Однажды в снежную ночь

Мир сказки живёт по своим законам. И зима у него своя, на нашу ни капли непохожая, и весна, и лето, и осень. Но сейчас о зиме и только! Ни слова о её сёстрах, пусть ждут своего часа!

У обитателей необыкновенного леса, о которых пойдёт этот рассказ, случается одна ночь в году, когда некто невидимой рукой приподнимает завесу, покрывающую их таинственную жизнь. Нет, это ночь отнюдь не новогодняя. Это та ночь, когда выпадает первый снег. Вот тогда-то и позволено созерцать их тайную жизнь человеку. Но только одному человеку. Условие беспрекословное и незыблемое: одна ночь - один человек. И это созерцание не то что просто позволено, оно даже приветствуется. Более того - оно непременно должно случиться! Без этого одинокого зрителя такая ночь не имеет смысла. Тот, кто повелевает лесными жителями, возлагает на них столь ответственную миссию для того, чтобы люди не забывали, а кто не верит - поверили, наконец, в то, что чудо существует.
На этот раз миссия была доверена ушастикам и пушистикам, то бишь маленьким зайчишкам.

И вот в лесу, с трепетом ожидающем белых хлопьев с небес, пришло время выбора того счастливчика, которому в эту снежную ночь будет приоткрыта вековечная тайна.

Никому неведомые силы, которые правят сказочным миром, собравшись в самом таинственном уголке обители сказки аккурат в канун первого снега (им ежегодно заранее приходит оповещение о грядущем первом снегопаде из небесной канцелярии), выбор свой остановили на восьмилетнем хулигане, что часто прибегал в лес с рогаткой посбивать шишки с огромных старых елей, а иногда и в белочку не прочь был прицелиться.

В сущности, он был не злым мальчиком от природы, совсем не злым, даже скорее наоборот. Сорванца воспитала в нём жизнь, которая сложилась у него не самым сахарным образом... Но он и сам об этом не знал. Не знал, что он добрый, что в его сердце есть место для сказки и чуда. Даже не догадывался. Вот зайчики, милые и пушистые, и были призваны открыть ему эту тайну о себе самом нынешней волшебной ночью.
В этот раз, правда, главное действие было перенесено на вечер, потому что счастливым избранником был ребёнок, а дети, даже хулиганы, по ночам всегда спят. По правилам сказочного леса такое смещение времени чуда дозволяется в подобных случаях. Но мы всё равно это волшебное время будем в дальнейшем именовать ночью.

И вот мальчонка, вооружившись рогаткой и шишками для сбивания новых шишек (камней под снегом было не отыскать, а шишечных трофеев у него было припасено немало), крутанув один раз старый шарф вокруг тощей шейки, устремился в лес, не представляя даже, что ждёт его там и каким непостижимым образом изменит эта ночь всю его жизнь.

Луна на холодном небе, расчистив себе небесную полынью меж снежных облаков, освещала лесную дрёму, навеянную первым снегопадом, морозный воздух звенел, убаюкивая по-царски разодетые деревья - и старые, и младые, - убелённые росчерком кисти, рисующей зиму. Снег сыпал щедро и без остановки.

Прибежав на любимую поляну, вокруг которой ели располагались на приличном расстоянии друг от друга и, благодаря чему, ясными лунными ночами шишки были видны на них не хуже, чем днём, он, прицелившись по целой роскошной шишечной семейке, натянул рогатку, с удовольствием предвкушая, как шишки посыпятся на свежий снег.

Но в тот момент, когда уже оставалась буквально секунда до выстрела, его боковое зрение вдруг уловило какое-то быстрое движение на снегу буквально в нескольких шагах.
"Ого-го, да это же заяц!" И рогатка тут же изменила свою цель. Однако мальчик не успел отпустить резинку, потому что заяц, а вернее совсем маленький зайка - о, чудо! - встал вдруг на задние лапки, а передними замахал, как маленький человечек, приглашая лесного гостя следовать за собой.

Луна, как будто бы кто-то направил её свет на зайчонка, освещала быстрые движения его крохотных зазывающих лапок, а ещё, что самое невероятное, - улыбку на мордочке. Он бежал вперёд, углубляясь в чащу, временами пятился, оглядывался, словно боялся потерять из виду того, к кому был послан, и всё звал и звал мальчика, не давая ему ни секунды, чтобы опомниться.

Уговаривать его, конечно же, не пришлось. Он устремился за своим новым ушастым знакомым, который бежал всё быстрее. И вот они уже поравнялись и бегут рядышком, как старые добрые приятели. Мальчишка, хоть и маленький совсем (что такое восемь лет, да ещё и для такой худышки, каким он был), но всё равно, пробегая между кустами и небольшими деревьями, цеплял их невольно и на зайку обрушивались снежные лавины. Тот останавливался, смешно стряхивал с себя ушами снег, валился на спинку и начинал безудержно хохотать и дёргать лапками. Потом поднимался, и они, смеясь, бежали дальше, до следующего снежного обвала.

Наш герой не верил своим глазам. Да и как можно поверить в такое? Никто и ни за что не поверил бы! Они бежали, радуясь первому снегу, бежали ни много ни мало, - пока не добежали до большой поляны, на которой мальчик, знавший этот лес как свои пять пальцев, никогда почему-то раньше не был.

И тут он застыл изваянием, не смея ступить больше ни шагу, в то время, как его весёлый спутник в мгновение ока оказался за ледяным узорчатым заборчиком, ограждающим эту невероятную полянку, которую, помимо забора, окружали ещё и крохотные уютные домики со светящимися окошками. Она была, действительно, невероятной, потому что это был самый настоящий каток и катались на нём на самых настоящих коньках самые настоящие зайцы! Все они были нарядно разодеты - зайчихи в зимние платья, зайцы в тёплые костюмы, малыши в смешные, наверняка с начёсиком, штанишки и курточки, а ещё у всех на лапках были варежки, а на головах с ушками шляпы и вязаные колпачки.

Они катались, как будто и не замечая появления гостя, чтобы он вдоволь мог насмотреться на них. Так было задумано, так положено. Через глаза смотрящего в его сердце должна проникнуть искорка веры в чудо, а потом из этой искорки должно разгореться яркое пламя и не потухнуть уже никогда.

Именно это и произошло с малышом. Всё-таки можно так его назвать, - очень уж он маленький, хоть и старается изо всех сил корчить из себя взрослого хулигана. Вернее старался до этой ночи. Ушастый хохотун, который привёл его сюда, незаметно скрылся. Мальчик робко подошёл поближе к удивительному катку и начал выглядывать его. И нашёл. Тот прятался в маминой юбке, рассказывал ей что-то, смеялся и стеснялся.
Как же ему захотелось взять на руки этого зайчонка, прижать к груди, укутать своим шарфиком, чмокнуть в холодный носик. Он так жалел, ну прямо до слёз, что не сделал этого раньше и начал усиленно звать малыша, размахивая руками, как тот ещё совсем недавно звал за собой и его самого, размахивая лапками.

И вот тут случилась грустная, немножко грустная история.
Дело в том, что ни один зайчик, за исключением того, который отправляется встретить и доставить гостя к ледяной поляне, не имеет права даже лапой ступить за ограждение катка. Но это правило касается и самого исполнителя, - привёл, через заборчик ледяной перепрыгнул и всё на этом, обратно ни шагу. Таков извечный закон волшебной ночи и если он нарушен, зайчику исполнение миссии не засчитывается, гость сразу же оказывается дома, и на этом все чудеса заканчиваются. Страшного в этом ничего, конечно, нет и зайку на шапку за это не пустят. Просто очень обидно, что приглашённый в сказку проводит времени в ней меньше, чем мог бы.
Именно такая неприятность случилась и в этот раз.

Малыш зайчонок, который крепко успел полюбить малыша мальчика, не выдержал, вырвался всё-таки из предостерегающих маминых объятий, перепрыгнул через ограждение и уже через несколько секунд счастливый сидел на ручках у своего нового друга.
Он знал, что нельзя, очень хорошо знал.

Но это была первая миссия в его жизни, и он моментально забыл о том, как умолял, чтобы ему её доверили и, главное, как обещал, поклявшись на капусте, что исполнит всё точь-в-точь по правилам, потому что он уже взрослый. Он искренне верил в это, но малолетний возраст сделал своё дело. Нет, никто малыша за это не наказывал, его просто пожурили и отстранили на целых три заячьих года от возможности совершать миссию. Это грустно, но пережить можно. Тем более, что такого мальчика у него всё равно уже никогда больше не будет, этот был самый лучший.

А самый лучший тем временем очнулся уже дома. Он открыл глаза и тут же опять закрыл их. Малыш всё ещё видел сверкающий лёд под лунным светом, катающихся на коньках зайцев, их уютные домики с горящими окошками и крохотного зайчонка, который перевернул его мир. Как же ему это было необходимо тогда!

Когда он снова открыл глазки и смог, наконец, совладать с собой, у него почему-то появилось вдруг непреодолимое желание побежать на кухню и обнять свою злую мачеху, ненавидящую его, сколько он себя помнит после смерти отца, сказать добрые слова её дочкам, которые любили его ничуть не больше своей маменьки. Он забыл все-все обиды, его сердце было полно любви и нежности к ним, и они казались ему самыми родными людьми в этом мире (в мире, где у него не было ни-ко-го).

И вот он уже на кухне, там так тепло от печки и так пахнет сдобными пирогами, которые никогда не давали ему попробовать свежими, только, если оставалось что-то на следующий день. А ему всегда так сильно их хотелось!

У печки стоит мачеха в фартуке с хлебной лопатой в руках. Она посмотрела на него, как обычно, совсем неласково, и мальчик даже испугался, что эта лопата сейчас обрушится на его спину, как бывало не раз. Но он не стал ждать, а сам подбежал к ней поскорее, протянул ещё неотогревшиеся холодные ручонки и обнял свою злую мачеху. Та в изумлении хотела было сбросить их со своей шеи, брезгливо стряхнуть, как стряхивают болотную лягушку или мышь из чулана и прогнать мальчонку, но что-то такое произошло с её сердцем в эту минуту, чего она сама никак не ожидала и ни понять, ни объяснить не смогла бы. Она бросила лопату и, заливаясь слезами, начала целовать и гладить кучерявую русую головку, прижимая к себе, - долго-долго, не выпуская ни на минуту.
А когда вернулись с гуляния сёстры - веселые, раскрасневшиеся, шумные, - они остановились как вкопанные перед этой картиной. Но мальчик обезоружил их своими искренними порывами, которые продолжали бить чистым ключиком из его маленького, любящего целый мир, сердечка.

А через полчаса все вчетвером уже сидели за столом, ели пироги с пылу с жару и пили душистый липовый чай. Пироги, как никогда, в этот раз удались на славу.

За окном валил снег, а в доме было тепло и уютно. Они болтали и смеялись почти до самого утра. И если бы не были так сильно увлечены своими новыми, переполняющими душу чувствами, нежданно-негаданно накрывшими их, как чудо, как первый снег, они непременно увидели бы маленького зайчонка, который, ослушавшись взрослых ещё раз (эх, семь бед - один ответ), прибежал к самому дому мальчика, и, взобравшись снаружи на окно, смотрел, потирая лапки, на своего недавнего друга, которому было так сейчас хорошо.

Пушистый ушастик не без гордости осознавал и свою причастность к произошедшему, поэтому и ему было хорошо не меньше. Ему было просто замечательно! Ну и что с того, что он поплатился за это! Ну и пусть!
Но его никто не увидел. То ли из-за того, что все были увлечены общением и пирогами, а то ли...

И лишь мальчик так же, как в начале своей чудесной истории, боковым зрением уловил мелькнувшее белое пятнышко за окном. А когда бросился к нему, там никого уже не было, потому что больше, чем просто посмотреть и убежать обратно в свой лес счастливым зайчик уже не посмел, это было бы уж слишком даже для такой непослушайки, как он.
Но наш маленький герой всё же открыл окно. Наверное, для того, чтобы словить на ладошку хотя бы несколько снежинок из этой ночи, на память... Подставив курносый носик под снег, вдохнув его всем своим существом и закрывая за собой заснеженную створку, он вдруг увидел шишку, лежащую на наружном оконном выступе. Мальчик сразу же понял, кто её оставил там, схватил, сжал в руке и решил, что никогда и никому не расскажет, что произошло с ним в эту снежную ночь. Что это будет его тайна. Его и маленького зайчика.
А снег всё продолжал валить и казалось, что он не закончится никогда...

2023

(Иллюстрация из интернета)