:
Что, хочешь обеспечить себе спокойную старость, лишив меня таковой?
Лёша! Ей Богу, никакого криминала, оформим всё в лучшем виде, я всё продумал! 
 Он заметил в глазах товарища мелькнувшее любопытство и с жаром продолжил:
Я подарю людям надежду.
Не безвозмездно, конечно, думаю штук по 10 с носа, самая нормальная цена.
Какую надежду?!
О, ва Аллах!
 Да любую!
 Какая разница?
Я ещё не думал над этим, но это детали.
 Главное, что люди жаждут, во что ни будь верить.
Можно объявить набор на курсы формирования человека, человеком.
 Лава на секунду запнулся, что-то прикидывая, потом сказал:
Впрочем, нет, на это не хватит моей жизни...
 Сейчас, сейчас.
О! Я подарю людям  крылья и научу их технике свободного парения в условиях гравитации! 
Чего, чего?
Ты хочешь сказать, научишь левитировать?
Вот - вот, именно это.
И ты думаешь, они полетят?
Думаю, что у меня скорее хвост вырастет.
Тогда на что же ты надеешься?
Пройдёт какое-то время и единственный человек, который полетит, это будешь ты, тебя выкинут в окно!
А следом последую я, уже добровольно, если соглашусь на твоё бредовое предложение.
Эх, Алексей  Иванович, а ещё директор школы, всю жизнь с людьми и так мало о них знаешь!
 Люди - грешны!
Я берусь подарить им радость свободного полёта, но я никогда не говорил и не скажу, что берусь освободить их от грехов своих.
Это они должны сделать сами и разве будет в том моя вина, если им это не удастся?!
 А дальше проще, ведь каждый знает поговорку: «И рад бы в Рай, да грехи не пускают...»
Алексей Иванович задумался, потом спросил: - Сколько?
Треть
Ладно, чёрт с тобой, впрочем, и со мной теперь тоже.
  Лава встал и направился к двери, но хозяин кабинета остановил его:
Ты подожди.
Смотри, что бы  ни одного  моложе 18, голову оторву.
 И никакой политики, идеологии и «Концов Света», вмиг прикрою.
Да сними свой балаганный маскарад, время стариков Хоттабычей, давно миновало, и бороду свою бутафорскую верни тому козлу, у которого ты её срезал.
Всё, пока, топай.
О да продлит Аллах дни твои, да освятит Христос путь твой, да простит нам Господь грехи наши.
Забормотал, было Лава.
Вон!

Лавина не зря носил свою кличку.
Он умел долго оставаться в состоянии относительного покоя, накапливая энергетический потенциал, зато потом,  охваченный очередной идеей он обрушивался в Мир с такой силой, что никакие преграды не могли его удержать.
Так было и в этот раз, Лава пел свою «Лебединую песню», он шёл Ва-банк!
  Пустив в ход все свои связи, и мобилизовав весь свой  мошеннический опыт, он организовал очень солидную рекламу нового общества: «Летучие Россияне».
Была опубликована в свободной печати и прочитана по местным каналам радио и телевидения программа этой организации.
Основной упор в ней делался на богатую Русскую традицию в области левитации как-то: Ведьмы, колдуны, ковёр самолёт, дядька Черномор и пр., в сочетании с теоретической базой   Индийской школы.
Учитывая наказ своего наймодателя, был указан возрастной ценз: не моложе 21 и не старше 101 года,  без дискриминации в вопросах пола, веса и образования.
 Всем членам общества, прошедшим полный курс обучения, гарантировалось право полётов над всей территорией Российской Федерации, в полуночный час, а так же сообщалось о ведущихся переговорах с руководством стран ближнего и дальнего зарубежья в целях расширения зоны полётов.
С трудом преодолев одно из своих правил - нигде не оставлять своего изображения, Лава разрешил размножить свой фотопортрет где он был запечатлён чисто выбритым, гладко причёсанным, в белоснежной рубашке при галстуке «бабочка».
 Надпись под ним гласила, что это есть непревзойдённый знаток учений востока достопочтимый Шри Фео Лав.
О, Святой Русский народ!
 Все народы на земле несут  тяжёлое бремя всевозможнейших вымогательств и прямых грабежей на всех уровнях Государственного бытия, но ни один народ в Мире не делает это столь самозабвенно и бесшабашно, как Русский!
  Будучи раздетыми, до пупа, мы считаем это вполне нормальным. 
Свято веря в ещё более лучшее будущее, готовы отдать последнее,   первому попавшемуся проходимцу, который возьмёт на себя грех, указать нам туда дорогу.
Лава знал об этом и он действительно всё хорошо продумал. Когда число желающих научиться летать превысило 200 человек, великий гуру Шри Фео Лав прекратил набор слушателей, объявив остальным, что они пойдут вторым потоком, а пока могут быть стажёрами общества, на полставки.


В зале было почти темно и душно. Разномастнейшая публика сидела прямо на полу в позах, которые безошибочно указывали на степень гибкости суставов их владельцев.
 Все ждали Учителя.
 Как будто сойдя с рекламной фотографии, он проявился из полутьмы совершенно неожиданно.
Медленно и величественно воздев руки к потолку, он установил в зале гробовую тишину, и поприветствовал собравшихся, назвав их своими возлюбленными учениками.
 После этого опустив руки и скрестив их на груди, он своими словами пересказал уже известное содержание программы общества, добавив только, что целиком полагается на высокий уровень самосознания присутствующих и надеется, что они проявят должное усердие и трудолюбие.
 Закончив торжественную часть Гуру, перешёл к первоочередным вопросам, в основном организационного характера.
 В общем, всё прошло гладко. Был, правда, один момент, когда «Учитель»  оказался в сложном положении - один голос из зала попросил его взлететь...
   Но Гуру был готов к этому.
Он скорбно и укоризненно посмотрел на спросившего и, опустив глаза, выдержал длительную паузу, после чего поведал новоявленным адептам притчу о неверующем ученике, просящем чуда и учителе, который  чудо показал, но ученика прогнал, сказав, что теперь он ему не верит.
  Шри Фео Лав многозначительно оглядел притихший зал и сообщил, что  если в нём есть люди, которые жаждут чуда, то им лучше поискать для себя другого Гуру.
 Таких не нашлось.


Алексей Иванович в волнении  топтался возле запасного выхода из зала, чутко прислушиваясь к доносившимся звукам, время от времени промакивая платочком нечётко оформившуюся лысину и пытался предугадать исход событий.
Но вот дверь распахнулась, и появился сияющий Фёдор. Он ободряюще похлопал директора по плечу, заявив, что с полгода можно жить спокойно:
 Я им поставил необходимым условием чёткую организацию и умение сидеть в позе «Лотос», не думаю, что они за меньший срок с этим справятся.
А потом?
Не знаю,- Фёдор пожал плечами, - Во всяком случае, я сказал, что ровно через год, в это самое время, они будут порхать как бабочки, не будь я  Шри Фео Лав!


Отсчёт времени начался. Гуру проводил занятия три раза в неделю. Поначалу он лично присутствовал до конца занятий, но постепенно группа разделилась на отряды, их возглавили свободно избранные отрядные, они и стали первыми помощниками учителя, взяв на себя все мелкие проблемы, оставив Шри Фео Лаву осуществлять общее руководство и право решающего голоса в сложных ситуациях.
  Занятия проводились по вечерам, иногда до поздней ночи, и гуру,  явив свой светлый лик адептам в начале работы,  удалялся  в уединение для глубокой медитации, которую он проводил в небольшой раздевалке за стенкой зала.
А, проще говоря, спал, пока один из помощников почтительно не сообщал ему о приближении конца занятий, и он опять выходил, чтобы благословить своих подопечных на последующие деяния.
Все шло отлично и, хотя группа сократилась человек до 160, этого вполне хватало на очень даже безбедное содержание, ставшего уже весьма умеренным  в проявлении своих страстей, гуру.
Однажды, когда Шри Фео Лав, как обычно, отдыхал за стеной зала, в дверь раздевалки почтительно постучали.
Учитель быстро сел, скрестив ноги и молитвенно сложив руки, прикрыв глаза, замогильным голосом  разрешил стучавшему войти.
Дверь отворилась, но никто не вошел.
Фео Лав шире открыл удивленные глаза и опять никого не увидел.
 - Я здесь, Учитель!
 Раздался звонкий, радостный голос одного из его ближайших помощников.
Гуру глянул  вверх, откуда доносился звук и обомлел. 
  Под самым потолком, свернувшись в позе Лотоса и сложив почтительно руки, свободно завис его ученик.
 Увидев, что с учителем происходит что-то неладное он, не меняя позы, мгновенно опустился на пол и скороговоркой забормотал:
Простите, Учитель, но такой день!
Все произошло, как Вы обещали!
Сегодня ровно год!
Пойдемте, прошу Вас, все уже ждут!
. Фёдор встал и на непослушных ногах побрёл в зал.
Посреди помещения, примерно на уровне груди Учителя,  сидели в воздухе его ученики.
Их лица выражали  величайший восторг и уважение к вошедшему.
Они дружным хором поприветствовали Гуру и уже совсем по-детски стали звать:
Учитель, идите к нам присоединяйтесь!
Но Гуру не мог к ним присоединиться,  ибо кому как не ему, Федьке Лаве, было знать, что человек летать не может!
Ему опять стало плохо и он сел прямо там, где стоял, чуть заметно махнув рукой.
 Все дружно опустились, в немом восхищении глядя на Гуру.
Тот уже овладел собой, ведь он пусть и пожилой, но профессионал и Гуру Шри Фео Лав произнёс:
Что же, вижу, с левитацией мы справились. Впереди следующий этап - перемещение в пространстве, мгновенно.
И не будь я Шри Фео Лав, если ровно через год  мы с вами не телепортируемся отсюда в любую избранную нами точку Мира!
А про себя добавил: и не будь я Федькой Лавиной, если меня не будет с вами!