Сказка о первой любви

Кто-то ищет потерянный рай
берега дальних рек обживая,
где в яранге камлает шаман
духов тундры к себе призывая...

Кто-то в этом краю без числа
безымянный в безвестии сгинул,
чтобы новая жизнь расцвела
обретая свои палестины.....

 Не имея опыта и соответствующего литературного образования, но теша себя надеждой о своей всесторонней гениальности, решился на отчаянную попытку написания прозы. Надо же чёрт возьми определиться, если со стихосложением у меня более или менее всё понятно, то проза - это просто белое пятно в моей биографии. Хотя, с прозой жизни, пока всё ровно...  Заранее приношу извинение за разочарование бросивших читать и у дочитавших до конца за то, что украл ваше драгоценное время. С уважением!
 
 От рождения и до смерти, наше существование очень похоже на жизнь в лабиринте.
В детстве мы набиваем шишки о его стены и старательно заучиваем примитивную логистику ближайших коридоров. Повзрослев и научившись с закрытыми глазами находить дорогу к благам цивилизации, мы обживаем облюбованный тупичок по своему усмотрению, забиваем его дарами технического прогресса и обязательно устанавливаем дверь, соответственно возможностям. Кто из легированной стали с видеонаблюдением, кто из пионерского металлолома или консервных банок с глазком, а некоторые просто завешивают занавесочкой, с интересом или равнодушием поглядывая на тех, кто проходит мимо обжитого гнёздышка...
 За этими дверьми, наш рассудок борется с нашими врождёнными инстинктами и уступая в старости, делает нас смешными и беспомощными. Но пока деменция и маразм являются очень дальней перспективой, мы полны сил и надежд, любви и устремлений.
 И наша жизнь течёт в разных измерениях, в зависимости от возраста, интеллекта, цвета крови, уровня лени и страха, и Бог знает каких ещё факторов. 
 Каждому новому поколению, в лабиринте, уже заранее приготовлено, кому всё и разом, а кому длительное и изнурительное путешествие, в котором ничто не будет даром. Единственный сомнительный бонус, от щедрот небес - это право выбирать, да и выбор то порой не велик.      

Золотой ключик от дверцы к первому измерению нам дарят при рождении, ещё в колыбели. И это первое измерение является ковчегом любви и заботы, страха и прозрения. Хотя, не редки и исключения из правил.

Ключ от второго измерения даётся уже не так просто, да и дверей в это измерение, куда больше, чем в первое...
Попав в мир одного из измерений, мы устраиваемся поудобнее и когда "вырастаем из детских штанишек", и мир становится скушен и тесен, то пускаемся на поиски ключа от следующего измерения лабиринта и так до бесконечности, пока разочарование не сделает нас моралистами или циниками. Пока не поймём, что всё в этом мире - суета сует... и мы, есть неотъемлемая часть игры в лабиринт - забава Богов.
               
                Второе измерение

Ну, что ж, если вам ещё не наскучило и вы полны решимости дочитать, то вы спросите от чего же не с первого? Думаю к первому мы обязательно вернёмся. А сейчас, уважаемый читатель, раз ты не послал к чертям эту писанину, в двухмерной системе координат попробую приступить к повествованию сюжета.

В одном довольно крупном посёлке, по меркам севера, входящим в агломерацию города, опустим название, чтобы не вызывать ажиотаж, на берегах одноимённой реки - петляющей в тундре среди болот и озёр, проживали мои родители. Как и все, кто по различным жизненным обстоятельствам оказался в пределах мест довольно отдалённых от цивилизации, они скучали по далёкой родине и строили планы на переезд в будущем...
  Посёлок наш заложили геологи в начале сороковых прошлого столетия, на стрелке двух небольших извилистых рек изобилующих порогами, перекатами, галечными пляжами и совсем крошечными плёсами заросшими по берегам карликовым лесом. С внешним миром его связывали мосты, по паре с каждой стороны. В лучшие годы можно было насчитать с десяток предприятий различного назначения и более десяти тысяч народонасения. За тридцать лет своего существования он обзавёлся школами, детсадами, больницей, домом культуры и конечно же столовой и рестораном, как все нормальные северные стойбища гоминидов двадцатого столетия.

На календаре значился 1976 год от рождества Христова, Десятая пятилетка страны набирала ход и в учебных заведениях города к концу подходил учебный цикл. Приближались летние каникулы!

Тундра стремительно освобождалась от снежного плена.
Во дворах, по крышам, уже вовсю прогуливался май, поджидая своего братца.
Июнь - маячил на горизонте в окружении бесчисленных стай и косяков перелётных птиц и северное лето на крыльях белых ночей уже парило под куполом небосвода.

Надо заметить, что в заполярье с приходом лета, солнце светит двадцать четыре на семь и тундра еще не успев, как следует прогреть почвенный покров в пару сантиметров, уже выбрасывает первую зелень карликовых ив и берёзок, а через какую-то неделю, нежно жёлтые купальницы уже заполоняют освободившиеся от снега берега рек и ручьёв, а следом Иван-чай с ромашкой раскрашивают тундровый покров
из ягеля и мха в бело-розовые тона...

В один из погожих деньков мы с ребятами сидели во дворе и обменивались аккордами песен, бренчали на гитарах и оттачивали вокал, как мартовские коты, раздражая своим мутирующим фальцетом соседей. Напротив, у подъезда сидели девчонки и что-то весело обсуждали подсмеиваясь над нами. Одна из них, - Лена, подбежала и бросила мне записку от подружки с приглашением на свидание....
Да, да - это были времена писем и записочек, дневников и альбомов, и в каждом дворе была маленькая республика "ШКИД" - со своими страстями, сплетнями, романами, а иногда и трагическими случаями...
- "Ну, что пойдёшь?", - вызывающе спросила Лена, я отшутился и предложил всей компанией прогуляться к реке, тем более, что нам уже сделали не одно замечание.

На реке, ледоход только-только прошёл. Большая вода скатилась в ледовые поля Карского моря, бросив непосильную ношу на перекатах и отмелях.
Огромные глыбы - прозрачного голубого льда, сорванные дикими потоками с промёрзших до дна озёр, ручьёв и горных речушек, теперь покоились на обмелевшем русле реки и интерес к ним проявляли только солнечные лучи, беспредельно властвуя над ними.

Мы разбрелись в прибрежном лабиринте сверкающих глыб, как лилипуты Джонатана Свифта, разглядывая фрагменты неведомого скрытого от посторонних глаз. Чего только не было в этой ледяной кунсткамере..., никто и ничто не ускользнуло от смертельных объятий полярной стужи, как миллионы и миллионы лет тому назад, ничто не избежало вселенского фатального дыхания холода, стирающего цивилизации с лица планеты.
Увиденное будило воображение, казалось не мы, а нас разглядывают из толщи ледяного панциря. Таинственные, ледяные истуканы острова Пасхи, всматривались в нас, как в безбрежие океана, предвидя будущее каждого из нас... и унося в свои параллельные миры вечных ледников и комет, очевидное для них и неочевидное для нас... Они растворялись без следа в потоках лучистой энергии нашей звезды, под названием Солнце, меняя своё аморфное состояние... Возвращая людям земное, а Богу Богово...

Пёрышки облаков, парящие над нашими головами, уже приобрели золотисто алые оттенки, легкий ветерок затих, найдя убежище для сна.... И лабиринт погружался в безмятежное состояние покоя белой ночи, как Наутилус капитана Немо в глубины вечных грёз и мечтаний....

Задержавшись в одном из узких проходов, разглядывая мелкую рыбёшку, вмёрзшую в лед целым косяком, я неожиданно столкнулся с Леной. Её глаза смотрели на меня не мигая и в них зажигались и гасли искорки света...
"Ага! Попался!", - крикнула она смеясь и это - "Попался", повернуло ключ в тайном механизме лабиринта..., запустив последовательность событий нашего будущего...
Вы не поверите, но я действительно попался, безвольно тонул в омутах её серо-зелёных, влюблённых глаз, лишаясь рассудка, подчиняясь воле загадочного лабиринта, знакам Зодиака мерцающим в океане сансары... Просто пошёл ко дну, понимая только то, что никогда не выйду из этого ледяного плена тем, кем вошёл.
Она стояла в матовом свете, струившимся сквозь лёд прозрачным туманом, по отвесным стенам сбегали ручейки к её ногам..., за ледяным отвесом на нас пялились сотни глаз вмороженной мелкой рыбёшки с открытыми ртами, очевидно ожидая развязки сюжета....
Лена сделала неверный шаг и поскользнувшись схватила меня заруку. Я потянулся к ней удержав от падения и ощутил её горячее дыхание на своей щеке... Наши губы от неловкого движения вдруг встретились... и мы зажмурив глаза, прильнули друг к другу в промокшей насквозь одежде, не замечая обжигающего холода ледяных стен... застыли, как ледяные изваяния, в первом невинном поцелуе...
Опомнившись, Лена оттолкнула меня и не глядя друг другу в глаза мы стали выбираться из этого узкого прохода, но оказалось это не таким простым делом..... И всё же, лабиринт отпустил нас, как нам тогда показалось, под теплые лучи незаходящего майского солнца.

Совершенно промокшие, мы набрали сухих веток и разожгли небольшой костёр, ребята не стали нас ждать и разбежались по домам. Как заправские робинзоны, мы сушили одежду и подшучивали друг над дружкой, и над подружкой Лены...
А дальше? Дальше костёр прогорел, мы обсохли и домой совершенно не хотелось идти... И мы пошли вдоль берега по цветной гальке, минуя ледяных истуканов... я, загадывая бросал в воду плоские камешки и считал сколько раз камешек подпрыгнет ударившись о воду, Лена поглядывала на меня украдкой и улыбалась своим мыслям, кружившимся в её голове... Встречаясь взглядом мы улыбались друг другу и кажется были счастливы....
Мы прогуляли до утра, не замечая движения небесного светила, теряя размерность времени, а порой и своего местоположения...., бродили по натоптанным уже тропинкам, вдоль искрящейся ленты реки, белой ночью, с букетиком купальниц в руке..., по пустынным улицам  родного посёлка... и рассказывали друг другу смешные истории из своей студенческой жизни: о забавных эпизодах учёбы, производственной практики и о "поездках на картошку".

Утром нам обоим влетело по первое число от родителей, но всё же отнеслись с пониманием, а вечером, после учёбы, я забежал за Леной и мы потихонечку смылись от ребят во дворе...
Прогулки наши становились всё чаще, первый поцелуй, оказался триггером запустившим цепную реакцию отношений.... Лена подшучивала надо мной и смеялась от души.
- "Вот так тихоня, всем расскажу какой ты!", - вырываясь из моих объятий, смеясь говорила она. А я знал, что не расскажет и снова, и снова обнимал её и целовал в губы... И этим объятиям и поцелуям не было числа...

Далее, наверное, как у многих: двор стал слишком тесен, ребята скучные и насмешливые... и мы сбегая бродили по окрестностям, ходили в кино, по друзьям... Я защитил диплом и получил по распределению направление на шахту нашего посёлка, кстати одной из самых современных и крупных шахт того времени в СССР, Лена сдала очередную сессию в медицинском училище и мы были неразлучны, как сбежавшие из рая.... Теперь мы встречались по вечерам у подъезда и делились впечатлениями прожитого дня...
А время, катилось яблочком по тарелочке с голубой каёмочкой, увлекая нас в своё четвёртое измерение, в котором нашу любовь уже ожидало испытание разлукой...

Совершенно неожиданно, в середине лета, пришло известие от бабушки отца, о том, что она упала с лестницы и сломала ногу... Надо было срочно ехать.
Тот, кто не жил на севере, даже представить себе не может с какими трудностями доставались железнодорожные билеты до Москвы. Автомобильного сообщения не было, авиацию побаивались, да и погодные условия частенько не давали летать, так что вариантов было не много, а точнее совсем не было...
И на какие только уловки не шли граждане, лишь бы выехать на материк в летнее время. Билеты были не именные и по ним мог ехать кто угодно, да ещё можно было обнаружить в вагоне, что на одно место претендует несколько человек... Тут, как говорится, действовал принцип больницы: кто первый халат одел - тот и доктор, а все остальные к бригадиру поезда. Но надо отметить, так или иначе, но тот кто сильно хотел, всегда выезжал. Нам от части повезло, потому что отец работал механиком на железной дороге и каким-то чудом проблему решил. В общем билеты были на руках, вопросы все урегулированы и нам предстояло двое суток увлекательного пути в прокуренном, битком набитом неубиваемом плацкарте, в компании с разношёрстной публикой....
Как мы добрались до бабушкиной деревни можно написать целую главу в стиле Стивенсона, но жалея читателя, скажу только, что спустя трое суток, мы с отцом, не сломленные обстоятельствами дороги, ранним утром стояли на железнодорожном разъезде в ста километрах от Тамбова и нас встречал дедушка на телеге запряжённой рыжим мерином.... Наши переживания оказались напрасными. У дома нас встретила бабушка опираясь на палочку, перелом оказался ушибом и нам с отцом светил маленький незапланированный отпуск, свалившийся, как снег на голову...               

По возвращении от бабушки мне вручили повестку из военкомата, а в начале ноября я расставался с Леной и друзьями на перроне вокзала, под звуки духового оркестра...

Мы договорились писать друг другу без особых обязательств.
Уже перед расставанием, наши отношения впадали в какой-то странный анабиоз летаргического сна, возможно щадя наши сердца. А возможно от того, что в наших отношениях было слишком много рассудочного и страсть пощадила нас...
Кто-то сказал, что цветы любви надо поливать ежедневно без перерывов, если хочешь  сохранить чувства, и если боль ушедшей любови нестерпима, то её надо лечить только другой любовью. Как знать, как знать...
Но верно и то, что обретя однажды любовь в коридорах лабиринта судьбы и обронив её за очередным поворотом, мы вновь и вновь кружим в бесчисленных переходах, ища потерянный рай, искушая сердце, как ученики индийских брахманов...   

А в это время, по лабиринту уже бродили фантомы нашей любви, дули ноябрьские ветра, переметая снежной позёмкой переходы, по которым мы с Леной бродили весной...
Смотритель лабиринта подбирал ключи, к следующим дверям в наших судьбах......

Поезд увозил меня на далёкие берега Амура, в пограничные войска, в особый район Китая, где полным ходом шла "культурная революция". Молодые хунвейбины меняли коренное китайское население, проживающее веками по берегам великой реки Дальнего Востока и напротив каждой нашей заставы устраивали опорные пункты специальных формирований под названием "роты тигров".
Инцидент острова Даманский мог повторится в любой момент, в любом месте...   

Там, багульник весною
На сопках цветёт,
Голубая тайга, песни ветра...
И амурские волны ласкают песок
Уссурийских таёжных проспектов...

Моя вторая половинка, ещё не подозревая о моём существовании, примеряла на свои стройные ножки финские сапожки, кружила голову одноклассникам и предавалась грёзам своей первой любви....

И мне оставалось до встречи с ней две зимы и две весны...
Да ещё истоптать две пары сапог по тропам в пограничном дозоре, вдоль контрольноследовой полосы непобедимой Империи Советов...

Но, это уже другой, ещё не пройденный мной, отрезок лабиринта....   

Гоминид - это представитель семейства Hominidae, человекообразных обезьян: орангутанов, горилл, шимпанзе и человека.
Республика ШКИД — школа-коммуна для трудновоспитуемых подростков им. Ф. М. Достоевского, основанная В. Н. Сорока-Росинским в 1918 году.

09.06.2024.