de omnibus dubitandum 37. 459

ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ (1680-1682)

    Глава 37.459. ЗАПИСКИ ДАТСКОГО КОМИССАРА В МОСКВЕ…

    Впервые в России десятилетний клон лжеПетра (Исаакия Фридриха Петера Гогенцоллерна – Л.С.) появился 27 апреля 1682 года в день смерти Царя Федора Алексеевича. Почитаем записки датского комиссара в Москве Генриха Бутенанта, представлявшего интересы Дании в Московском государстве с апреля 1679 по август 1698 г.

    В мае 1682 года Бутенант находился в Москве и в Донесении от 2 мая пишет: «...в прошлое воскресенье, в четыре часа пополудни Его Царское величество Федор Алексеевич покинул этот мир…. На его место тотчас (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) был избран царем настоящий Петр Алексеевич, его (Федора Алексеевича) (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) сводный брат (а на самом деле как и Иван VII Алексеевич, двоюродный дядя клону лжеПетра – Л.С.), происходящие от другого брака…. Поначалу среди знатных господ было разногласие, некоторые из них хотели назначить преемником старшего царевича по имени (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) Иван (на самом деле старшим был Петр Алексеевич – Л.С.). Новоизбранному (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) царю только вчера, первого мая, исполнилось десять лет» (Донесения датского комиссара Генриха Бутенанта о Стрелецком восстании 1682 г. // Вспомогательные исторические дисциплины. Том 27. СПб., 2000.).

    Перед нами первый сфальсифицированный документ, изготовленный фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков.

    Дипломат (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) не мог ошибаться в подобных вещах, тем более его записки – это единственный аутентичный источник о событиях начала мая 1682 года. Интересно и освящение Бутенантом провозглашения настоящего Петра Алексеевича царем, в чем он подобно всем другим иностранным авторам (и вопреки современным исследователям) предпочитал видеть в событиях 27 апреля инсценировку. О том, что в действительности происходило в тот день в Москве пишет Александр Касаткин в своей статье "Пётр I. Фальшивое воцарение Петра".

    О том, что клона лжеПетра (Исаакия Фридриха Петера Гогенцоллерна – Л.С.) до этого дня не было в Москве свидетельствует и голландец Бернгард Таннер: «В преемники умершему великому князю и царю Федору Алексеевичу, благодаря многочисленным приверженцам своей матери, избран был сводный младший его брат [Иван VII (на самом деле Петр Алексеевич – Л.С.), от второго брака, а не клон лжеПетра (Исаакий Фридрих Петер Гогенцоллерн – Л.С.), как нас пытаются одурачить – Л.С.], проживавший тогда в изгнании, и провозглашен великим князем и царем московским… Итак ныне по смерти царя Феодора (его, говорят, отравили) вернулся младший брат [клон лжеПетра (Исаакий Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] с Артемоном Матвеевым и прочими приверженцами» (Бернгард Таннер. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1891).

    Сюжет, заявленный А.С. Лавровым в заголовке статьи «ДОНЕСЕНИЯ ДАТСКОГО КОМИССАРА ГЕНРИХА БУТЕНАНТА О СТРЕЛЕЦКОМ ВОССТАНИИ 1682 г.», - не является таким маргинальным, как может показаться. Дипломатические донесения скандинавских дипломатов — датчан и шведов — занимают совершенно особое место в комплексе источников о Руском государстве, вышедших из-под пера иностранных дипломатов в XVII в. Если в реляциях дипломатов, представлявших интересы Империи или германских княжеств, уделялось преувеличенное внимание церемониалу, то их шведские и датские коллеги прежде всего пытались проанализировать мотивы и круг идей тех, в чьих руках находилась власть в Руском государстве [Форстен Г.В. Датские дипломаты при московском дворе во второй половине XVII века//ЖМНП. 1904. Ч. CCCIVI. N 11. С. 67-101. N 12. С. 291-374]. Ими создан своего рода коллективный портрет руских политических деятелей, который доступен для широкого круга историков благодаря тому, что свои донесения они писали по-немецки и по-французски. Все это в высшей степени относится к датскому комиссару в Москве Генриху Бутенанту [Линда Хьюз совершенно справедливо отмечает, на мой взгляд, что неправомерно называть, Генриха Бутенанта в рассказе о сoбытиях 1682 г. фон Розенбушем, как это иногда делается. Этот дворянский титул будет приобретен им позже (Hughes Un;ie) Ambitious and Daring above her Sex»: Taarcvna Sophia Alekseevna (1657—1704) in Fordgnerf Accounts//Oxford Slavonic Papers New Series. 1988. Vol XXI. P. 71. Note 26)]. Генрих Бутенант представлял интересы Дании в Руском государстве с апреля 1679 (тремя годами позже описываемых им событий – Л.С.) по август 1698 г. после чего передал свой пост сыну [О нем см.: Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешннх сношений России (по 1800 год) Ч. I: (Австрия, Англия, Венгрия, Голландия, Дания. Испания). М.. 1894. С. 233; Bittner L Gro; L. Repertor.um del diplomatischen Vertreter aller Landet seit dem Westf;lischen Frieden (1648). Bd L (1648- 1715). Berlin. 1936 116-117; Amburger Erik. Die Familie Marzelis Studien xur tuunchcn Wirtschaftsgeschichte. Giessen. 1957. S. 128 folg.; Две челобитные датчанина Андрея Бутенанта фон Розенбуша преосвященному Корнелию // Олонецкие губернские ведомости. 1849. 3 С. 10; Ивина Л.И. Об участии датского резидента Бутенанта фон Розенбуша в строительстве русского флота в конце XVII в.//Исторические связи Скандинавии и Росии. IX—XX вв. (Труды Ленинградского отделения Института истории; Bып. II). Л., 1970 С. 105—111]. Основные интересы Бутенанта связаны были с внешней торговлей; кроме того, он периодически информировал датский двор о том, что происходило в московских верхах [Пол Бушкович утверждает, что созданная Бутентантом сеть источников сыграла важную роль в обеспечении информацией датского посланника Гильдебрандта фон Горна, донесения которого давно привлекли внимание историков (Bushkuvltch Paid. Aristocratic Faction and the Opposition to Peter The Great: The 1690’t//Forschun gen zur osteurop;ischen Geschichte Bd 50 Berlin. 1995. Bd 50. S. 81)].

    С самого начала стрелецкого восстания 1682 г. Бутенант оказался вовлеченным в водоворот событий. Стрельцы, разыскивавшие в Немецкой слободе доктора Даниила фон Гадена, устроили у него дома обыск и затем увели его в Кремль, где его спасло только заступничество царевны (герцогини – Л.С.) Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны - Л.С.) и боярина князя И.А. Хованского. Обо всем, чему он был очевидцем, Розенбуш написал «Правдивое известие» (кавычки мои – Л.С.). Оно было издано в 1682 г. отдельной брошюрой н переиздано в 1691 г. в составе Theatrum Europcaum [Duiencni H- Eigentlicher Bencht wegen des in der Stadt Moskau am IV16 und 17 May Anno 1682 cnstandenen greulichen Tumults und gruusahmcn Massacre Hamburg, 1682; Relation der traurigen Trag;die in der Stadt Mosenu II Theomim Europearum. 1691. XII. S. 441-450].

    С тех пор «Правдивое известие» является одним из самых популярных источников по истории стрелецкого восстания. Оно было впервые использовано в «Летописце великия земли Росийския», автор которого заменил переводом донесения собственный рассказ о Хованщине [Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 178 (Музейное собр.) 10561. л 230 об.-236 об. Об этом источнике см.: Лавров А.С. «Летописец Кариона Истомина» ЦТОДРЛ. СПб.. 1992. Г. 45. С. 411-413]. «Правдивое известие» стало единственным иностранным источником, использованным М.В. Ломоносовым в его труде, выполненном в помощь Вольтеру, работавшему над «Историей России в царствование Петра Великого» [Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов в правление царевны Софьи// Ломоносов М.В. Собр соч. Т. VI. С. 97—162]. Извлечения из сочинения Бутенанта были опубликованы В.Н. Берхом [Берх В.Н. Царствование царя Федора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта. СПб.. 1835 Ч. 2].

    В 1858 г. Н.Г. Устрялов переиздал немецкий текст «Правдивого известия» по архивному тексту из копенгагенского архива [Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. 1; Господство царевны Софьи. СПб., 1858. Приложение VI. С. 330—346]. Н.Г. Устрялов так охарактеризовал источник своей публикации: «списано с архива слово в слово». Подтвердил» это свидетельство позволяют документы из Архива Санкт-Петербургского филиала института истории России [Судя по всему «Правдивое известие» было скопировано в Копенгагене по поручению профессора Соловьева. Затем копия попала в Археографическую комиссию (об этом свидетельствует упоминание о «Правдивом известии» в перечне «иностранных актов» Археографической комиссии, составленном академиком Л.А. Куником). Затем эта копия, которая даже не была переписана, дана была в пользование Н.Г. Устрялову, который приплел её к наборной рукописи первого тома своего труда (о последнем свидетельствует резолюция на ней цензора Николая Бекетова «Печатать позволяется» от 27 сентября 1856 г.) После публикации копия была возвращена в Археографическую комиссию, среди принадлежащих которой бумаг хранится и сейчас. (Архив СПб.ФИРИ. Коллекция Соловьева. Неразобранные акты)].

    По изданию Н.Г. Устрялова отрывки «Из правдивого известия» были переведены М.П. Погодиным на русский язык [Погодин ;.П. Семнадцать первых лет в жизни Петра Великого. М., 1875. С. 38-56]. К сожалению, ИМЕННО ЭТОТ КРАЙНЕ НЕТОЧНЫЙ ПЕРЕВОД ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДО СИХ ПОР ИСТОРИКАМИ, ЧТО СКАЗЫВАЕТСЯ НА ИХ ВЫВОДАХ (выделено мною – Л.С.). В 1981 г. Джон Кип опубликовал английский перевод «Правдивого известия». Последнее издание представляет собой особую ценность, поскольку оригиналом для него послужил архивный текст, сверенный с обоими прижизненными изданиями [Keep J.L. Н. Mutiny in Moscow, 1682: а Contemporary Account //Canadian Sla vonic Papen. Vol 23. № 4 December 1981. P. 410-422]. К сожалению, даже такой тонкий и наблюдательный исследователь, как Кип, не обратил внимания на «конвой» произведений, сопровождающий подлинник «Правдивого известия» в архивном кодексе. В 1970-е годы в Архив Ленинградского отделения Института истории (сейчас Архив Санкт-Петербургского филиала Института российской истории Российской Академии паук) поступил микрофильм архивного дела из Государственного архива в Копенгагене, включающего все донесения Бутенанта [Государственный apxив Дании Копенгаген Rtgbarknet, Тучке Kancelli. Udenrigske Afdelmf. Runland 40. Донесения (частично дешифрованные) датского комиссара Генрихе Бутенанта фон Розенбуша о внутреннем н внешнем положении России. 326 п. Подлинники. 15.09.1679—12.08.1698 (то же самое в виде микрофильма: Архив СП6ФИРИ РАН Россия-Б № 126)]. До этого данное дело упоминался в литературе в основном как место нахождения самого «Правдивого известия» [Keep J. L H. Mutiny P. 413; Возгрин В.E. Документы Датского государственного архива по истории России в годы Северной войны // Советские архивы 1973. 5. С. 104. Только В.Е. Возгрин отметил в одной из своих работ, что другие донесения Бутенанта, «нигде пока не опубликованные и не использованные «представляют собой значительный интерес для историков России (Возгрин В.Е. Источники «о русско-скандинавских отношениях XVI—XVIII веков // Рукописные источники по истории Западной Европы в архиве Ленингралского отделения Института истории: Археограф, ежегодник. Л. 1982. С. 157)].
   
    Ознакомившись с делом, я, пишет пресловутый А.С. Лавров в своей работе «Донесения датского комиссара Генриха Бутенанта о стрелецком восстании 1682 г.», - НЕ БЕЗ УДИВЛЕНИЯ ОБНАРУЖИЛ (выделено мною – Л.С.), что «Правдивое известие» НЕ ТОЛЬКО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ, НО И НЕ САМЫМ РАННИМ ДОНЕСЕНИЕМ БУТЕНАНТА, ПОСВЯЩЕННЫМ СТРЕЛЕЦКОМУ ВОССТАНИЮ (выделено мною – Л.С.). Кроме этого, данные о нем содержатся в донесениях от 2 мая, 23-30 мая и 23 августа 1682 г. Прежде всего, эти донесения дают ряд новых подробностей, которых нет в «Правдивом описании». Кроме того, они позволяют уточнить обстоятельства и время составления последнего. Первое из донесений написано 2 мая 1682 г.

    Таким образом, перед нами один из немногих документов, написанных во время так называемого первого нарышкинского правления (имеется в виду настоящий Петр Алексеевич, без малолетнего Ивана VII и пресловутой Софьи Алексеевны – Л.С.) от смерти царя Федора Алексеевича, последовавшей 27 апреля, до стрелецкого восстания 15 мая 1682 г. Раньше от этого периода у нас были только донесения голландского резидента Иоганна фан Келлера [Архив СПб.ФИРИ. Колл. 40 (Донесения голландских дипломатических представителей в России XVII—XVIII вв.). On. 1. Mr 57. Донесения и письма барона Келлера № 124-177. 10.01.1681-7.11.1683. 160 л.].
Буденант пишет:
 
    «...в прошлое воскресенье, в четыре часа пополудни Его Царское величество Федор Алексеевич покинул этот мир. Со времени своего вступления во второй брак он был в плохом состоянии, как и прежде, будучи одержим тяжелой цингой, целиком высушившей ему ноги. На его место тотчас был избран царем (ist straq zum Za ага erwehiet worden) Петр Алексеевич, его сводный брат (на самом деле племянник – Л.С.), происходящий от другого брака (а именно, сын вдовой царицы Натальи Кирилловны и покоящегося в Бозе царя Алексея Михаиловича)(на самом деле сын герцогини Софьи Алексеевны и браденбургского герцога Фридриха Гогенцоллерна – Л.С.).

    Поначалу среди знатных господ было разногласие, некоторые из них хотели назначить преемником (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) старшего принца по имени Иван Алексеевич (на самом деле Петра Алексеевича, которому шестнадцать лет), но этот (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) богобоязненный принц (царевич – Л.С.), очень некрасивый лицом (см. портрет – Л.С.), не захотел принять правление.

    Новоизбранному царю (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) (der neue erwehhe Zaar) только вчера, первого (тридцатого – Л.С.) мая, исполнилось десять лет, его (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) царица-мать (герцогиня Софья Алексеевна=Софья-Шарлотта - Л.С.), вдовая императрица Наталья Кирилловна, собирается править вместе с сыном и все время находится рядом с царем» (донесение от 2 мая 1682)» [Поскольку датские дипломатические документы не пагинированы, остается ссылаться только на дату отравления донесения].

    Уже в первом абзаце этого донесения много интересного. Прежде всего, это указание на точное время смерти царя Федора Алексеевича по западноевропейскому счету суточного времени (в источниках на эту тему есть расхождение) [Богданов А.П. Летописные известия о смерти Федора и воцарении Петра Алексеевича// Летописи и хроники. 1980 r. М. 1981. С. 197-202] затем — точный диагноз смертельной болезни царя, который кажется на первый взгляд несовместимым со всем тем, что мы знаем о царском быте XVII в. Особое внимание привлекает освещение Бутенантом (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  провозглашения клона лжеПетра (Исаакия Фридриха Петера Гогенцоллерна – Л.С.) царем.

    Он, подобно всем другим иностранным авторам (и вопреки современным исследователям) предпочитал видеть в событиях 27 апреля инсценировку [С другой стороны, только Бутенант и Келлер опишут как избрание и наречение соправителем настоящего Петра Алексеевича его брата Ивана, последовавшее 26 мая (Архив СПб. ФИРИ. Колл. 40. Oп. I. № 57)].

    Интересно, что донесение Бутенанта, наверное, первый источник, в котором появляется (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) версия о добровольном отказе Ивана от непосильного бремени власти. Кроме того, мы узнаем (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  из него о попытке сторонников Ивана (на самом деле настоящего Петра Алексеевиича – Л.С.) выкрикнуть его на царство уже 27 апреля, о чем ранее было известно только из записок И.А. Желябужского и из «Истории о стрелецком бунте» А.А. Матвеева [Записки И.А. Желябужского с 1682 по 2 июля 1709. СПб., 1840. С. 4-5; Записки графа А.А. Матвеева//Записки русских людей. События времен Петра Beликого. Спб., 1841. С. 6].

    Теперь это известие подтверждается более ранним источником. Далее в том же донесении Бутенант (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  сообщает о предполагаемом раскладе власти в Боярской думе:

    «Господин боярин Артамон Сергеевич Матвеев, который при жизни прежнего царя (Федора Алексеевича – Л.С.) был вызван обратно из ссылки, получил разрешение прибыть сюда, но вынужден был задержаться за шестьдесят миль отсюда. Только после смерти царя к нему стали посылать гонца за гонцом, так что он должен сегодня или завтра быть здесь. Велика вероятность того (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), что он станет первым в правлении, поскольку дед нынешнего царя, по имели Кирилл Полуехтович Нарышкин, наделен (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) лишь посредственным умом. Те, кто высоко стояли при покойном царе, должны оказаться внизу, а тем, кто жестоко отправил в ссылку господина Артамона Сергеевича, вероятно (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), придется раскаяться в этом».

    Несмотря на ожидания Бутенанта, Матвеев (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) ни сегодня, ни завтра не приехал — он прибыл в Москву только 12 мая.

    Вероятно, здесь прав Келлер, утверждавший (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), что Матвеев вполне сознательно выжидал, пока уляжется волнение среди стрельцов [Архив СПб.ФИРИ Колл. 40 Oп. I. № 57. Донесение от 2.05.1682 г. 152. Л. 87об.-88]. О его ходе Бутенант также сообщает в своем письме [О стрелецком движении в конце апреля—начале мая см.: Буганов В.И. Московские восстания конца XVII веха. М., 1969. С. 101-122]: «Стрельцы или солдаты тем временем первыми оплакали смерть покойного царя, чтобы затем потребовать у нового царя некоторых своих полковников и унтер-офицеров, которые долго притесняли их, недодавая жалования и устраивая другие тяготы. Но это только часть того, что последовало затем. В тот же день стрельцы забили до смерти двух своих унтер-офицеров достойным сожаления образом. Тогда им, чтобы удовлетворить их хотя бы на день, вынуждены были пообещатъ, что им предоставят это право. Тогда они принесли присягу, но на следующий день потребовали того, чтобы изменники и кровопийцы (die Verr;hter und Bl;lsaiigtc) (так они называли некоторых своих полковников) были бы арестованы, и, когда это не удалось, как и позавчера, то вновь некоторые из офицеров были забиты насмерть, а обвиненные полковники были биты палками. Они не хотели успокоиться, пока не заполучили их в свои руки, чтобы обойтись с ними по своему желанию, но скрывая свои опасные намерения. Затем, как и в прошлые дни, четверо полковников было взято под стражу, и их места туг же были заняты другими лицами (которые были приемлемы для Стрельцов). Они требуют также, чтобы арестованные полковники были выданы им и, не хотят успокаиваться всерьёз. Как это будет протекать далее, покажет время», (донесение от 2 мая 1682).

    В этом сообщении привлекает внимание раннее упоминание о стрелецких начальниках как о «изменниках и кровопийцах», близкое терминологии стрелецких воровских грамот, разосланных после майских событий и известных по пересказам. Следующее письмо направлено уже 30 мая, после восстания. Оно содержит список убитых стрельцами.

    Приводим ниже этот документ полностью:

    «Список лиц, которые были убиты стрельцами во время восстания 15, 16 и 17 мая.
    6 бояр, а именно князь Юрий Алексеевич Долгорукий, князь Григорий Григорьевич Ромодановский, Иван Максимович Языков, Артамон Сергеевич Матвеев, Иван Кириллович Нарышкин.
    2 думных дьяка, а именно Ларион Иванович Иванов, Аверкий Степанович Кириллов.
    5 стольников, а именно Федор Петрович Салтыков. Афанасий Кириллович Нарышкин, Василий Филимонович Нарышкин, Михаил Данилович фон Гаден, Василий Ларионов Иванов.
    2 полковника, а именно Андрей Семенович Дохтуров, Кондрат Горюшкин.
    2 доктора, а именно Даниил фон Гаден, крещеный в русскую веру. Иоган Гутменш, фельдшер
    от 80 до 50 кнехтов или простых горожан.

    Кирилла Полуэктович Нарышкин пострижен в монахи и в немилости сослан в Кирилов монастырь на Белоозеро. Трое младших сыновей Кирилла Полуэктовича, как и сын Артамона Сергеевича, сосланы поодиночке в отдаленные местности и должны покорнейше оставаться там до указа» (донесение от 23 мая 1682 г.).

    Этот список (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  подробнее списка, присутствующего в «Правдивом известии» [Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого Т. I: Господство царевны Софьи. Приложение VI. С. 342], что наводит на мысль о том, что наше донесение было использовано при составлении последнего, в «Правдивом известии», например, просто отсутствуют два последних абзаца — о пострижении боярина К.П. Нарышкина и о ссылке Нарышкиных и A.А. Матвеева, в будущем доброго знакомого Бутенанта и (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  летописца событий 1682 г.

    Как мы узнаем из постскриптума к этому письму, оно еше неделю оставалось неотправленным, «поскольку обычной почты на этой неделе не было». Из постскриптума, датированного 30 мая мы узнаем о двух важных событиях — избрании на царство Ивана (Петра – Л.С.) Алексеевича и о назначении главой Посольского приказа боярина B.В. Голицына:

    «...здесь все обстоит тихо, только в прошлую пятницу 26 (мая] царевич Иван VII (Петр – Л.С.) Алексеевич также избран царем, и все господа, народ (die Gemeine), а также стрельцы совместно принесли присягу. Так что теперь здесь (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  два царя, и все прошения и письма направляют на имя обоих.

    Через несколько дней к Вашему Королевскому Величеству направлен будет посланник, чтобы сообщить обо всем этом. От одного человека (я узнал] что в Посольский приказ назначен боярин Василий Васильевич Голицын, очень разумный господин и дружественно настроенный к иностранцам...».

    Последнее сообщение вызывает особый интерес. Согласно Записной книге Разрядного приказа, Голицын получил свое назначение 17 мая [Восстание в Москве 1682 г.: Сборник документов. М., 1976. № I. С. 18], однако Бутенант, принадлежавший к дипломатическому корпусу, узнал об этом только в промежуток между 23 и 30 мая. Не было ли это назначение сугубо фиктивным и не переоцениваем ли мы влияния В.В. Голицына в первые дни стрелецкого восстания?

    Кроме того, в самом донесении от 23 мая Бутенант сообщает о «величайшей опасности», нависшей во время восстания над его жизнью, подробности которой (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) обещает донести при случае. Мне кажется, что это позволяет отвести сомнения В.И. Буганова.

    Историк (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) предположил, что сообщенные в «Правдивом известии» «подробности (арест, увод в Кремль) являются (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) вымыслом, так как И. Келлер, сообщающий об обыске у Розенбуша, ни слова не сообщает о его аресте и последующих событиях» [Буганов В.И. Московские восстания конца XVII века. С. 38].

    Мне кажется, что Бутенант здесь сам подтверждает свое свидетельство.

    Следующее донесение было отправлено 23 августа 1682 г. Интересно, что к этому времени Бутенант (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) даже забыл, когда он посылал последнюю почту, так что он ссылается на свое донесение от 20 мая. которого, видимо, не существовало.

    В отличие от предыдущих донесений оно (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) послано было не из Москвы, а из Архангельска (куда Бутенант сбежал от стрелецкого бунта – Л.С.), это и сказалось на том, что его информация несколько устарела.

    Ввиду его особой важности приведем новое донесение практически полностью:

    «После того, как 20 мая (я отправил] Вашему Королевскому Величеству свое последнее письмо, я милостью Божиею прибыл сюда (в Архангельск. - Л.С.) и перевез сюда свою семью. После моего отъезда вновь было побоище, вызванное возмущением теми дерзостями, которые совершили стрельцы. Столб, гдe должны быть вырублены имена убитых господ и причины, по которым они были убиты, уже готов и сделан очень курьезно. Его Царские Величества вместе со всеми придворными (dem Hoffstaal) уехали из Москвы. Прошел слух, что снова может возникнуть большая резня, но, Божией милостью (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), до 1 августа все оставалось тихо, но все это кажется очень темным, и большое разногласие между знатными господами ничего хорошего не сулит, ибо каждый царь имеет своих собственных приближенных (seinen eigenen Anhang) и может вновь поднять в городе мятеж, и предотвратить это может лишь Всевышний.

    Я не мог подробно написать из Москвы обо всем, что происходило, поскольку (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), если бы письма перехватили, то у всей черни (bey dem vollen P;bel) не приходилось рассчитывать на снисхождение НИ в чем.

    Причем я, со своей сгороны, подвергся большой опасности, как Его Величество подробно узнает из прилагаемого «Правдивого известия», причем я также посылаю одно донесение, посвященное тому, какой жестокой смерти многие знатные господа были подвергнуты во время великого мятежа.

    Также здесь следует копия моего милостивого письма, которое цари (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), по прошению, или, скорее, по требованию стрельцов, вынуждены были дать им, причем приняли участие гости (die Gostcn) и сотни (die Zimfflcn) приняли участие, а также прошение с их подписями, которое стрельцы принудили их подать против их воли, где они просят обезопасить им жизнь.

    Милостивое письмо написано на руском языке и я, не смог обеспечить его перевода [Всех этих документов в архивном кодексе Бутенанта нет! Они попали в состав других дел где и были описаны Ю.Н. Щербачевым (Щербачев Ю.И. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326-1690 гг. М., 1893)].

    Оба царя (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), как и весь двор, 29 июля прибыли в Москву, и стрельцы вновь будут им перечить, от которых мало ожидать хорошего, пока эти люди не будут смирены насилием, что должно быть очень жестоко и без чего нечего надеяться на покой и мир» (донесение от 23 августа).

    Здесь необходимо сделать сразу несколько замечаний. Прежде всего, прямое упоминание в тексте, а также то, что само «Правдивое донесение» подшито в архивном деле после этого донесения. свидетельствует о том. что «Правдивое донесение» отправлено было не в конце мая (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), а в конце августа, когда ситуация в Москве существенно изменилась и близость развязки была очевидна.

    В пользу этого свидетельствует и прямое указание на опасность перехвата слишком откровенного «Правдивого известия». Как посылать его, так и везти его из Москвы в Архангельск при себе (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  было летом 1682 г. самоубийством.

    Свой труд Бутeнант рискнул отдать в чужие руки (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) лишь у корабельной пристани.

    Тем самым приходится отказаться от традиционной оценки «Правдивого известия» как «написанного, так сказать, по горячим следам, на другой день после событий» (М.П. Погодин) или «написанного по горячим следам событий, 19 мая» 1682 года [Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни Петра Великого. М.. 1875 С. 50; Буганов В.И. Московские восстания конца XVII века С. 37.

    Трудно согласиться и с другими замечаниями В.И. Буганова о «Правдивом донесении». Так Бутентант назван «датским приказчиком», тогда как на самом деле он, как это было показано выше, имел дипломатический статус. Вряд ли можно согласиться с В.М. Бугановым и в том, что автор, отсиживавшийся в бурные дни восстания в своей московской резиденции, «не мог все видеть собственными глазами».

    Наконец, совершенно ошибочна критика Бутентанта за то, что он относит убийство боярина князя Ю.;. Долгорукова к 15 мая — последнее является результатом неверного прочтения текста (Буганов В.И. Московские восстания конца XVII века. С. 37-38)].

    Таким образом, мы (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) не можем исключить того, что редактирование «Правдивого известия» продолжалось до его отсылки.

    Из процитированного выше текста видно, что Бутенант выделяет (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.)  в составе «Правдивого донесения» две части — свое собственное сочинение и ещё «одно донесение», но ни то, ни другое прямо не называет своим произведением.

    Тем самым косвенно подтверждается предположение ;.Ф. Шмурло о том, что (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей, современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) первая часть «Правдивого донесения», написанная от первого лица, была составлена самим Бутенантом [Шмурло Е.Ф. Польский источник о воцарения Петра Великого // ЖМНП. 1896., Ч. 303. № I. С. 440].

    Что могут дать эти наблюдения для источниковедения истории стрелецкого восстания? Прежде всего, если не заподозренными, то подлежащими источниковедческой перепроверке оказываются уникальные сообщения «Правдивого известия». К ним относится, прежде всего, сообщение о проскрипционных списках, которые были у стрельцов [Именно на реконструкции последних и построено исследование П.В. Седова (Седов П.В. Социально-политическая борьба 70-х— 80-х гг. XVII в. и отмена местничества Дисс. канд. ист. наук. Л.. 1985. С. 157 и ел.)]. Свое подтверждение сообщение находит только в позднейших трудах Куракина и Матвеева, которые даже могли быть знакомыми с публикациями «Правдивого известия» [Записки графа А.А. Матвеева // Записки русских людей. События времен Петра Великого. С. 18; Куракин Б.И. Гистория о царе Петре Алексеевиче // Архив кн. Ф.А. Куракина. Кн. I: Бумаги князя Бориса Ивановича Куракина. 1676-1727. С. 46]. Во-вторых, серьезной источниковедческой проверки заслуживает сама оценочная сторона «Правдивого известия». Давно пора отказаться величать Бутенанта, как и других иностранных дипломатов в Росии, «посторонними и беспристрастными» [Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни Петра Великого. С. 50] свидетелями происходившего. Всего менее это справедливо по отношению к Бутенанту, который имел разнообразные связи в руских верхах. Он мог бы, например, сообщить своему правительству, что заступничество боярина князя И.А. Хованского было далеко не случайно — Бугенант поддерживал какне-то связи с его сыном [Частная переписка князя Петра Ивановича Хованского, его семьи и родственников Сообщ. Г.Г. Лукьянов//Старина и новизна. М., 1905. Кн. 10. № 100-101. С. 382-383] и мог быть знаком с отцом.

    Может быть, он не сделал этого потому, что звезда Хованского — безусловного хозяина столицы в июне, в августе уже начала клониться к концу. Могут быть и другие объяснения. Роль, отведенная Софье (на самом деле Евдокие Алексеевне – Л.С.) и Хованскому в «Правдивом известии», остается в высшей степени двусмысленной.

    С одной стороны, ОНИ милостиво спасают из рук стрельцов автора. С другой стороны, они вроде бы и потворствуют восставшим. Впоследствии Бутенант окажется во внутриполитической борьбе на нарышкинской стороне [Bushkovitch Paul. Arixtocrauc lection and the Oppoution to Peter The Great: The 1690•*. S. 88]. Можно ли предположить, что «Правдивое известие» содержало открытый упрек Софье (Евдокие – Л.С.) и Хованскому в разжигании восстания?