Педагогические мгновения

     Школа гудела как растревоженный улей. Спортивный
зал забит до отказа не только ребятней, но и всем педагогическим составом. Даже Егор Алексеевич, всеми уважаемый
физик, несмотря на свои преклонные года и скептическое
отношение к спорту, был здесь.

      Интрига закручивалась серьезная. Предстоял финал спортивного праздника - баскетбольный матч между сборной командой школы и командой учителей. Только что закончился волейбольный
матч на открытой площадке во дворе школы. Матч был
скоротечным, но закончился не в пользу явных фаворитов-сборной команды школьников, вице-чемпионов района. Уверенность в победе у ребят была стопроцентной.

     Возможности своего физрука Толяныча они знали, он не
доставит им хлопот. Географ, внеклассник?-слабаки. Англичанин?...Они его и за мужика-то не считали. Походка и
та женская-пальчики в стороны. Вот и все мужики, кто может встать на площадку. Выйдет на площадку и Вера-химичка. Против нее пацаны ничего не имели, но женщина
есть женщина. Остается новый директор. Про него они
ничего не знали, кроме того, что он бывший физрук.
-Не боись, мужики!-держал слово Петька Воронин.
-Даже если он и игрок, то один ничего не сделает.
-Один в поле не воин, пусть он даже мастером будет. У
них одна Вера да Толяныч пас могут дать, а сами не ударят.
Толяныч за игру раза два сможет ударить, да и то с испугу. Мы все мячи будем сбрасывать на этих слабаков да и
подачи старайтесь на них подавать-отдавал последние наставления капитан команды и основной бомбардир Вадик
Полуянов.

     Теперь вся команда сидела в раздевалке, понуря головы. Да, они проиграли, но как проиграли.
-Он с нами как со щенками поиграл, - Петька Воронин
поднял от пола глаза, в которых, помимо уязвленности, отражалось и восхищение.
Разгром начался сразу же, как только на подачу встал
директор. Они не успели ничего сообразить, как счет был
уже 10-0 в пользу учителей. Пушечные удары чередовались
с обманными подачами под самую сетку. Вадик пытался
всячески наладить игру, подбадривал ребят, бросался сам
за безнадежными мячами, но подачи директора были не
берущимися. Сильно пущенные мячи отскакивали от рук
в разные стороны, обманные подачи ложились в обидной
близости от игроков. Ребята воспряли духом, когда очередной мяч при подаче слегка чиркнул по сетке. Первая же
бесхитростная подача Воронина вернулась на площадку
небрежным шлепком директорской руки, и мяч упал под
ноги Петюни, не успевшего вернуться на поле.

     Последний мяч, поданный Верой-химичкой, ребятам удалось разыграть и Вадик получил отличный пас. Разбежавшись, он
взлетел над сеткой и вложил в удар всю неизрасходованную силу и уязвленное самолюбие. Мяч с треском, как в
стену, влепился в выброшенные над сеткой руки директора и вонзился в площадку под ноги Вадика. Разгром был
полный-15-0. Вторая партия мало чем отличалась от первой, но Вадику удались три-четыре атаки, что хоть чуточку подсластило горечь поражения.

     Теперь все болельщики спешили в спортзал. Баскетбольный матч состоится здесь. Равнодушных не осталось.
Егор Алексеевич ораторствовал в кругу педагогов:
-Вы знаете, я, наверное, изменю свою точку зрения на
спорт. Вы посмотрите, как Николай Петрович расправился с нашими гордецами. Я такое удовольствие получил от
растерянной физиономии Петюнчика Воронина. Кроме
самодовольства я на ней ранее ничего не видел. Да и играл  то наш директор, я бы сказал, интеллигентно. Как он нами
будет руководить еще неизвестно, но вы как хотите, а мои
симпатии он уже завоевал.

     Егор Алексеевич оглядел окружающих коллег и по их
лицам понял, что никто не пытается ему возражать. Взоры
же Клавдии Васильевны и Елены Петровны, девушек уже
не первой молодости, выражали неприкрытое восхищение. Удовлетворенный Егор Алексеевич еще раз взглянул
на своих товарищей по работе и вдруг наткнулся на мрачное лицо и прищуренный взгляд учителя трудового обучения. Взгляд был откровенно враждебным. Егор Алексеевич несколько смешался и отвел глаза в сторону. Он не
обиделся. И мрачное лицо и враждебный взгляд вполне
объяснимы.

     Владимир Михайлович был мужем Светланы Петровны, до недавнего времени- директора школы.
Ее уход с должности директора ни для кого не был неожиданным. Последние два года коллектив сотрясали
беспрестанные конфликты, и в центре этих конфликтов
всегда стояла Светлана Петровна. Постоянная нервозная взвинченность педагогов отражалась и на учениках.
Школа, числившаяся ранее в передовых, постепенно сдавала одну позицию за другой.

     Егор Алексеевич на правах старшего товарища попытался было в личной беседе, по- товарищески указать Светлане Петровне на ее ошибки. Но
Светлана Петровна имела прочную детдомовскую закалку,
и он наткнулся на такую непримиримость, безапелляционность в суждениях, что раз и навсегда оставил свои попытки наладить в коллективе нормальные взаимоотношения.
На последнем районном педагогическом совете школа
была подвергнута беспощадной критике. После личной
беседы с заведующей районо Светлана Петровна подала
заявление о переходе на преподавательскую работу. И вот
школа получила нового директора.

     Егор Алексеевич незаметно оглядел зал, но лица Светланы Петровны не заметил. Это было понятно, нужно
время, чтобы привыкнуть к новому положению. Старому
физику пришлось прервать психологические раздумья,
на площадку выходили команды. Учителя были в том же
составе, за отсутствием Анатолия Ильича, оставшегося в
запасе. Команда учеников пополнилась двумя рослыми баскетболистами. Вадик Полуянов и здесь играл ключевую
роль.

      В раздевалке он попытался поднять боевой дух своих товарищей:
-Чего греха таить, волейболист он классный, невысокий,
а прыжок у него дай бог. Обидно, конечно, считай один он
с нами разделался, десять подач и десять очков. Надо будет
потом попросить его научить нас планирующей подаче.
Толяныч наш, по сравнению с ним, дуб. Кто знает, как он в
баскетболе, но одно парни, это не волейбол. Это там мы с
ним ничего сделать не могли, а баскетбол игра контактная.
Здесь мы можем не дать ему играть по всей площадке. Ты,
Петюня, в атаку не рвись и карауль его отрывы. В защите
вы вдвоем с Серегой его держать будете, а с остальными
мы справимся.

     Зал встретил команду ребят по-разному. Одни откровенно подтрунивали над ними, раздосадованные их поражением на волейбольной площадке.
-Ну держитесь, сейчас он вас разложит по косточкам...
другие подбадривали своих друзей:
-Давай, мужики! Не подкачайте...
-Дави учителей!
 
     Команда учителей уже разминалась на площадке. Егор
Алексеевич находился возле них и отдавал последние напутствия:
-Ну, коллеги, ни пуха вам ни пера.
-К черту, к черту,- смеясь, приобняла его Вера Ивановна.
-Николай Петрович-обратился он к директору-причешите, причешите их хорошенько. По-толстовски этак их...
мордой и в...дерьмо. Надо, очень надо их приземлить немного, а то ведь так они у нас загордились. Авторитета для
них уже нет. Как приятно было смотреть на их растерянные физиономии на волейбольной площадке.

     Директор с улыбкой смотрел на оживленного старикана, довольно потиравшего сухонькие ладони.
- Постараемся, Егор Алексеевич, постараемся. А не получится, так не обессудьте.
- Получится, получится, должно получиться.
Егор Алексеевич отошел к группе педагогов.

     Вбрасывание выиграл Вадик, легко перепрыгнув Толяныча. Сделав несколько передач, ребята вывели на бросок
Серегу Исаева, но тот заторопился, и мяч отскочил к Вере.
Та мгновенно оценила обстановку и сделала быструю передачу на директора, рванувшегося в отрыв. Почти вся
команда учеников осталась позади. Но Петюня Воронин
помнил наставления Вадика и был на месте. Он решительно двинулся на директора, решив взять реванш за поражение в волейболе. Тот сбавил скорость и сделал резкий
выпад вправо, пытаясь обойти его. Но реакция у Петюни
была отменная, он также резко шагнул в сторону, пресекая
директору маневр. Произошло неожиданное, мяч рыбкой
скользнул между ног Петюни, а директор стремительно
обошел его уже слева, подхватил мяч и небрежно положил
в кольцо.

     - Вот так тебе!- донесся высокий тенорок Егора Алексеевича, - будешь в следующий раз физику знать!
От неожиданности весь зал грохнул веселым хохотом.
Сконфуженный Петюня подобрал мяч и ввел его в игру.
Броски ребят по- прежнему отличались неточностью,
а директор раз за разом уходил в отрыв, получая точные
пасы от Толяныча и Веры Ивановны. Петюня ничего не
мог поделать с его проходами, и Вадик отрядил ему на помощь Серегу Исаева. Но ничего не изменилось, неуловимыми финтами директор заставлял их бросаться в разные
стороны, а сам беспрепятственно проходил к кольцу. Счет
рос угрожающе.

     Но тут Толяныч решил взять инициативу
в свои руки, стыдно учителю физкультуры, в расцвете сил,
оставаться на вторых ролях. Перехватив мяч, он не сделал,
как обычно, пас на директора а сам устремился в атаку.
Петюня вышел ему навстречу и притормозил его продвижение. Пока Толяныч безуспешно пытался пробиться к
кольцу, вся команда ребят успела вернуться в защиту. Вадик подкрался сзади и, уловив момент, выбил мяч из его
руки, стремительно прошел к щиту и забил мяч в кольцо.

     Приунывшие сторонники взбодрились и начали подбадривать ребят приветственными криками. Огорченный неудачей, Толяныч продолжал упрямо пробиваться к
кольцу в одиночку, но то терял мяч, то грешил неточными
бросками. Пришедшие в себя ученики, как на крыльях, летели в атаку, раз за разом поражая кольцо. Счет стал стремительно сокращаться.
- Толяныч! Кончай водиться!- не выдержала возмущенная Вера- Видишь же, что ничего не получается. Играй в
пас.

     Понимая его состояние, Николай Петрович подошел к
нему:
- Юрий Анатольевич, сыграйте в пас на меня, давайте
вместе проходить защиту.
Толяныч кивнул головой, не поднимая глаз. В очередной
атаке он прошел середину поля и передал мяч директору.
Серега с Петюней, помня его проходы, бросились вдвоем на него. Тот имитировал бросок, а сам сделал передачу
на стоящего уже под кольцом Толяныча, и он беспрепятственно забил его.
- Браво, Юрий Анатольевич! Браво!- вновь донесся высокий тенорок физика. Счет стал вновь медленно расти в пользу учителей.

     Толяныч пришел в себя, и они с директором стали разыгрывать молниеносные комбинации, по очереди поражая
кольцо. Умудренный опытом, Егор Алексеевич оценил
тонкий психологический маневр директора и теперь только усмехался, глядя на возбужденного, довольного собой
Толяныча.

     Игра закончилась довольно крупным поражением учеников. Смущенный Вадик подошел к директору и протянул руку:
- Признаем ваше превосходство.
Директор с улыбкой протянул свою:
- Ничего, мастерство- дело наживное.
- Николай Петрович, может вы потренируете нас в
волейбол. Планирующей подаче нас научите. Чемпионат
района скоро, а мы, как видите, еще сыроваты.- Вадик вопросительно смотрел на директора.
- Ну это ты зря. Команда у вас ничего, но технику приема надо подтянуть. Планирующую подачу я вам покажу, а
насчет тренировок не обещаю. Мне ведь с делами надо еще
разобраться.

     Егор Алексеевич подошел к ним:
- Спасибо за игру, Николай Петрович. Спасибо. А вы
теперь по домам,- обратился он к ребятам, - и чтобы завтра физику на пять. Иначе я вновь попрошу Николая Петровича устроить здесь мамаево побоище, на позор всей
школе.
Директор весело смеялся, глядя на распетушившегося
старикана. Отведя глаза в сторону, он натолкнулся на тяжелый, прищуренный взгляд Владимира Михайловича.
Левая бровь директора вопросительно вздернулась вверх,
взгляд приобрел стальной оттенок. Владимир Михайлович, не выдержав, опустил глаза и стал проталкиваться
к выходу из зала. Егор Алексеевич заметил несколько изменившееся лицо Николая Петровича и проследил за его
взглядом.
- М...да...- неопределенно промычал он, - ну ничего,
Николай Петрович, ничего.
Директор повернул голову, и они обменялись понимающими взглядами.

***

     В дверь кабинета постучали.
Директор поднял голову от стола. Клавдия Васильевна неуверенно переступила порог кабинета и прикрыла
дверь.
- Здравствуйте, здравствуйте, Клавдия Васильевна,- директор приветливо улыбнулся робко стоящей у двери молодой учительнице.
- Ну что же вы там стоите? Проходите, садитесь.
Клавдия Васильевна продолжала стоять у двери, потом
с усилием выговорила:
- Николай Петрович, я вам заявление принесла...
- Какое заявление?- директор поднялся из- за стола.
- Прошу...по собственному желанию... - учительница
не выдержала, отвернулась к стене, и слезы откровенно закапали из глаз.

     Николай Петрович нахмурился, выбрался из- за стола
и подошел к ней. Взяв за плечи, он подвел ее к стульям и
усадил.
- Успокойтесь и расскажите все по порядку.
Клавдия Васильевна вытерла платком слезы, глубоко и
судорожно вздохнула:
- Не получается у меня ничего. Не умею я с ребятами
- Почему вы так решили?
- Да вот сейчас на анатомии...весь класс хохочет,..а Жернов...
- Понятно...Жернов говорит гадости, а весь класс веселится.- директор помолчал, потом продолжил- Ну что
же, Жерновы были, есть и, к сожалению, будут. Не только
в школе, в любом роде деятельности. Давайте попробуем
разобраться с Жерновым и классом. А я вам советую не
торопиться, уйти никогда не поздно. Поздно бывает иногда вернуться...А теперь давайте начистоту. Можно?

     Клавдия Васильевна подняла на директора глаза и тут
же опустила, слегка пожав плечами.
- Я несколько раз был на ваших уроках. Вы ведете урок
методически верно, по раз и навсегда установленной схеме.
Но неужели вы не видите глаза ребят? Что они- эти глаза
выражают? Неужели вы не видите в них скуку, отсутствие
всякого интереса. Вы будете рассказывать подруге что-нибудь для вас интересное, видя в ее глазах безразличие,
невнимание? Конечно, нет. Вы даже обидетесь на нее. Но
класс- это не подруга. Ему не интересно, он и не слушает.
Ведь все, что вы рассказываете, есть в учебнике анатомии,
а вы ни разу не вышли за пределы учебника. Неужели у
вас нет интересных фактов, событий? Вы совершенно не
опираетесь на имеющийся опыт учеников, не подключаете их к познавательному процессу. Подумайте над этим.
Вспомните свои студенческие годы. Ведь на одних лекциях
вам было интересно, на других скучно. Подумайте, почему? А уйти...Это же просто. Александр Македонский весь
мир научил, как можно легко развязать сложный узел...

 Я не обидел вас?
Клавдия Васильевна отрешенно глядела перед собой,
потом спохватилась.
- Нет, нет, что вы. Я и сама знаю, что я слабый учитель.
Пальцы учительницы нервно смяли бумажный листок.
- Спасибо вам, я пойду.
- Подождите- директор мягко взял ее за руку- посидите здесь, придите в себя. Нельзя вам сейчас к людям. А я
пройдусь тут...по хозяйству.     Николай Петрович набросил плащ и вышел из кабинета.

***

     Восьмой «Б» гудел. Звонок на урок давно прозвенел, но
никто не думал готовиться. Анатомия, можно побалдеть.
Жернов ходил между рядами и раздавал шелбаны направо и налево. Пацаны увертывались, некоторые убегали, но
никто не смел обидиться или, не дай бог, ответить. Можно
и тумака хорошего получить.

      Витька, признанный хулиган, к тому же и второгодник.
Дверь открылась, и в дверях появился директор. Класс
замер. Жернов же стоял спиной к двери и ничего не видел.
Он поднял руку и отвесил очередной шелбан Ваське Мартынову. Тот не увернулся, как обычно, а остался стоять неподвижно. Витька уже прошел было дальше, но удивился
непонятному Васькиному поведению и вновь поднял руку,
чтобы отвесить более полновесный шелбан. Уже опуская
напряженный палец, он вдруг всей кожей ощутил опасность и тревожно огляделся.

     Тяжелый взгляд директора
заставил внезапно ослабнуть ноги. Витька не был трусом,
но он уже не раз натыкался на переменах на этот взгляд.
Под ним сразу пропадало всякое желание беситься, настроение портилось. Витька злился на себя, но ничего не
мог с собой поделать.
Опустив голову, он прошел на свое место.

     - Здравствуйте, садитесь.- директор прошел к столу.-
Сегодня урок анатомии проведу я...Какая у вас была тема?-
обратился он к Юльке Семеновой.
- Центральная нервная система- бойко ответила
всезнайка Юлька.
- Хорошо- директор сделал продолжительную паузу.- И
так...Центральная нервная система...А что мы имеем ввиду
под этим?- вдруг спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. Взгляд его переходил от одного ученика к другому
и вдруг остановился на Жернове. Витька напрягся.
- Как вы думаете, молодой человек?

     Витька встал и молча опустил голову. Он не привык к
вопросам, учителя редко беспокоили его на уроках.
- Башку- донесся сзади едва уловимый шепот.
- Баш...голову- выдавил он неуверенно.
Сзади хихикнули. Витька оглянулся и нехорошо сузил
глаза. Хихиканье сразу затихло.
- Ну что же...в принципе верно. А более точно вы не можете ответить?
Витька молчал, его сбивало это непривычно вежливое
обращение на «вы».
- Головной и спинной мозг- не выдержала Юлька.
Директор перевел на нее глаза и одобрительно улыбнулся.
- А каково строение головного мозга?
Юлька растерянно смотрела на директора.
- Мы его на прошлом уроке проходили, но...не успели.
- Так. Вам не хватило времени?
Юлька опустила голову.

     - Ну хорошо - директор вынул муляж головного мозга
из шкафа- Давайте повторим тот урок, если уж вам не хватило времени.
Он поднял муляж и начал рассказывать. Витька смотрел
на него, стараясь делать внимательное лицо, по привычке
думая о своем. Но о своем сегодня думалось плохо, голос
директора настойчиво лез в уши, и непроизвольно Витька
начал прислушиваться.

     - Так вот почему у него искры из глаз посыпались, когда подвыпивший батя врезал ему по затылку. Оказывается
там зрительные центры расположены.- Витька невольно
пощупал свой затылок.- Надо будет на перемене испытать
на Ваське. Интересно, посыпятся у него искры или нет?- Головной мозг очень нежный орган, даже небольшие
сотрясения для него опасны. Шлепки по затылку, которые
некоторые родители используют как воспитательное средство, могут привести к ухудшению зрения и значительному. И ваши безобидные щелчки, а тем более удары портфелями, совсем не безобидны.

     Директор мельком остановил свой взгляд на Жернове,
Витька опустил голову.
- Природа позаботилась, как могла, чтобы предохранить мозг от сотрясений, он плавает в черепно- мозговой
жидкости, и это спасает центрально - нервную систему от
многих неприятностей.- продолжал директор.
- А как же тогда боксеры?- подумал Витька- Там и бьют
в основном по голове. Но директор как будто слышал его
мысли.
- Вы можете меня спросить, а как же бокс? Да, бокс
специфический вид , спорт для сильных мужчин. Много
раз поднимался вопрос о его закрытии, но традиции его
сильны и запретить его не удается. Для того , чтобы как-то обезопасить спортсменов в правила введены такие понятия, как нокдаун и нокаут. После нокаута боксер не способен вести бой, а иногда находится без сознания. Бывали
и летальные исходы, то есть со смертельным исходом. Вот
к чему приводят тяжелые сотрясения мозга. Кстати, великий Пифагор был олимпийским чемпионом по боксу.

     - Пифагор?- Витька мучительно соображал, где он слышал это имя. Пифагорова рубаха, Пифагоровы штаны- на
все стороны равны, вдруг вспомнил он знакомый напев.
Дальше подумать он не успел, голос директора не давал отвлекаться.
- Вы помните. Герой одного кинофильма обиделся на
слова своего собеседника: «Подумайте хорошенько своим
серым веществом».
- «Не такое оно у меня и серое»- возмутился герой- А имел ли он основания на обиду?
Класс молчал, переглядываясь друг с другом.
- Смотрите. Вот эта часть называется корой головного
мозга, все мыслительные процессы происходят именно
здесь. Под ней находятся отделы мозга белого цвета и называются подкоркой. Кора же имеет серый цвет.
Вот и делайте вывод, были ли основания на обиду у нашего героя.
Ребята оживленно запереглядывались.

     - Теперь вы знаете, что строение центральной нервной
системы человека и животных схожи. Наличествует у животных и кора головного мозга, то есть это самое серое
вещество. Но почему же животное остается животным, а
человек человеком? Да потому, что природа наделила человеа сознанием, способностью к мысли и этим резко возвысила его над всем животным миром. Человек потому
и стал человеком, что получил способность осмысливать
свои поступки, контролировать их, а не просто подчиняться спинномозговым рефлексам.

     Вот более сильная собака напала на слабую, слабая визжит от страха и боли. Что делают остальные? Они вскакивают и устремляются на визг. Если кому- нибудь из них
предоставится возможность потрепать поверженную, они
не остановятся перед этим. И винить их нельзя, они не
способны осмысливать свои поступки.
Этот рефлекс заложен в них с самого рождения. Закон
джунглей- дави слабого и будешь жить сам...

     На прошлом уроке анатомии один из вас с наслаждением издевался над Клавдией Васильевной. Почему он это
делал? Налицо типичный спинномозговой рефлекс, присущий животным, организмам низкого развития. Клавдия
Васильевна не может воздействовать ни физически (она
женщина и учитель, не имеющий на это право), ни морально, ведь она достаточно интеллигентна и не способна на грубость. А раз так, значит она слабая, значит торжествует закон джунглей- дави слабого. Он и давил и делал
это с наслаждением. Можно ли осудить его за это? Можно
и нужно, если принять во внимание тот факт, что он принадлежит к человеческому роду- «гомо сапиенс».
Нельзя, если иметь ввиду недоразвитость коры головного мозга, ведь в этом случае срабатывают только спинномозговые рефлексы. А можно ли кошку судить за то, что
она съела ручного хомячка? Нет, конечно. Ведь она просто
хотела есть.

     Витька сидел за столом, опустив голову и уперев окаменевший взгляд в исцарапанную столешницу. Желваки на
его скулах вспухали и исчезали периодически. Директор
мельком взглянул на него и продолжал:
- Ну хорошо. Оставим его в покое, с ним все ясно. А как
же вел себя в это время класс?
Головы всех учеников моментально опустились вниз и
начали внимательно изучать царапины и надписи на столах.
- А класс в это время дружно хохотал, он наслаждался
зрелищем унижения слабого. Ни у одного из вас не возникло мысли в сером веществе, что происходит что- то нехорошее, грязное. Нет, вы не издевались сами, вы просто
поддерживали, поощряли истязателя. А он, поддерживаемый вами, изощрялся все более и более. Чем вы отличались в то время от своры собак, о которой мы говорили
выше?

     Витька чуть приподнял голову и исподлобья стал смотреть на насупившихся ребят. Глаза его немного оттаяли.
- Нет, я не сравниваю вас с животными, - продолжал директор, - я знаю, что это такое «чувство толпы», а именно
оно владело вами. Я знаю, что вы в отдельности хорошие
ребята и жду от вас нормальной человеческой реакции. По
крайней мере надеюсь на это.Директор взял муляж, поставил его в шкаф и, не прощаясь, вышел. Прозвенел звонок, но никто не рванулся как
обычно из- за стола к двери. Все сидели, опустив головы.

***

     В кабинет влетела секретарша. Глаза ее испуганно расширены:
- Николай Петрович!..Комиссия!..заведующая районо
и еще кто- то, незнакомая..., даже не предупредил никто,-
сбивчивым голосом зачастила она.
- Ну что же вы так испугались, Ирина Степановна- встал
из- за стола директор- не в первый раз приезжают. Идите
лучше, встречайте.
Он не успел закончить. Дверь отворилась, и в кабинет
вошла заведующая районо Тамара Михайловна. Крупная,
представительная с властным волевым лицом, не лишенным привлекательности. Вслед за ней вошла чуть полноватая женщина, среднего роста и возраста. Ее спокойное,
доброжелательное лицо располагало к себе.

     - Что же ты, Николай Петрович, не встречаешь гостей?-
приветливое лицо заведущей на этот раз было несколько
сумрачно, хотя тон ее голоса был как обычно ровен.
- Так в неведении мы, Тамара Михайловна, в неведении.
Инкогнито приезжаете.- улыбался директор, выходя из-за
стола.
- Знакомьтесь! Инспектор облоно Ольга Петровна. А
это директор школы Николай Петрович.- Представила она
их друг другу.

     Ольга Петровна внимательно взглянула на него и кивнула головой, не подавая руки. Николай Петрович ответил
ей полупоклоном.
- С таких высот к нам еще не опускались.- пошутил директор.
- Сами заставляете.- неопределенно ответила Ольга Петровна, и лицо ее посуровело.
Николай Петрович вопросительно взглянул на заведующую районо, но она отвела взгляд в сторону.
- Так...Ситуация более чем интригующая...- директор
помедлил- Раздевайтесь пожалуйста, проходите. Ирина
Степановна, чайку нам приготовьте, - обратился он к застывшей у порога секретарше.
- Нет нет, не надо. Мы надолго задерживаться не собираемся- запротестовала Ольга Петровна.
- Да, не нужно.- поддержала ее Тамара Михайловна. Она
основательно, уверенно расположилась в кресле.

     - Ну рассказывай, как у тебя дела.
- Если иметь ввиду дела хозяйственные, то не совсем веселые. Котельная давно просится на ремонт, не знаю, как
зиму проживем. В интернате холодно, сердце за ребятишек
болит. Вы же знаете.
- Да знаю, знаю. Если бы у тебя одного эти беды были. То
там валится, то здесь, а бюджет не резиновый. Ты заявку то
подал?
Николай Петрович утвердительно кивнул.
- Ладно, подумаю на досуге, как тебе помочь. Углем-то
запасся?
- Угля хватит. Дровами всех учителей в этом году обеспечили.
Тамара Михайловна удовлетворенно кивнула:
- Знаю. Заботишься. Наслышана. Сам ведь недавно учителем был.

      Ну, а теперь рассказывай, что у тебя с Преловской вышло?
Николай Петрович бросил быстрый взгляд на нее, потом на инспектора.
- Что думал тебя здесь все на руках носят? Нет, брат, и
«доброжелателей» у тебя хватает.
- Если ситуация с Зинаидой Сергеевной стала известна
вам и в облоно, то это не значит, что я пытался ее скрыть.Просто я не считал нужным оповещать высокие инстанции о случившемся. Но это не значит, что мы равнодушно
прошли мимо этого факта.

     Николай Петрович подошел к столу и вынул из папки
несколько листов.
- Вот протокол педсовета. Зинаиде Сергеевне вынесен
строгий выговор. Да, Зинаида Сергеевна не справилась с
классом и не нашла ничего лучшего, чтобы для воспитательных мер воздействия применить линейку. Родителям
этого...ученика я лично принес извинения.

     Ольга Петровна и Тамара Михайловна обменялись быстрыми взглядами и вновь обернулись к директору. Взгляд
заведующей заметно потеплел. Николай Петрович продолжал:
- Факт возмутительный, и Зинаида Сергеевна получила
на педсовете по заслугам. Но если бы вы видели этого...недоросля, если бы вы знали, во что обходится учителю его
присутствие на уроке, то ваша точка зрения на этот факт
была бы иной. И, по-человечески, я на стороне учителя.

     - Да знаю, знаю я тебя. Сама назначала - Тамара Михайловна сидела в кресле, опустив взгляд - И что же я, старая,
наделала. Ведь чувствовала, что так и будет. Не надо было
оставлять ее здесь. Ничего, это я так, - подняв глаза и увидев вопросительные взоры коллег, сказала она.
- Ну хорошо. Здесь ,мне кажется ,все ясно.- Ольга Петровна перевела взгляд на директора.- А не могли ли бы вы
пригласить сюда...как его...- она вынула блокнот и заглянула в него- Жернова.
- Жернова?- директор вопросительно взглянул на нее.А что такое? С ним сейчас все в порядке...Хорошо, я сейчас.- директор взглянул расписание уроков и вышел из кабинета.

     - Николай Петрович, оставь нас одних, пожалуйста, -
попросила Тамара Михайловна его, когда они с Жерновым вошли в кабинет- Ну котельную проверь, что ли.
- Хорошо!- директор надел пальто и вышел.
Когда через полчаса он вошел в свой кабинет, то не застал там Жернова. Лицо заведующей было хмуро, как
осенняя непогода. Ольга Петровна пристально наблюдала, как раздевался директор. Не опустила она глаза и когда
они встретились взглядом. Николай Петрович посмотрел
на нее, потом на Тамару Михайловну, которая вертела в
руках ручку.

     - Произошло что-то серьезное в мое отсутствие. Так, я
слушаю вас.
- Николай Петрович, я в большом затруднении. Признаюсь, первая часть беседы произвела на меня впечатление.
И была рада, что ситуация складывалась в вашу пользу.
Тем более, что Тамара Михайловна представляла вас только с хорошей стороны. Секрета нет. В облоно пришла анонимка на вас лично, вы поймите нас, мы обязаны реагировать. В письме подняты два вопроса, но вытекающие один
из другого. Первый вопрос- антипедагогические действия
учителя Преловской и непринятие вами мер по этому поводу. Но вы достойно вышли из этого положения, доказав
нам обратное. И, повторяю, я была очень рада этому. Я начала было склоняться к мысли, что это просто грязный пасквиль, и на второй вопрос вы ответите не менее достойно.

     Но оказывается я ошибалась, и мне очень жаль. Очень.
- Остается только выяснить, на какой вопрос я должен
ответить.- директор по- прежнему был спокоен, ни один
мускул не шевельнулся на его лице, но чувствовалось, что
он напряжен.
- Я говорила, что второй вопрос вытекает из первого.
В нем говорится , что директор лично подает пример антипедагогическим действиям, оправдывает аналогичные
действия учителей, зарабатывая на этом ложный авторитет-
 
     Николай Петрович. А ведь Жернов подтвердил, что ты
   избил его.- Тамара Михайловна печально смотрела на директора.
Глаза его в изумлении расширились, он пытался что- то
сказать, но только переводил глаза с одной на другую.
- Избил?!...- наконец вымолвил он и продолжал смотреть на них широко открытыми глазами.
- Ну не верю я этому, не верю!- ручка хрустнула в руках у
заведующей, и она в сердцах бросила ее на стол. В кабинете
повисла тишина. Наконец директор вышел из оцепенения,
сделал несколько шагов по кабинету.
- Достойно ответить на второй вопрос я не могу. Доказательств нет, да вы бы в них не поверили. Слова Жернова факт, а факты - упрямая вещь. Вам остается отреагировать
на это со всей строгостью закона. Извините меня, - он подошел к вешалке, сдернул пальто и, не прощаясь, вышел.

***
     Витька Жернов вышел из школы, по привычке хлопнув
дверью. Настроение было препротивное. Домой идти не
хотелось, отец в очередном запое. Хорошо хоть матери нет.
Каким- то чудом удалось ей достать путевку в санаторий.
Пусть полечится, а то совсем зачахла, да и батя жизни не
дает. Витька жалел мать, видел как достается ей от отца.
Когда она узнавала об очередной его школьной доблести,
то печально поднимала на него глаза и тихо спрашивала:
- Зачем ты так, Вить?
Витька ронял глаза и молча теребил что- нибудь попавшееся под руку. В такие минуты клятву себе давал, что перестанет бузить, но как- то не получалось...
но паршивое настроение было не только из- за отца.
Неуловимо изменилось отношение класса. Почти все стали проходить возле него, как мимо чурбана.

     Сегодня он по  инерции дал Ваське Мартынову подзатыльник, но тот даже не отреагировал на него и прошел дальше.
- Дебил.- услышал Витька довольно громкий ответ.
- Что?!- круто развернулся он и, сузив глаза, двинулся
на Ваську. За спиной у Васьки молча выросли еще четверо,
и все они враждебно смотрели на него.

     Нет, Витька не испугался. Но изумился, очень изумился.
- Ладно, - сказал он, - потом разберемся.
Сказал, чтобы что- то сказать, но никакого желания разбираться не было. Учителя тоже перестали реагировать на
его выверты, а некоторые не отвечали на обычное:
- Здравствуйте.
Вот почему было противное настроение у Витьки. И он
прекрасно понимал от чего так изменилось к нему отношение. А все из- за нее, из- за Светланы. Поймала она его
умело.
- Ты что? Боишься что ли? Ничего тебе не будет, я законы знаю. Не бойся.
- Фи!- боялся кого Витька. Не родился еще тот человек.
- Ну ладно, скажу, если уж вам так надо- отвязался
Витька от Светланы Петровны.
Теперь то он понял, что вляпался в такую историю, в какую не попадал за всю свою жизнь. Муки совести раньше
его не тяготили, но сейчас только одна мысль о встрече с
директором вызывала муку. В жизни наступила черная полоса.

     Витька спустился с крыльца и остановился. Впервые он
не знал, куда идти. Сзади хлопнула дверь, тройка рослых
десятиклассников обогнала его и двинулась по аллее к выходу.
- Привет, Вадик! Ты куда, домой?
Вадик Полуянов жил неподалеку от Витькиного дома.
Витька уважал его, да и тот относился к нему дружелюбно.
Все трое остановились, повернули головы и пренебрежительно осмотрели его. Желудок у Витьки опустился вниз.- Этот что ли?- наконец спросил крайний.
- Он, - процедил Вадик.
   
      Десятиклассники повернулись и зашагали дальше. От
тоски Витьке захотелось завыть. Он стоял и смотрел в спины удаляющимся парням, не решаясь сделать и шага.
Из школы вышла Светлана Петровна. Увидев Витьку,
она заулыбалась:
- Здравствуй, Витя. Ну как твои дела?..- Не дождавшись
ответа, она понизила голос:
- Молодец! И не бойся теперь никого. Ничего они сделать не смогут. Я законы знаю.
- Да пошла ты...- злобно бросил Витька и быстро зашагал по аллее, не оглядываясь на ошарашенную Светлану
Петровну.

     На автобусной остановке он увидел одинокую фигуру Анны Семеновны, бывшую свою учительницу начальных
классов.
- Здравствуйте- хмуро поздоровался Витька. Анну Семеновну он уважал. С детства она дружила с его матерью, не потеряли они отношений и до сих пор. Частенько Витька отсиживался с матерью у нее во время буйных запоев отца.
- Здравствуй, Витя.- приветливо поздоровалась Анна Семеновна.- Как мама себя чувствует? Не писала еще?
- Да нет- буркнул Витька.
- Отец опять пьет?
- Пьет.
- Давно хочу поговорить с тобой, Витя.
Витька понурил голову. Анна Семеновна помолчала.

     - Вобщем, так, Витя. Отца твоего завтра увезут в ЛТУ. Полечат. Может, вылечат. Это Николай Петрович договорился.
Витька вздернул подбородок и изумленно посмотрел на нее.
- Да, да, Витя.
Встретившись с ее взглядом, он опустил глаза.
- Поживешь у меня, пока Люба из санатория вернетсяАнна Семеновна помолчала, потом печально взглянула на
него:

     - Витя. И как же тебя угораздило такое на Николая Петровича наговорить. Никак не поверю, что он тебя побил. А если и
дал подзатыльник, так за дело, наверное.
- Не бил он меня- выдавил Витька.
Пораженная Анна Семеновна глядела на него, задохнувшись от возмущения.
- И как же ты посмел.., да ты...Что же он тебе такое сделал,
что ты на него такое возвел? Отвечай! А ты хоть знаешь, как
твоя мать в санаторий попала? Ведь это Николай Петрович путевку в облсовпрофе выбил. А ты ему в ответ такое преподнес. Разное ты вытворял, но не думала я, что на такую подлость
способен. Вот матери очередной подарок.

     Лицо Витьки покрылось красными пятнами, он угрюмо
смотрел себе под ноги. Анна Семеновна глядело мимо него,
лицо ее пылало.
- Так ты не ответил на мой вопрос. Кто же это смог тебя заставить такую подлость выдумать? Уж не Светлана ли Петровна?
Витька угрюмо кивнул головой.
- Что же она тебе сказала?
- Если приедут и спросят, скажи, что бил- Витька по- прежнему не поднимал голову.
- И ты послушал эту...гадину?- голос учительницы вновь наполнился возмущением.

     Она помолчала, справляясь с собой,
потом заговорила:
- Если Николая Петровича уволят..., то я не знаю, что мы
сделаем. Тебя ведь ребята со света сживут. Вобщем, как хочешь, Витя, но сегодня ты пойдешь к Николаю Петровичу и
извинишься перед ним. Сумел сделать подлость, найди в себе
силы и на человеческий поступок. А завтра мы с тобой поедем
в облоно, не место этой гадине здесь. А не поедешь, то глаза
мои на тебя смотреть не смогут.Подошедший автобус раскрыл двери. Анна Семеновна
взошла по ступеням, не глядя на Витьку.
Одинокая фигура еще долго стояла на остановке, безуспешно пытаясь выковырнуть носком ботинка закатанный в асфальт камешек.

***

     В двери робко постучали. Директор выжидательно посмотрел на нее. Дверь неуверенно отворилась и впустила Витьку
Жернова.
- Проходи- голос директора ровен и спокоен. Витька стоял
у порога, глядя в стену.
- У тебя что- то есть ко мне?
- Николай Петрович,- Язык во рту как кусок чугуна, Витька
ненавидел себя за слабость- вы извините меня...,за то, что наболтал на вас.
Директор встал и прошелся по кабинету.
- Это Светлана Петровна...
- Не надо, Витя. Я знаю, кто и что, и зачем...Это спинномозговые рефлексы иногда преобладают над человеком.
 
     Витькин взгляд опустился со стены и начал рассматривать
расцветку линолеума на полу.
- Да и поздновато уже...Приказ подписан...Я уезжаю.
Витька вздернул голову и взглянул на директора. Такое отчаяние, такая затравленность была в его глазах, что теперь уже
директор не выдержал и отвел взгляд.
- Тебе некоторое время придется пожить у Анны Семеновны. Завтра твоего отца увезут на лечение.
- Я один буду.
- Тогда, может, тебя в интернат устроить?
Тот помотал головой в ответ.
- И все- таки я думаю, что тебе надо пожить у Анны Семеновны. Тем более, что твоя мама еще не скоро приедет.

     Витька поднял затравленные глаза и испуганно смотрел на директора.
- Не волнуйся. Сейчас все хорошо. Но три дня назад у твоей
мамы был тяжелейший приступ... Сейчас
все позади, она поправляется. Я говорил с врачами...
Спазмы сжимали горло, глаза невыносимо резало. Директор еще что- то говорил, успокаивал, а отъявленный хулиган,
второгодник, двоечник Витька Жернов, отвернувшись к стене
глотал и глотал жгучие, режущие глаза слезы.
Николай Петрович подошел к нему и положил руку на плечо:
- Побудь здесь...- потом повернулся и вышел в гудящий
голосами коридор. Он шел по коридору отвечая на робкие
приветствия, чувствуя,как за спиной стихают голоса, и глаза
устремляются ему в спину.
А за дверью кабинета, сотрясаясь в безмолвных рыданиях, в слезах и муках, рождался новый человек.