79. Резидент становится виден

Научно-фантастический роман «Кластер». Часть третья

Источник изображений: images.yandex.ru
Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ


Глава 79. Резидент становится виден

Наконец о нём - о Савве Городецком, великом победителе старого, а потом основателе нового зла. Что стало известно о самом недобитом гении всех недобитых времён и особенно всех недобитых и недоделанных народов.
Конечно, гениального психа Савву так и не поймали. Файл с проектом его чистосердечного признания лишь случайно оказался не стёртым в захваченном сервере спецлаборатории. Но это ничего не изменило. Титан отечественного нейро-лингвистического кластерогенеза после драматического опыта своеобразной трансцендентальной апперцепции, познания самого себя путём не совсем добровольного из себя выхода, точнее, фактического бегства - счастливо избежал встречи с хмурыми следователями и уехал-таки в великий город Лондонск. Однако прежде чем туда удалось вырваться, на его долю выпало ещё немало горестей, а также печалей, которые, как известно, словно падальщики обязательно сопутствуют многим-премногим знаниям. При первых же признаках недомогания рвут на части.

Да и про своих любимых кузек и нелюбимых правителей, фундаментальных источников воспринимаемого им зла Городецкому также пришлось узнать ещё много чего нового. Осознал в полной мере, что на самом деле он столкнулся с чрезвычайно организованными сообществами организмов, не имеющих с настоящими людьми практически ничего общего, кроме внешнего облика. Ранее Савва ничего такого про них не предполагал и даже не слыхивал. Располагаясь и действуя во встречных штреках с низа и с верха человечества эти существа на самом деле - уже!!! - контролируют всё и вся. Непостижимые твари правят людьми, отличаясь поистине сверхчеловеческими качествами. Прежде всего, невероятно высокой мобильностью, совершенной организованностью, далеко превосходящей организованность и сплочённость даже образцово крысиных стай где-нибудь в жандармериях. Обыкновенные люди этому могут только завидовать, но им никогда такого уровня не достичь.

На самом деле кузьки, как и верхние правители людей, - не только сверх-организованны как никто, но и бесподобно мобильны. Кузьки на трассе - особенно. Ущучить практически невозможно. Прижмут их стражи так называемого порядка в одном месте, они рассредоточатся и мгновенно организуют флэш-мобы в других узлах контролируемого ими земного пространства, по всей его триангуляционной сетке. В каких именно точках и местах - просчитать и вправду нельзя. Тоже самое касается и кузек, впахивающих по фирмам. Ни одна их контора по оказанию неформальных услуг страждущему похудать населению фактически ещё не спалилась. Так, чтобы по-настоящему, да чтоб в наручниках и мордой в пол. Упаси бог. Такого просто не может быть!
Какой потрясающий чикатила здесь поработал, обрезал и заизолировал все концы столь великолепно разветвлённой и беспредельно могущественной организации?!

При первых же попытках накрыть любую их сексуальную малину кузьки тактически грамотно разбегаются, рассредоточиваются, немедленно снимают другую хату и быстро передислоцируются туда. Затем столь же виртуозно рокируются в следующее место. Никогда не накрыть настолько мобильный спецназ! Как и в случаях с трассой, совершенно не предугадать в какое именно место просочатся эти вездесущие межзвёздные организмы. Либо они действуют по методу случайной выборки, либо способ планирования и качество технологической обработки людского стада от самого его низа у них также находится на заведомо недосягаемом людьми уровне.

Они, кузьки и чиновники, нижние и верхние правители, потому и неистребимы словно крысы, что они и вправду инопланетяне, можно сказать неземные земляки. Они - действительно потусторонние существа, непрестанно оккупирующие оба полюса человеческого мира, верхний и нижний. Сжимают его с обеих сторон, выдавливают очень нужные кому-то соки. Одни терминаторы, высаживающиеся к людям из-под Большого Магелланова Облака стройными рядами идут вниз, в кузьки, готовят необходимый фундамент, очередной фрагмент неуклонно разрастающейся опоры нового миропорядка. Другие – ползут по головам вверх, в чиновники, в правители и оттуда уже достраивают свою Вертикаль власти, отлаживают нужный им социальный порядок. Без одних не было бы других. Потому что налицо единый кластер, одна команда. Верх и низ в сущности неразличимы, слитны как единое целое. Увернуться практически невозможно. Как можно спастись от кузьки на трассе?! Дать по газам и уходить, что есть мочи?! Но зачем, они же везде?! Берут в перекрестие прицела своих дивных мандибул и жвал. Маячат яйцекладами.
Неразлучные друзья есть на белом свете – гении и йети. Кто кем кормится, кто за счёт кого живёт на самом деле - вопрос, конечно, неугасимый.

Подбитый гений Савва Городецкий попытался противопоставить весь свой всеобъемлющий интеллект ужасающей крысиной сплочённости и организованности снизу и сверху действующих надчеловеческих правителей. Все силы положил на разработку собственной альтернативы кластерогенеза, на создание принципиально иного кластера власти из сугубо человеческого материала, но только нейро-лингвистически перепрограммированного - однако всё равно потерпел сокрушительное поражение.

Земле, природному человечеству, даже в лице его выдающихся гениев наподобие Саввы, никак не удаётся перехватить крепнущее внеземное управление над собою. Спасибо, что хоть Савва как-то уцелел. Значит, кому-то это было нужно и поэтому ещё не всё казалось потеряно. Надежда остаётся. Первый блин, конечно, прошёл комом, но тем не менее отчасти переварился. Получен бесценный опыт реального сражения с нелюдью, истинной человеконенавистницей, лишь приоткрывшей своё настоящее лицо. Это был лик бешеной Гюльчатай с бритвою в руке. Куда тикать, как не в Лондонск?!
 Может быть, там до поры до времени остаются какие-то надежды на то, что в будущем Городецкий всё же проявит себя не столько умнее, сколько гораздо осторожнее и предусмотрительнее. Тогда, в тот следующий раз, как он по-прежнему надеялся, и Земля и мир живых людей вероятно как-то ещё спасутся. Не исключено, что и бомжики опять постараются им в этом подсобить. Не исключено, что на этот раз и по своей собственной воле, потому что никто не знает, на что способен настоящий, вольный, природный бомж, в котором больше всего осталось действительно человеческого.
Может быть, как раз в нём-то и задержалась, сбереглась, спаслась и сохранилась последняя надежда разумных землян?! Она всё ещё там, в его душе, пока он не допил свою «синеглазку» и не получил ещё раз дубинкой по хребту.



Уехав в вольный город Лондонск, Савва, по слухам, напрочь позабыл о своих признательных показаниях, которые готовил заблаговременно в надежде как-то отбиться от наседающего следствия и заключить сделку с правосудием. Вновь воспрянув духом, Городецкий взялся за старое. Попытался было создать новую масонскую ложу «Вольные слесари», а при ней, как и давно мечтал - «Вольную русскую лабораторию». Новый мир, однако, и с помощью международного кластера яйцеголовых ему смастерить так и не удалось. Тамошние потешные таракашки, сэры и особенно сэрухи, сильно недоверчиво себя проявили, на тот кластер подписываться не стали и другим не велели. То есть, не такими уж и потешными оказались, а очень даже унылыми, расчётливыми и осторожными двуногими без перьев. Без всякого жизненного воображения. Не подцепить. Или там-то и не было у них никаких таракашек как таковых. Даже с натуральными аглицкими бомжиками напряг получился конкретный. «Синеглазку» вообще ни в кого не вольёшь, даже в приговорённых к смерти. Даже со льдом или содовой наотрез отказывались.

Да и сам Лондонск тот при всей своей безграничной сытости и благополучии по сравнению с по-настоящему клокочущей русской глубинкой - одно разочарование, сплошь застойное болото – Лондонск, да и только. Просто так показалось нашему человеку, очередной раз обломанному своей мечтой. Некоторые клиницисты это чувство ещё ностальгией иронично называют, но это лишь бы барину своему потрафить, авось зачтёт. А ему, конечно, всё как было, так и осталось пофиг.

Интеллектуально и особенно морально разочаровавшись в Западе, но всё-таки найдя мощного спонсора и промоутера в лице самого Ходорковского или Ромы Абрамовича, Савва, точнее, бывшая Ксюшкина стиральная машинка системы Савва, возвращался из Лондонска ко вновь обретённому папане, к первоматрице своей генетической линии. Кипел он при этом самыми лучшими намерениями в отношении судеб отечественного нейро-лингвистического программирования, а также и всей своей до столбняка удивительной и теперь уж точно и навсегда отсуверененной родины. Усвоенный этим недобитым и потому отныне очень и очень недобрым молодцем урок состоял в зароке впредь иметь какое-либо дело с правителями и путанками, притом любыми, как с тупорылого верху, так и с деревянного низу, всех родов, величин и сортов. А также каких угодно мест дислокации. Даже если с самыми белокурыми и наиболее голубоглазыми – всё равно ни-ни, завязал. В крайнем случае, контакт только через наблюдательное стекло экспериментальной лаборатории, как можно более бронированное. Пока специальный противогаз не придумал. Универсальный противо****. Верхняя часть шкалы – ВИПы, нижняя – девочки из фирм и просто кузьки, от которых даже противоядия не бывает. На нуле должны быть по идее нормальные люди. Однако за всё время пробной эксплуатации прибор ноль так и не показал, и вряд ли покажет в будущем.


Уезжая с того города, который Лондонск, Савва не только намеревался в родных пенатах злостно лабораторить, но наверняка вслед за папенькой и начать непримиримый розыск тех диверсантов и шпионов, кто его так обидел при первом опыте кластерогенеза. И Его и Её. Для них одних всё же сделать исключение из первоначального зарока. Найти-таки. Лично отдать должок. Всунуть в пасть и выдернуть чеку. Про пацана, однако, ему пока что ничего известно не было, до этого стервеца очередь вероятно чуть позже подойдёт. А вот на Алек-ханиху, на ледьку Ксю при самом непосредственном организаторском участии Саввы уже по его возвращении вполне могла открыться самая настоящая охота, перед которой побледнеют любые сафари на каких угодно хищников. Ксюшкины зловещие троллинги никто не собирался прощать. Правда, и эта силиконовая кукла Барби с отечественной обочины времени даром не теряла, постоянно перепрограммируясь, меняя лики и матерея не по дням, а по часам. Даже избавилась от выдающей её американской привычки реагировать на всё интересное полуоткрытым рабочим ротиком. Научилась вовремя захлопывать, порой вместе с образцами отбираемых у землян биоматериалов.

Наконец эта портативная супер-мышеловка адаптировалась полностью и окончательно. Даже во вкус суверенный вошла, разного специфического опыта поднабралась. Разохотилась не на шутку и поэтому была готова встретить реванш бывшего благодетеля в своём самом лучшем, подлинно магеллановском прикиде - чем ближе влезешь, тем ещё дальше вылезешь. Так что аудиовизуальный «шерше ля фамм» ожидался абсолютно нешуточный, именно с обеих сторон. Карательный НЛП-отряд с винтом вполне мог нарваться и на кремниевую засаду с ужасным лабиринтом, похлеще минотаврьего. Затянет и прихлопнет даже самую сильную надежду на справедливый реванш.


Основным в амбициях-эмоциях великих отцов НЛП-кластерогенеза - и Саввы и Авка - имелось конечно же другое. Схватка Биоклона и НЛП-клона, да ещё с участием силиконовой самоходной секс-установки с обочины отечественной глухомани они ни в коем случае не считали оконченным. До того была лишь предварительная разминка кластерских малышей, едва выползших. Одного из био-клонских пелёнок, другого - из силиконовых. Третьего - так и не успевшего оформиться - из компьютерно-полуподвальной и Ближней утробы. Тех первых прислали из Сколково сюда, в ближнее предполье Ручья, на полевые испытания, которые так и остались всего лишь испытаниями. Последнего с помощью этих борзых стажёров якобы грохнули на стадии родовых схваток. С тех пор прошло какое-то время, все выросли и возмужали. Предстоящий, давно назревший бой Секс-Пэтриот против Смерш-Секси уже имел примерно равные ставки на обоих сходящихся к центру ринга страшилищ. Путался только пацан под ногами, постоянно сбивая колеблющееся, динамическое равновесие схватки века и тысячелетия то в одну, то в другую сторону.

Но даже такой расклад не оказывался таким уж последним и окончательным. Скорее предварительным. Главное сражение всех времён и народов, до конца неясно кого и с кем, как никогда энергично разминалось в предбаннике напористо, как в последний раз, набегающего пространства-времени. Поэтому именно к нему на самом деле следовало в первую очередь и заблаговременно готовиться. Для чего основательно и куда более предусмотрительно запрограммировать и наконец вывести в свет настоящую исполинскую сверхбестию собственного производства. Может быть, как раз ещё и с использованием силиконовых и генно-инженерных разработок Сколково, к тому времени по хорошо утоптанным каналам вовсю сливающихся в апробированную периферию вокруг Ближней дачи. Предполагался поистине потрясающий гетерозис Пэтриота и Смерша, нарождение тигрольвицы даже страшно представить какой мощи, каких размеров и прочих масштабов, а также каких способностей. На этот раз она должна была получиться на все сто с копейками - до предела белокурая и голубоглазая бестия, спаситель любого на выбор отечества, хоть всех их вместе. Кластер высочайшей пробы! То самое существо, которое и следовало призвать навсегда перетрясти, переформатировать ещё существующий мир, в котором всё ещё как будто есть, окромя порядка. И выгнать всех чёртовых оккупантов-инопланетян по меньшей мере за пределы солнечной системы. На худой случай - за сто первый километр.

Соперники хотя и ожидались те же самые, однако всё более нешуточно настроенные. Ефим Нерсис, судя по всему, в том числе и по некоторым признакам, накопившимся у бдительных НЛП-конкурентов, локальных инноваторов-теневиков, в свою очередь не останавливался на достигнутом. На основе новейших разработок генной инженерии он также конструировал ещё более совершенного, универсального биологического клона с вживлёнными невероятными чипами, супер-ВИПа, настоящего тараканоида последнего поколения. С автоматическими головками самонаведения и эксклюзивного впрыска. Да ещё и с большенькими такими элементами искусственного разума. Это предполагало поистине безграничные возможности по его управлению и самосовершенствованию.


Резидент Облака профессор Нерсис очень надеялся - слухи, слухи опять же треклятые - что его новое детище не просто так по-над землёй летать примется, клиентов до усрачки пугать, а и в стратосферу выйдет, и в ближний космос, и в жерло вулкана нырнёт на всякий случай, причём безо всякого термического скафандра. Нигде и никто его теперь не спалит, не раздавит, не разорвёт. От такого товарища обыкновенным людям уж точно никогда не спастись, да и не всем необыкновенным. Воплотится давняя-предавняя мечта кузькиной матери, власти - везде на пузе проползёт и ничего с ним не случится. Что угодно сделает, самый невероятный финт отмочит, но породивший и тут же нанявший его кластер суверенной власти таки убережёт. Сходу продвинет любую креатуру - куда и как тот скажет или покажет.

Ой, что-то будет тогда?! Чем закончится величайшая схватка пост-человеческих монстров, доброго и злых?! Сможет ли новейший НЛП-Кластер Городецкого-Авка, победив биологического и силиконового чудищ Сколково, всё-таки обломать череду перезагрузок действующих в стране правящих злых Кластеров?! Или эта лысая нелюдь и в самом деле уже навсегда здесь окопалась?! И Суверения отныне её навечная вотчина?! Недаром в силиконовый проект федерального Инновационного центра хозяева действующего кластера власти отвалили поистине немереные деньги. Знали - на что. На собственное спасение. А для этого, собственно говоря, нисколько не жалко. Не зря теперь сами без всякой иронии называют своё Сколково -  «Сколько? Во!». И большой палец вверх!.. Короче, ну очень много, даже совсем много. И ещё чуть-чуть сверху торчит.
Детская мечта новейшего прокуратора всех времён и народов должна быть воплощена во что бы то ни стало. Взлелеянный с пупинка монстр обязан таки выйти из-под кроватки, потом спрыгнуть с неё и захватить всю страну, то есть, мир. Но это, разумеется, как минимум и для начала.


В своём концептуальном исходнике НЛП-кластерогенеза Савва Городецкий и тем более его биологический и научный папа, а по совместительству куратор его проекта профессор Андрей Васильевич Авксентьев - ещё более утвердились. Как бы ни тосковало человечество о своей лучшей доле, об избавлении от захлёстывающей его собственной низменной природы, спасительное сверхчеловеческое состояние придёт к нему не на пути достижения всё более высокого уровня развития материальных или даже духовных благ. Нет-нет. Уровень производства чего-либо, как и верхняя граница интеллектуального развития кого-либо для такого, всемирного спасения не так уж и важны. Куда существеннее разница между нижней планкой человечества и верхней. Единственно научное решение проблемы заключено в норме реакции человеческого вида, заключённой в диапазоне модификационной, а затем и генотипической его изменчивости. В разбросе признаков и свойств. Вот чем на самом деле необходимо управлять прежде всего.

Лишь максимальная норма реакции, как можно больший разброс признаков и особенностей предоставляет возможность истинного эволюционного прорыва! Подлинного ароморфоза. Это же фундаментальная закономерность развития! Поэтому-то важнее всего как можно шире раздвинуть верхнюю и нижнюю границу нормы существования, нормы реакции самого человеческого вида. Только тогда по всем эволюционным законам этот вид сможет совершить глобальный эволюционный скачок, действительный ароморфоз - и перейти к сверхчеловеческому состоянию. По-другому никак.

Сверхчеловечество может появиться лишь когда образуется, окончательно доформируется его противовес, его балансир - сверх-овечество, когда возникнут уравновешивающие республики бомжей, доходяг и прочих бродяг. Все они заведомо должны пребывать в таком низу эволюционной, вариативной шкалы, чтобы оттуда даже плинтус людской едва угадывался за облаками! Когда полюса человеческости будут разведены как можно дальше друг от друга - только тогда и сформируются условия для создания возможно большей разницы движущего потенциала развития. Только тогда сработает, сдетонирует эволюционный механизм ароморфоза! Лишь в таком случае произойдёт гигантский эволюционный скачок к сверхчеловеку.


Да, на Западе очень высока верхняя планка развития человека. Зато в Суверении, как нигде в мире, исчезающе низка нижняя планка человеческого образа существования, прежде всего по условиям, но и по свойствам тоже. Здесь западный плинтус чаще всего потолок, засиженный птеродактилями. В стране бессменного президента так называемые люди никогда не постоят за свои человеческие права, они согласятся с любой властью, с любой несправедливостью, с вопиющим беззаконием, с чем угодно. Они останутся спокойны даже, когда их поведут на убой, когда и не всякие-то овцы остаются спокойны и равнодушны. Пугающая ватная покорность суверян неизменно и до столбняка изумляла и потрясала иноземных захватчиков. Поэтому они рано или поздно всегда уносили ноги подобру-поздорову. Потому что заразиться инфекцией вот такого, пугающего вычеловечивания всегда казалось им проще простого. Да так оно и бывало на самом деле и всегда.

В «этой стране» с непостижимо низким уровнем человеческого достоинства и человеческого самопроявления, даже при сравнительно невысоком уровне развития высших слоёв общества - самая большая, поистине гигантская, непревзойдённая разница потенциалов между низом и верхом. Оно в десятки раз превосходит аналогичную разницу на Западе и в разы - в странах развивающихся. Если ароморфоз человеческого биологического вида, как супер-молния между запредельным верхом и теряющемся в магме низом когда-то и произойдёт - так только здесь!!! В «этой стране», в эксклюзивном, родовом поместье сатаны! Поскольку сверх-овечество в основном проживает именно на её бескрайних просторах, поскольку здесь самая высокая разница потенциалов между верхней и нижней планкой биологического вида человека, то соответственно прежде всего здесь и следует ожидать появления сверхчеловека - как эволюционного сверх-скачка вида Homo sapiens errectus. Больше нигде.
Итак, объективно он может возникнуть лишь при сверхвысокой разнице потенциалов. Только при наличии сверх-овечества возникает и сверх-человечество. И никак иначе. На этом – всё.

На столь безусловной и незыблемой концепции новейшие апологеты «нового порядка» с человеческим лицом и новой белокурой бестии с голубыми глазами, - Савва и мудрый Авк готовы были стоять до конца, а также биться насмерть. Посредством своих НЛП-клонов, созданных исключительно на принципах импортозамещения, они решительно противостояли явному иноагенту, по-прежнему почти не видному резиденту Облака профессору Нерсису. Преисполнялись железной решимостью породить исключительно на дрожжах отечественных разработок подлинного сверхчеловека – то есть, только там, где он единственно и может возникнуть. Соответственно беспрецедентный результат ими по-прежнему гарантировался на все сто. Если, конечно, опять кто-нибудь не украдёт и не выдаст за своё, поспешно запатентовав.



На Ближней заставе Великого Бочарова Ручья, которая, как и её малиново-былинный прототип, всегда была и оставалась местом важнейших совещаний, спецопераций и прочих разборок разнообразных кластеров-недопёсков, всё ещё длилось-дотягивалось затишье после бури. Трупы, так и непонятно сколько их нашлось, да и были ли, вероятно давно повывезли. Навели всяческий шик-марафет, местами припудрились. В определённом смысле новый порядок, но с прежним лицом, также произвели. В частности, на вытоптанных лужайках постелили новый дёрн, поменяли водичку в бассейнах и самоварах. Для ухода за новой прогулочной кобылой Машкой даже наняли Петю, нового казачка, но не лихой, а благообразной, почти апостольской наружности, поскольку Пётр же. Ввиду очевидной безобидности и мягкотелости, нового казачка сходу и ласково переназвали Питюнчиком. После чего все нижние чины Ближней, эскортницы, горничные, повара и охранники, понимающе, с усмешкой переглядываясь, теперь так и приговаривали в подлунных беседах между собой: мол, «питюн с тобою» - вместо «типун тебе на язык!». Это даже считалось местным ноу-хау в области туземной прикладной юмористики.

Однако, прежняя казачье-лошадиная ситуация всё равно принялась повторяться – причём, почти один в один. Как и не отбрасывал тут никто копыта, даже обидно. Могло показаться даже, что на самом деле прежнюю сладкую парочку просто без спроса клонировали. И казачка Василька и его кобылу Тоську. А затем просто переназвали другими, более символическими именами -  Машка и Питюн. Хоть сейчас роман пиши с таким названием.  Всё потому что взаимоотношения между ними установились абсолютно те же. В том числе характер совместной выездки. Точно такая же образовалась у них эволюционная дистанция не только между собой, а также от них до ВИПов, но и до каких-нибудь действительно умных профессоров и прочих Иммануилов Кантов. Впрочем, может быть даже и ещё больше да ширше.
В общем, была бы кобыла, а казак найдётся. Был бы казак, а всегда найдётся, кто его перетянет поперёк спины... Кхе-кхе… Где-то так, короче.

Со временем на Ближней заставе даже ожидалось «возвращение Будулая». То ли вконец перезагруженного ещё более лояльной версией президентика условно дружественного южного народца, с ручным тигром на поводке, которому (президентику) поэтому не дай бог кому отказать, непонятно с какой стороны проглотят. То ли очередного министра-лупатоида, то ли римейка самого-пресамого главного, самого востролицего начальника над всеми суверенными министрами-магелланами. Кто ещё не на всех летающих тарелках полетал, не всем журавлям стерхам яйца и прочие тестикулы перещупал.
Охрана Ближней по инстанции регулярно докладывалась, что достойно встречать кого-нибудь такого она всё равно тренируется, но предусмотрительно уже не уточняла как и на ком. Всё равно мимо получится. Да и сглазить можно куда покруче.

Над вершиной Лысой горы, то есть, Голгофы, - в привычном патрульном режиме, как им и положено, многозначительно парили и парили принципиально неопознаваемые стервятники. Может дельтапланы, но скорее всего опять же магелланские птеродактили ненасытные, с жирными туристами в когтях. Как всегда, в полночь или полдень, за порогом земного, человеческого восприятия, а иногда и непосредственно перед ним, над здешними распадками, лесами и долами, по-над самой поляной на самой вершине Лысой - нёсся и нёсся по дьявольскому или ведьминому кругу - всё тот же неизбывный и пронзительный лунный посвист и гулкое шуршание из самого Центра Вселенной, ссыпающейся сюда как песок и тут же восстающей Вертикали, её при этом вывёртывающееся и вновь затягивающее сюрчание, шипение и прочая обволакивающая воркотня хрен ти о чём и для чего.
Это наша власть отродила ещё одного своего, быстро лысеющего супер-державного клона и уже примеривалась, на кого бы юного тираннозавра подсадить, наслать в режиме учебно-производственной практики! Мало ей было прежних качков птеродактилей и державных дельтапланов-людоедов. Теперь вот такого захотелось. Остренького, с горчичкой и крепеньким таким и юрким хреном. Однако вокруг всё присмирело и покорно виляло облезлыми хвостами. Поэтому приходилось, как всегда, не глядя.



На могиле самого верного и самого преданного агента отечественной сексуальной контрразведки СМЕРШ-Секси, а также по совместительству наиболее испытанной полуавтоматической установки анти-секспольского ПВО - незабвенной Изабеллы Шумилиной - росли полевые цветы, ползучие лютики и соответственные ромашки, сугубые тесты на очередную суверенину беременность. Загробный эксклюзив от Секспола, заветной зазнобы бабки Изабеллы. Такие цветы только на рынке продавать, зазывая: «Мои понюхай! Неделю стоять будет!».

Мимо могилы той не шли пионеры и не озвучивали своего отчаянно производственного салюта. Не плыли и не гудели пароходы. Не летели и какие-нибудь самолёты или прокладки, приветственно качая неузнаваемо перестроенной геометрией крылышек. У места последнего упокоения великой комсомолистки Изабеллы стоял покосившийся столик, покрытый облупленной красно-прекрасной краской, и на нём изредка изволивали откушивать ещё остающиеся на вольном воздухе маленькие бомжики. Они чокались пластиковыми стаканчиками с жидкостью всё более глазенапьего цвета. Поднимали к пламенеющему закату свои морщинистые лица, сильно тронутые землистым цветом своей свободы, перепревшей до состояния последней истины, то есть, полного отсутствия всяческих надежд на что бы то ни было. Некоторые волшебники в белых халатах это ещё называют ступором или атараксией. Но это, конечно, на любителя, причём заумного.

Да-да, это были именно они - чёрный хлебушек бытия, изысканно немытое дельтапланье лакомство! Которое и не захочешь, а выпустишь из когтей. Последние живые люди на Земле, по-настоящему свободные, то есть, и вправду лишённые каких-либо на что-нибудь надежд. Они стояли на уходящей во тьму планете и из последних сил размахивали закатными тенями за спиной, хотя их никто не видел, тем более не просил об этом. Напоследок ещё более неотразимо пахли они именно такой вот замечательной судьбой.
Терпким духом того, в чём вскоре сами без остатка растворятся.