История дома в Горюхине...

    Молодец Александр Сергеевич! Пушкин, естественно. Хотя ещё и Грибоедов был Александром Сергеевичем, но Горюхино придумал не Грибоедов, и именно Пушкин.

     Пушкин - он такой: чего ни возьми, что нужно, всё есть у него.

     У Колобродина, Льва Сергеевича,  не срослось в Столице с театральной режиссурой. И он вернулся в родной город, который он, хорошо зная повесть А.С. Пушкина "История села Горюхина", называл именно Горюхиным.

     В Горюхине, то есть в родном городе Колобродина, как оказалось, когда он вернулся в него из-под обломков своей карьеры столичного театрального режиссёра, кипели семейные страсти.

     Те страсти, которые кипели в Горюхине, были  не столько семейными, сколько имущественными. Они кипели вокруг бабушкиного, Колобродиных, дома.

     Четыре хозяина. Сам Лев Сергеевич, его младший брат Сергей Сергеевич, их двоюродная сестра и их двоюродный брат, но от разных отцов. Отцы двоюродных родственников были Сергею Леонидовичу Колобродину, отцу Льва и Сергея Сергеевичей, родными братьями.

    Вернувшись в Горюхин, Лев Сергеевич застал родного брата Серёжу в совершенно издёрганном состоянии. Особенно свирепствовала в дёргании нервов Сергея Сергеевича двоюродная сестра Колобродиных - Поюрга Алексеевна, и хотя она родилась не в шестьдесят первом году, а лет на восемь позже, имя ей дали в честь полёта Юрия Гагарина.

     Поюрга не только настойчиво, а крайне дерзко, прибегая к запугиванию,  в том числе и в своём алкогольном состоянии, требовала продать дом бабушки, о котором заботился один только Сергей Сергеевич, младший родной брат Льва Сергеевича.

     Льву Сергеевичу Колобродину очень долго было не только не до бабушкиного дома, но и до всего, что происходило в родном городе - он, Лев Сергеевич, делал в Столице карьеру театрального режиссёра. А когда не сделал - вернулся в родной город.

     К тому моменту, когда Лев Сергеевич вернулся на малую родину, Поюрга Алексеевна довела Сергея Сергеевича Колобродина до полного безобразия нервов:

      - Давай продадим. Давай продадим. Давай продадим! Этот противный дом, от которого я никогда ничего не имела даже при жизни дедушки и бабушки!

      Это было неправдой. То, что Поюрга Алексеевна ничего не имела от бабушкиного дома. При доме был огород, с которого Поюрга первой получала первую редиску, первые помидоры и первые огурцы. Имено при жизни дедушки  и бабушки. Об этом очень хорошо знали родные друг другу братья Лев Сергеевич и Сергей Сергеевич  Колобродины.

     Сначала Поюрга, подключив к процессу другого дворродного брата Ардалиона Первуховича Колобродина, трепала, с продажей дома, нервы только Сергею Сергевичу.

      Когда в родной город вернулся Лев Сергеевич, Поюрга стала трепать нервы ещё и ему, да ещё в соответствии с тем, что  его доля в бабушкином  доме была самой большой.

      Чтобы хоть немного успокоиться, Лев Сергеевич Колобродин, он уже и не помнит - в какой именно раз, прочитал повесть Александра Сергеевича Пушкина "История села Горюхина". Перечитав, воскликнул:

     - Ай да Пушкин! Неизвестно как на Западе, а у нас Александра Сергеевича можно считать отцом русского фэнтези.

     А тем временем бабушкин дом был продан. И, когда его уже снесли, оказалось, что соседи продали свои дома и земельные участки кто на полтора, а кто и на два миллиона дороже, чем Колобродины.

     - Ну сеструха двоюродная, ну Поюрга, - воскликнул Сергеевич Сергеевич Колобродин. - Наколола нас с тобой, Лёва, не сказала, что деве'лоперам дом продаём, а те соседи, которые об этом знали, не продешевили. Больше нас получили, а я, который в этот дом вкладывался, получил меньше того, что в него вложил!


     И хотя Льву Сергеевичу и было стыдно, он предположил:

     - А, может быть, Поюрга за то, что нам, в основном - тебе, нервы трепала, сверху,  и в тёмную, какую-то сумму получила?

     - Скорее всего, и получила сверху. Мы на улице первыми дом и участок продали. Продешевили, но зато других на шевеление  побудили. А другие, соседи наши, шевелиться стали, уже стараясь не продешевить, - ответил Льву Сергей Сергеевич.

     Ай, яй, яй, как стыдно. Такое плохое  о Поюрге подумать!

      Да ещё этот - кузен Ардалион Первухович! Никогда ничего не делал, только стонал, ссылался на нездоровье ума и тела, а всегда ему что-то полезное перепадало! Невероятным капризом нашей шаловливой жизни. Перепадало. 

     И на этот раз, с продажи дома, палец о палец не ударив, задницу от кресла только два раза оторвав, получил Ардалион свои совсем не заработанные десятки тысчонок.

      Зная содержание повести Александра Сергеевича Пушкина "История села Горюхина" и получив какую-то сумму денег от продажи бабушкиного дома, Лев Сергеевич Колобродин сказал только себе, но вслух, как сумасшедший:

     - Правильно, что Белкин у Александра Сергеевича  описывал историю села Горюхина как историю  отдельной страны. Вот и мы с Сергеем  будто в одной стране живём , а наши родственники в другой, в более счастливой, чем наша, живут. Ну и пусть бы жили родственники в своей выдуманной стране, так нет же: достают из своей страны наши нервы!

     И представил себе Лев Сергеевич, хотя вроде бы и не осталось больше, что разделить с пользой для родственников можно,  как, перебрав с алкоголем, Поюрга снова стала им с Сергеем нервы колошматить.

     А вдруг в действительности  снова за их нервы - терзать, Поюрга  примется?

    Ужаснулся Лев Сергеевич Колобродин этой мысли, и решил: не надо терять напрасно время, а нужно, пользуясь подсказкой Александра Сергеевича  Пушкина, хотя бы сочинить рассказ "История дома в Горюхине". И сочинил!